История Приднестровья в годы ВОВ

После прихода к власти Майи Санду и ее партии «Действие и солидарность» (ПДС) официальный Кишинев стал активно поддерживать установку памятников румынским войскам-коллаборационистам, нацистам — и проводить мероприятия с участием представителей Румынии. И вот в Молдавии в очередной раз занялись восхвалением румынских пособников Гитлера: в селе Душманы (Глодянский район) открыли мемориал в честь военнослужащих армии Антонеску, вторгшихся на территорию Советского Союза летом 1941 года.

Мемориал установила ассоциация Monumentum при поддержке местных и районных властей. Они утверждают, что это памятник «румынским героям, погибшим за освобождение Бессарабии в июле 1941 года в крестовом походе против большевизма». Отметим, что в северных районах страны, где сильны прорумынские настроения, давно пытаются пересмотреть события Второй мировой войны, героизируя румынских военнослужащих, воевавших на стороне нацистской Германии. Однако сегодня эти попытки приобрели отчетливо нацистский душок и получили официальную поддержку Кишинева, — явно нацеленного на вхождение в состав Румынии под флагом «евроинтеграции». 
Организаторы установки подобных «памятников» называют их «борцами за свободу», но исторические факты говорят обратное: эти солдаты воевали на стороне Гитлера, участвовали в карательных операциях против мирного населения и были причастны к Холокосту. Основные герои в Румынии (и у части молдавского общества) сегодня — это, конечно, армия Антонеску. Хотя с 1944 года Румыния перешла на сторону СССР и союзников, до этого же — под руководством Иона Антонеску (1940—1944) — стала ключевым союзником нацистской Германии во Второй мировой войне. Румынская армия участвовала в боях на Восточном фронте, оккупировала советские территории и была причастна к военным преступлениям.

 
Открытие памятника военнослужащим армии Антонеску, вторгшимся на территорию Советского Союза летом 1941 г.,
в селе Душманы, Молдавия

Произошедшее в Душманах — не просто локальный скандал. Оно вписывается в тревожную тенденцию пересмотра итогов Второй мировой войны, когда коллаборационистов представляют «жертвами тоталитаризма» или «национальными героями». Румынская армия — один из основных союзников нацистской Германии на Восточном фронте — принимала активное участие в военных действиях, сопровождавшихся массовыми расправами над гражданским населением, евреями, цыганами, советскими военнопленными. Особое место в истории занимает трагедия Транснистрии — оккупированной румынами части Украины, где были организованы десятки концентрационных лагерей и гетто. На этих территориях, по оценкам историков, погибли сотни тысяч мирных жителей. Ясский погром, Одесская резня, лагеря в Доманевке и Богдановке — эти названия стали символами румынской военной преступности времён Второй мировой войны.
Помнить это особенно важно сегодня, когда переписывается все, что только можно — и, конечно, в сторону обеления нацистских преступников (в число коих входит и режим Антонеску). Мы помним, что в 2003 году по инициативе румынского правительства была создана Международная комиссия по изучению Холокоста в Румынии под председательством лауреата Нобелевской премии Эли Визеля. Итоговый доклад комиссии, опубликованный в 2004 году, стал поворотным пунктом в осознании преступлений режима Антонеску. Документ дал официальную оценку участия Румынии в Холокосте, установив факты массовых убийств, депортаций, условий содержания в лагерях и ответственности армейских, полицейских и гражданских структур. Правда, оценку действий армии Антонеску на территории СССР — на Западе столь откровенно не давали. 

