Первые публикации — стихи. Получается, и мой пример лёг в «статистическую корзину» давнего исследования Юрия Полякова: «70 % русских литераторов начинают с поэзии, позже становясь писателями, драматургами публицистами…» Или даже 80 %(?) — не помню, публиковал ли он это исследование специально, услышал я его в давней нашей беседе. Но, подчиняясь статистике, я действительно от поэзии перешёл к другим жанрам, сохранив для себя приоткрытой одну маленькую дверцу: изредка сочиняемые стихи я вкладываю в уста персонажей романов, повестей.

Преследуемый, ловимый поэт Игнат Жданов (выдыхающий «вещество веры», сам верящий всему, что произносит в данную секунду, и так взаимоисключающими показаниями ломающий все детекторы лжи). Рок-певица, автор песен Инга Федра, панк-рокеры из недавнего романа «Неконтактные племена» и т.д. В предлагаемой подборке мои персонажи говорят о «лихих 90-х», когда все опасности не покрывались одним номером «112», а имели свои цифровые ниши от 01 (пожарные) до 07 (газовая служба). Или о таинственном периоде «предбанник Перестройки», когда по рукам зашелестели первые ксерокопии с чьими-то секретными «докладами о масонах», диссидентскими воззваниями, «открытыми письмами», приведшими героев в сумасшедший дом… Или о самых древних временах, например, о первой письменно зафиксированной в истории — пьянке, поминках. Или…

 Унесённые сквозняком

 Загадки милицейских хроник,
        где: "А и Б сидели в БМВ..."
 И где теперь тот «А»?
        А может «Б» кто вспомнит?
 Иль Абдуллу-Заде с дирою в галаве?
 А БМВ сожгли. Поджегшего — убили.
 И дэвушку его не видно из травы.
       По поводу братвы решили: «или-или...»
 А Гиви не с дырой — савсэм бэз галавы. 
 
 Религий пять иль шесть. Двенадцать диалектов.
 Таблицы их грехов — не сводятся в одну.
 А фоторобот сдох. Ушей и глаз комплекты
 прикинулись людьми,
       наполнили страну. (…)
 
 Их всех найдет лесник.
 Нет — мусорщик.
      (Иль дворник?)
 И вызовет 02.
 03 
 05
 07
 Приметы совпадут.
     В июне, нет — во вторник.
 Закроются дела,
     надолго. На —
     совсем.

 «1982 год» (Диалог)

1-й — Скажи мне как масон масону:
  что значат наши сны? Известен ли закон
  внезапного ночного их разгона,
  с мельканием блесны, биением окон?
  Безбрежный произвол полета над часами —
  иль до сих пор еще не найденная связь?
  «Учение» молчит — догадывайтесь сами.
  Ответ — один в сто лет, приходит не спросясь…
  Приснилось мне вчера, что Брежнева отпели.
  Скажи: Андропов — наш?! Пройдет Великий План,
  где красная стена и голубые ели,
  и циркули кровавые в глазах?..
  О, эта цитадель защищена от бурных вод. 
  Ударит Зевс — и молния возьмет самоотвод?
  
2-й — Невежды шепот стих в моей монашьей спальне.
  Он не масон — кретин! Расплющенным лицом,
  с утра прилип к окну... С нелепой готовальней.
  Я быть хочу один. Беседовать с Творцом.
  Хрустальный скрип в часах, и сквозняки из шахты —
  мне слышен каждый вздох. И шелест Аонид.
  И орбитальный плач забытых космонавтов,
  И мысли их о том, Кто им Звезду вручит?..
  Приникла вся страна к политике расклада
  Хоть часовой проспи — собравшимся не жаль.
  Поминки на Москве. С лечебным лимонадом.
  Ночь сыплет звездный сахар на синюю эмаль.
     (И ложечкой луну гоняет, как по дну)…
  Слыхал из верных уст, что соберется Пленум. 
  Меня ли проведет — секретный их доклад!
  Далекий мерный гул... большие перемены...
  уже подходят в снах... 
  никто не будет рад.
  Гармония небесных сфер над территорией СССР
  приглушена, иль вовсе не слышна. 
     А это значит: кончилась страна.

1-й — Выходит, я — кретин. А он — пророк. Исайя!
  В покойники вписал громадную страну.
  Хорошенький прогноз! А как Спартак сыграет?
  Или когда пойдет Швейцария ко дну?
  Ахти-ахти! Боюсь твоих пророчеств!
  То в экономике — Застой,
  То Земной шар внутри пустой…
  Но как он принимал нас, всей палатой — в ложу!
  Смеялись главный врач, дежурный санитар.
  Всклокочен, бородат, на лешего похожий...
  Больничное белье, причём не всё… 
  Хоть трижды ты масон — не позабудь кальсон!

