Война и птица Сергея Комлева. О песнях из цикла «Песни военного времени»

От редакции

Известный талантливый поэт, давний автор "Камертона" Станислав Минаков обращает, приковывает наше внимание к собранию песен Сергея Комлева, представляя этот очерк  Оксаны Мясниковой.

​

И сегодня — в свете и тьме текущей войны — пишутся стихи и песни, порой становящиеся в ряд с великими шедеврами той Великой войны. И которые почему-то не могут пробиться в эфир на центральных каналах. 
В начале года вышел весьма впечатляющий песенный альбом живущего в Череповце поэта и музыканта Сергея Комлева «Песни военного времени». Девять сочинений конца 2023 г. — на стихи собственные, поэтов-фронтовиков Великой Отечественной, поэтов-современников — С. Комлев замечательно исполняет сам. Этот цикл в музыкальном и духовном смыслах наследует русской — солдатской, романсовой, советской — песне, в лучших образцах с трепетом обходившейся с поэтическим первоисточником.
Полагаю, что этот цикл — целиком и поврозь — следует передавать в эфирах всех теле- и радиостанций, распространять всячески. Это важно еще и потому, что сейчас чья-то умная воля осуществляет очередную подмену в русском искусстве, изымая из узлов нашей культурной кристаллической решетки — отработавшие тридцать лет и выполнившие поставленную врагом задачу — квазилиберальные молекулы и насаждая псевдопатриотические. Эта тенденция набирает обороты, и активная кампания начата с самого неинерционного жанра — поэзии.
Живой отклик песни С. Комлева вызвали у автора «Камертона» О. Мясниковой, размышляющей в данной заметке о двух песнях из цикла "Песни военного времени".

Станислав Минаков

​

О песнях из цикла «Песни военного времени»

Песня, если она стоящая, искренняя, идёт от души, то и выражает её, душу, лучшие её стороны, чаяния её и надежды. Каждому знакомо состояние, когда "душа поёт" в радости. Но и в горести человек поёт. "Пришла беда — отворяй ворота" — это не только про то, что беда одна не приходит, и вслед за одной неминуемо придут и другие. Не столько об этом, сколько о готовности принять беду, отворяй ворота — значит, встречай беду, когда никуда от неё уже не деться, мужественно прими. А русский человек беду встречает ещё и песней. Горе ведь тоже нуждается в том, чтобы его высказали, и песня нужна, чтобы не столько заговорить беду, сколько принять её, преодолеть, выстоять в беде.
Подвиг такого стояния в беде и являют нам песни военного времени, написанные и исполненные Сергеем Комлевым. Они глубоко лиричны, хоть и о войне, поскольку прежде всего о человеке, не о военных баталиях, о сражении личностном, когда война стоит на пороге отчего дома, и ты остаёшься с ней один на один. Вот о таком поединке и поётся в главной, на мой взгляд, песне «Война», задающей тон всему циклу. 
Музыкально "Война" напоминает танго, страстный танец двоих, напряжённый, полный внутреннего драматизма, и эти двое, застывшие в танце, солдат и война, ведут непрерывный диалог.

Война, кажется, не так уж и страшна, она участлива, даёт дельные советы: "Мне налили в дорогу вина — / Пусть согреет в далёком краю. / Не бери, говорила война / Скоро выпьешь судьбину свою"... 
Но участлива, как бывает участлива смерть, пока настигает свою жертву, от неё не уйдёшь, не убежишь: "Не спеши, говорила Война, / Всё одно я тебя нагоню".
Песня "Война" напомнила мне песню Владимира Высоцкого "Беда", которую я когда-то давно сильно полюбила, не зная тогда ничего о Высоцком, думала, что песня народная, напевала вслух, когда никто не слышал, а чаще про себя долгое и долгое время. 
«Я несла свою беду / По весеннему по льду, / Подломился лёд, душа / Оборвалася.
Камнем под воду ушла, /А беда, хоть тяжела, / А за острые края / Задержалася...».
Когда счастье было один денёк: "А беда на вечный срок / Задержалася".
У "Беды" Владимира Высоцкого и "Войны" Сергея Комлева одни истоки — народная песня. Когда беда, зло одушевляются, принимают человечье обличие и уже не только силой, но и умом, хитростью пытаются одержать победу над человеком, погубить его душу. 
Ужас войны / беды в её неотступности, неотвратимости — стоит её повстречать, и ты обречён на вечный зловещий танец-поединок, как в русской народной сказке про Горе-Злочастие, и победить-обмануть Войну нереально, если только ценою жизни:
"Уходи, я войне говорил. / — Да куда же я, братцы, без вас". 

