Mokrousoff-style. Моя душа полна тобой…

27 февраля 1909 года родился Борис Андреевич Мокроусов, советский композитор, лауреат Сталинской премии второй степени. Автор многих популярных песен, которые стали классикой советской музыки. Его творчество охватывает различные жанры, включая лирические, патриотические и народные песни.

Красна песня складом, а Родина — ладом

Предупрежу вначале: текст прямо-таки пропитан пафосом и патетикой. Сходно с Ахматовой, предварявшей литературные выступления упоминанием о трагизме своих стихов, проникнутых, по словам Анны Андреевны, свойственными ей «пессимизмом и упадничеством». Что ж делать, таково было время, такие были люди… Кто-то навсегда остался советским автором, а кто — навечно и доподлинно русским, овеянным славой: и каждая последующая смена поколений лишь укрепляет эту легенду и славу. Превращая легенду в эпос. А эпос — в были-небылицы, сказы, анекдоты… 
Посему социопатов просим далее не вникать. А мы… помолясь приступим. Не забывая, а может, и припоминая кому-то, что сегодня 2-я седмица Великого Поста: и коль скоро к заутрени грянет гром, лето будет не на потеху плодородным. 
Дмитрий Шостакович произнёс по поводу творчества Мокроусова: «Настоящий художник всегда черпает материал для своих сочинений из глубочайшего источника народного искусства, а созданное им вновь уходит в гущу народной культуры». — Так, к примеру, песню «Одинокая гармонь» напоёт вам и стар и млад, и уж если не всплывут в памяти слова, то мелодия наверняка вспомнится:

Снова замерло всё до рассвета,
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно — на улице где-то
Одинокая бродит гармонь… 
Сл. М. Исаковского

И неудивительно, что ежели спросить случайного прохожего, чья эта мелодия, ответ будет однозначный: «Это народная песня!» 
А ведь более 70 лет назад, в апреле 1948-го, за песню «Одинокая гармонь», а также «О родной земле», «Хороши весной в саду цветочки…» и «Заветный камень» 40-летний композитор Борис Андреевич Мокроусов получил Сталинскую премию.
«В Москве есть царь-пушка, царь-колокол и царь-песня!» — воскликнул великий Утёсов об одной из самых больших удач русского, советского песенного творчества — мокроусовской балладе «Заветный камень». 
В 1943 году Леонид Осипович впервые исполнил песню Б. Мокроусова «Заветный камень». А вскоре её подхватила вся страна: «Холодные волны вздымает лавиной широкое Чёрное море. Последний матрос Севастополь покинул — уходит он, с волнами споря...». Песня дышала потаённым чем-то, тревожила загадками — словно сочинители её знали больше того, о чём могли сказать.
Песен подобного уровня и ранга создано композитором немало: «Сормовская лирическая», «Когда весна придёт, не знаю», «Я за реченьку гляжу», «Море шумит», «Мы с тобою не дружили», «Жди солдата», «Всегда ты хороша». Песни Мокроусова — неизменно яркий весенний праздник лирического городского распева, романса — лучшие образцы этого жанра, высоко, до небес поднятого усилиями коллег и друзей Б. Мокроусова — И. Дунаевским, М. Блантером, братьями Покрасс, Н. Богословским, Т. Хренниковым и многими-многими другими.
Вернёмся к Сталинской премии… 
Борис Андреевич, приняв награду (отнюдь не маленькую — 50 000 руб.), не приобрёл себе две машины «ЗИМ» (по-нынешнему — пару мерсов), а направился прямиком в Дом творчества композиторов под городом Руза, что в районе Тучково. 
Там он мимоходом заглянул в местный трактир и принялся угощать и потчевать всех присутствующих, знакомых и незнакомых, как бывало чудил Достоевский в питерском кабачке на Сенной.
Радостная весть моментально разошлась далеко по деревенским весям. Народ из близлежащих сёл повалил гуртом: пешком, на тракторах, кто на чём. Всесветное пиршество по случаю присвоения высокой премии любимому автору продолжалось, пока не закончились деньги, и покуда все его песни, да не по разу, были перепеты под гармошку.