 Первые поминки на Земле      

                                                                Жалко, что ни говори,
                                                                Мир — пустивший пузыри. 
 
 Ну, приехали. Ой-вэй!                       Жизнь — невыносимый дар.
 Симчик, выпусти зверей.                Вздох. Дыханье. Перегар…
 
 «Всякий дышащий» погиб,             Хама — все равно что нет.
 кроме них… китов и рыб.                На конфетку, Иафет.

 Ужас этот как снести?                     Сима, и тебя — люблю.
 Досчитай до десяти                         Хаму ж — Рабство. Хлопок. Блюз.

 и любуйся, рад — не рад:                Брошен я, как смятый лист:
 Радуга и виноград.                          «Алкоголик и расист».  

 Память — как морской песок...     И политкорректный век
 Виноградный бродит сок.               Ненавидит мой ковчег. 

 Геополитический джаз

Радостный Янки стукнулся лбом.
За окном минареты и бывший обком…
Ничего полезного в городе нет,
Непонятный жизненный план.
Здесь валял дурака сто лет
русский Иван...
Дети тут… чуть покажись — облепят машины,
Клянчат жвачку и прокатить до школы…
В наманганском чеканном кувшине
шипит и булькает Кока-Кола…
Движок генератора? — В норме!
Глушит гомон базара, вопли мулл и ослиное ржание.
О, эти глаза напротив! — Миндалевидные по форме 
и лукавые по содержанию.

А в метрополии сейчас праздник…
с песнями Спирс, речами и радостным лаем.
Лишь чуть-чуть побрюзжит Бжезинский,
геополитически покумекав…
И вдруг в один день — открываем, читаем: 
“Нью Йорк Таймс”, заголовок, крупно:
“Головокружение от узбеков”.

P.S. Стихотворение было опубликовано, вошло в книгу «Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России» (2012), так что мне даже пришлось предъявлять её после 31 октября 2017 года, когда в Нью-Йорке уроженец Ташкента Сайфулло Саипов, ранее задуренный пропагандой США, на большой скорости въехал на бульвар в Нижнем Манхэттене и начал давить людей. Напомнил американцам, как радостно они теснили Россию в Средней Азии (под предлогом странного случая с небоскребами-2001), как бесцеремонно, самодовольно влезали с поучениями в цивилизацию на 4000 лет древнее их «Деклараций… Биллей», с которых по их мнению и началась история мира. Как пытались «исправлять» цивилизацию, строившую обсерватории, когда «учителя» ритуально прыгали вокруг костров, ещё только воображая охоту на индейцев, африканцев. Как считали, что могут быть «повелителями террора, управлять Хаосом, создавая Аль-Каиды, ИГИЛЫ*», оболванивая и нанимая «дикарей», и сваливая на них… (см. «Крокус»)

Стихо-предсказание  — на стр. 319–320

 Знаки соблазна

                                  "Что наша жизнь? Театр!"
                                  Неизвестный английский драматург XVI—XVII вв.
 
 Что лучше: Донимать измором?
 Иль разрубить одним ударом?
 Ты назовешь меня позером
 — я назову себя гусаром. 
 Театры войн, шитье мундиров,
 дворянских дочерей розан,
 и вальс-турниры...
 Но лишь одно тряпье в подвале.
 Похоже, роли расхватали.
 
 Швырну в картину помидором,
 и будучи еще не старым,
 в трагедию шагну из хора,
 двадцать седьмым Бакинским Комиссаром.
 Лже-Самозванцем, гастролером...
 плевать: "Макбет" иль "Сталевары"!
 
 И задом повернусь к суфлеру
 Ликуя, переврав Шекспира.
 Все прочь! — И под руки, с позором...
 Ступеньки,
 снег...
 осколки мира.
 И ждать еще дразнящих знаков,
 меж мусорных валяясь баков.
 — О, я убит! Прощай, Тит Ливий!
 До встречи — на ином активе! (…)
 
 Что хуже? Взять одним напором?
 Иль нудно промышлять базаром?
 Ты назови меня Егором,
 Я назову тебя — Гайдаром.
 Над надорвавшимся мотором
 вильну прощальной струйкой пара.
 Что наша роль — при свете дня?
 Писатель! Обмани меня.

Примечание:

* Упомянутые в тексте запрещённые в РФ террористические организации.