Дело Фрича-Бломберга: как Гитлер при помощи «аморалки» боролся с военной оппозицией

Январь 1938 года выдался для военной верхушки Германии во многом судьбоносным. Правда, больше со знаком «минус». Что даже потом было названо некоторыми комментаторами «сухой революцией» — с намеком, что «обезглавливание» Вермахта произошло бескровным путем. Данная шутка, кстати, нисколько не выглядит натянутой — или малообоснованной. В 1935 году в Третьем Рейхе уже происходила одна подобная «революция» — с уничтожением верхушки СА. 

Тех самых «коричневорубашечников», цвет формы которых даже несмотря на их формальный роспуск, стал причиной для наречения германского национал-социализма «коричневой чумой».
Руководивший «штурмовиками», созданными для силового захвата Гитлером власти в Веймарской республике, Эрнст Рем после формально мирного обретения своим фюрером кресла канцлера, возомнил себя слишком уж важной и самостоятельной фигурой. За что и поплатился вместе в парой сотней единомышленников из верхушки СА — в ночь с 29 на 30 июня 1935 года, потом прозванной «ночью длинных ножей». 
В противовес этому события зимы 1938 года протекали намного более мирно — хоть и не без скандалов. А начинались, чуть раньше, как романтическая история о влюбленных, которые, несмотря на колоссальную разницу в общественном положении сумели преодолеть сословные предрассудки и вступить в брак. 
Именно так начиналась интрига с военным министром Германии Вернером фон Бломбергом. Овдовевший еще в 1932 году 54-летний фельдмаршал, после назначения Гитлера рейхс-канцлером ставший 30 января 1933 года военным министром, вскоре познакомился с обаятельной секретаршей из военного ведомства Евой Грун. А в начале 38 года не только предложил красавице руку и сердце, но и попросил «благословить» этот брак высших «бонз» Рейха — Гитлера и его официального преемника Геринга. 
Согласие было получено — по официальной версии, для «укрепления смычки народа и элиты» в лице «Золушки»-Грун и, пусть хоть уже и не «юного принца», но ключевого члена высшего руководства Германии Блумберга. Свадьба, на которой присутствовали Гитлер и Геринг, состоялась 12 января, после чего новобрачные отбыли в свадебное путешествие.
А в это время еще один прусский аристократ, после 1933 года примкнувший к Гитлеру, группен-фюрер и начальник Берлинской полиции граф фон Хелльдорф, получил от подчиненных два крайне похожих друг на друга фото. Одно — счастливой невесты, другое — девушки с тогда еще не «немецких фильмов для взрослых», но таких же по содержанию «картинок».
Вскоре выяснилось, что Ева Грун мало того что имела мамашу, содержательницу, эээ, «массажного салона» (которая, правда, умерла как раз незадолго до свадьбы дочери), но в 1933 году еще и позировала для фотографий крайне фривольного содержания. Так что даже попала под пристальное внимание Центрального бюро по борьбе против непристойных изображений и текстов (грубо говоря — по борьбе с порнографией) и едва отвертелась от перспективы совсем не «условного» тюремного срока. Считается, что фройляйн Грун разжалобила суровых следователей аргументом «не виноватая я — это все бедность проклятая, есть было нечего, а там платили хорошо».

***

Так или иначе, но «колесо завертелось», «компромат» на шефа всех германских вооруженных сил попал на стол сначала Геринга — затем и Гитлера. Последний, узнав о скандальном прошлом новобрачной, послал к ее мужу шефа Люфтваффе с грозным приказом немедленно развестись. 
Блумберг категорически отказался. А мысленно крайне обрадовавшийся такому повороту «наци № 2» (уже в мечтах примерявший на себя новый мундир шефа уже не только военной авиации, но и всего Вермахта и Кригсмарине вдобавок), порекомендовал пока еще министру действующему отправиться в европейское турне, пока о скандале не забудут, заодно щедро субсидировав того крупной суммой из партийной кассы. Так что в итоге очень скоро кресло влюбленного «министра-путешественника» оказалось вакантным… 
Есть, правда, немало скептиков, которых версия с «внезапным» обнаружением компрометирующих фотографий Евы Грун откровенно смешит. Слишком уж в этой истории наблюдалось много «случайностей».
Начиная с того, что немецкие — даже не простая полиция, а спецслужбы — не проверили «от и до» всю биографию невесты военного министра своего государства! Притом что подобная проверка, пусть и менее дотошная, вообще была тогда в Германии в порядке вещей при заключении любого брака не самых бедных людей, а то мало ли что…
А например, родословную кандидатов в рядовые члены СС проверяли до 1775 года включительно, действующих старших офицеров — аж до 1750-го. Вдруг у кого-то в «энном» колене какой-нибудь «не-ариец» окажется — или, упаси Ктулху, еврей?!
А уж всерьез поверить в то, что и полиция, и гестапо, и остальной аппарат РСХА проявили бы такую вопиющую «халатность» в предмете, готовившимся на рассмотрение лично их горячо любимого фюрера — это уже за гранью фантастики. Особенно если учесть то, что за эту якобы «халатность» никто из «виновных» в ней лиц не пострадал.
Зато куда более вероятной видится версия, что фройляйн Ева так легко отделалась от «криминала» в деле с порносессиями не «за красивые глаза», а согласившись работать на нацистские спецслужбы. В качестве такой сотрудницы, чью работу она умела выполнять наилучшим образом — «медовой ловушки» на соответствующем сленге. Или, в данном случае — «медовой наживки», на которую «клюнул» заслуженный немецкий генерал, соскучившийся за женской лаской.

