Кино как зеркало…

«Все-таки жаль немого кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно», – говорил Чарли Чаплин. Сейчас кино не просто говорит, оно поёт и отражает нашу жизнь посредством кино-франшиз и многосезонных сериалов. Какими же кинопроектами отражали действительность и радовали нам глаз наши уважаемые кинематографисты?

Краткая пробежка по прошлогодичному сериальному пространству показывает, что, как выразился мой сосед по гаражу, «смотреть особо нечего». «Актрисы» эстетичны, но специфичны, «Балет» с известным привкусом (этакий светоч с Запада учит советских подлецов искусству). «Бедные Абрамовичи» так и не научились любить по-настоящему. «Фишер» и «Трейдер», «Призвание»... повеселили разве что «Бэби тур» и «Друг на час»... 
«Длинное кино» занималось то интересной темой («Лихорадка», «Стрим» и «Плейлист волонтёра»), то погружением в прошлое («Хор»). На роль Екатерины II о сю пору стоит длиннющая очередь из именитых актрис. 
Самым громким получился сериал «Слово пацана». Его обсуждают в сети, песни группы «Пыяла» на вершинах просмотров. 
Причина «казанского (далеко не только казанского) феномена» ясна. В развитом социалистическом государстве, где идеологическая основа основательно подгнила, зацвела архаизация общественного сознания и низовая самоорганизация. В позднем СССР социальные лифты существовали, но, образно говоря, вместо лифтёра в каждой кабинке стояла мумия Ленина. Учение не обновлялось, система изнежила советского человека, с его верой печатному слову его стало невероятно легко обмануть. И бандиты с новоявленными «коммерсами» под руководством Чубайса пустили в 90-х – кого под стрижку «эконом», кого на кладбище. 

«Кузде кузь» по-татарски означает «с глазу на глаз». Итак, поколение 70-х посмотрело на себя со стороны. Однако кроме показанного в сериале «средневековья» в стране жили и нормальные люди. И даже, о ужас, человечные милиционеры. Их небесталанный Андрей Першин по кличке Жора Крыжовников, видимо, не знал. И, как ни крути, продолжил традицию «нуаризации» советского быта. Отдавая должное ловкости в выборе свежей темы и попытке низложить «понятия», получается, что автор в качественной упаковке хочет покормить зрителя той же зулейхой, которой нас кормили последние тридцать лет. На фоне просевшего сериального уровня «Слово пацана» смотрится живо, но если сериал претендует на «срез эпохи», то достоверно там наполовину, а то и на треть. Это, впрочем, немало. Да и нерв, как говорят в стоматологии, уловлен. 

Свежим кинопродуктом, вызывающим традиционно жаркие споры, стал фильм постановщика Локшина «Мастер и Маргарита». Кино есть за что похвалить, особенно на фоне последних экранизаций Булгакова. Помнится, почти двадцать лет назад мы усаживались на диван, запасались терпением и предвкушали зрелище, тасуя свои собственные волшебные послевкусия от первого прочтения романа. Но получали... Корнелюка и Абдулова. Потом скачивали из Интернета ещё одну не вышедшую на широкие экраны экранизацию, но получали, несмотря на плеяду гениальных советских актёров, примерно, то же самое. 
Однако у длинных экранизаций несомненный плюс – удаётся сохранить темпоритм, тщательнее прописать персонажей, уделив внимание мелочам. В фильме, который вышел сейчас, чисто по техническим причинам сделать этого не удалось. Особенно удручает ситуация с Бегемотом. Почему этот образ никак не удаётся уловить кинематографистам, он будто просачивается у них меж пальцев и в самой забавной части картины мы получаем либо лишённое спецэффектов тюзовское провинциальное чучело либо макабрического злодея, коррелирующего с мрачным мироощущением нынешних художников, которым, словно эмигрантам с философского парохода кажется, что всё, пропала, кончилась Россия и снимать «сталинский нуар» единственно, что сейчас уместно... 
Да, идея преломления мистического романа сквозь призму реализма интересна. Кастинг на порядок лучше прежнего. Актёры играют, как могут и даже лучше. Спецэффекты как нигде уместны. Художнику, творчески переработавшему модерн и конструктивизм тех времён, вообще хочется отдать реверанс. 
Но в то же время концепция – вместо булгаковской мистики вставить голливудскую реальность «взгляда сквозь призму безумия» – налагает обязанность дать оценку самому явлению – стране Советов. Той среде, в которой всё происходит. И постановщики предсказуемо не справились. 
Вернёмся к первоисточнику. О самом романе написано немало интересного. Особенно интересен взгляд, который продемонстрировал доктор филологии, кандидат культурологии, профессор Сретенской духовной семинарии А.Н. Ужанков.
Булгакова недаром сравнивают с Гёте. Но «Фауст» написан в ХIХ веке. И образ «Фауста» в романе «Мастер и Маргарита» в веке ХХ отдаёт невольную дань феминизму, тогда ещё суфражизму. В ХХ веке в общественное поле активно врывается «слабый» пол, дотоле пребывающий на вторых ролях. Оттого проблема взаимодействия «Фауста» и его искусителя сексуализируется, то есть, делится на женское и мужское начало. Причём Мастер выглядит гораздо податливее и слабее, чем решительная Маргарита, Мастер берёт на себя роль творца в эмпиреях, тогда как Маргарита пытается деятельно изменить свой мир. 