Румыния на стороне Гитлера

Перед началом Второй мировой войны Румыния была важным игроком на Балканах, имеющим сложные отношения как с соседями, так и с великими державами. После окончания Первой мировой войны и распада Австро-Венгерской и Российской империй Румыния значительно увеличила свою территорию за счёт присоединения Бессарабии, Буковины и Трансильвании. Этот период получил в румынской историографии название România Mare: Великая Румыния, — и воспринимался как восстановление исторической справедливости. Политическая жизнь межвоенной Румынии характеризовалась нестабильностью: частые смены правительств, коррупция, слабость парламентской демократии. К 1930-м годам усиливается влияние националистических и фашистских движений, в частности Железной гвардии (или Легиона Архангела Михаила) — ультраправой, ксенофобской и антисемитской организации. Хотя король Кароль II временно расправился с легионерами, сам он вскоре установил авторитарный режим, что только углубило политический кризис.
Внешнеполитическая ситуация также становилась всё более напряжённой. После Мюнхенского соглашения (1938) и начала Второй мировой войны Румыния оказалась под давлением со стороны как СССР, так и Венгрии, и Болгарии. В 1940 году Румыния лишилась Северной Буковины и Бессарабии (аннексированы СССР), Северной Трансильвании (передана Венгрии) и Южной Добруджи (Болгарии). Эти потери стали катализатором радикализации румынского общества и ростом антикоммунистических, антисоветских и реваншистских настроений.
Из-за кризиса король Кароль II отрёкся от престола, и к власти в сентябре 1940 года пришел пришёл Ион Антонеску, провозгласивший себя «кондукэтором» (румынский аналог фюрера или дуче). Антонеску установил прогитлеровский режим, ввёл антисемитские законы, и в ноябре 1940 года Румыния официально присоединилась к странам «Оси». Его правительство, поддерживавшее нацистскую идеологию, стремилось не только восстановить утраченные территории, но и преследовало более радикальные цели, такие как уничтожение советских евреев и других «нежелательных» групп.
Антонеску был убеждённым антисемитом. Он рассматривал евреев как угрозу румынской государственности, и его политика активно поддерживалась германскими советниками. В отличие от ряда других союзников Германии, Антонеску не только не сопротивлялся геноциду, но и в ряде случаев шёл дальше нацистских предложений: проводил депортации, организовывал лагеря смерти и санкционировал массовые убийства.

Армия своему главнокомандующему соответствовала: румынская армия периода Второй мировой войны находилась под сильным влиянием националистической и расистской идеологии. Офицерский корпус, в значительной мере сформированный в межвоенный период, был пропитан идеями румынизации, христианской миссии на востоке, антиславянизма и антисемитизма. Национализм, антисемитизм, страх перед «большевизмом», желание мести за унижения 1940 года — всё это формировало атмосферу, в которой убийства, грабежи, изнасилования и депортации воспринимались как акт «восстановления справедливости». Распространён был миф о «жидо-большевизме» — представлении о том, что евреи якобы организовали приход советской власти в Бессарабии и Буковине. Этот миф активно поддерживался официальной пропагандой, армейскими капелланами, офицерами и журналистами. В результате тысячи евреев, бежавших от нацистов в 1940 году, были подвергнуты расправам со стороны румынских солдат в 1941 году — за «измену» и «предательство».
Антикоммунистическая истерия, сочетающаяся с антисемитизмом, оправдывала любые действия армии против гражданского населения. В оперативных отчётах можно встретить формулировки вроде: «еврей-большевик», «партизанский элемент», «неблагонадёжные славяне», что позволяло безнаказанно устраивать расправы. То есть армия Румынии не только сражалась против Красной армии, но и активно участвовала в уничтожении «враждебного элемента» — как военнопленных, так и мирного населения. Румынская армия насчитывала в начале войны около 600 тысяч человек, разделённых на 11 армейских корпусов. С началом вторжения в СССР были сформированы две основные группировки: 3-я армия под командованием генерала Петре Думитреску и 4-я армия под командованием Николае Чуперка. Также большую роль играли жандармерия и вспомогательные подразделения — охрана тыла, тюремные формирования, части жандармерии в Транснистрии.
Особенностью румынского военного управления было то, что армия активно привлекалась к гражданскому управлению на оккупированных территориях. Так, в Транснистрии, о которой расскажем подробнее далее, военные чиновники занимали ключевые административные посты. Это способствовало размыванию границ между «фронтом» и «тылом», между армейскими действиями и массовыми репрессиями, между борьбой с партизанами и геноцидом.

