Сироты при живой матери-Родине

Последнее время СМИ и соцсети много говорят об эмигрировавшей из России богеме. Все никак от шока не отойдем: столько лет, вернее, десятилетий мы делали из этих людей (чаще всего не слишком выдающихся) культовые фигуры, обеспечивали им роскошную жизнь, по-детски веря, что они тоже нас любят или хотя бы благодарны за горячий положительный отклик на их, прямо скажем, отнюдь не гениальные песни, спектакли, стихи и прозу — и вдруг…
«Как такое может быть? Чем объяснимо? Вот жил-жил человек в стране, скопил “массу” друзей, добро нажил, включая квартиру в Петербурге, и тут — нате вам! — стал спонсором армии врага», — пишет для RT Марина Ахмедова. Прозрение насчет российских «неполживых творческих натур» и правда было несколько болезненным. Словно жестокий розыгрыш, о котором заранее, разумеется, никто не предупреждал.

Розыгрыш, впрочем, сильнее затронул уехавших, чем оставшихся. Рушатся все прогнозы-мечты релокантов. Рушатся их инфантильные фантазии, выдаваемые за жизненные принципы и политические воззрения. И проблема даже не в Израиле, всему миру показавшему образчик геноцида своих же собратьев-семитов, помноженный на самоощущение избранности и вседозволенности. Проблема та же, что у любого мигранта, уезжающего не на заработки, а на ПМЖ в незнакомые края. Во всех смыслах незнакомые.
«Большинство из них не в курсе были ни истории появления государства Израиль, ни шестидневной войны, ни интифады 1990-х. Они как бы жили в своем ограниченном мирке “Твиттера”. И вдруг выяснилось, что стреляют по всему земному шару, оказывается. Им можно только посочувствовать, но жалеть об этих людях мне кажется, не стоит. Они сделали свой выбор. Неизвестно, есть ли у них теперь Родина. Они родились в России, но им стыдно за это. Пускай теперь стыдятся в очередях аэропорта Бен-Гурион», — жестоко подшучивает над незнайками политолог Григорий Назаренко.

Тысячи и тысячи релокантов ищут новую родину — вот только вряд ли перебежчикам где-то рады. Страны-лимитрофы воспринимают сбежавших из России как засидевшихся гостей: местную культуру они не изучают, обычаи нарушают, работу у здешних жителей отнимают, всё из-за них дорожает… Русские туристы приносили доход и вовремя уезжали — а эти неизвестно когда отбудут, но пока они здесь, только ухудшают обстановку, как всякий мигрант.
Финляндия закрывает пропускные пункты, заявляя, что Россия, по-видимому, помогает иммигрантам или перевозит их к контрольно-пропускным пунктам вдоль демаркации. «Хотя абсолютное число прибывающих невелико, у нас есть информация и указания на то, что прибытие людей в Финляндию является махинацией, и поэтому абсолютные цифры не имеют значения», — высказалась министр внутренних дел Мари Рантанен. Финские власти считают, что мигранты, лезущие в Финляндию «со стороны России» — это часть гибридной атаки, кремлевской мести Западу. Получается, что политические беженцы, приносящие оммаж Западу, также воспринимаются им как орудие мести.
Притом россиянин, который если сам не успел, то его родители наверняка пожили при советском режиме, себя воспринимает иначе — и верит, что ему, «отказнику» от собственной Родины, положено совсем другое отношение. На новой Родине ему должны помогать и сочувствовать как новообретенному единомышленнику. А к нему относятся словно к таракану, перебежавшему от соседей. От знаменитостей, рассчитывавших на новый виток творческой карьеры, если и требуется что-нибудь, то лишь одно — регулярное обливание России грязью, иначе «новая родина» жизни не даст. 

Актриса Чулпан Хаматова, все еще надеявшаяся «пристроиться» в Прибалтике, в прошлогоднем интервью местному телевидению пыталась отказаться от роли грязевого фонтана. «Вы сейчас в своих социальных сетях не делитесь информацией из Украины, не открываете глаза тем русскоязычным людям и в России, и здесь, в Латвии, которым нужно открыть глаза, которые всё ещё говорят, что вы недостаточно занимаетесь этой просветительской работой?» — давила на Хаматову журналистка, напоминая актрисе, что у нее 450 тысяч подписчиков. Это были, как выяснилось, не ее подписчики, аккаунты наполняли контентом посторонние люди — и Хаматова жалко лепетала: «Я… честно... вы знаете... я, правда... у меня профессия... мне кажется, интервью "Скажи Гордеевой" поставило все точки над i. Я даже не понимаю, что я ещё должна артикулировать?.. Ну я же это уже сделала? Это надо делать каждый день?» — «В принципе, наверное, да», — четко поставила ультиматум журналистка ТВ Латвии некогда популярной актрисе, которая сбежала из России — и, несмотря на былую знаменитость, близость к властям, недвижимость в Латвии, мгновенно стала бездомной, безработной и безвестной.
Видимо, другим беглецам были поставлены аналогичные ультиматумы — и многие охотно послушались, надеясь на оплату, карьеру, адаптацию в местной культурной среде и налаживание связей: «И даже кормилица СССР №1 вынуждена была констатировать (сбежав на историческую родину), что “Россия — страна холопов, ставших рабами”», — иронизирует Дмитрий Евстафьев. Тем не менее по прошествии некоторого времени большинство из них предприняло попытки вернуться в РФ. Но многих уже «повязали грязью» — и они исправно говорили, а вернее, несли что велено, сливаясь в безликий лахар (грязевой поток).