Тот же заряд мы можем проследить и во внешней среде – страна строит новый мир. Однако сам Булгаков касается этого основополагающего процесса вскользь и только в его развлекательной декоративной части – почти все действующие лица романа работают в Варьете. Он как бы говорит читателю: «Политика лишь театральная декорация, важнее всего то, что произошло в истории, примерно столько лет назад – сколько сейчас лет от Рождества Христова». Булгакова как сына богослова и историка церкви не могли не затронуть вопросы отделения церкви от государства и связанные с этим последствия. И он поступил тонко – рассказал об истории Христа с точки зрения его антагониста. И линия Иешуа на контрасте с московским бытом приобретает особый рельеф. Но тут Булгаков гениально прячется – повествование ведётся от имени Воланда. То есть это взгляд именно «отца лжи», естественно, не могущий претендовать на истину. Как замечено исследователями, в романе ни разу не упомянуты крест и распятие, от чего мы подспудно можем сделать вывод, что рассказ этот несколько лукав, не договорён. 
О недоговорённости упоминает и Пилат в надежде на загробную беседу с Иешуа на лунной дорожке. В романе звучит важная мысль философского порядка. Наша история не окончена и выводы делать рано. Нельзя обвинять и судить, ни Мастера, ни Маргариту, можно только любить и сочувствовать, только идти по солнечному или лунному лучу после смерти, при жизни исполняя своё предназначение. Попутно вынося мнение о тех или иных начинаниях. 
Авторы кино-интерпретации тоже явно имеют своё мнение. И касается оно начального периода построения социализма. И здесь можно похвалить художников – архитектурная идея сработала – мы зримо ощущаем тот невиданный порыв энтузиазма, который охватывал строителей нового мира. 
Тут стоит упомянуть о культурной реальности 1920-х – многие «художники» поддержали большевиков. Их вдохновляла идея построения нового мира, вдохновляла Революция, чей атрибут новизна так близка самому духу искусства. Да, многим пришлось покинуть отчизну, но даже гениальные эмигрировавшие творцы всегда смотрели с надеждой на идею возвращения. И Георгий Иванов, писавший в последние годы пронзительные стихи о России, и Рахманинов, который в годы Великой Отечественной дал в США несколько концертов, чей денежный сбор был анонимно направлен в фонд Красной армии. Хотели вернуться все, даже желчный Бунин. Любили родину, пусть и со звездой во лбу и окрашенную красным и тревожным по отношению к гуманизму началом... 
Но автор визуализации в данном кино-случае идёт по проторенному пути – он связывает дьявола и пятиконечную звезду, то есть впихивает в голову зрителю западную трактовку символа, намекая на сатанизм строителей. Интересно, а пятичленное деление мира у китайцев тоже попахивает дьявольщиной или всё-таки тут торчат уши маккартизма и его «культурной традиции»? Замшелая интерпретация звучит и в песенке на сцене, которую посетил Мастер и как бы Воланд. Строители коммунизма, оказывается, хотят всех сделать равными! Мантры об уравниловке, которую якобы продвигали коммунисты, создают впечатление, что «художники» в знании об истории страны навсегда остались на уровне «Огонька» 90-х. 
Не хватило фильму и гениальной музыкальной составляющей. Именно она могла бы «сделать атмосферу», вытянуть фильм из идеологической ямы и сделать явлением. Но... «Мастер и Маргарита» остаётся всего лишь одной из экранизаций Булгакова. Экранизацией, в связи с бюджетом и спецэффектами, может быть, пока лучшей. Но недостаточной для полного раскрытия темы. 
Проседание качества российского кинематографа легко объяснить периодом культурной перестройки. Иллюзия состоит в том, что у нас нет идеологии. Но это пока, в интеллектуальных кулуарах на разворачивающемся в сторону Востока экономическом базисе на деле разворачивается мощная идеологическая битва. Отсюда и снижение эстетической планки. Зрительский запрос снизу на повышение качества зрелища ввязывается в битву бывшей «либеральной» клики и нарождающейся новой культурной элиты. И на этих полях подспудных сражений нужно смотреть в оба.

