Владимир Мономах: Великий князь, не сумевший стать царем…

4 мая 1113 года великокняжеский престол в Киеве занял внук Ярослава Мудрого Владимир Всеволодович. При его правлении Киевская Русь как будто вспомнила времена его славного деда и в то же время навсегда потеряла шанс сохранить свое единство перед лицом все более прогрессирующей феодальной раздробленности…

Как известно, киевский князь Ярослав Мудрый стал последним в полном смысле единодержавным правителем древнерусских земель, подобно его славным предкам, ведущим свою династию от князя Рюрика – Олега, Игоря, Святослава, Владимира…
Красноречивая деталь. Впервые титулование «Великий князь Киевский» поместил на свою печать лишь один из сыновей Ярослава, отец Владимира Мономаха, Всеволод. То есть раньше дополнительно упоминать о «величии» своего княжения сидевшему в Киеве венценосцу просто не требовалось – «киевский стол», что называется, «по умолчанию» был эксклюзивным, поскольку властвовал над всей огромной державой, не имеющей по размерам равных в Европе. Где киевских князей, как правило, называли «королями Руси».
А вот после смерти Ярослава Мудрого в 1054 году ситуация начала меняться отнюдь не в лучшую сторону. Правда, еще почти два десятилетия большая часть Руси еще была относительно единой. Но это уже обеспечивалось властью не единственного и главного князя, а дружественными отношениями одновременно правивших трех князей, сыновей Ярослава. Старшего Изяслава, занявшего Киев, среднего Святослава, находившегося в Чернигове, и самого младшего из них Всеволода, имевшего XXI века стабильность этого «триумвирата» нарушилась. Изяслав Ярославович оказался отнюдь не таким умелым политиком и полководцем, каким требовалось быть в те непростые времена в стольном граде, и в конце концов его оттуда «ушли». 
Вначале это сделали сами киевляне, недовольные фактическим отказом своего князя от эффективной защиты их от половецких нашествий. А потом против князя-неудачника объединились уже и два других его брата-князя, убедительно продемонстрировав тому всю эфемерность его титула «князя Русского», не подкрепленного реальной властью над уделами своих могущественных братьев, фактических соправителей. 
После этого в Киеве начал княжить вначале Святослав, а после его смерти в 1076 году, с незначительным перерывом, Всеволод – отец Владимира Мономаха, прозванного так из-за своей матери, родственницы византийского императора Константина Мономаха.

***

Переяславское княжество, где прошло детство и ранняя юность Владимира Всеволодовича, в то время не зря считалось по «первенству чести» вторым по значению после Киевского, несмотря даже на не такой уж и значительный экономический вес. Поскольку, во-первых, это княжество играло стратегически важную роль, являясь передовым форпостом обороны столицы Руси от набегов кочевников.
Во-вторых, Переяслав был и просто самым близким к Киеву относительно крупным городом. Так что при прочих равных условиях переславскому князю и его дружине было проще и быстрее вмешиваться в киевские дела в сравнении с другими князьями-конкурентами. Что не раз играло ключевую роль в «пересменке» киевских князей, в том числе, и в отношении Владимира Мономаха, но об этом – чуть позже.
Так или иначе, сын Всеволода Ярославича с юных лет прошел очень хорошую школу и политика, и полководца в трудных условиях пограничного княжества под руководством своего отца, который доверял юноше лично водить многочисленные рати в дальние и успешные походы.
В 1073 году, в 20 лет, Владимир Мономах стал княжить в Смоленске, спустя 5 лет перешел управлять еще более значительным по важности и влиянию княжеством – Черниговским. И правил там вплоть до 1094 года, пока его отец княжил в Киеве.
Потом, правда, будущему Великому князю пришлось вернуться в родной Переяслав – из Чернигова его изгнали его «кузены» по линии дяди Святослава Ярославовича, считавшие этого город своим «родительским наследием». А для большей убедительности привели под стены этого древнерусского города еще и половецкую орду. Владимир Всеволодович решил не начинать массового кровопролития и добровольно уступил черниговский «стол».

