Вопрос чести как никогда актуален сегодня… 

К 225-летию Пушкина в Театре Российской армии поставили «Капитанскую дочку» 

Над повестью, рассказывающей о событиях Пугачевского восстания 1773—1775 годов, когда беглый казак с Дона Емельян Пугачев, воспользовавшись слухами, объявил себя императором Петром III, Пушкин трудился с 1833 по 1836 год. Планировал написать документальное произведение о Пугачевщине, ездил в Приуралье и Поволжье, изучал документы, семейные архивы, В итоге в 1834 м написал «Историю Пугачева».

А в 1836 м в журнале «Современник» вышла «Капитанская дочка», охватывающая необъятный спектр проблем. Власти и общества, социального неравенства, войны и мира, патриотизма, но главное — чести, совести, долга, любви, что актуально во все времена. По форме «Капитанскую дочку» называют мемуарами и семейной хроникой, романом-биографией, романом воспитания и даже романом-притчей. В точку попадают те, кто опознавательными знаками повести считает: эпиграф «Береги честь смолоду» и оценку Пушкиным Пугачевского восстания — «Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный».
Мне устраивали экскурсию по местам тех событий на Оренбуржье, а также участников фестиваля «Восток / Запад» возили на место съёмок «Русского бунта» Александром Прошкиным, с Пугачёвым — Машковым, декорации того фильма остались в роли музея под открытым небом. Надо сказать, что эти холмы и овраги, по которым проезжал когда-то Пушкин, а потом его герой Петруша Гринёв, производили огромное впечатление. «Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересечённые холмами и оврагами» — цитаты пушкинского произведения так и кружились в голове.
Среди литературоведов до сих пор идут споры, к какому жанру отнести повесть Пушкина, именно так поэт называл сам «Капитанскую дочку», а историки стоят на том, что это «первый исторический роман в русской литературе», западные же ценители говорят, что это «роман о любви».

​

Именно от этого определения «Капитанской дочки» и отталкивались создатели спектакля. Пушкин нарисовал яркую картину стихийного крестьянского восстания, подчеркнув его народный характер. Но центральной темой постановки стала история пылкой любви Петра Гринёва (Максим Чиков \ Дмитрий Ломакин) и Маши Мироновой (Екатерина Шарыкина / Карина Балашова), разворачивающаяся на фоне боёв крестьян за свободу. Вопрос чести как никогда актуален сегодня, — говорит режиссёр-постановщик Павел Сафонов, — и размышлениями на эту тему нам хотелось увлечь зрителей. Честь — что это такое, и как сохранить её в разные моменты жизни, к чему призывает отец юного Петра Гринёва? Наверное, это какой-то свод правил, моральных качеств и принципов, достойных уважения, некое духовное достоинство, которое ты не можешь предать, что бы ни происходило, должен пронести через всё, и быть самим собой в любых ситуациях. 
К Александру Сергеевичу обращаюсь не впервые, его проза — всегда вызов для творческого человека. Когда работаешь над пушкинским текстом, перед тобой как в зеркале проступают лица людей, живших двести лет назад, не знающих, что они герои, но знающих, что они не вечны. Порой они были нелепы и даже смешны, говорили странные вещи, но почему-то мы всегда любовались ими и хотели помочь. Их история не может измениться. Но, как в сон, мы можем погружаться в эти события, бродить внутри них и пытаться понять, в чём сила и красота этих героев. На мой взгляд, сегодня «Капитанская дочка» звучит даже сильнее, чем раньше: нам так важно понять, как сохранить себя, и к чему стремиться.