Марина Ахмедова пишет: «Мне нравится слово “масса”. Уехавшие так много высказываются о России, то есть они никак не могут осесть в новых странах и начать интересоваться проблемами своей очередной родины, всё перемывают и перемывают кости России. Бредят ею. Говорят о ней. Хотят ей что-то доказать. И порой я даже забываю, кто из них что сказал. Они представляются мне массой — Гребенщиков, Галкин (физлицо-иноагент), Быков (физлицо-иноагент), Шац (физлицо-иноагент), Белый, Чёрный. Эта масса открывает рты, что-то произносит — всё то же самое, что говорила, уезжая, в 2022-м».
А что еще могут сказать представители массы, которой словно бы сам Господь Бог вознамерился продемонстрировать, сколь жестоко они ошиблись? Они, подобно бывшему гендиректору «Яндекса» Елене Буниной, заявили: «Не могу жить в стране, которая воюет с соседями», — и улетели в Израиль, доживающий последние мирные дни. Бунина, кстати, преподавала на мехмате МГУ — должна же у нее, технаря, в поступках, речах и мыслях присутствовать логика? Что она отвечала тем, кто спрашивал: ну что, побежите за билетом на новую родину, которая не воюет с соседями и никогда с ними воевать не будет?

Этап вальяжного исхода из проштрафившейся Родины в землю обетованную перешел в судорожные поиски места, где можно относительно безопасно переждать смену однополярного мира на многополярный. Или, применительно к тараканьему восприятию, время «комплексной дезинсекции». «Причём, не только кухни и квартиры, а всего нашего многоквартирного дома. Иначе сами не заметим, как тараканы станут его хозяевами, а нас выживут. Мы ведь этого не хотим, правда?» — замечает Дмитрий Евстафьев, используя то же сравнение с кухонными паразитами.
Об «игре в долгую», когда «политически активных сограждан» в России разводили, будто домашних вредителей, Евстафьев говорит следующее: «Система иностранных НКО, опутавшая своими сетями страну, породила противоестественный отбор, вытолкнувший на Олимп многие тысячи грантоедов — абсолютно беспринципных и полностью подконтрольных Западу артистов, политологов, журналистов, преподавателей. Именно они за несколько лет, пошагово выполняя рекомендации, незаметно для самих себя переустановили “базовые программные установки” миллионам сограждан». И теперь эти миллионы грантоедов решили поискать себе новый ареал обитания, где их не морить будут, а снова разводить, совсем как в России после развала СССР.

Если представить себе мышление тараканов, проживавших на нашей расейской кухне десятилетие за десятилетием, их уверенность, что кухня со всем содержимым и окружением принадлежит им... Одно только изгнание воспринимается тараканами как великая несправедливость и даже преступление. А тут еще и соседи дезинсекцию затеять норовят — даром что уверяли, будто всегда и во всем поддержат русофобское племя мигрантов!
Не поддержали. Так же, как сто лет назад. Сначала предоставили русской эмиграции самой решать свои проблемы, а потом в лучшем случае растворили в своей национальной среде без всякого пиетета к их имперскому самосознанию и аристократическому происхождению. Потомок знатной фамилии граф Андрей Мусин-Пушкин с грустью констатировал: «Эмиграция была обречена на исчезновение или ассимиляцию. Старики умерли, молодые постепенно растворились в местной среде, превращаясь во французов, американцев, немцев, итальянцев... Иногда кажется, от прошлого остались лишь красивые, звучные фамилии и титулы: графы, князья, Нарышкины, Шереметьевы, Романовы, Мусины-Пушкины».
Так случилось с людьми, которых несправедливо изгнали и которых все-таки следовало сохранить — они представляли несомненную культурную, историческую ценность. О них Россия сожалеет по сей день. Будет ли она сожалеть или хотя бы помнить о безголосых «примадоннах», презиравших «этих козлов» и на старости лет неудачно явивших миру свое истинное лицо? Мне почему-то кажется, что нет. Мое поколение наверняка последнее, которое их еще вспомнит. Следующим уже будет неизвестно, кто это такие, вообще.

Художник: Г. Квашура.