***

Собственно говоря, Бломбергу еще повезло с выбранным для него вариантом этой самой «медовой ловушки». Как минимум на фоне его сослуживца — командующего Сухопутными войсками генерала Вернера фон Фрича. Военный министр заплатил карьерой, хотя бы получив взамен несколько лет настоящего счастья с юной любимой женщиной. А вот его тезка пострадал вообще ни за что — причем будучи обвиненным в ммм, «нетрадиционной сексуальной ориентации».
К слову сказать, подобная ориентация в среде немецкого офицерства и аристократии была не то что однозначно осуждаемой, но очень даже распространенной. Включая даже самые высшие сферы. Так, известен случай, когда в 1906 году в больницу был доставлен целый граф, заведующий секретариатом кайзера, в костюме… оперной танцовщицы! Таких «спец-фаворитов» называли тогда при кайзеровском дворе «византийцами».
Широко занималась «этим» и элита «пожиже». Правда, с учетом неписанного правила, осуждающего «мезальянсы» и просто поиск партнеров вне «своего круга» в таких гомо-отношениях. Причем даже необязательно между условными «принцем и нищим» — сандал разразился и тогда, когда «высшее общество» узнало, что любовником целого принца Филлиппа Эйленбургского стал… полковник кирасир Куно де Мольтке! Наказали ссылкой тогда, правда, именно принца — нечего на доблестных офицеров рот разевать. 
С приходом к власти Гитлера «лафа» для тогдашнего ЛГБТ закончилась. Нацисты вообще в рамках своей теории о «высшей расе» стремились убрать все, что мешало бы увеличению ее численности благодаря рождаемости в рамках традиционной семьи. И когда в 1935 году выяснилось, что в лагерях Гитлерюгенда юных подростков и юношей отдельные воспитатели пытаются развратить, — гнев фюрера был страшен. А изобличенных содомитов чаще всего ожидало близкое знакомство с ближайшим концлагерем.
Тогда же в поле зрения гестапо попал некий Ганс Шмидт — мелкокриминальная личность, как говорят — не без «альтернативно-сексуальных наклонностей». Видимо, в силу этого обладавший особым нюхом на таких как сам, а потому успешно их выслеживающий для последующего шантажа.
Одной из таких жертв и стал якобы генерал-полковник Вернер фон Фрич, якобы даже выплативший шантажисту немалую сумму денег. Самое интересное, — что, по мнению ряда авторов, эта история легла на стол Гитлеру практически сразу после оперативной разработки. Но тот приказал ее уничтожить — по отдельным данным, вместе с ее фигурантами, то есть вышеупомянутым Гансом Шмидтом.