По делам и награда

Да, имя, а в особенности творчество Мокроусова хорошо известны людям. 
Б. А. Мокроусов родился в городе Горьком в семье железнодорожного конторщика. Он — старший среди четверых детей, а потому, чтобы помочь отцу, получавшему не такое уж большое жалованье, стал рано работать. Днём — школа, а вечером, на зависть всем мальчишкам Канавинского района, он мог бесплатно смотреть кино, озвучивая на фортепиано немые фильмы, которые шли в клубе «Спартак».
Детство, отрочество и юность Б.М. прошли на нижегородской земле — с этим краем связаны его первые музыкальные впечатления, первые попытки войти в необъятный мир музыки и первые серьёзные занятия на профессиональном музыкантском поприще. 
Впечатления, отзвуки детства — это, конечно же, народные песни, которыми необычайно богата нижегородская округа, деревни и сёла по берегам Оки и Волги, где рос и мужал будущий композитор. Широкий простор заволжских далей, сердечная доверительность мыслей и чувств, острая и добродушная, иногда едкая, с хитрым прищуром шутка (как в будущем у друга-актёра Рыбникова) — всё было близким, своим, домашним. Вот где начало той индивидуальности, которая полнее и ярче всего выразилась в лирической, лирико-бытовой песенности.
В отроческие годы Мокроусов усваивает одну сильнейшую грань, свойство музыки — её огромную, невероятную силу воздействия на воображение и душу человека. В местном Канавинском железнодорожном ДК «Спартак» он выучился игре на гитаре, мандолине, балалайке, руководил ребячьим струнным оркестром. Здесь же самостоятельно напрактиковался — по слуху! — виртуозному владению роялем. 
Слух у него был без сомнения отличный — абсолютный, как говорят музыканты: — тяга к музыке огромная. Вскоре обнаружился незаурядный дар импровизации, что позволило выполнять функцию иллюстратора-пианиста к демонстрирующимся тогда в клубе фильмам, — являясь показателем высокого, филигранного исполнительского мастерства.
…То был период немого кинематографа: представьте только, какой нужно обладать техникой исполнения, чтобы озвучить не поддающиеся логике акробатические кульбиты блестящего актёра-универсала Чарли Чаплина.
Однако заметим: вовсе не лёгкий труд для подростка — в воскресный день музицировать на 10-12-ти сеансах подряд, да за 3 рубля! Что, к счастью, не прошло бесследно для формирования композиторского видения нотной фактуры, артистического роста (кстати, Д. Д. Шостакович прошёл такую же школу) — импровизационный опыт в полной мере пригодится в создании музыки уже для звукового кино.
В 13 лет Борис становится популярнейшим тапёром городских кинотеатров. Работа к клубном иллюзионе позволяет сочинять самые различные и невообразимые романтические истории посредством «всего лишь» неуёмной фантазии и строгого ряда чёрно-белых клавиш. (К слову, великолепный Соловьёв-Седой равным образом служил поначалу пианистом-импровизатором.)
17-летним парнем Борис пожаловал в музыкальный техникум… 
Члены экзаменационной комиссии явно настроились отказать «переростку» — слишком уж много пришлось бы с ним работать дополнительно. Но это не смутило старейшего педагога техникума Нину Николаевну Полуэктову. Она взяла юношу в свой класс и не пожалела в дальнейшем. За два года он сделал большие, немыслимые успехи, несмотря ни на какие трудности. 
В 1930 по ходатайству местной комсомольской организации и клуба «Спартак» Б.А. принимают на рабфак при Московской консерватории. Упорные занятия и здесь дали удачные результаты: через год он был взят в класс композиции выдающегося профессора-искусствоведа, лауреата 5-ти(!) Сталинских премий Н. Я. Мясковского. Воспитавшего Д. Кабалевского, Л. Оборина, А. Хачатуряна и мн. др. (Для уточнения добавим, что две из пяти премий присвоены Николаю Яковлевичу посмертно.) 
Таким образом, что бы ни говорили сейчас хулители СССР, Советская власть обеспечила талантливому самородку возможность осуществить заветную мечту — получить профессиональное музыкальное образование в лучшем учебном заведении страны. 
В 1936-м консерватория успешно окончена, началась самостоятельная творческая жизнь. Интересы и устремления молодого композитора весьма широки: он сочиняет «Антифашистскую симфонию», струнный квартет, концерт для тромбона с оркестром, две оркестровые сюиты, начинает работать над оперой «Чапаев». 
Легендарный герой гражданской войны был ему особенно близок, и трудился Мокроусов над оперой много и взыскательно-придирчиво. 
В первой редакции она закончена в 40-е годы — поставлена в Московском театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Затем опера существенно переработана, и, в последней версии, благополучно и долго звучит на родине Чапаева — в Чувашии, начиная с открытия нового театра (1962). Тогда же появились первые песни. Одна из них посвящена недавно сооружённому каналу «Москва — Волга» — «Милый мой живёт в Казани» (1938). Простая, выдержанная в духе подлинных русских шуточно-лирических песен, она быстро дошла до самых широких масс и стала там своей, родной. …Одновременно представая трагическим оксюмороном эпохи.
Само собой разумеется, что создание «Дмитровлага» и «Волголага» для строительства промышленного Канала им. Москвы (переименован в 1947) и дальнейшего развития судоходной навигации и гидроэлектростанций Волгостроя, так же как затопление целых городов — в песне Мокроусова по известным причинам не упомянуто (сл. Вл. Соловьёва):

Нас тоска не доконала,
Доконали мы тоску.
Вдоль по Волге по каналу
Ходит милый мой в Москву!

