Из серии «Исторических тайн»... граничащих с детективом

Сергей ГАРСИЯ 27 сентября 2024 305

1986

Нет, это не Джордж Оруэлл и даже не Замятин с его «Интегралом». И не грядущий «новый мир» Олдоса Хаксли.
Однако на тропических Сейшельских островах, известных в основном благодаря огромным черепахам и фильму «Прощай, Эммануэль!», происходили события космических масштабов...

Заговорщики во главе с уполномоченным по делам сейшельской молодёжи полковником Огилви два раза свергали президента государства Альбера Рене. В одном случае в заговоре участвовало 30 наёмников из команды полковника Боба Динара и буквально вся армия островов, а поддержку им оказывали коммандос военной разведки ЮАР. Но это было всего лишь начало истории.

Франс-Альбер Рене

1. Герой маленьких Фолклэндов

Накануне всех этих полусмешных (если не больше) событий господин Рене имел неосторожность договориться с США относительно размещения на островах станции слежения за спутниками, поэтому в конфликтах не обходилось без «длинной руки» загнивающего Запада. Желая предупредить все возможные события, летом 1986 года президент Рене написал Рейгану, Тетчер и Миттерану послания, в которых громко разоблачал американских, английских и французских шпионов, желавших дестабилизации положения на этих и без того крайне неустойчивых островах, после чего запретил всем иностранным боевым кораблям пребывать в территориальных водах Сейшел. Зато военным кораблям СССР было разрешено не только находиться в территориальных водах страны, но даже подолгу стоять в гавани порта Виктория, столицы этого маленького, но гордого государства. Над суверенными островами порхали многочисленные призраки научного коммунизма.
Когда же в Дели стало известно об очередном запланированном примерно на послезавтра перевороте, индийский лидер Раджив Ганди и его заместитель генерал Арун Синх направили на Сейшелы фрегат «Виндхапури» — якобы для постановки на срочный ремонт. Одновременно с тем на Сейшельские острова вылетел некий очень важный индийский шпион, а с ним — команда ремонтников для выполнения работ на аварийном фрегате. Она состояла из 120 коммандос ВМФ Индии.
Тем временем на запах скандала быстро прибежал товарищ Ким Ир Сен с 50 охранниками для президента Рене. Как раз в это время в порту Виктория находился передаваемый сейшельскому флоту советский патрульный катер на подводных крыльях, получивший название «Зороастр», и сколько-то мирных советских специалистов. Катер в тот же день покинул порт Виктория и шугнул два английских эсминца, намеревавшихся войти в островные территориальные воды, притом специалисты из СССР продемонстрировали неплохие навыки владения приёмами современной войны на море. Один из эсминцев королевского флота уходил от них «зигзагами», как тёща в том анекдоте.
Запланированный на послезавтра переворот был то ли предотвращен, то ли отложен. А потом на Сейшелы зашёл большой танкодесант Черноморского флота «50 лет шефства ВЛКСМ» под начальством капитана второго ранга по фамилии Куц. На борту была усиленная рота морских пехотинцев под начальством двух старших офицеров — Мартынюка и Колчихина, рота танков капитана Старостина и взвод флотских связистов. Осенью 1986 года неугомонный полковник Огилви сделал-таки повторную попытку свергнуть президента, но тут за него взялись советские подполковники.

Грохоту было — на весь Индийский океан...