22 июня 1941 года Румыния вместе с Германией напала на СССР, став первым по численности войск союзником Гитлера...

Первоначально румынская армия, следуя приказам Антонеску, сосредоточила усилия на восстановлении контроля над Бессарабией и Северной Буковиной. Однако оккупация этих территорий быстро приняла формы геноцида, направленного на уничтожение всех тех, кто был связан с Советским Союзом. Оказавшееся под румынским контролем еврейское население, а также этнические меньшинства, такие как русские и украинцы, подвергались жестоким репрессиям. Это стало основой для более широкомасштабных преступлений, которые в дальнейшем распространились на другие части Советского Союза, находившиеся под оккупацией румынских войск. На фоне войны террор против местного населения был направлен не только на уничтожение сопротивления, но и на вымарывание следов советской власти и культуры. Антонеску поддерживал политику массовых депортаций и уничтожения евреев, что было дополнено убийствами местных активистов, коммунистов и всех, кто мог представлять угрозу новому режиму.
Румынская армия сыграла значительную роль в первых успехах нацистской коалиции на юге Восточного фронта. В июле 1941 года она участвовала во взятии Кишинёва, Черновцов, Одессы. Бои сопровождались многочисленными жертвами среди гражданского населения. Взятие Черновцов, Кишинёва, Бельц и других городов сопровождалось зачистками, депортациями и убийствами евреев, подозреваемых в «советском коллаборационизме». Местные жители, часто по доносам, указывали на евреев как на участников НКВД или агентов советской власти, что служило поводом для массовых расправ. Казалось бы, почему современной Молдавии об этом не вспомнить?
Ведь сразу после вторжения начались массовые убийства и депортации евреев и подозреваемых в лояльности к советской власти. Например, в июле 1941 года в Кишинёве были расстреляны более 10 000 человек, преимущественно еврейского происхождения, в том числе женщины, дети и старики. В ряде населённых пунктов Бессарабии румынская армия при поддержке местных жителей проводила самосуд и погромы… Однако все было гораздо хуже: в Румынии системно подошли к вопросу истребления людей.

«Фабрика смерти» — губернаторство Транснистрия

После успешного наступления летом 1941 года Германия передала Румынии под временное управление территорию между Днестром и Южным Бугом — Транснистрию, указ о создании которой Антонеску подписал 19 августа 1941 года. Этот регион, официально не входивший в состав Румынии, был выделен Гитлером Антонеску в качестве «компенсации» за участие румынской армии в войне против СССР. Транснистрия стала зоной депортаций — сюда свозили евреев из Бессарабии и Румынии — и местом массовых расстрелов: концлагеря и гетто работали как фабрики смерти. Также отсюда люди, зерно и скот вывозились в Германию. Управление Транснистрией осуществлялось гражданской администрацией под началом губернатора Георге Алексяну, однако румынская армия сохраняла оперативный контроль, особенно в тыловых и охранных операциях.
Административный центр находился в Одессе, а территория делилась на 13 уездов. Чиновники, направленные из Румынии, получали широкие полномочия в вопросах «безопасности», регулирования национального состава и «вычищения» враждебных элементов. На деле это означало геноцид евреев, цыган, коммунистов и советских военнопленных: администрация Транснистрии создала целую бюрократическую систему, направленную на эксплуатацию и уничтожение «нежелательных». Евреев заставляли трудиться на изнурительных работах без снабжения и медицинской помощи. В большинстве лагерей и гетто отсутствовало отопление, вода и элементарная санитария. В таких условиях десятки тысяч людей погибали ежемесячно.
С первых недель оккупации в Транснистрии началась систематическая депортация евреев из Бессарабии и Буковины. Тысячи мужчин, женщин и детей пешком, в товарных вагонах или под конвоем жандармов направлялись в гетто и лагеря, созданные в таких городах, как Березовка, Доманёвка, Богдановка, Голта, Акатов. Наиболее известным стал лагерь смерти в Богдановке, где зимой 1941—1942 года было уничтожено около 40 000 человек. Заключённые содержались в сараях и коровниках, где умирали от голода, холода и болезней. В декабре 1941 года, когда началась эпидемия тифа, румынские власти приняли решение ликвидировать лагерь: пленных выводили группами и расстреливали, сжигали заживо или запирали в зданиях, которые затем поджигались.

