На штурм вражеских высот

13 декабря1941 года командир 12-й особой бригады морской пехоты полковник Василий Рассохин получил приказ с диспозицией предстоящих наступательных действий. Шесть дней спустя, 19 декабря, дан был сигнал, и к 22.00 подразделения первого сводного полка морской пехоты сосредоточились для начала наступления. Первыми в бой должны были вступить 3-я рота первого батальона, 1-я и 2-я роты четвертого батальона.

К этому времени полковая разведка, усиленная разведчиками 1-го и 2-го батальонов, выполнила свою задачу, отвлекая противника своими демонстративными действиями наступления в районе безымянных высот 134,2 и 278. Полку же надо было взять сильно укрепленную противником высоту 258,3. На наших картах эта высота еще именовалась «Крепостью». Немцы завали ее «Непобедимой» или Кровавой».

Полковник В. Родионов

За день до намеченного наступления командир сводного полка полковник Василий Родионов собрал командиров батальонов и рот, начальников штабов и вывел их на рекогносцировку местности. Командир полка показал, где и как предстоит действовать батальонам. Он определил, кто будет представлять ударную группу, кто обеспечивает фланги, кто должен находиться в резерве. Командиры, с трудом удерживая карандаши в стынущих руках, тщательно делали пометки в полевых книжках и на картах. После этого предстоящая задача была донесена до каждого бойца. 20 декабря 1941 года наступление началось. Несколькими эшелонами подразделения двигались вдоль восточного берега реки Западная Лица. Не имея в достаточном количестве лыж, личный состав то поднимался на твердый декабрьский снег, то проваливался в снег по пояс. Материальную часть пулеметов, минометов тащили на салазках.
…Участников тех событий уже нет в живых. Но в архивах остались газетные публикации о героических действиях морских пехотинцев Северного флота. В частности, статьи мл. лейтенанта А. Зенича «Бой за высоту “Крепость”» в газете «Краснофлотец» от 4 января 1942 года, Э. Давыдова «Штурм высоты» в газете «Красный флот» от 5 января 1942 года, лейтенанта К. Лебедева «Мужество» в газете «Краснофлотец» от 18 января 1942 года, полковника В. Родионова «Морская пехота в боях за Родину» в газете «Краснофлотец» от 2 февраля 1942 года, А. Марьямова «В немецких блиндажах» в газете «Краснофлотец» от 5 февраля 1942 года и другие.

…Заметив наступление морских пехотинцев, противник открыл сильный пулеметный и минометный огонь с высоты «Водопад». Завязался бой. Во время штурма высоты подразделение старшины Селюкова вырвалось вперед, уничтожая фашистов ружейно-пулеметным огнем и гранатами. Командир появлялся там, где было особенно трудно. Во время боя Селюков был ранен в руку. Но, превозмогая боль, продолжал вести бойцов на штурм. Противник отходил, но его огонь не ослабевал. Где-то совсем близко разорвалась мина, брызнули осколки, задев руку и голову Селюкова. Старшина упал и потерял сознание. Но полк продвигался, занимая рубеж за рубежом. Стремительной атакой подразделения лейтенанта Гарагули и старшего лейтенанта Дмитрия Герасимовского овладели высотой «Исаакиевский собор» и прочно на ней закрепились.
Командиры подразделений проявляли беспримерную храбрость, выносливость и упорство в бою. Справа и слева строчили немецкие автоматы. Воздух наполнялся треском выстрелов и визгом пуль. Интенсивный огонь фашистов прижал морских пехотинцев к земле, они залегли в лощине. Немцы тут же открыли по ним артиллерийский и минометный огонь. Оценив обстановку, лейтенант Петр Близнюк, поднялся и подал команду: «Вперед, за Родину!». — Воодушевленные примером командира, бойцы стремительно ринулись на врага и быстро достигли переднего края его обороны. Близнюк был ранен в грудь, однако продолжал вести подчиненных в атаку. Получив еще два ранения, он пал, обессиленный. Подбежали бойцы, чтобы помочь командиру, но он приказал оставить его. Отполз в строну и по-прежнему руководил боем, не покидая высоты до тех пор, пока подчиненные не ворвались во вражеские траншеи и не очистили их от гитлеровцев.