***

Но то ли фюрер тогда при этом «подмигнул» начальнику РСХА Гейдриху, то ли давний друг канцлера решил, что тот на него не рассердится за невыполнение прямого приказа, но скандальное досье, как и доносчик, уничтожены не были. Более того — были предъявлены оба — на «очной ставке» в кабинете Гитлера 24 января 1938 года вызванному туда фон Фричу.
Главком побагровел от ярости, отверг все обвинения как клеветнические — и в отставку подавать категорически отказался. Впрочем, рейхсканцлер объявил эту ярость «признанием вины» — и в рамках полномочий главы государства уволил Фрича собственным указом.
Генерал не успокоился, потребовав военного суда над ним. Суд состоялся, правда, с участием как и положено высших руководителей армии. Главкома Люфтваффе Геринга, флота — адмирала Редера, и… новоназначенного вместо Фрича главкома Сухопутных сил генерал-полковника Вальтера фон Браухича. То есть судили бывшего командующего те люди, которые либо упрочили свое влияние после его отставки — либо улучшили в ее результате свою карьеру.
Впрочем, кой-какие возможности автономного расследования у «армейцев» еще оставались. Благодаря ему они выяснили, что шантажист Ганс Шмидт на самом деле выследил в 1935 году на «гомо-связи» не генерала Фрича, а всего лишь отставного капитана кавалерии фон Фриша! Который на момент разгара скандала со своим «почти однофамильцем» уже лежал в постели, будучи болен пневмонией. Да так, что на следующий день после визита армейских следователей куда-то исчез, наверное, отбыв на лечение, после чего его уже больше никто не видел. Гестапо ведь тоже умело заметать следы…
Тем не менее, хоть и со скрипом, Военный Совет приступил к рассмотрению дела, которое оказалось «шито белыми нитками». Но тут 12 марта наступило практически бескровное «поглощение» Вермахтом Австрии в ходе «аншлюса» — и на волне нахлынувшей и на бундесбюргеров, и военных эйфории, реабилитацию Фрича хоть и провели, но без излишней помпы. Дескать, зачем «выносить сор из избы»? 
Понятно, что и прежний пост опальному генералу тоже не вернули. А когда тот в качестве «почетного командира» (шефа) 12-го артиллерийского полка отправился воевать в Польшу в сентябре 1939 года — 22 сентября погиб при осаде Варшавы. Возможно, став жертвой и вражеской пули. Но как-то уж очень удачно для Берлина, что поневоле наталкивает на ряд интересных мыслей по данному факту…

***

В чем же была причина опалы двух наиболее влиятельных представителей немецкого генералитета, военного министра и главкома Сухопутных войск? Да уж, конечно, не в их «недостаточно кристально чистом моральном облике».
Да даже и не в каких-то личных антипатиях. Как минимум, фельдмаршал Бломберг симпатизировал нацистам вообще и Гитлеру в частности еще до их прихода к власти. И даже вместе с генералом Рейхенау убеждал президента Гинденбурга назначить бывшего венского художника рейсхканцлером. В благодарность за что фюрер назначил своего сторонника на высший военный пост в Рейхе.
Но, как говорится, «дружба — дружбой…» Все дело в том, что Первая мировая, проигранная Германией, научила тамошнее офицерство осторожности и рассудительности. Хотя бы в выполнении заповеди «железного канцлера» Бисмарка — всеми силами избегать войны на два фронта, с Востока и Запада.
Так что промышленный рост, установление «социального мира» с запретом забастовок с одной стороны и сильного «урезания аппетитов» владельцев предприятий с другой, рост социальных стандартов, перевооружение армии и флота после прихода к власти НСДАП военных в целом устраивали. Но вот то, как Гитлер с каждым днем все больше «нарывался» на большую войну — причем под предлогом того, что «войной Германии угрожают все на свете»…
Ведь это грозило Германии повторением катастрофы образца 1918 года! И военный министр Бломберг еще в июне 1937 года подготовил доклад, в котором говорилось:

«Общая политическая ситуация оправдывает предположение, что Германии не грозит нападение с чьей-то стороны. Причина тому, помимо отсутствия желания совершить агрессию со стороны почти всех стран, особенно западных держав, заключается в слабой подготовленности к войне многих государств, в том числе и России».

Стоит также заметить, что несмотря на очень большую власть Гитлера — как минимум до начала Второй мировой полностью неограниченной она все же не была. Так что хотя рейхсканцлер и являлся Верховным главнокомандующим, но тем не менее его распоряжения в военной сфере должны были визироваться тем же военным министром. В готовности которого автоматически «штемпелевать» все авантюры фюрера полной уверенности у последнего уже не было.
Кроме того, фактически «гражданский» (если не считать полученного в годы Первой мировой чина ефрейтора) лидер страны должен был считаться с армейскими традициями. Во всяком случае, если хотел и дальше опираться на армию — в том числе и во внутриполитической борьбе. 
В схватке против СА Рема его-то поддержали Вермахт и СС. Но, в общем-то, последняя хоть официально и числилась личной гвардией фюрера, но по факту представляла собой особую касту, закрытый «орден», пронизанный «черной» мистикой, имевший по многим вопросам собственное мнение. И чтобы держать его под контролем тоже требовалась надежная опора на армейцев.
Однако по тем же неписаным армейским традициям наследовать кресло военного министра должен был следующий самый высокопоставленный генерал Вермахта, — а им был именно Вернер фон Фрич, единомышленник Бломберга. То есть для Гитлера такая замена была сродни хрестоматийному «шило на мыло». 
Вот и появилось практически сразу после дела о «неблаговидном выборе жены военным министром» уже абсолютно сфабрикованное дело о гомосексуальных пристрастиях его потенциального преемника.

