Гагарин в Стране восходящего солнца и на Острове Свободы

ОКОНЧАНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ

Эта часть его планетарной дипломатической миссии подарила и мне, пятилетнему мальчику, случай познакомиться с Юрием Алексеевичем в Торгпредстве СССР в Токио, пофотографироваться, даже поговорить (в тогдашних своих пределах). В шестидесятые Япония входила в число главных торговых партнёров СССР. Нация была на подъёме, интерес к науке и технике — огромный. 

Визит в 1962 году Юрия Гагарина вызвал запредельный ажиотаж, сравнимый с празднованиями рождений в императорской семье и первого визита «Битлз». 
В торгпредстве СССР в Токио был детский сад, единственный на все соцстраны. В группах кроме советских детей были венгры, поляки, немцы. Когда сообщили, что приём в честь Гагарина пройдёт в советском торгпредстве, весь мировой дипкорпус правдами-неправдами, знакомствами, «дипломатическими» интригами пытался туда пробиться. Счастливцы из соцлагеря страшно гордились: они-то пропуска имели (приводили-забирали детей). Рекорд 1962 года по «набитости» здания торгпредства наверняка не побит и по сей день. С детьми Юрий Алексеевич пообщался прекрасно, вдоволь (у него тогда две дочки росли). Со взрослыми, набившимися в Торгпредство правдами-неправдами было тяжелее. Решение придумали следующее: выбирают комнату, набивают её как могут, зовут. Гагарин выходит.

Фото Н.П. Шумейко из токийского торгпредства СССР:

​

​

​​

​
Редкие кадры. Будущий автор текста с Гагариным

​

А происходило всё так: в комнату запускали людей — до концентрации часа пик в вагоне метро, потом приглашали Гагарина, пережидавшего это время с детьми в комнате под лестницей. Он входил, останавливался посередине толпы; три-пять минут магниевой фото-канонады, и Гагарин возвращался к малышам, с которыми Юрий Алексеевич общался прекрасно. И так раз за разом вся схема повторялась снова. Свидетели рассказывали о царившей атмосфере буйной радости, криках: «Товарищи! Товарищи! Немного назад отступите! Чуть правее, товарищи».
Что характерно, британцы, французы, американцы на «товарищей» реагировали правильно: послушно подавались назад, раздвигались вправо-влево. Сохранились фотографии того сумбура: сейчас с большим трудом можно отличить просто «товарища» от «господина товарища».
Из воспоминаний врача Зинаиды Косенко: 

«12 апреля в городе Фукуока к нам, ещё ничего не знавшим, подошёл человек, поклонился, сказал: “От души поздравляю, сейчас получено известие: советский человек поднялся в космос”. Поздравления шли и позже, шахтер из Омута рассказывал: “Как только услышали по радио, сложили свои гроши и выпили пива”.
Под пахучими камфарными деревьями бегал пятилетний мальчик, мать сидела на скамейке. Мы подарили им матрешку. Мать поднялась, поклонилась: "Примите наше восхищение Гагариным"… Продавец газет в Кобе радостно крикнул по-русски: "Я ел кашу в Комсомольске-на-Амуре!"»

В Токио в Императорский парк приходили выпускники, и я часто оказывался там единственным белоголовым ребенком.

Наш человек в Токио (Императорский парк)

