Украинские русофобы отменяют русофобов российских

«Маша Гессен в знак протеста ушла из правления PEN America» — под таким заголовком в американском издании The Atlantic вышла статья о том, что писательница из России, уже давно обосновавшаяся в США, покинула пост вице-президента правления PEN America, писательской организации, занимающейся защитой свободы слова.

Нельзя сказать, что это расстроило россиян. Многие давно уже не помнят, что такая Мария Александровна Гессен. Вкратце напомню: это писательница, журналистка, бывший директор русской службы Радио Свобода и активистка ЛГБТ-движения, небинарная особа, предпочитающая местоимение «они», как если бы ей подобные были королевскими персонами. Но поскольку это не так, я буду называть ее «оно». Оно давно уже живет в США и, в основном, занимается журналистикой, а также пишет книги, посвященные России — разумеется, о повальном сталинизме россиян и как у нас притесняют ЛГБТ-сообщество.
Подобной писанины машам гессен до сих пор хватало, чтобы считаться защитниками свободы слова, писателями и публицистами. У них, пользуясь терминологией биологических наук, не было естественных конкурентов и они считались кем-то вроде сверххищников в своей русофобской среде.
Но вот ситуация изменилась. Украинские пишущие беженцы в США теснят российских коллег с давно занятых позиций, пишет Atlantico. Украинцы не захотели делить нишу с писателями-эмигрантами из России и потребовали их удаления с литературного фестиваля в Нью-Йорке. Впрочем, творческие личности с Украины и до того требовали удалить русских писателей, поэтов, певцов из программы мероприятий, где согласились выступить они (как правило, никому не известные, но весьма скандальные особы).
С первых дней спецоперации стало модно брезговать русским искусством. Чайковского не исполняли. Знаменитому балету Большого театра было отказано в зарубежных гастролях. Даже не проявившим особого патриотизма и вдобавок всемирно известным оперным дивам едва не предпочитали невразумительно-истеричные группки вроде Pussi Riot.
Стремление подвергнуть цензуре все русское не утихает. Теперь оно проявилось на нью-йоркском фестивале «Голоса мира», ежегодно организуемом американским ПЕН-клубом. 

Все началось с того, что Маша Гессен должно было вести дискуссию о «писателях в изгнании». Двое участников дискуссии, как и само Гессен, были родом из России и покинули свою страну, всеми средствами демонстрируя ненависть к ней; а также ожидая, что где угодно им будет лучше, нежели на родине. И вот за день до начала мероприятия владельцы билетов получили электронное письмо, в котором говорилось, что из-за «непредвиденных обстоятельств» дискуссия отменена. Правда, деньги обещали вернуть. Разумеется, неприятный осадок остался, поскольку никаких объяснений предложено не было, а все следы того, что мероприятие с участием писателей-русофобов вообще готовилось, исчезли из программы ПЕН-клуба в Интернете.
Причиной столь бесцеремонного обращения с писателями-эмигрантами из России оказалось желание украинских писателей «отменить» русских. Украинцы участвовали в дискуссии, запланированной на тот же день, что и мероприятие Гессен, на площадке того же фестиваля, хотя по времени и месту русских и украинцев развели. Но украинцы все равно заявили, что не могут даже присутствовать на фестивале, в котором участвуют русские. Просто русские.
Украинцы их, видите ли, на дух не выносят. Никто не объяснил цвету укропской нации, что это нацизм. Самый примитивный, шаблонный, по герру Адольфу заточенный нацизм. Их идейный вдохновитель так прямо и заявлял: «Если я могу послать цвет германской нации в пекло войны без малейшего сожаления о пролитии ценной германской крови, то, конечно, я имею право устранить миллионы низшей расы, которые размножаются, как черви!» Ну а украинские писатели начали с малого — с устранения россиян отовсюду, где появляется «цвет украинской нации».
Было выдумано и приведено жиденькое юридическое основание: двое из «письменников», откликающиеся на имена Артем Чапей и Артем Чех, являются военнослужащими украинской армии. А потому, утверждала группа украинских пишущих нациков, существуют юридические и этические ограничения, запрещающие этим «воинам Света» участвовать в одном мероприятии с русскими. (А ездить с ними на одном транспорте и пользоваться одним туалетом им не было запрещено? Может, тогда Америка узнала бы добрый старый расизм?)