***

В результате проведенной Гитлером и его окружением «спецоперации» постов лишились отнюдь не только Бломберг с Фричем — «под раздачу» попало еще как минимум 13 генералов и четыре десятка высокопоставленных офицеров. 
Одновременно была проведена существенная реформа военного управления — единое военное министерство было формально ликвидировано, а фактически заменившее его ОКВ возглавил генерал Кейтель. Которого в армейской же среде иронически называли «Лакейтелем», насмехаясь над его бесконечной угодливостью перед любым мнением Гитлера. Который теперь стал уже вполне реальным главнокомандующим, а не только номинальным.
Означает ли это, что Гитлер получил над армией абсолютный контроль — с абсолютной же преданностью с ее стороны? Однозначный ответ на этот вопрос дать сложно…
С одной стороны, в войсках рядовые солдаты, младшие и многие старшие офицеры буквально боготворили фюрера. Немало таких было и среди генералитета — в том числе и такие однозначные таланты, как генерал-танкист Гейнц Гудериан, остававшийся убежденным нацистом до самого краха Рейха.
С другой, только официальный список заговоров с покушениями на Гитлера в английской Википедии (легко переводится в современных браузерах на русский) занимает свыше двух десятков пунктов. Причем отдельные из них имеют еще и подпункты, не считая красноречивого примечания о том, что «этот список — неполный». 
Самое знаменитое из них — заговор полковника Штауфенберга в июле 1944 — это лишь, что называется, «вишенка на торте». До этого Гитлера пытались «уконтрапупить» и подкладывая бомбу в самолет в коробке из под коньяка (детонатор на высоте замерз — и отправитель от греха подальше сам забрал опасную посылку после приземления), и даже готовились подорвать с помощью офицера-камикадзе — и много чего еще.

***

А осенью 1938 года, в разгар Судетского кризиса, завершившегося чуть растянутой по времени оккупацией всей Чехословакии, против главы Третьего рейха тоже готовился весьма серьезный мятеж.

«В сентябре 1938 года, во время Судетского кризиса, генералы Вицлебен, Гальдер и Бек (начальник Генштаба!) подготовили арест Гитлера и нацистского правительства с целью не допустить войны. Они были уверены, что Британия и Франция поддержат Чехословакию и Германия будет моментально разгромлена.
После подписания в ночь с 29-го на 30-е сентября 1938 года Мюнхенского соглашения, отдававшего Гитлеру Судеты без войны, сотрудник адмирала Канариса, полковник (в будущем генерал-майор) Ханс Остер предложил Вицлебену несмотря ни на что довести заговор до конца и свергнуть нацистский режим силами подчинённых Вицлебену войск Первой армии. Часть молодых офицеров-заговорщиков поддерживала Остера и надеялась на то, что самый радикальный из генералов-заговорщиков, Вицлебен, будет действовать.
Эрвин фон Вицлебен от выступления отказался. Он прибыл на квартиру Остера, где собрались заговорщики-радикалы, и так пояснил им свою позицию: “Если мы совершим что-то сейчас, то история, не только немецкая история, скажет о нас, как о тех, кто отрёкся от величайшего немца в момент, когда он был действительно величайшим, и когда весь мир признал его величие”».

В 44-м же, как известно, анти-гитлеровский заговор поддержала уже добрая половина генералитета, правда, далеко не все они были изобличены и наказаны нацистами.
Как бы там ни было, но после успешного отсранения Бломберга, Фрича и ряда других генералов и офицеров, руки Гитлера для его военных авантюр были развязаны. И они незамедлительно последовали — сначала в виде захвата Австрии, затем — Судет и Чехословакии в целом, а пика достигли с началом Второй Мировой и Великой Отечественной войны… 

На фото обложки: Рундштедт, Фрич и Бломберг, 1934 г.