Самое интересное в этой ситуации, что президенту Рене о заговоре сообщили сотрудники разведки ЮАР. К этому времени отношения ЮАР и Сейшельских островов вышли из стадии непрекращающегося скандала и значительно потеплели. Южноафриканская сторона дала понять президенту, что Индия и «советы» как пришли, так и уйдут, а Южно-Африканская Республика как была тут, «за углом», так «за углом» и останется. А чтобы господин Рене не сомневался, разведка ЮАР выдала ему всех организаторов заговора (кроме полковника Огилви, который никуда с островов не убегал) и выплатила кругленькую компенсацию за тот погром, что устроили на островах наёмники Боба Динара. Вот тут впервые и засветился некто Крейг Уильямсон, которого представили как приятеля «одного знакомого бизнесмена из Италии». Уильямсон как раз только что ушёл из полиции ЮАР, чтобы основать собственную охранную фирму. Позже, после отъезда на родину северокорейских охранников, этот ЧОП под названием «Long Reach» был нанят президентом Рене в качестве службы безопасности островного государства. А полковник Огилви тем временем подготовил уже новый заговор. Рене узнал о планах заговорщиков, когда был на конференции в Хараре. Раджив Ганди предоставил Рене свой собственный борт Air India 001, а два советских дипломата проводили президента до трапа.
Вскоре были арестованы 12 чинов сейшельской армии, а полковник Огилви Берлуи (так звучит его полное наименование) был «сослан» в Лондон. В этот момент вместе с ним рыдало всё прогрессивное человечество! А как тут не обрыдаться?! Ведь дело было не в политических принципах и не в тропических островах, а в рыбных промыслах, находящихся от Сейшел на расстоянии «транспортной доступности». Прежде всего это так называемые «долины тунца». Индия и СССР захватили эти «долины» и, оттеснив западных конкурентов, которых представлял заведующий по делам молодёжи, немедленно призвали в научные консультанты представителей MPEDA (Службы развития экспорта морской продукции Индии). Тунец в Индийском океане представляет собой одну колоссальную рыбью стаю, поэтому делить его «по справедливости» никто ни с кем не собирался. Индия забрала всё, до чего дотянулись руки.

2. Крейг Уильямсон

Фото вездесущего Крейга найти не удалось...

Крейг Майкл Уильямсон родился в 1949 году в ЮАР, в городе Йоханнесбурге, долго служил в полиции, дослужился до майора, а в 1980 году перешёл в полусекретное подразделение специальных операций военной разведки ЮАР — занимался специальными акциями против боевиков и активистов АНК — Африканского национального конгресса. Собственно, он и на службе в полиции тоже занимался далеко не профилактикой правонарушений среди несовершеннолетних. В его обязанности входила проверка граждан на лояльность режиму.
К работе за рубежом Крейг Уильямсон приступил ещё будучи полицейским инспектором. В тот период, в конце 1970-х, он близко познакомился с международными чиновниками, шведами по национальности, — например, с Ларсом Эрикссоном, директором Международного биржевого фонда в Женеве. Его организация платила стипендии африканским студентам, некоторые из которых относились к запрещённому в ЮАР Африканскому национальному конгрессу. Одновременно с этим Крейг Уильямсон заводил выгодные знакомства на высоком уровне в Швеции, а ведь именно Швеция и обеспечивала большую часть финансирования для Международного фонда. Через Уильямсона осуществлялись также контакты военной разведки ЮАР с администрацией ООН и с правительством Великобритании. Как не трудно догадаться, этническому англичанину Уильямсону это было совсем не трудно.

Впрочем, вряд ли кто знал его настоящее имя...

В конце концов, он так преуспел в своих начинаниях, что познакомился с людьми из ближайшего окружения Бернта Вилмара Карлссона, помощника Генсека ООН и Главным комиссаром ООН по Намибии. Помните такого героя советских теленовостей? Уроженец Стокгольма и карьерный дипломат, он довольно долго трудился на посту Генерального секретаря Социалистический интернационала в Лондоне (то есть буквально генсеком Коминтерна!), а потом, до службы в ООН, был секретарём по международным делам Социал-демократической партии Швеции и советником премьера этой страны Улофа Пальме. Собственно, вся его жизнь проходила где-то между Стокгольмом и Лондоном, а в последствии и Нью-Йорком. Комиссаром по странам Ближнего Востока (а за компанию и ещё по шести странам Африки) он стал в 1983 году и ещё раз в 1987, и в этом качестве он готовил африканскую страну Намибию к обретению независимости, чем настораживал официальные круги ЮАР, под управлением которых, собственно, и находилась эта мало кому нужная африканская территория.
21 декабря 1988 года в воздухе над шотландским городком Локерби взорвался самолёт авиакомпании «ПанАм», рейс номер 103. Так вот, на борту этого «Боинга» был он, Комиссар ООН по делам Намибии Бернт Вилмар Карлссон, прекрасный пример того, что дипломатическая профессия бывает столь же опасной, что и профессия разведчика. Позже в подрыве «Боинга» будут обвинены какие-то люди из Ливии, и вроде бы никто больше не сомневается в их причастности к теракту, но ни одна из версий случившегося не кажется окончательной даже сейчас, спустя 40 почти лет после этих событий. Да уж, недаром в те годы в качестве «музыкалки» для политических сюжетов нередко использовалась композиция группы «Квафтверк» «Radioaktivity».