Наблюдатель Гридин корректировал огонь батареи. Все деревья вокруг наблюдательно пункта были искалечены осколками мин и снарядов. Был разбит блиндаж, из которого велось наблюдение, но Гридин не прекращал наблюдение до тех пор, пока командир не приказал ему укрыться. Недавний колхозник боец Зорин вместе с командиром взвода и секретарем парторганизации все время шел впереди своего подразделения, смело уничтожая группы вражеских автоматчиков. В одной из атак он подполз почти к самым немецким блиндажам и бросил две гранаты. Укрытие было разрушено, один фашист убит, а остальные спаслись бегством.
Младший сержант Николай Карельский заметил, что немцы бьют с постоянного прицела, и пули ложатся у самой земли. Он решил быстрым броском преодолеть лощину и приказал бойцам безостановочно бежать за ним. Они без потерь достигли нужного рубежа. И тут подчиненных Карельского снова выручила смекалка. Сопка была окружена высокой спиральной проволокой, которую нельзя было ни перерезать, ни перескочить. Тогда младший сержант Карельский приказал растянуть спираль на смежные кольца, лечь двум бойцам на проволоку, а остальным быстро перескочить через них. Так и сделали. Личный состав без задержек преодолел это препятствие и устремился на штурм вражеских блиндажей. Карельский первым ворвался в немецкие окопы и расстрелял из автомата убегавших немцев.
Ожесточенные неослабевающие бои длились день и ночь, вторые, третьи, четвертые сутки… Высота переходила из рук в руки. Каждый день приносил известия о новых проявлениях доблести и геройства морских пехотинцев. На десятые сутки боев подразделениями бригады заняли высоту «Купол» и пять других безымянных высот. Но высоту 258,3 очистить полностью от врага не удавалось. В 23.00, несмотря на сильную пургу, после перегруппировки было предпринято новое наступление. Ровно в полночь наступающие преодолели первое проволочное заграждение и двинулись ко второму. На командном пункте 4-го батальона в это время запищал зуммер. Командир батальона старший лейтенант Петров взял трубку.
— Поздравляю с Новым Годом! Желаю продвигаться вперед.
Петров узнал голос полковника Родионова. Командиры батальонов называли полковника между собою «наш старик» или еще «дед». Петров ответил «Деду»:
— Поздравляю и Вас. Идем вперед.

Командный пункт бригады сворачивался, переходил на новое место, ближе к подножию высоты 253,8, наступление развивалось успешно. Командир минометного взвода Драчук вел своих бойцов через рубеж, простреливаемый снайперами и автоматчиками. Несмотря на темноту, которая делала продвижение скрытным, немцы вели ураганный огонь по заранее пристрелянным площадям на подступах к их позициям. Тропу, по которой надо было пройти минометчикам, уже называли тропой смерти. Нужен был человек, который бы сумел вывести минометчиков скрытно по этой тропе под визжащими звуками пуль и мин. Командир сделал это. Он первым пошел вперед, за ним — его взвод, за взводом рота морских пехотинцев. Пуля пробила Драчуку левую руку, но он не подал вида. Только когда тропа смерти была пройдена всей ротой, Драчук попросил сделать ему перевязку. Минометчики Драчука переносили свои минометы по мере продвижения наших подразделений и расчищали путь для дальнейшей атаки.
Усилившаяся пурга прервала наступление. Под прикрытием непогоды немцы спешно закреплялись на высоте 314,9, названной ими «Стальным шлемом». Они подтянули сюда артиллерию, минометы, резервы живой силы, укрепили и без того мощные укрепления. Выбить немцев с этих позиций решено было ночью — мощным быстрым ударом. Наступающие подразделения усилены 7-м батальоном под командованием капитана Прусенко. Батальон этот вступил в бой с ходу. Морозным безлунным вечером морские пехотинцы подошли к южным склонам высоты, занятой неприятелем. Связные из штаба собрали командиров рот на небольшой скале. Гора, которую предстояло взять, была совсем рядом — продолговатая, с двумя округлыми вершинами, разделенными неглубокими седловинами. Эта высота была ключом ко многим километрам окрестной тундры. С вершины видна была дорога, связывающая вражески фронт с его тылами. Нужно было выбить немчуру из каменных гнезд и овладеть высотой. Из-за ее назначения морские пехотинцы нарекли эту сопку «Важной».