Заканчивается цикл из девяти песен "Птицей" — это венец цикла, одна из лучших песен Сергея Комлева, и без сомнения, одна из лучших современных песен о войне.

«Птица» — вальс пронзительного лирического звучания. Кружится в вальсе снег на месте былого сражения, укрывая тела солдат, будто саваном, кружит чёрная птица над умирающим, дожидаясь его смерти, кружит в последнем вальсе с далёкой, но любимой, умирающий солдат, и белая птица — ангел небесный, кружит над ним, оберегая, укрывая, белым крылом. 
За жизнь и душу солдата, раненого в решающем бою, оставшегося на поле боя, разворачивается последнее сражение чёрной птицы и белой птицы, олицетворяющих в песенной традиции, тьму и свет, любовь и ненависть, добро и зло. Солдат обращается то к чёрной птице, с первого дня войны ни на мгновенье его не оставляющей, под конец вспоминая белую, далёкую от него, но такую родную: 

Я у птицы у чёрной спросил, 
отчего ей неймётся, не спится.
Третьи сутки без сна и без сил
мы с тобою, недобрая птица.

Мы устали друг дружку стеречь,
и не можем никак разлучиться.
Вместе в землю холодную лечь
прилетела ты, тёмная птица...

Нам явлен последний поединок за душу солдата. И поединок этот, подчёркивает автор, всегда личностный, всегда один на один, без свидетелей. Потрясающий образ города — слепца с выжженными глазницами — усиливает тему личной ответственности за происходящее на войне, хотя война никого не щадит, но и спросится с каждого по самому большому счёту:

С нами бодрствует город-слепец.
Это мы ему выжгли глазницы.
Спит здесь только холодный боец. 
Снег ложится ему на ресницы...

Земное предназначение солдата — ценою жизни защитить мирную жизнь, победить войну, с которой он находится в "кровном родстве": нет войны — нет солдата, и напротив, без солдата и война оказывается не у дел. А вот за душу воина сражаются небесные силы: чёрная птица, что всегда рядом, — смерть, сила зла, может быть побеждена только любовью — белой птицей, которая хоть и далеко отсюда, но сила её такова, что она незримо уберегает, укрывает "белым крылом", и к которой обращены последние слова умирающего бойца: 

А за тридевять горьких земель
тебе тоже не спится, не спится...
Ты готова лететь сквозь метель,
моя белая-белая птица.

Кто нам скажет, что будет потом?
Спи, родная. Потом и узнаешь...
Ты от тьмы своим белым крылом
третьи сутки меня укрываешь.

Три дня, тридевять земель — это вновь муза Комлева припадает к народным истокам. Реальное становится идеальным, обыденное возвышается до великого.
Уходят солдаты в Жизнь Вечную, пополняя ряды Небесного Воинства, "и мёртвых нет", как поёт Сергей Комлев в одной из песен цикла на стихи поэта-фронтовика Константина Ваншенкина. 
По силе воздействия "Птицу" можно сравнить и поставить в один ряд с «Тёмной ночью» — одной из самых лирических песен о войне, написанной композитором Никитой Богословским и поэтом Владимиром Агатовым в 1943 году для фильма «Два бойца» и исполненной Марком Бернесом. 
"Смерть не страшна, с ней встречались не раз мы в степи / Вот и теперь надо мною она кружится / Ты меня ждешь, и у детской кроватки не спишь / И поэтому, знаю, со мной ничего не случится..." 
И рядом с народной песней "Чёрный ворон", где «чёрная птица» (ворон), традиционно для народной поэзии символизирует войну, силы зла, смерть. 
«Чёрный ворон, что ты вьёшься, / Над моею головой! / Ты добычи не дoбьёшься, / Чёрный ворон, я — не твой...»
Песни Сергея Комлева "Война" и "Птица" подкупают своей исповедальной интонацией, доверительным камерным исполнением, с трудом верится, что написаны они нашим ровесником, выросшим, как и мы, в мирное время, но с чутким сердцем и большим поэтическим и музыкальным даром, способным и нас, слушателей, сделать соучастниками не столь уж и далёких событий, пробуждая в нас сочувствие и сострадание.

​

​