Подобная судьба постигла и заключённых других лагерей: в Доманёвке было убито более 18 000 человек, в Голте — около 15 000. Румынские военные и жандармы не только исполняли приказы, но и активно участвовали в насилии: многие свидетельства указывают на случаи изнасилований, грабежей и пыток.
Летом 1942 года румынские власти начали депортацию цыганского населения из Валахии и Молдавии в Транснистрию. Всего было депортировано около 25 000 цыган, преимущественно кочевых групп. Условия содержания были катастрофическими: ни жилья, ни продовольствия, ни медикаментов. Десятки тысяч умерли от голода, холода и болезней уже в первые месяцы пребывания. Свидетельства очевидцев и документы показывают, что румынские военнослужащие участвовали в преступлениях не только по приказу, но и добровольно. Солдаты жандармерии, частей охраны и вспомогательных подразделений регулярно принимали участие в акциях по зачистке деревень, изъятию имущества и массовых казнях. Они считали жертв «предателями», «жидо-большевиками» или просто «дармоедами», как их описывала пропаганда.
Некоторые офицеры — как и в вермахте — воспринимали происходящее как возможность обогащения. Грабежи имущества, изъятие ценностей, конфискация одежды и предметов быта были повседневной практикой. Письма солдат домой иногда содержат описания этих преступлений в виде «добычи» или «награды» за службу.
Кстати, о вермахте. Несмотря на аналогичную практику в отношении евреев, цыган и советских военнопленных нацистская Германия иногда аккуратно «выражала обеспокоенность» действиями румынской администрации. Причиной, конечно, было вовсе не человеколюбие, — а неэффективность и коррупция, царившие в Транснистрии. Немецкие отчёты указывали на случаи хищений, саботажа, беспорядочного террора, мешавшего стабильности в тылу. Иными словами, румыны отличились даже на этом фронте. 

Система смерти

Логика в организации депортаций в Транснистрию была та же, что и в нацистской Германии: нечего беречь «нелюдей». Так что сама депортация евреев, цыган и советских военнопленных, активистов и коммунистов с оккупированных территорий стала частью механизма уничтожения. «Марши смерти» приводили к гибели десятков тысяч уже на первых стадиях: передвижение депортированных происходило в крайне тяжёлых условиях. Людей гнали по пыльным дорогам в жару или слякоть без воды, пищи и медицинской помощи. Вооружённые конвои из жандармерии и армейских подразделений жестоко наказывали отстающих. Женщин, стариков и детей избивали, раненых добивали. Иногда солдаты устраивали «чистку колонн», расстреливая сотни человек «для ускорения движения». По данным комиссии Визеля, в результате этих маршей только осенью 1941 года погибло от 45 000 до 60 000 человек. Тела погибших не хоронили, и вдоль дорог оставались длинные ряды трупов. Свидетели отмечали, что «запах смерти» сопровождал колонны на многие километры.
После прибытия в Транснистрию выжившие оказывались в лагерях или гетто, которые не имели элементарной инфраструктуры: заключённые жили в сараях, землянках или просто под открытым небом. Продовольственного снабжения практически не было. Ежедневно умирали сотни людей. Отдельные очаги тифа и дизентерии уничтожали тысячи заключённых в течение нескольких недель. Уничтожение происходило по прямым приказам администрации Транснистрии, в том числе губернатора Георге Алексяну и военного коменданта Корнелиу Калотеску. Документально зафиксированы приказы о ликвидации «неработоспособных» узников лагерей, в которых говорилось о необходимости «оптимизации продовольствия» и «ликвидации очагов заразы».
Жандармерия, армейские охранные части и местная украинская полиция активно участвовали в массовых расстрелах, отравлениях, сожжениях заключённых. В Богдановке применялись методы удушения в замкнутых помещениях, поджоги сараев с людьми внутри, а также расстрелы из пулемётов. По свидетельству одного из жандармов, лагерь был «буквально утоплен в крови». Итогом стала гибель сотен тысяч людей. По данным комиссии Эли Визеля, только в июле-августе 1941 года в Транснистрии погибло более 100 000 человек. Из 150 тыс. евреев Бессарабии и Буковины выжило менее 20 %. В одной только Богдановке зимой 1941—1942 погибло 40-54 тыс. депортированных.