Крейг Уильямсон вряд ли был причастен к взрыву над Локерби. В начале 80-х, как и в последствие его интересовали дела совсем другой степени важности. Например, он создал организацию «Long Reach» в целях выявления противников Апартеида за границей и борьбы с ними. В 1982 году ему крепко не повезло. Кто-то вломился в офис Африканского национального конгресса в Лондоне, устроил там погром с поджогом. Подозреваемые нашлись быстро. Один из них, шведский журналист Бертил Веден, был в конце концов оправдан, но он оказался «сильно в теме» и заявил, что работает на разведку ЮАР и что завербовал его… ну, тот самый дипломат, довольно полный мужик с бородкой, который сидит в общественной организации. Англичанин! Зато другому подозреваемому в налёте на штаб-квартиру АНК в Лондоне даже и кривляться было незачем — это был один из сотрудников охраны посольства ЮАР в Лондоне.
Что из себя представлял столь любимый в СССР АНК? Зрелище было прелюбопытное. Во-первых, он был глубоко интегрирован в структуру лондонского Коминтерна, которым одно время руководил Берндт Карлссон, а во-вторых, этой организацией руководили не негры, а евреи-коммунисты и два индийца, оба из разведки. Именно с их индийской лёгкой руки организатора террористического крыла АНК Нельсона Манделу стали называть «африканским Ганди». Кто он был такой, этот Мандела? Недоучившийся юрист из престижного университета ЮАР. Четыре года он набирался опыта в адвокатской конторе в Йоханессбурге, учредителями которой были послевоенные беженцы из СССР — литовский еврей Лазарь Сидельский и господа Эйдельман и Виткин. Затем были «годы борьбы» с врагами черной расы. В поздние колониальные времена этот потомственный вождь африканской народности коси два года проходил диверсионную подготовку под руководством французских спецслужб в Алжире, а в более зрелые годы он был близко знаком с британской Ми-6. Он был информатором.

Почтовая марка СССР, 1988 год

Чем ещё занимался «африканский Ганди»? А тем же, чем занимался Крейг Уильямсон — то есть похищениями и убийствами, — но в дополнении к этому он руководил массовыми терактами — налётами на банки, взрывами отделений почты и телеграфа ЮАР, убийствами офицеров и полицейских, похищениями белых сотрудников и — прежде всего — сотрудниц госучреждений. Кстати, Нельсон Мандела признавался безусловным лидером и даже «лицом» организации хотя бы потому что лица, — а вернее, морды — прочих бойцов и лидеров АНК страшно было показывать по телевидению. Собственно, на них и вёл охоту Крейг Уильямсон и его товарищи по секции «А» службы безопасности ЮАР.
Кстати, евреи в руководстве АНК в последствие сыграли некую необходимую роль. Во-первых, после ликвидации Апартеида («апартхейд» — переводится как «разделённость») многие из них стали судьями, полицейскими начальниками и послами за границей. То есть их белые подчинённые не обнаружили особой разницы между прежними и новыми начальниками. Во-вторых, своим участием в «борьбе за свободу» они очень поспособствовали относительно тихому вхождению чёрного большинства в повседневную жизнь южно-африканского общества. Однако некоторым из прежних деятелей режима пришлось попасть за решётку и впоследствии эмигрировать.