Разумеется, эти «отменители россиян» ни нацизма, ни фашизма в себе не заметили. «Чапей, писатель, чей рассказ с непритязательным названием “Украина” был недавно опубликован в журнале The New Yorker, даже не считает, что бойкотировал русских. Просто их присутствие было по уставу несовместимо с его присутствием. “Российские участники сами сделали выбор в пользу отмены своего мероприятия, потому что мы, сражающиеся военнослужащие, не могли сидеть с ними „под крышей“ одного и того же литературного события”, — написал он», — рассказал автор статьи в Atlantico.
Чапей сказал, что на данный момент он пока не может делать различия между «хорошими» и «плохими» русскими — они для него все одинаковы. «Пока мы воюем, — написал он мне, — ни один наш солдат не должен быть в одной компании даже с „хорошими“ русскими». 
«Они объяснили, что если обе дискуссии состоятся, им грозил бы запрет на возвращение в Украину или другие последствия. “ПЕН Украина” также подтвердила эти слова, подчеркнув серьезность опасений по поводу безопасности этих людей», — говорилось изначально в заявлении «ПЕН Америка». Но почему-то впоследствии текст заявления на сайте организации изменился: в нем больше не говорилось о запрете на возвращении писателей в военной форме на родину, а лишь расплывчато указывалось, что если бы и «российская», и «украинская» дискуссии состоялись, то для украинцев возникла бы «чрезвычайная ситуация, связанная со значительными политическими, юридическими и регуляторными последствиями и рисками».
Журналист из Atlantico разговаривал с Сюзанной Носсель, генеральным директором ПЕН-клуба, которая описала события последних дней как «сложную ситуацию», в которой украинцы оказались бы «под угрозой», если бы приняли участие хоть в чем-то вместе с российскими гражданами. Носсель предлагала, чтобы мероприятие Гессен прошло как бы само по себе, не в рамках фестиваля «Голоса мира», хотя и в том же месте, да и в то же время. Но с Машей Гессен, как выразилась Сюзанна Носсель, «это оказался не вариант».
«Я почувствовала следующее: меня просят сказать этим людям, что, поскольку они русские, они не могут сидеть за большим столом вместе со всеми. Они должны сидеть за маленьким столиком в стороне. Это было неприятно», — сказало журналисту Гессен. По словам Гессен, организаторы попыталась предугадать некоторые деликатные моменты. Учесть чувства украинцев, которые заявляют, будто Россия на протяжении веков пыталась уничтожить их национальную идентичность. Конфликт дал им возможность нести что в голову взбредет с мировых трибун. Кто бы такой возможностью не воспользовался?
Всего за несколько дней до фестиваля в США, на аналогичном литературном фестивале в Эстонии, украинская писательница Елена Гусейнова выразила свое возмущение присутствием поэтессы русского происхождения Линор Горалик: «Я вынуждена признаться, что, будь я русским поэтом, то моя речь погрузилась бы в тягостную неподвижность, а свой проглоченный язык я держала бы в безжизненном и неподвижном состоянии. Наверное, нигде, кроме как в этой тишине и пустоте, я не могла бы находиться». После чего растроганные, надо понимать, организаторы посадили Горалик (еще одну русофобку) на самолет и отправили домой — прочь с фестиваля.

Однако Маша Гессен, оказывается, ожидало другой реакции от ПЕН-клуба: «Я не могу смотреть в глаза своим российским коллегам. Я не могу работать в совете директоров ПЕН, когда чувствую, что эта организация сделала что-то, чего не должна была делать». Решение исключить российских участников было принято, как считает Гессен, не в результате обсуждения, а в ответ на ультиматум, выдвинутый украинцами, без дискуссий и согласований.
И в знак протеста на ущемление свободы оно покинуло столь почетный пост в весьма серьезной организации. А виноваты во всем организаторы фестиваля World Voices, проводимого PEN America. Это мероприятие должно продвигать свободу слова во всем мире, а оказалось, что свобода слова не для всех. Для русских, независимо от их взглядов, никакой свободы слова, да и вообще, самого права на любые слова нет.
Генеральный директор PEN Сюзанна Носсель тем не менее трактует события тех дней как «тяжелую ситуацию», в которой украинцы представляли себя как «подвергающиеся агрессии», если они примут участие в мероприятии, в котором участвуют русские — такие же ненавистники и клеветники России, как сами эти никому не известные «воины Света».

Все произошло в добрых старых американских традициях, согласно которым хороший индеец — мертвый индеец. Хотя Маша Гессен посчитало, что украинцы «шантажировали» ПЕН. И тем не менее возложило всю вину на клуб, а не на хохлов-шантажистов: «Я возражаю не против требования украинских участников. Они ведут оборонительную войну всеми доступными им средствами. Моя проблема связана исключительно с реакцией PEN». 
Такое поведение свойственно хищнику, обнаружившему, что на его территории действует сверххищник. То есть гессены и прочие пишущие русофобы уже не самые опасные на этой земле, у них есть и конкуренты, и те, кто может сожрать их с потрохами. Такая вот неприятность. Поэтому Маше Гессен и остальным бежавшим из России и поддерживающим «щеневмерлую» Украину, боязно осуждать свежую, новую, беспощадную силу. Предчувствуя вытеснение своего писательского вида с прежних охотничьих территорий, они предпочитают ныть и фыркать в сторону тех, кто их подкармливал много лет, считая самыми достойными жалости жертвами путинского режима.