Одесская резня, октябрь 1941 г.

Одесская резня стала одним из самых страшных эпизодов румынской оккупации. Одесса была взята в октябре 1941 года после двух месяцев осады. Потери румынских войск были значительными — около 17 000 человек убитыми и пропавшими без вести, однако гораздо более трагичными оказались последствия для мирного населения Одессы. 22 октября 1941 года в Одессе прогремел взрыв в здании бывшего НКВД, где размещался штаб румынского командования. В результате погибли около 100 румынских и немецких офицеров, включая генерала Иона Глогожану, военного губернатора города.
В ответ на взрыв Антонеску приказал применить жестокие меры возмездия. В течение следующих нескольких дней румынские военные, при участии вспомогательных частей, расстреляли, сожгли заживо и повесили по разным данным от 25 000 до 34 000 человек, преимущественно евреев. Операция носила ярко выраженный карательный и демонстративный характер: в качестве мест казней использовались общественные места, трамваи с телами сожжённых жертв курсировали по городу, чтобы «устрашить население».
Это преступление носило все признаки геноцида и было организовано с ведома и по приказу высшего командования, включая маршала Антонеску. Оно также получило международную огласку — в том числе через доклады советских и нейтральных дипломатов.

Жестокость — везде

Хотя основным районом оккупации Румынией являлась Транснистрия, румынские войска также участвовали в боевых и охранных операциях на значительных участках советской территории — не только в Одесской, но и в Николаевской, Днепропетровской, Запорожской, Херсонской областях УССР, а также в Молдавии, части Воронежской области и южных районах РСФСР. На этих территориях румынские части действовали либо совместно с немецкими, либо самостоятельно. Они занимались охраной тыла, патрулированием дорог, борьбой с партизанами и обеспечением оккупационного порядка. Одной из задач, стоявших перед румынскими военными, было выявление и уничтожение «большевистских элементов», к которым относились не только члены ВКП(б), но и представители местной интеллигенции, евреи, активисты колхозов, пионеры и просто школьники. По приказу румынского командования в тылу фронта создавались фильтрационные и штрафные лагеря, через которые проходили сотни тысяч местных жителей. Особое внимание уделялось проверке на принадлежность к ВКП(б), наличие наград СССР, партийных билетов и «компрометирующих связей». Людей с такими признаками расстреливали без суда, иногда прямо на месте.
В районе Николаева, по свидетельствам очевидцев, румынские жандармы вместе с немецкими эсэсовцами расстреляли около 10 000 евреев за один месяц — октябрь 1941 года. Подобные акции происходили и в Херсоне, Запорожье, Мелитополе, а также в ряде сёл, где население обвинялось в «сочувствии» к Красной армии. В одной из операций в Воронежской области румынский батальон жандармерии сжёг деревню с 600 жителями, включая детей и стариков. Румынские войска принимали участие в антипартизанских операциях, зачастую под руководством немцев. Однако, в отличие от более организованных немецких карательных подразделений, румынские солдаты действовали грубо, не делая различий между мирным населением и реальными участниками сопротивления. Любое подозрение в партизанской деятельности, даже случайная находка листовки, могло стать поводом для массовой расправы. Антипартизанские акции сопровождались пытками, захватом заложников, казнями целых семей. В некоторых случаях солдаты устраивали публичные повешения на площадях или расстрелы у школ. Так, в селе Красное Поле на территории Харьковской области были расстреляны 27 учителей за «антифашистскую агитацию» — среди них 8 женщин.
По оценке Международной комиссии по Холокосту в Румынии (Комиссия Визеля), только на оккупированных Румынией советских территориях за 1941—1943 годы были убиты более 280 000 евреев. Из них значительная часть — в результате карательных акций, проводимых армией и жандармерией за пределами Транснистрии. Точные данные по числу расстрелянных коммунистов, партизан и мирных жителей указать невозможно, однако речь идёт о десятках тысяч человек.