3. Лицо с обложки «ИЛ»

Граффити с портретом Кристера Петтерссона

Ах, Швеция, Швеция! Я обожаю эту страну. Интеллектуалу разведки Крейгу Уильямсону было в Стокгольме столь же приятно и весело, как Алисе в Стране чудес. Лучше всего об этом королевстве написали шведские ретро-детективщики Пер Вале и Майя Шеваль, авторы популярных романов о работе отдела по убийствам Департамента полиции Стокгольма. Их замечательные книги густо населены дремучими маньяками из сельской местности, страховидными алкоголиками, пьющими самогонку на скамейках в парке, примитивными жлобами-шантажистами, которых не остановит даже полицейская дубина, нежными подростками, стреляющими без предупреждения, а также прекрасными шведскими блондинками, которые на вопрос «Ваш род занятий?» отвечают прямо и просто — «Я — проститутка!» По-моему, даже «ночные горшки», стоявшие некогда на углу Огарёва (прямо возле здания МВД!) и Тверской, и то подобной лапидарностью не отличались. А там ещё психопаты со штык-ножами, афрошведы с наркотой и бритвами, бритоголовые качки-нацисты с портретами Гитлера, липовые призраки в загородных домах, полуразложившиеся трупы в канализации и прочие кошмары. Весело, не правда ли?
Шведы обычно винят во всём историю их страны — и «пьяные бюджеты», и «дубинные войны», и ещё многие и многие другое из категории «ошибок прошлого». Но главный кошмар шведской истории, которого звали Карл Густав… нет, не барон фон Маннергейм, а Кристер Петерссон (он так представлялся при знакомстве) никакого отношения ко этому всему не имел. Просто он таким родился. Случилось это 23 апреля 1947 года в Сольна, в одном из центральных районов Стокгольма, прямо по соседству с королевскими дворцами и футбольным стадионом. Ну, то есть выбор впечатлений в Сольна почти богатырский: пойдёшь налево — там король, пойдёшь направо, — а там футбольные фанаты с дубьём и бутылками. А строго по центру — лучше вообще не ходить. Там — темно и подозрительно тихо. Мало ли, кто там спрятался, правильно? Может, Фредди Крюгер? Или там вообще национальный герой Швеции Джейсон Вурхез? Сидит и ждёт тебя с нетерпением.