Показателен в этом плане сериал «Золотое дно», который, как говорят острословы, оправдывает своё название... во второй его части. 
Сценаристы вряд ли чувствовали вторичность, перепевая американский продукт «Наследники». Старательно исполняли голливудскую заповедь, как только зритель заскучает, его надо удивить. Но даже попытки удивить могут оказаться скучны. 
Меньше всего хочется обвинять артистов – они отыграли на отлично. К тому же снят сериал в востребованном жанре «богатые тоже плачут» – зрителя схватили за место, от которого не оторваться. Вот только такому продукту можно смело давать приз за разжигание ненависти, ведь после просмотра возникает такое эмоциональное состояние, что хочется убить всех – и «монтекки» и «капулетти», и сценаристов и продюсеров. 

Как показали с некоторым конфузом обнажившиеся западники, у нас действительно есть недоброжелатели и завистники. Их поражение предопределено, но они не хотят этому верить и трепыхаются в иллюзорной, но кажущейся им перспективной попытке раскачать наш социум. Им кажется стоит надломить его в нужном месте и вуаля – ещё один оксюморон, «управляемый хаос». Гражданская война, распад и снова старая добрая Англия благосклонно принимает подобострастные попытки туземцев чистить ботинки белому господину. 
Окажись мы сейчас в сериале, там бы в третий раз пошутили, что этот фарш можно провернуть обратно только вместе с рукой. Однако закатить этот вагон нашим недоброжелателям кажется вполне реальным – по двум привычным рельсам. Национальный вопрос – примеры в Дагестане мы видели, и второе – социальный конфликт на основе противоречия между богатыми и бедными. По сути, сей кинопродукт подводит нас к нехитрому выводу. Богатый человек, аффилированный с силовиками, недостоин сочувствия. Да в принципе и не только богатый. Но так как с этим постулатом по эгоистическим причинам мы согласиться не можем, то есть вывод запасной – виновата система. По идее сериала наверху «дно», значит, всё перевёрнуто вниз головой? Да, умом зритель понимает, что всё это только зрелище и что в реальности всё происходит совсем не так. Но эмоционально он уже завербован в нужную сторону. Значит, «так жить нельзя», и следовательно – гражданская война, распад, «управляемый хаос»? 
Война, кроме ужаса процесса и невосполнимой горечи потерь, имеет свойство оздоровлять общественную атмосферу, но заказчикам подобных поделок и следующих из них оксюморонов всё равно сколько погибнет в пламени «бессмысленного и беспощадного бунта» простых, не таких «качественных», как они, людей.