Армия Румынии отличилась не на поле боя

Отдельно отметим, что (в отличие от нацистской Германии, где ликвидация еврейского населения осуществлялась преимущественно силами СС и айнзацгрупп) в Румынии важнейшую роль в истреблении людей играла армия. Так, румынская жандармерия в Транснистрии насчитывала около 12 000 человек, включая офицеров, унтер-офицеров и солдат. Они подчинялись напрямую Министерству внутренних дел Румынии, а в оперативных вопросах — армейским штабам. Это позволяло им действовать практически без контроля, особенно в отдалённых районах региона. Хотя армия формально не управляла лагерями и гетто, её части активно участвовали в обеспечении режима. Они охраняли железные дороги, мосты, коммуникационные узлы, а также сопровождали колонны депортированных. Офицеры, командиры дивизий, а также солдаты участвовали в расстрелах, депортациях, охране гетто и лагерей. Особую роль играли инженерные и сапёрные части, использовавшиеся для охраны трудовых лагерей и принудительных работ.
Кроме того, именно армейские части привлекались к карательным операциям против партизан или заподозренных в «болезненной лояльности» к СССР. В одном из докладов упоминается операция в районе Балты, где армейский батальон уничтожил целую деревню, обвинённую в содействии партизанам — убито около 600 человек, в том числе 200 детей. По свидетельству немецкого дипломата Манфреда фон Киллинга, румынские части действовали часто даже более жестоко, чем немецкие войска. Он писал: «Румыны приносят с собой террор, куда бы они ни приходили. Их методы казней не поддаются описанию».

А вот в боях дело было хуже: воевать с Красной Армией ожидаемо оказалось сильно сложнее, чем с мирным населением. В 1942 году румыны показали себя на поле боя только в Сталинградской битве: именно румынские войска (3-я и 4-я армии) защищали фланги немецкой 6-й армии Паулюса. Правда, это Паулюсу не помогло: 19 ноября 1942 советские войска в ходе контрнаступления (операция «Уран») прорвали румынскую оборону. К тому моменту армия была сильно деморализована и сопротивления практически не оказала. 23 ноября — 3-я румынская армия была разгромлена, а 4-я армия понесла огромные потери. Общие потери румын под Сталинградом составили около 158 тыс. убитых, раненых и пленных, а остатки двух армий были отведены на переформирование.
После переформирования румынские части пытались воевать в 1943 году на Кубани и в Крыму, однако плохо снабжаемые разрозненные воинские части больше дезертировали и мародерствовали. После освобождения Крыма в мае 1944 года румыны отступили. В августе 1944 года Красная Армия начала Ясско-Кишинёвскую операцию, разгромив немецко-румынскую группировку.