В нашей стране господина Петтерссена знают главным образом по обложке 3-го номера журнала «Иностранная литература» за 2007 год. К сожалению, никаких иных более-менее достоверных фотоизображений этого человека нет и, наверное, никогда не было. Ещё школьником он был принят в театральное училище, где считался перспективным студентом, но потом Кристер Петтерсон был исключен за оголтелый нацизм и употребление наркотиков. Чем он занимался потом, неизвестно. Однако 22 декабря 1970 года он, вооружённый тесаком от старой армейской винтовки, шёл в магазин за рождественскими подарками для мамы. Признайтесь: когда вы идёте за подарками для мамы, вы же всегда вооружаетесь штык-ножом от карабина, не правда ли? И, наверное, берёте с собой гранату Ф-1 и дубину, утыканную гвоздями, и тряпку, пропитанную хлороформом, и отвёртку, чтобы кого-нибудь ею ткнуть сразу насмерть, и ещё несколько «коктейлей Молотова» на всякий случай? А вдруг пригодятся?
...Но, как бывает в таких случаях, Кристеру Петтерссону, в тот день вряд ли трезвому, очень не повезло. В результате случайного рандеву с какими-то пьяными жлобами, один из жлобов отправился в больницу, а Петтерссена схватила полиция. Вскоре вышеуказанный жлоб скончался, поэтому Петтерсон сел в тюрьму по обвинению в непредумышленном убийстве. Вот тут и произошла самая главная встреча в его малоинтересной жизни. Он познакомился с человеком по прозвищу «Бомбардировщик» — с Ларсом… нет, не фон Триером, а всего лишь Тингстрёмом. Ларс Тингстрём сел пожизненно за нескольких полухулиганских взрывов в районе Стокгольма. Он закладывал бомбы по мусорным урнам и щедро рассылал письма со взрывчаткой. И так продолжалось до тех пор, пока жертвами его выходок не начали становиться люди, наделённые государственной властью, — например, королевский прокурор Сигурд Денкер.
Полиция мигом задержала «Бомбардировщика» и бросилась искать второго участника акций, некоего гражданина, чья машина была замечена сыщиками, однако тот гражданин таинственно исчез и больше не появлялся. Только после этого полиция обратила внимание, что имеет дело не с одним «бомбардировщиком», а с «эскадрильей» таких «бомбардировщиков», притом чтобы расследовать деятельность этой доселе незнакомой группировки определённо нацистского толка была необходима отдельная санкция властей. Но санкции никто не давал. И тогда сыщики рассудили немного по-другому: а кто, в конце концов, мог бы рассказать об этой «эскадрильи» больше, чем сбитый «бомбардировщик», правильно? И вполне возможно, что Ларс Тингстрём оказался парнем сговорчивым. А иначе как ему удалось в конце концов добиться пересмотра приговора? Ведь срок ему «вкатили» такой, что он мог рассчитывать только на старуху с косой вместо адвоката. Зато, выйдя на свободу (чуть раньше своего тюремного побратима Кристина Петтерсена), господин Ларс Тингстрём вполне успешно воссоединился со своей загадочной «эскадрильей» и занялся крутым бизнесом, — а именно продажей наркотиков. Работодателем был весьма крупный наркоторговец Сигги Седергрен, владелец злачного заведения под названием «Oxen».
Это был довольно престижный ночной клуб, и на работу к господину Сигги просто так не брали, но у Петерссона была «рука», поэтому Кристер, получивший к тому времени прозвище «Штык», ещё несколько лет кружил ночами по всем клубам и притонам Стокгольма, круто обрабатывая кулаками физиономии неугодных боссу наркоманов и наркодиллеров. Потом за все его «подвиги» неизвестные члены группы захотят поставить Кристеру Петерссону памятник — и, в том числе, за убийство Улофа Пальме, — но на тот момент у лидера «эскадрильи» Сигги Седергрена были некие причины для недовольства. Наверное, это была профессиональная ревность. Слишком уж заметной «в определённых кругах» Стокгольма становилась фигура бывшего заключённого по кличке «Штык». А «Штык» был протеже Ларса. Вот бы их обоих убрать с дороги, правильно?

4. Улоф Пальме

21 февраля 1986 года премьер-министр Швеции Свен Улоф Пальме обратился в шведский парламент риксдаг с петицией против «проявления апартеида в Стокгольме». Собственно, это была обыкновенная политическая «писюлька», не имевшая ни смысла, ни содержания. Сами подумайте: какой может быть апартеид в Стокгольме?! Там даже еврейских погромов и то никогда не бывало. Депутаты приняли петицию почти единогласно (некоторые депутаты слегка пооригинальничали и проголосовали против), потом «залакировали» это всё в буфете и тихо разъехались по домам. Зато на следующий день он участвовал в мероприятии, посвященном прибытию в Швецию тогдашнего лидера Африканского Национального Конгресса господина Оливера Тамбо (он тоже родом из африканских вождей) и приветствовал его как главу государства.
Грейг Уильямсон к тому моменту уже пережил свою «чёрную полосу» в карьере, «отгулялся» на тёплых Сейшелах, активно участвуя в распиле богатых рыбных запасов этого региона, и благополучно вернулся в Европу, первым делом направив заминированную посылку одному из европейских покровителей АНК. Одним словом, профессиональный сотрудник разведки Крейг Уильямсон промышлял примерно тем же, чем и сбитый «бомбардировщик» Ларс Тингстрём. Если вспомнить, что штаб-квартиру Африканского Национального Конгресса в Лондоне громил не только сотрудник охраны посольства ЮАР, но и шведский журналист по имени Бертоль Веден, которого позже признали агентом разведки ЮАР с оперативным именем «Морган», то это обстоятельство становится в полной мере подозрительным.