Со скалы, где собрались командиры рот, занесенная снегом гора казалась пустынной и мирной. Закрывая планшет с картой от косо летящих хлопьев снега полой своего полушубка, капитан Прусенко приказал: первая рота идет с тем, чтобы закрепиться на северо-восточных скатах, за ней, уступом, пойдет вторая рота, развивая удар и закрепляясь на севере, третья рота должна овладеть западными скатами.
Два часа спустя началось наступление, и рота Куликова первой пошла под ураганный огонь противника на простреливаемую дорогу. В воздухе не смолкал свист пуль, рвущиеся мины прожигали снег, обнажали черный закопченный камень. Морские пехотинцы, перебежав через лощину, остановились на миг, чтобы перевести дыхание. Им теперь нужно было карабкаться вверх по отвесным и скользким нагромождениям валунов.
— Моряки! За командиром — вперед! — раздалась команда сержанта Дмитриченко. 

Краснофлотец Гулько сорвался с отвесного валуна, ругнулся и полез снова. Впереди должен был начаться пологий подьем, но там немцы протянули первую линию проволочных заграждений. Предвидя здесь задержку атакующих, накрыли подступы к заграждениям интенсивным минометным огнем. Командир роты Куликов, обернувшись к бойцам, произнес: 
— Правильно. Так они и на карте нанесены, тут они и должны быть, заграждения.
И так неожиданны были эти спокойные слова, сказанные негромко, что и бойцы начали работать деловито и споро, преодолевая преграду, возведенную врагом. Прошли через огонь саперы, звякала разрезанная проволока. Кто-то из морских пехотинцев не утерпел, кинулся вперед, набросил на железные шипы свой ватник и в одной лишь краснофлотской форменке перелез через заграждение: «Разве тут замерзнешь? Атака!»
Полушубков не брал никто, они остались в землянках. Еще много ватников легли на проволочное заграждение, рота двинулась вперед. Политрук Кирпичник, подойдя к вражескому ДЗОТу, крикнул:
— У меня с немцами свои счеты! — И метнул гранату.
А рядом кто-то кричал дружку с веселой обидой:
— Куда ты, черт косой, выбегаешь вперед меня?!

…Минометчик Савченко, секретарь комсомольского бюро, переносил свой миномет. Рядом выросла фигура. Савченко всмотрелся:
— Ядута?
Корректировщик Дмитрий Ядута был тихим парнем. И его, и все отделение, которым он командовал, иногда незлобно подразнивали: то в строй опоздают, то даже у камбуза, где кок раздает обед, окажутся последними.
— Уж эти ядутовцы!...
Один раз у Дмитрия перед чисткой оружия утащили масло, он долго искал, удивлялся, а когда выяснилось, что над ним подшутили, только повторил, как всегда:
— Да я не сержусь..
Как-то на заседании комсомольского бюро Савченко не выдержал и сказал резче, чем обычно:
— Что ты такой нескладный, Ядута? Вроде из студня слеплен…
Но и тут Ядута ничего не ответил, только покраснел и мотнул головой — в сердцах на самого себя.