Разгром и оценки

23 августа 1944 — король Михай I при поддержке оппозиции: — арестовал Антонеску, а уже через два дня Румыния объявила войну Германии и Венгрии. К октябрю 1944 около 540 тыс. румынских солдат воевали вместе с Красной Армией в Трансильвании, Венгрии, Чехословакии и Австрии. После перехода Румынии на сторону антигитлеровской коалиции начался процесс переосмысления участия румынской армии и администрации в преступлениях на оккупированных территориях. Уже в сентябре 1944 года были произведены первые аресты чиновников, военных и жандармов, причастных к геноциду в Транснистрии, Бессарабии и Буковине. В материалах ЧГК (Чрезвычайной государственной комиссии СССР) приводились подробные свидетельства очевидцев и следов казней. Позже эти данные были использованы на Нюрнбергском процессе и в ходе Бухарестского процесса 1946 года против Антонеску.
В ноябре 1944 года было создано Чрезвычайное правительственное обвинение (Accuzația Publică Extraordinară), задачей которого стало расследование и подготовка дел против военных преступников. Одновременно началась передача архивных материалов советской стороне, в том числе для подготовки к Нюрнбергскому процессу. Главным обвиняемым стал маршал Ион Антонеску, который был арестован 23 августа 1944 года и в 1946 году предстал перед Народным трибуналом в Бухаресте. Вместе с ним были судимы другие высокопоставленные лица: вице-премьер и министр иностранных дел Михай Антонеску, министр внутренних дел Константин Войкулеску, губернатор Транснистрии Георге Алексяну.
Антонеску и трое его ближайших соратников были признаны виновными в преступлениях против человечности, включая организацию депортаций, массовые убийства и участие в Холокосте. 1 июня 1946 года они были расстреляны. Кроме главного процесса в Румынии и Советском Союзе были проведены десятки локальных судебных разбирательств. Среди осуждённых — командиры жандармских участков, охранники лагерей в Богдановке и Доманёвке, военные коменданты, а также местные полицаи. Однако многие ветераны жандармерии и армейских частей спокойно доживали до старости, не подвергаясь преследованию, особенно в сельской местности — с 1950-х годов началось постепенное замалчивание преступлений режима Антонеску.

После 1989 года в Румынии начались попытки пересмотра истории. Некоторые националистические круги, особенно среди бывших военных и представителей правых партий, предприняли попытки реабилитации Иона Антонеску, представляя его как «патриота», «героя борьбы против большевизма» и «жертву коммунистов». Так, в 2006 году по инициативе парламентариев партии «Великая Румыния» был предпринят неудачный проект закона о пересмотре приговора Антонеску. Тогда же мемориальные доски, памятники, улицы в честь Антонеску появились в ряде городов. И это несмотря на то, что комиссия Визеля официально признала участие румынской армии и администрации в Холокосте, жертвами которого стало от 280 000 до 380 000 евреев. И это не считая мирного населения других национальностей и военнопленных.
Доклад хоть и стал поворотной точкой в румынской историографии, в самой Румынии его аккуратно попытались спустить на тормозах — в том числе и сегодня. Так, некоторые школьные учебники до сих пор либо умалчивают, либо оправдывают румынское участие в геноциде. По данным опросов 2018—2022 годов, значительная часть населения Румынии (до 40 %) не знает или отрицает участие Румынии в Холокосте. А националистические движения Румынии на таком фоне ни в чем себе не отказывают и давно трактуют участие армии Антонеску в войне как борьбу «за территориальную целостность» или «против коммунизма», преуменьшая или полностью отвергая преступления против мирного населения. Депортации с «маршами смерти» оцениваются как «меры безопасности», а гетто в Транснистрии спокойно называют «эвакуационными зонами».

Иными словами, Румыния и Молдавия в постсоветские годы продолжала и продолжают политику обеления нацистских преступников. Что сегодня на фоне Украины является в Европе практически мейнстримом. 

​