Юрист, доктор права и немного даже киноактёр, Водолей по гороскопу и дворянин по материнской линии (и женат он был на баронессе), двоюродный брат видного деятеля Коммунистической партии Великобритании, Улоф Пальме никогда и ничего не боялся.
В тот вечер он со своей женой Лисбет и с одним из сыновей Олафом смотрели фильм «Братья Моцарт» в кинотеатре «Гранд», расположенном на одной из центральных улиц города — Свеа-ваген. Премьер-министра охрана не сопровождала. По одной версии, Улоф Пальме с семьёй приехали на общественном транспорте, а по другой — на полутёмной стоянке позади торгового центра через дорогу их ждал белый «Ауди». Согласно той же версии, это был некий день «примирения с сыном» (машина, не трудно догадаться, принадлежала сыну). Потом причастность сына к покушению будет всерьёз рассматриваться шведской полицией, но не найдёт должного подтверждения. Когда супруги подошли к перекрёстку с улицей Туннельгатан, к ним подошёл высокий мужчина в длинном пальто и дважды выстрелил, как теперь установлено следствием, из револьвера «Смит-Вессон» 44-й модели (он же модель под патрон 357-Магнум). Одна из пуль попала Улофу Пальме в спину и разорвала аорту, а вторая слегка задела супругу. Убийца быстро перешёл полутёмную улицу и исчез во дворах. Свидетелей не было.
Найденная на месте преступления 9-миллиметровая пуля была изготовлена в 1983 году американской компанией «Винчестер Вестерн» и представляла собой довольно редкое изделие — убойный элемент от винтовочного патрона, пригодного для стрельбы из револьверов. В том, что убийца был вооружён именно револьвером, а не винтовкой, никаких сомнений не было. Кроме того, следствие никак не сомневалось, что имеет дело с очень знатной бандитской «пушкой» — это был Магнум производства США. Но которым из по меньшей мере десяти разных «Магнумов» производства США был вооружён неизвестный убийца? Вот загадка из категории почти нерешаемых. Найденная пуля была, вроде бы, «знакомой», но… вот «но» и мешало. Сыщикам оставалось только лишь проверять всех владельцев аналогичного оружия, выясняя судьбы каждого из купленных в Швеции «стволов» под этот патрон.
Прояснить ситуацию могла бы гильза, но револьверы тем-то и отличаются от прочего оружия, что они не оставляют гильз. Уже в наше время этот револьвер был найден на дне озера в центральной части Швеции и только теперь мы точно знаем его историю. Он был приобретён официально в 1979 году. Как забавная игрушка. Хозяин револьвера характеризовался коротко — «пьяный дурак и растяпа». Револьвер и две коробки патронов был похищены какими-то проходимцами в 1983 году и проданы сутенёру по имени Рурк (в смысле Рюрик), а тот уступил знатный американский револьверище уголовнику по кличке Кари, с помощью которого тот ограбил почтовое отделение.

Во время ограбления был ранен в ногу работник склада...