​

Огромная сцена Театра армии, самая большая в Европе, словно создана для воплощения пушкинской повести. Половину её занимает огромный, в полнеба, утёс (сценография Дмитрия Разумова), на который наезжает такой же величины сугроб, похожий на айсберг. В основании этого утёса гнездится Белогорская крепость, огороженная деревянным забором, с её единственной пушкой и плацом, по которому маршируют забавно экипированные инвалиды (костюмы Евгении Панфиловой достаточно условны и маловыразительны). В подножии утёса-айсберга разворачиваются интерьеры дома коменданта Миронова (душевно и с отменным юмором его играет Александр Кайков), где царит Василиса Егоровна (Мария Голубкина), нещадно эксплуатируя вахмистера Ивана Кузьмича (Никита Мареев \ Александр Аргос) в деле наматывания пряжи. Здесь размещают приехавшего на службу Гринёва, и здесь обитает капитанская дочка Маша, простая и милая девушка, которую с первого взгляда полюбил молодой офицер, и из-за которой он будет соперничать с врагом своим — Швабриным (Дмитрий Оболонков \ Роман Богданов). Благодаря световой палитре Руслана Майорова, утёс-айсберг оживает в спектакле, и в пространство сцены врывается буран, застилая все вокруг слепящей мглой, засыпая снегом, наметая новые сугробы. 
Из такого бурана выйдет навстречу Гринёву и верному его слуге Савельичу (н.а. Александр Дик) сам Пугачёв, пока никому не известный, укажет дорогу к умету и будет облагодетельствован заячьим тулупчиком с барского плеча. А расскажет нам об этом и обо всём, что произойдет с Петрушей Гринёвым, с высоты прожитых лет он сам, к великой его горести, уже овдовевший, — в роли рассказчика з.а. Николай Козак. Гринёв-зрелый, как невидимый наблюдатель, будет курировать действие, порой участвовать в нём, конечно, желая подсказать себе молодому, как поступить в том или ином случае. Пушкинский текст зрители слышат в его исполнении, и с отрадой отмечают пушкинскую «простоту», не затронутую никакими новациями. Спектакль многонаселён — помимо Гринёва-рассказчика в нём появляются родители Петруши, генерал-губернатор, казаки.
Но новации в постановке всё же есть: режиссёр включает переписку Екатерины II с Вольтером о Пугачёве. Читает отрывки из писем исполнительница роли Екатерины н.а. Ольга Богданова. В письме Вольтеру от 24 августа 1774 года императрица называет Пугачёва «господином маркизом» и пишет, что он наделал ей «много хлопот» в этом году. Вольтер интересуется, не служит ли кому «господин маркиз» и не является ли чьим-нибудь «орудием»?
Пишет, что желал бы спросить у Пугачёва: 

«Собственно ли за себя или кого другого действуете? словом: господин ли вы или чей холоп?» 

22 октября 1774 года Екатерина отвечает: 

«Охотно удовлетворю ваше любопытство насчёт Пугачёва: это мне будет тем легче, что месяц тому назад он был взят. И до сих пор нет ни малейшего следа, чтобы он был орудием какого-либо государства или чтобы он последовал чьему бы то ни было внушению. Должно предполагать, что г-н Пугачёв сам хозяин-разбойник, а не чей-нибудь холоп». 

Пушкин изображает Пугачёва не злодеем, занимающимся грабежами и разбоем, а как талантливого, смелого руководителя крестьянского восстания, подчёркивает его ум, сметливость, связь с народом и даже его добродушие и простосердечие в отношениях с Гринёвым. Для Пушкина он не только вождь крестьянского восстания, за которого всегда был «чёрный народ», но и простой казак — Емелька Пугачёв. Трудно сказать, загадывал ли Александр Сергеевич, что когда-нибудь герои «Капитанской дочки» появятся на сцене, но для каждого из актёров, участвующих в постановке, в повести найдётся масса ремарок и подсказок. На пресс-показе нам представили оба состава, из двух «Пугачёвых», похоже, услышал все эти подсказки Вячеслав Разбегаев. Его Пугачев, как и другие образы спектакля, только рождается, но как точен артист, нащупав главное в Пугачёве: насколько жестокосерд этот кровавый народный вождь, «сам хозяин-разбойник», настолько способен к проявлению человеческих качеств. Неслучайно в финале Пугачёв, взвалив себе на плечи плаху, взбирается на вершину утёса, и, стоя на эшафоте, кланяется на все стороны, крестится и говорит: 

«Прости, народ православный, отпусти мне, в чём я согрешил перед тобой… прости, народ православный!»

​

«Капитанская дочка», несмотря на то, что создатели спектакля, вслед за автором, с большой симпатией изображают всех персонажей — как обитателей Белогорской крепости, так и людей государевых, и, как уже сказано, самого Пугачёва, вещь трагическая. Разве забудешь сцену казни капитана Миронова и его окружения или изувеченного башкирца, наказанного властями за порывы к свободе. Неслучайно режиссёра-постановщика обуревало желание «помочь героям», и прежде всего капитану Миронову с его верной Пенелопой, да и Пугачёву — с его жёстким выбором: «Чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!» А главное — паре влюблённых, любовь которых выпала на непростое время. 
Машу Миронову по-разному играют две исполнительницы: у Екатерины Шарыкиной она активная, страстная, умеющая постоять за себя и за свою любовь, а у Карины Балашовой — трогательная, и поначалу производит впечатление слабой и беззащитной девушки. Но в таких сила натуры проявляется не сразу, а когда проявляется, нет им преград. Что и подтверждает Маша, добившаяся аудиенции у Екатерины II и спасшая Гринёва от каторги. 
Спектакль своевременен: полон молодой энергии, страсти, и, что характерно, поэзии. Аплодируя актёрам, выстроившимся в длинную линейку на поклонах, мы ощущаем, что наш диалог с их персонажами только начинается, и нам будет что сказать Гринёву-зрелому, который напрямую обращается к залу: 

«Молодой человек! Если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений». 

Как бы усвоить эти золотые слова Пушкина всем правителям на планете.

Фото: Владимир Коробицын, российско-белорусская газета "Союзное вече". ​