***

Впрочем, уступка Чернигова была с его стороны далеко не единственной и даже не самой главной в тот момент. Куда большей жертвой со стороны Мономаха стал отказ от занятия киевского «стола» после смерти отца, Всеволода Ярославовича. 
Увы, доминировавшее тогда на Руси так называемое «лествичное право», предусматривавшее переход власти не от отца к старшему сыну, а от умершего князя к его младшим братьям, создавало изрядную путаницу в тогдашнем престолонаследии. И согласно этому «лествичному праву», Киевским князем должен был стать сын не Всеволода Ярославовича, а его старшего брата, Изяслава Ярославовича – Святополк. Таким образом, киевское княжение отдалилось от Владимира Мономаха ровно на два десятилетия…
Впрочем, и в 1113 году досталось оно этому князю отнюдь не по «букве» «лествичного права», а как раз вопреки ему. И даже не в соответствии решениям Любечского съезда князей в 1097 году, где основные княжеские кланы разделили многострадальную Русь на сферы влияния, договорившись не вторгаться в области своих дальних родственников. Ведь согласно «любечским договоренностям», наследникам Всеволода Ярославовича вообще не должен был «светить» киевский «стол», формально зарезервированный за «изяславовичами».
Однако последние, в лице Святополка Изяславовича, настолько скомпрометировали себя перед киевлянами, что как только князь умер, в городе вспыхнул мятеж с серьезными погромами дворов бывших княжеских приближенных. Захватить киевское княжение попытались и следующие по «лествичной» очередности претенденты – «святославовичи»-черниговцы, но тут уж свое слово сказала киевская «улица» и даже знать, пригласившая стать князем Владимира Мономаха.
И простые киевляне, и бояре уже настолько устали от бездарного правления Святополка (к тому же большого любителя грабить подданных – как, например, путем введенной им монополии на продажу соли), что им было уже наплевать на любые формальные и неформальные нормы. Им хотелось иметь князем мудрого правителя и удачливого полководца, а Владимир Мономах за шесть десятков лет своей жизни завоевал на Руси именно такую репутацию.
Правда, первый раз он от предложенной части отказался, тем самым как бы предвосхитив принятый на Соборах уже в Московском царстве обычай несколько раз отказываться от венца, даже в случае избрания на царство. Но киевские делегаты приехали в Переяслав во второй раз и воззвали к совести своего избранника – дескать, в Киеве страшные беспорядки, и все новые жертвы будут на твоей совести. Мономаху пришлось согласиться…

***

Можно сказать сразу: об этом выборе киевлян не пожалели ни они, ни вся древнерусская держава. За исключением разве что самых недовольных князей-сепаратистов, мечтающих если не о занятии киевского «стола», то о собственных практически независимых уделах.
12 лет правления Владимира Всеволодовича стали настоящим золотым веком Руси. Могущество которой возросло настолько, что в 1116 году русичи даже начали последнюю в истории войну с Византией в попытке посадить на трон в Константинополе выгодного Киеву претендента. 
Полностью, правда, операция не удалась, но русские войска заняли немало городов на Дунае, как во времена Святослава Игоревича – пожалуй, самого знаменитого воителя еще дохристианской Руси, почти полностью присоединившего Болгарию в X веке. Да и внучка Мономаха стала женой византийского императора Алексея Комнина, что на тот период значило, пожалуй, даже больше, чем брак дочерей Ярослава Мудрого с королями Франции, Норвегии и Венгрии в середине XI века. 
Понятно, что такое затратное мероприятие как война с могущественнейшей державой стало возможным лишь благодаря, как минимум, двум факторам. Строгому единоначалию древнерусских дружин и их многочисленности и хорошему снабжению, что без мощной экономики и централизованного сбора налогов невозможно было обеспечить.
Именно все вышеперечисленные моменты и были достигнуты в правление Владимира Мономаха. И на тогдашней карте Киевской Руси удельные княжества, почти неподконтрольные Киеву, не зря занимают весьма небольшую площадь.
Увы, этот период в итоге оказался последней вспышкой свечи, перед тем как погаснуть. Системно порочная практика наследования «лествичного права» просто технически исключала появление правящей династии, подобно тому, что практиковалось в той же Европе, где передача власти от отца к сыну обеспечивала хотя бы относительную предсказуемость. 
Максимум, что смог сделать Владимир Мономах в рамках этой порочной системы – это опираться в своей политике на послушных сыновей, княживших в ключевых «уделах». Но все же такая вертикаль власти очень уж зависела от личностного фактора.

***

Владимир Мономах попытался закрепить киевское княжение за своими потомками, но, опять же, не по старшинству, а по принципам той же «лествицы», просто ограниченной лишь одними «мономаховичами». Правда, наследовал этому действительно Великому не только по формальному титулу князю старший сын – Мстислав Владимирович. Но после смерти в 1132 году его сменил не сын Вячеслав, а младший брат – Ярополк Владимирович. 
Увы, детей у Мономаха было немало, и очень скоро междоусобные свары разгорелись уже и между ними, пусть иногда и сменяясь периодами сплочения перед «общим врагом» – еще более дальними родственниками. Не считая врагов внешних, тех же половцев, которые использовали враждующие между собой княжеские кланы. Все та же роковая на этот раз роль «личностного фактора», но без такой титанической фигуры, как их основоположник, «мономаховичи» очень скоро разругались и передрались между собой. 
В итоге, уже при Ярополке к 1139 году реальная власть киевского князя распространялась, в основном, только на одно киевское княжество с несколькими небольшими союзниками. Так что в последующие десятилетия, практически до самого начала Батыевого нашествия, киевский «стол» был «лакомым призом» для огромного количества соискателей – не только из числа потомков Владимира Мономаха.
Быть может, внук Ярослава Мудрого и хотел завести полноценную правящую династию в своей державе, могущую обеспечить ей четкую преемственность власти и связанные с этим стабильность и процветание. К сожалению, Русь тогда не была стать централизованной державой – ни на уровне многочисленных и властолюбивых князей, ни даже на уровне активных горожан. Собрания которых – вече – продолжало играть в большинстве городов немалую роль, в том числе и в плане приглашения и смещения князей. 
Но, как бы то ни было, Владимир Мономах по праву вошел в историю как талантливый государственный деятель и последний действительно Великий Князь, правивший еще единой Русью…