Итак, теперь вопросов не оставалось. Но руководитель следствия Стиг Энквист всё ещё не мог ответить на самый главный вопрос: как это оружие очутилось в руках убийцы шведского премьер-министра? Имя убийцы сыщики выяснили с помощью осведомителей (да и револьвер был найден после анонимного звонка).
В декабре 1988 года по обвинению в убийстве Пальме был арестован наш знакомый господин Кристер Петтерссон, характеризующийся как «человек без определённых занятий, замеченный в связи с уголовным миром». При этом было известно, что он состоят в группе правых радикалов. Кстати, праворадикальная версия покушения на Улофа Пальме была почти единственной в распоряжении Стига Энквиста. Другим серьёзным подозреваемым был некто Ральф Энерстрем, тоже характеризующийся как правый радикал или даже неонацист, но ему удалось доказать свою непричастность.
Лисбет Пальме опознала Кристера Петтерссона. Тот был приговорён к пожизненному заключению. Однако в 1989 году кассационный суд отменил приговор за недостаточностью доказательств: на тот момент отсутствовало самое главное — револьвер, а позиция обвинения строилась главным образом на том, что господина Паттерсона видели тем вечером в районе кинотеатра. Что касается «Бомбардироовщика» Ларса Тингстрёма, то он был «сбит повторно» и вернулся в тюрьму, где вскоре умер, рассказав перед смертью всю историю своей жизни. По его словам, у Петтерсена был револьвер абсолютно аналогичный тому, из которого был убит премьер-министр, а убийство Улофа Пальме планировалось заранее группой местных неонацистов. Были названы некие фамилии, вполне известные полиции Стокгольма. И хоть «Бомбардировщик» не ответил на вопрос, кто именно навёл Петтерссона на Улофа Пальме, зато он смог объяснить, откуда у Кристера Петтерсона взялся револьвер. Следствие обратилось с вопросами к наркоторговцу Сигги Седергрену, и тот заявил, что револьвер, и без того где-то краденный, был у него украден Петтерсоном, а уж как господин Петтерсон желал им воспользоваться (в носу поковыряться или гвозди забивать?), он не спрашивал.
Показания наркоторговца смотрелись как явная «отмазка», поэтому всерьёз не рассматривалось. А мало ли что он мог сказать — спустя столько лет?! На прочие вопросы по делу об убийстве Улофа Пальме старина Сигги отвечал в стиле «не был, не знаю, не привлекался». Допросить же господина Кристера Петтерссона было просто невозможно — 1 сентября 2004 года он получил смертельную травму головы (обстоятельства официально не оглашались). Как это произошло, писали репортёры шведской уголовной хроники. Полиция брала его с боем. Господина Петтерссона то ли ранили пулей, то ли просто покалечили. У входа в отделение неотложной помощи Каролинской больницы он внезапно упал, — вероятно, из-за начавшегося у него приступа эпилепсии. Вскоре его перевели в реанимацию и поставили диагноз — перелом основания черепа. Он скончался от кровоизлияния в мозг.

5. Man dansar inte…

Официально это убийство так никогда и не будет раскрыто, хотя ответственность за смерть премьер-министра вешали на себя в общей сложности 130 «быков» и уголовников всех мастей и рангов, притом некоторым даже «казалось», что их жертвы (задушенные, зарубленные, утопленные в вонючих нечистотах или подвешенные за ноги в паучьих подвалах) «где-то и чем-то» напоминали Улофа Пальме. Факты никак не оправдывались, зато появлялись всё новые и новые версии убийства. Кто-то пытался обвинить в его смерти лидера Рабочей партии Курдистана Абдулу Аджалана. По всей видимости, Аджалан и Улоф Пальме были знакомы, но ничего конфликтного в их отношениях не наблюдалось. Другие версии были и вовсе крайне интригующими.
Например, все знали, что Улоф Пальме был в числе создателей влиятельной «политической семёрки» под эгидой Социалистического интернационала в Лондоне и Компартрии Великобритании, видную роль в которой играл его двоюродный брат. В ней состояли, в частности, премьер Греции Георгиу Папандреу (помните такого героя советских теленовостей?) и индийский лидер Раджив Ганди, которому Улоф Пальме помогал во всём — от распила рыбных запасов Индийского океана (не без участия СССР) и до закупки у концерна «Бофорс» 400 гаубиц, а также дорогостоящей лицензии на их производство. Сейчас уже не секрет, что «политическая семёрка» активно участвовала во всех начинаниях Индии, а контракт по поставкам вооружений был обеспечен подарками в сумме до 30 млн. долларов, притом деньги легли на греческие счета. Кроме того, в те годы существовала некая Независимая комиссия по разоружению при Организации Объединённых Наций, в которой заседали делегаты от СССР и Польши. Существовала она тоже в рамках контактов с друзьями-социалистами и только богу известно, чем именно они там занимались (кроме разоружения и торговли пушками). А были ещё отношения с Африканским Национальным Конгрессом, со всеми его спонсорами, лидерами и доброжелателями, среди которых наблюдались личности куда страшнее этого дебила Кристера Петтерссона.