А что же у наших бывших партнёров? Зеркало кинематографа отражает общественные тенденции и в связи с бурями, сотрясающими мир, мы видим не только верхушку айсберга зрительских ожиданий, но и весь его массив. 
Пролистнём «заголовки». Что в топе запросов? «Барби», «Винни-Пух: Кровь и мёд», «Убийцы цветочной луны», «Оппенгеймер», «Русалочка», «Супербратья Марио», «Индиана Джонс 5», «Джон Уик 4», «Неудержимые 4» и «Человек-муравей 3». Если исключить явный байопик Оппенгеймер и сказочную Русалочку, остаётся сделать грустный вывод, что наши бывшие партнёры ещё ценят прекрасное, но уже отчаянно нуждаются в силе и смелости.
В связи с активизацией «повестки» и выросшего из него нового «кодекса Хейса» киноделам выделяют квоты на присутствие на киноплощадке определённого количества цветных и представителей ЛГБТ. Так называемое «эксплуатационное кино» из отдельного жанра становится красной нитью, пронизывающей все картины. Однако известно, что потребитель голосует рублём и все последние премьеры, выполненные в этом ключе, предсказуемо провалились.
Стоит заметить, что обширная линейка кино о супергероях можно рассматривать как идеологическую подготовку пользователей к дивному новому миру, лучше всего показанному в недавнем блокбастере «Первому игроку приготовиться». Лачужная реальность, и цифровое гетто, где главные герои гоняются за виртуальными «пасхалками». Логичное продолжение уже отгремевших в своё время «Матрицы» и её литературной предтечи – «Футурологического конгресса» Станислава Лема. 
Однако традиционное держание носа по ветру и такое понятие, как эксплуатационное кино, заставило Голливуд выпустить несколько фильмов с «левой тематикой». В фильме «Треугольник печали» Вуди Харельсон щеголяет октябрятским значком, а в кино-детективе «Стеклянная луковица» остров аморального олигарха, продвигающего непродуманные зелёные технологии, эффектно взрывается. Стоит отметить и американский триллер с элементами чёрной комедии  «Меню» с «воландемортом» в главной роли. После «Парфюмера» Зюскинда и темы запахов должен был последовать вкус. И в "Меню" социальная метафора получилась достаточно сильной. Правда, русский зритель явно вместо гамбургера предпочёл бы «совменю» – пюре с котлеткой, нежирным соусом и вкусным салатом. Как-то здоровее. 
В целом Голливуд всё же остаётся зеркалом, хоть и кривым. Достигнув совершенства в деле привлечения зрительского внимания (приматам интересны красивое мельтешение и убийства), он упёрся в идеологический тупик. Сакрализация свободы без ограничений перерастает в безудержный поиск наслаждения и перехлёстывается на неестественные её формы.

Но возвратимся к родным пенатам. Из последних явлений киноискусства необычной эстетикой и изрядной долей фантазии стоит отметить «Капитан Волконогов бежал», а в области «массовых запросов» – всплеск зрительского внимания к франшизе «Холоп». Несмотря на то, что фильм не претендует на шедевр, его смотрят, зритель голосует рублём и этот массовый феномен наводит на мысли о том, что социальная справедливость по-прежнему в топе запросов.
Однако в целом заметно, что кинопродюсеры пока ещё активно оглядываются на устаревшие тренды и киноштампы – кровавый энкавэдэшник и маловысокопрофессиональные «берёзки» как пропуск в светлое кинобудущее.
Неужели наших киношников не за что похвалить? Есть за что. И надежды на новые шедевры тоже есть. У нас есть Анна Меликян и Юрий Быков, Дмитрий Месхиев и Олег Погодин, Валерий Тодоровский и Алексей Федорченко, есть плеяда молодых мастеров. 
Мы экранизируем Кира Булычёва и замахиваемся на новые масштабные проекты. 
Поколебавшись между красной и белой идеей, пытаемся найти и находим плодотворную середину, тогда как коллективный Запад уклоняется влево и проигрывает. Таков пока устойчивый вектор, ну а как будет на деле – Бог ведает. 
А истинно эстетических результатов стоит ожидать только, когда культурная элита будет по-настоящему резонировать с народными чаяниями, и никто не станет насаждать идеологию, чуждую нашему будущему.

Обложка: кадр из фильма «Холоп».