Увидев Ядуту рядом с собой в бою, Савченко поглядел на него с особым любопытством. Это был совсем другой, не тот Ядута, которого знали прежде. Идет вперед как ни в чем не бывало. «Кукушки» строчат, мины рвутся, — Ядута, не обращая на них внимания, идет вперед. Он был корректировщиком двух минометных расчетов. В одной из лощин их минометы нащупал враг. Вокруг стали рваться немецкие мины, несколько осколков ударили по каскам бойцов. Раньше от Ядуты шуток не слышали, а тут он вдруг повеселел: на снегу раскаленный металл выплавил проталину, Ядута сгреб на этом месте осколки и перебрасывая их с ладони на ладонь, закричал:
— Гляди, — горячие. Руки погреть можно…
Когда на левом фланге раздалось «Ура!», минометчики снова пошли вперед. Хотели продвинуться перебежками — однако снег по пояс. Пришлось ползти. Пули свистят — головы не понять. Обыскали взглядом лощину, высмотрели место потише, проскочили и вырвались вперед, на утес. Там встретили пулеметчиков. Пошли вместе и заняли позицию на небольшой сопке.
Савченко нащупал немецкую огневую точку и на ней сосредоточил свой огонь. Ядута ушел тогда с другим расчетом. Огонь миномета Савченко стал корректировать Бурлов, — его дразнили «старичком» (не за тридцатилетний возраст, а за рассудительную медлительность, за тяжеловесную развалку при походке, за усы, которые он несколько раз пытался отпустить, да так и сбривал всякий раз, не в силах отшутиться от дружеских подначек). Бурлов передал, что мины дают перелет метров на пятьдесят, Савченко задал новый угол повышения своему миномету. Накрытие!

Послышались глухие удары мин слева. Значит, там Ядута.
Немецкий пулемет заглох, захлебнулся. Савченко снова начал менять место. В это время в атаку поднялся взвод морских пехотинцев.
Кто-то крикнул, завидев минометчиков:
— Кройте фашистов, ребята, пошибче!

Краснофлотцы шли в атаку в расстегнутых ватниках, чтобы видны были полосатые тельняшки. А кто и вовсе без ватников, — видимо, оставили их на проволочных заграждениях. Лица разгоряченные, красные, а глаза — блестящие. Так всегда бывает у людей, которые внезапно почувствовали свою силу: «Немец бежит, мы идем вперед, пуля нас не берет, но разве не здорово это?!» 
Мглистый рассвет застал минометчиков на новом месте. Снова рядом были пулеметчики и среди них член бюро комсомольской организации — Лудников. Савченко хотел пошутить: мол, не открыть ли здесь заседание комсомольского бюро? Но тут начала стрелять «кукушка», и Савченко с Сорокиным стали оглядывать окрестный кустарник, стараясь понять, откуда летят пули. Услышав позади громкий вздох, Савченко обернулся. Пуля попала в грудь Лудникову, он умер сразу, без стона. Секретарь комсомольского бюро подполз к нему, забрал пулемет и диски, комсомольский билет:
— Прощай, друг!
Рядом хлопнул выстрел из полуавтомата. Это комсомолец Глымбоцкий расплатился за смерть товарища — высмотрел, откуда била «кукушка». «Кукушка» замолкла. Из-за небольших деревьев показался Ядута, за ним еще морские пехотинцы. Оба минометных расчета соединились вместе. Но опять какая то «кукушка» стала досаждать с другой троны лощины. Ядута предложи:
— Пойду поищу.

Едва он поднялся, пуля ударила его в грудь, прямо в область сердца. Но там был патронташ, две пули вырвало из патронов, искорежило патронташ, а сам Ядута остался невредим, только удивился:
— Смотри, как точно бьет гад!? Но я его все равно найду, у меня цел не будет!..
Над тундрой уже занимался день. Бой затих, минометчики почувствовали голод. Стали делить «ядутовские запасы». У него оказался гороховый суп в пачках и сухари. Но варить этот суп было некогда, и его просто рассыпали в горсти, оделили каждого сухарем. Едва все это сьели, как снова начался бой. Вдруг под пулями прибежал связной командира роты Рассохин.
— Тебе чего здесь, Рассоха, надо?
— А я вам поесть принес…
И состоялся обед по всем правилам.