Нам любовь теперь — не горе!
Солнце спрячется едва,
Мы встречаемся у моря
Возле шлюза номер два!

Бей, не трусь — за нами Русь!

Началась Великая Отечественная… 
Композитор, как и всякий советский человек, все силы таланта отдаёт стране, народу: «Мы на плечи взвалили и войну и нужду...».
Уже через полмесяца после начала фашистской агрессии вместе с другими музыкантами Мокроусов едет в Севастополь — в распоряжение политуправления Черноморского флота. Дружба с моряками, пребывание в городе-герое оставили неизгладимый след — на всю жизнь — в душе композитора. 
Под впечатлением поездки возникла одна из самых лучших песен Мокроусова — «Заветный камень» — в конце 42-го. В основе её содержания лежит газетный очерк-быль писателя Л. Соловьёва «Севастопольский камень»: о последнем моряке, боцмане Прохоре Васюкове, на шлюпке покинувшем израненный, временно оккупированный Севастополь. В руке умирающего матроса зажат был кусок гранита, унесённый им с любимой крымской земли: «Вернёмся с победой, положим на прежнее место», — сказал тогда Прохор. 
Композитор, потрясённый велеречивой былью, сочинил свою Черноморскую балладу. Чуть позднее к готовой мелодии поэт А. Жаров написал стихи. Вслед за тем баллада «Заветный камень» зазвучала по радио, в концертах. Превратилась в обожаемую и уважаемую песню моряков. По праву вошла в золотой фонд советской песенной классики:

…Сквозь бури и штормы прошёл этот камень,
И стал он на место достойно.
Знакомая чайка взмахнула крылами,
И сердце забилось спокойно.

Взошёл на утёс черноморский матрос,
Кто Родине новую славу принёс,
И в мирной дали
Идут корабли
Под солнцем родимой земли.

Судьбоносный песенный рассказ — будто история прославленной 35-й береговой батареи, героической и в ту же пору трагической. 11-я армия Манштейна, наилучшее формирование вермахта, спотыкнулась на «русском Гибралтаре» о непреодолимый моряцкий дух, — что весомо ослабило немецкие позиции под Сталинградом.
В тот же 1942 г., после разгрома фашистов под Москвой, Мокроусов сочинил на слова А. Суркова «Песню защитников Москвы». В строгом марше, подобном «Священной войне» Александрова, выражены заветные думы и мечты миллионов советских граждан тех лет, стремление скорее сокрушить ненавистного врага:

Не смять богатырскую силу:
Могуч наш заслон огневой,
Мы вырыли немцу могилу
В туманных полях под Москвой.

Припев:
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага.

Много ещё хороших и нужных песен написал Мокроусов в нелёгкие годины борьбы со всемирным злом — песен мужественных, гордых, наполненных конкретными героическими образами: «Эх, путь-дорожка — фронтовая, не страшна нам бомбёжка любая! А помирать нам — рановато, есть у нас ещё дома дела!».

Своя земля и в горсти мила

А после войны ярко расцвело уже лирическое дарование композитора. В содружестве с поэтами А. Фатьяновым, Е. Долматовским, М. Исаковским он создал массу произведений — чрезвычайно популярных. Достаточно напомнить хотя бы очаровательную песню из одноимённого фильма «Весна на Заречной улице» — с её простодушной деревенской лирикой, вдобавок завораживающей нас чудной романтикой сбывающихся вскоре надежд. Надежд на неизбежно лучшее, счастливое время, которое вот-вот…

На этой улице подростком
Гонял по крышам голубей
И здесь, на этом перекрёстке,
С любовью встретился своей.

Теперь и сам не рад, что встретил.
Моя душа полна тобой.
Зачем, зачем на белом свете
Есть безответная любовь!..
Стихи А. Фатьянова

…Да ещё и спетые голосом любимейшего из актёров — Николая Рыбникова, — эти песни вели советских людей к подвигам в труде и жизни, маня и увлекая в прекрасное будущее. 

Кстати, в момент празднования 60-летия со дня создания фильма «Весны на Заречной…» (2016), некоторые ТВ-каналы крутили старую советскую ленту. Зрительский рейтинг неумолимо взлетал именно на этих каналах, пренебрегая другими. Показывающими блокбастеры и прочее сериально-социальное завлекательное «чтиво». В 2026 году — 70-летие «Весны». 
Б. А. Мокроусова мы знаем и почитаем прежде всего как композитора-песенника: «То, что меня трогает, я предпочитаю тому, что поражает», — говорил он. На первый взгляд, в творчестве композитора поразительного тоже ничего не видно. Но каждая песня именно трогала, брала за душу всех слушателей. Так, например, к столетию прославленного Сормовского завода (1949) Борис Андреевич написал «Сормовскую лирическую». Утверждённую впоследствии позывным горьковского радио (сл. Е. Долматовского):

На Волге широкой, на стрелке далёкой
Гудками кого-то зовёт пароход.
Под городом Горьким, где ясные зорьки,
В рабочем посёлке подруга живёт.