Первопричину покушения на премьер-министра Швеции озвучила в начале 90-х годов Русская служба радио BBC. Накануне смены режимов политические круги ЮАР постоянно бросались в авантюры одна другой рискованнее. Так вот, полковник полиции ЮАР Юджин де Кок обвинил в организации убийства одного из своих коллег, а именно начальника секции отдела спецопераций майора Крейга Уильямсона. В 80-х годах полковник командовал подразделением полиции, которое занималось устранением противников Апартеида. После прихода к власти чёрного правительства, Юджин де Кок был арестован и обвинён во множестве грязных историй, злоупотреблениях и преступлениях, в том числе 6 убийствах. Это обвинение никак не блистало чистой справедливостью, — в конце концов, полковник так же защищал свои убеждения, как это делали все его противники из АНК — так что первым делом он сообщил суду, что бывший президент ЮАР Питер Бота лично отдавал приказы о проведении боевых операций. Зачем он это сделал? А чтоб его отпустили в США! Тогдашний президент ЮАР Фредерик де Клерк не имел ничего против отъезда полковника де Кока за границу ...Но сперва он потребовал свидетельских показаний против бывших коллег. И вот, полковник начал рассказывать!
План ликвидации Улофа Пальме назывался «Long Reach» — точно так, как назвал Крейг Уильямсон свою охранную фирму на Сейшелах. Однако личность убийцы была полковнику неизвестна. Нет, он назвал некую фамилию, однако даже радио BBC обращало внимание, что это всего лишь «предположение» загнанного в угол в прошлом высокопоставленного сотрудника спецслужб ЮАР.
По всей видимости, Крейг Уильямсон не был обязан посвящать начальство во все служебные подробности своей работы в Лондоне и Стокгольме. Пока же продолжался несправедливый суд над арестованными офицерами спецслужб ЮАР, в Швеции допрашивали журналиста Бертоля Ведена и правого радикала Ральфа Энерстрема — одного подозревали, что он был связным Уильямсона, а другого допрашивали на прямую причастность к убийству 1986 года, но и то, и другое уже никого не интересовало. Начиналась оттепель, о которой даже и мечтать не пытались. В ЮАР — чёрное правительство, в Германии — крах и аннексия ГДР, в СССР — разрушение страны и уже привычной для Европы марксистской социалистической системы, той самой, которую Улоф Пальме всегда держал в поле своего внимания. И многих в тот момент интересовал один и тот вопрос: а как бы социал-демократ Улоф Пальме существовал без Москвы и КПСС? Сложно ему было бы в этом новом мире.

Эпилог

Бывший сотрудник спецслужб ЮАР Крейг Майкл Уильямсон вскоре был амнистирован. Считается, что сейчас он проживает в Лондоне и даже написал мемуары: «Я уважаю человека, который готов умереть за свою страну, но я искренно восхищаюсь тем человеком, который готов убить за неё!» — сказал он в одном из интервью. Сказал и грустно удалился. Буквально — «Шпион, выйди вон!». Его карьера навсегда закончилась. Зато в том же 1986 году некая Лена Филлипсен заняла второе место на шведском конкурсе отбора на «Евровидение» с песней «Karleken Ar Evig». Кто такая Лена Филлипсен, никому не известно, зато авторы песни отлично известны и по сей день, — это были Торгни Содерберг и... Пер Гессл, будущий участник шведского дуэта «Roxette». Жизнь никогда не останавливается, правильно?