Со всей японской вежливостью они подходили к матери, выясняли вдобавок, что мы: а) не американцы, б) советские… И просили оказать честь, запечатлеться на выпускных снимках. Спрашивали адрес, чтоб выслать фотографии, и всегда аккуратно присылали. К снимку подклеена страничка папиросной бумаги, обведены контуры, подписаны имена: «Mr Shumeyko», «Mrs Shumeyko». Костюмы японских выпускников похожи на наши гимназистские, у девочек — матроски, как у цесаревича Алексея.
Часто можно было услышать: «Советские люди — новые люди». Тогдашняя, примерно до конца 1970-х волна японского дружелюбия и причины её исчезновения — отдельная, интереснейшая тема. Буквально через неделю после полета Белки и Стрелки все дети Токио ходили в футболках с рисунком ракеты, как дети их рисуют: заостренная труба, с двумя иллюминаторами, из которых смотрят фото наших собачек.
Праздником, событием государственного уровня стала советская выставка в Токио, августа 1961 года, открывавшаяся Анастасом Микояном. Накануне «Японское общество поддержки “Броненосца “Потёмкин”» торжествовало. После долгой кампании запрет на фильм Эйзенштейна был отменен! И сразу — очереди у кинотеатров. «Общество мичуринцев» издаёт газету «Мичуринское сельское хозяйство», активисты раздают листовки: «Не пропустите, второй павильон!»… Тогда к советским посольству и торгпредству тоже подходили колонны демонстрантов обществ по возвращению Северных территорий (Курилл). Но наперерез им, бывало бегом, стремились колонны Ниссо синдзян кэкай (общества Советско-Японской дружбы, в котором состояли и экс-премьер и принц Коноэ). Драки между колоннами случались, но чаще стояли друг против друга, вскидывали кулаки, выкрикивая лозунги, потряхивали пестрыми бумажными драконами на красных древках… 
В общем, быть «русским, советским» в Японии 1960-х — миссия приятная. Торгпредство Советского Союза развернулось в Токио мощно. Меня тогда касалась только одна его сфера деятельности: посещение того детсада, эдакой зоопарковой «площадки молодняка» соцстран.
Мой отец, Николай Прохорович Шумейко, в будущем крупный изобретатель в сфере алюминия, работал тогда в советской технической комиссии, разбираясь в технике, технологиях он определял, что именно закупать, в какой комплектации, приглашать ли их спецов на шеф-монтаж. Импортировались порой целые заводские линии, что-то удавалось и продавать, например, суда на подводных крыльях. Как разбирающийся в технике, знающий японский он имел общественное поручение: во избежание конфликтов, непониманий помогать коллегам при покупках японских бытовых технических новинок. Главным «хитом» были 8-миллиметровые кинокамеры. Сравнимых по качеству в мире не было, покупали их и наши, и «западчане». Когда советскую выставку прилетел открывать Анастас Микоян, отец вместе с его сыном покупали что-то из техники и, конечно, кинокамеру. 
И в 1962-м ему довелось пройтись и с Юрием Гагариным по нескольким магазинам. Владелец одного из них очень хотел сфотографироваться с Гагариным и с японскими вежливыми поклонами просил принять камеру в дар. Позволив сделать несколько снимков, Юрий Алексеевич, конечно, оплатил покупку. 
Киносъёмка станет его любимым хобби. На многих мероприятиях, в т. ч. «Новогоднем огоньке» в Останкино (по телевидению часто показывают этот отрывок, — И. Ш.), он запечатлён с той камерой.
Своё живое, яркое и правдивое слово Гагарин нашёл и для японских журналистов: «После взлёта над территорией СССР первая страна, которую я увидел, была Япония. Она очень красивая». Счастью японцев не было предела.

Первый космонавт и Остров Свободы 

Почему Гагарин стал главой Общества советско-кубинской дружбы (вариантов предлагалось много)… В чём причина совершенно особой сердечной атмосферы его встреч с Фиделем и Че Геварой? И наконец, как Гагарин помог «сохранить лицо» Джону Кеннеди? Для многих первый полёт и эти события лежат на «разных полочках», но давление «холодной войны» их спрессовало. Уже 15 апреля 1961 года началась операция «Запата», мини-война США и Кубы, закончившаяся американской высадкой в заливе Кочинос и знаменитой победой Фиделя на Плайя-Хирон.
Кроме космического соперничества, шло соревнование разведок. «Наша разведка не имела сведений об их успехах», — Гилруф, начальник оперативной группы NASA. Столь внезапное событие перенастроило США на осторожное выжидание, переоценку «баланса сил». Брат президента США Роберт Кеннеди: 

«Это был план Эйзенхауэра, люди Эйзенхауэра были уверены в успехе… все бы сказали, что он (Джон Кеннеди) в случае отказа — струсил…»

Да, Кеннеди, лишь два месяца просидевший к тому моменту в Белом доме, получил кубинскую операцию «в наследство», но отчасти связал себя сам, критикуя (успешно) Эйзенхауэра во время своей предвыборной кампании «за допущенную возможность появления коммунистической угрозы в 90 милях от США». Это сделало отмену операции «Запата» невозможной: пример затягивания внешнеполитических узлов ещё до начала президентств. 
Но контраст мирного полёта 12 апреля и бомбёжек Кубы 15 апреля был гигантский, общественное мнение всего мира, в т.ч. в странах НАТО, международный резонанс позволили Кеннеди ограничиться мини-войной, указав своим «ястребам» на резкое изменение политической обстановки. 

Полёт Гагарина выправил мучительную историю ХХ века. После двух мировых войн и на грани Третьей, человечество с трудом отыскало новый формат соперничества, а со временем и сотрудничества: сегодня в ясную ночь разросшаяся МКС, международная космическая станция видна и невооружённым глазом. 

На обложке: Гагарин с будущим автором этого репортажа И.Шумейко. Это и другие фото: Н.П.Шумейко-ст.