У горьковчан, нижегородцев с «Сормовской» связаны особые воспоминания. Песня сразу полюбилась, как верный друг. Нет у неё ни пышного наряда, ни громких слов. Но есть душа — чистая, искренняя, добрая, столь желанная сердцу русского человека. И песня живёт и будет долго жить, как ещё множество простых и сердечных песен автора. 
Торжественные, величальные песни-хоры «Застольная», «Ходят соколы» и др. — произведения лирические, носящие то интимно-чувствительный характер городского романса, то шуточно-игривых, весёлых, но острых на язычок частушек. 
Но какой бы характер не носила лирика Мокроусова, ей всегда присущ лаконизм, гармоническая простота, удивительная задушевность. Песни Б.А. обладают изумительной жизнеспособностью и долговечностью, потому что они народны по своему складу. Но вместе с тем они очень разноплановы — хотя при всей их разноплановости можно уловить что-то общее: оно заключается, как сие ни громко звучит, в высокой гражданственности. 
Ежели возможно рассуждать о народности, то народность песен Мокроусова видится не в смысле умения композитора уловить фольклорные интонации, точнее, не только в этом. Но равно и в навыке слышать и ощущать живые интонации сегодняшнего дня, обновлённые временем, эпохой. А потом ведь Мокроусов — величайший, высочайший мелодист. Он всегда был против усложнённых ладовых ходов, замысловатых гармонических построений, — что свойственно народной мелодике. И что оставило мастера в вечности…
Борис Андреевич нашёл собственную политоническую, чувственную гамму. А поскольку композитор обладает столь неподражаемым отношением к искусству, то его муза непременно становится индивидуальной, колоритно сформулированной, самобытной. 
В частности, Мокроусова не спутаешь с упомянутым ранее ровесником Соловьёвым-Седым, — дважды лауреатом «Сталинки»! — коли выразиться по-современному. («Вечер на рейде», «Подмосковные вечера»…) У обоих персональный стиль, творческое лицо.
Если говорить о том, где всё-таки наиболее сильно проявилось предназначение Мокроусова, — как бы сейчас сказали: «Мокроусов-травести, Mokrousoff-style», — то несомненно это в песне «Заветный камень» и в песнях лирического плана, такой, как неувядающая «Одинокая гармонь», с которой мы начали повествование. 
Впрочем, Б.А. ещё и автор оперетты «Роза ветров», симфонических и камерных произведений, музыки ко многим кинофильмам («Неуловимые мстители», «Стряпуха», «Свадьба с приданым»). Тем не менее целиком и полностью он нашёл и реализовал себя в жанре песни: «Костры горят далёкие», «Когда поёт далёкий друг» (о знаменитом Иве Монтане). «Вологда»:

Что б ни случилось, я к милой приду
В Вологду-гду-гду-гду,
В Вологду-гду.
Сам я за ответом приду.
Слова М. Матусовского

Мало кто из композиторов-песенников может соперничать с Мокроусовым по степени популярности, причём не однодневной, а стойкой, проверенной годами, десятилетиями. Трудно с ним соперничать и по ярко выраженной национальной основе — русской, необыкновенно естественной, пластичной и очень выразительной мелодичности. По органической слитности лирических и неизменно гражданственных, патриотических, что особо важно ныне, начал. 
…А поскольку песни Мокроусова исполняет незабвенный Марк Бернес, «безголосый актёр кино и драмы, возрождающий к тому же пошлую манеру ресторанного пения», судя по горькому изречению именитого Г. Свиридова, ученика Шостаковича (аще сице было время, — повторю я), — значит точно, незамедлительно и всенепременно поселиться им надолго в каждом доме! И ведь так и случилось:

Вся Москва мне, вся Москва мне о тебе напоминает.
И я верю, и я верю, что когда-нибудь опять
На Таганке будем мы бродить с тобой, моя родная,
На Полянке мы опять свиданья будем назначать…
Стихи Н. Лабковского: «Песенка влюблённого шофёра»

***

Еще не скоро молодость
Да с нами распрощается.
Люби, покуда любится,
Встречай, пока встречается.

Встречай меня, хорошая,
Встречай меня, красивая,
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая...
Сл. М. Исаковского: «Услышь меня, хорошая»
 
(1909—1968)