Чушь, сплетни, напраслина: жемчужины туземной культуры

Ликвидация. Сергей Урсуляк, 2007, Россия (сериал)

«Ликвидация» — не что иное, как игра в «Место встречи изменить нельзя» с обратным знаком, пародия, где всё наоборот. Жеглов — Гоцман, кепка, пиджак, галифе, сапоги, опыт, китель с орденами — в шкафу. Шарапов — Пореченков, вчерашний фронтовик, военная форма, фуражка даже английского фасона, хотя в обиходе была уже прусская. Время общее — послевоенное.

У Говорухина Шарапов хороший, у него сложный роман, ребёнка усыновляет, у Урсуляка ровно наоборот, усыновляет Гоцман, роман у него. И прочее, вплоть до погони со стрелялкой, где вместо студера полуторка, которая хоть и падает, но не тонет, а горит, и Фокс, в отличие от прообраза, уходит. Фокс, кстати, и там и там — фальшивый военный. 

И главное. Если разбирать «Ликвидацию» Урсуляка на смысловые составляющие, непременно упрёшься либо в мерзость, либо в глупость. Всепрощенчество категории «изверги тоже плачут» — «мерзавцы ведь люди, они как все страдают и любят», которое пытается навязать зрителю автор, дисгармонирует с нутряным нравственным началом. Почему зритель вообще должен переживать за судьбы воров в законе, отчего — сочувствовать уличным разбойникам, получившим пулю в живот от ряженных под мирных граждан особистов, которых те пытались ограбить? Оттого, шо Дава Гоцман вырос с ними в одном дворе, и вообще Одесса-Мама, а оно не по понятиям? И потому, что все они — наши, шо те, шо эти, особенно когда со слезой приехавшего Утёсова слушают, а воры в тот день идейно не воруют? 

​

Чего бы, когда вся Одесса ни с того ни с сего возмутится вдруг линчеванием и выйдет на площадь, не покосить манифестантов из пулемёта? — недоумевает психически нормальная, без завихрений, публика. — С чего это я, публика-дура, должна сочувствовать безутешному отцу мерзавца, промышлявшего вытаскиванием у меня кошельков в вечерних сумерках, если у меня неожиданно нашёлся ствол? Потому что бандиты — исторически устоявшаяся, милая аборигенам, социально близкая им часть приморского ландшафта, а блатняк — жемчужина их туземной культуры? 

Что это? Модная уже который год история об относительности добра и зла, и зыбкости границы между ними. Без зла нет добра и наоборот? Дьявол и Всевышний сидят за шахматной доской, а любое нарушение равновесия между ними смерти подобно? Параллели с Бабелем — налётчиками и комиссарами — более чем прозрачны, ну и что? Это-то тут при чём?

​

Темы вселенского заговора империалистических наймитов по захвату отдельно взятой Одессы и вовсе не касаюсь. Ни мотивации, ни целеполагания. Бред сивой кобылы. Но, вы таки будете смеяться, именно к ней цепляются ищущие исторической достоверности зануды, ничего помимо сюжета воспринимать не готовые. Дескать, какой нафиг мятеж, зачем он им сдался? Американцев позвать в Одессу (не через «э», разумеется, а исключительно через «е» и с одним «с»)? Не смешите мои тапочки. Так я и не смешу. Без сомнения, чушь собачья. Урсуляк же с самого начала спектакля и в конце всё время оговаривается, что — да, чушь, сплетни, напраслина. Но не для того байка сочинена, так что сразу принимайте брехню брехнёю. Мы для другого представление перед вами разыгрываем. Но нет, не понимают. Тупые с рождения. Не лечится. 

Посему и не стоит разбирать «Ликвидацию» на смысловые составляющие и поверять на историческую достоверность, а ценить исключительно за форму подачи и игру актёров. И вообще весь этот пронзительный мирок, тусклую его палитру, рвущие душу ноты, а более ничего. Кто не умеет так — тот инвалид, мои соболезнования. Такое бывает. Я, к примеру, начисто лишён музыкального слуха. Главное — отчётливо понимать это про себя.