Когда стемнело, морские пехотинцы вновь пошли в наступление. Это была уже третья ночь в снегах. Но тогда морские пехотинцы не думали об этом и не считали времени. А только много позже, в землянках на отдыхе вдруг удивились: какой внутренний огонь согревал тогда каждого, если они не замерзали там, на сопке, обдуваемой морозным ветром, когда даже попрыгать нельзя было, чтобы согреться, и приходилось лежать неподвижно, слившись со снегом. Близко лежал убитый друг, и не было времени вынести тело из боя, чтобы похоронить под скалой. Когда появились санитары, им пришлось в первую очередь забрать краснофлотца Сосинатрова: перед приходом санитаров он был тяжело ранен в живот. Краснофлотец Мавричен тоже был ранен, но он не хотел уходить в тыл и даже шутил с остальными, чтобы доказать, что он крепок, и нечего ему болтаться там, по госпитальным палаткам. Но кровь сочилась через повязку, и видно было, что Мавричену делается все холоднее и холоднее. Командир приказал ему уходить немедленно.
— Есть!
 И обернувшись к товарищам, добавил, как бы извиняясь:
— Только вы не думайте. Я скоро опять приду.

Опять откуда-то начала бить «кукушка». Сорокин отполз, прилег за камень, стал слушать. Разобрал, наконец: пули летели с ближнего пригорка — пригорок голый, ни кустика, а за камнями никого не видать. Сорокин долго всматривался и вдруг закричал:
— Вижу. Вижу сукина сына!
Немецкий автоматчик прятался не за камнем. Оказалось, он сидит впереди валуна, весь с белом, слившись со снегом. Послали фашисту мину. Немец сковырнулся и замолчал. Опять грызли мерзлый хлеб, оттаивающий во рту, потом ходили в тыл за минами и переносили миномет вперед, вслед за наступающими взводами. Ядута тоже пронес к своему миномету ящик с минами. Улыбнулся, ничего не сказал. И Савченко вспомнил свою давнишнюю фразу. Он крикнул Ядуте вдогонку:
— Ну как? Ничего? Не сердишься?
— Нет, — ответил Ядута. — Теперь сержусь. Я на немцев сердитый. — И полез на скалу, высматривая немецкую огневую точку.

За ночь минометчики поднялись на вершину отбитой у немцев сопки. Вторая рота заняла северную оконечность горы. Третья выходила от западных склонов. Когда наступил рассвет, моряки увидели: снега, тронутые розовым светом, лежат вокруг. Солнце первого полярного дня еще не показалось, но оно где-то близко. Кажется, распадись впереди лежащая сопка, и солнце сверкнет из расщелины. На высоте 258,3 еще продолжались бои. Неприятель, на голову разбитый подразделениями Герасимовского и Бойченко, откатился назад, очистив все скаты высоты. Во время одной из атак морские пехотинцы Чепурных и Люкин отстали от своих, попали в окружение. Они решили драться до последней капли крови, не допускать врага на занятый ими двумя купол высоты. А в том случае, если положение станет безвыходным, они решили, помня пример морского пехотинца Героя Советского Союза Ивана Сивко, и саму свою смерть сделать грозной для врага. Оба бойца были ранены, но в течение семи часов вели неравный бой. На восьмой час к куполу высоты прорвался взвод Бородина, и оба смельчака были освобождены из окружения. Покинуть поле боя они отказались. Вместе со взводом Бородина они пошли в бой, тесня отходящих егерей.
Бой за высоту 258,3 был таким ожесточенным и многодневным вследствие того, что противник цеплялся за эту высоту изо всех сил. Высота давала возможность нашим войскам контролировать дорогу Петсамо—Титовка, простреливать вражеские позиции. Не меньшие выгоды давало владение этой высотой и немцам. Поэтому, стремясь удержать высоту «Крепость», противник сосредоточил здесь всю мощь артиллерии и минометных батарей. Но вооружение, которым располагала бригада морской пехоты, не уступало немецкому. Боевое умение было закалено в проведенных боях, боевой дух бойцов и командиров, приобретенный в многодневных схватках, был необычайно высок. На артиллерийские залпы врага отвечала наша артиллерия. Минометам отвечали наши минометы. Сопротивлению неприятельских войск была противопоставлена десятикратная наступательная ярость морских пехотинцев.

Командир 12-й отдельной бригады морской пехоты полковник Рассохин разработал план обхода этой высоты и удара по ней с тыла. Практическое осуществление этого плана было поручено капитану Неженцеву. Он со своим 2-м батальоном успешно справился с поставленной задачей. 2 января 1942 года в 10 часов 40 минут высота 258,3 была полностью очищена от противника. Бойцы 12-й бригад на ней прочно закрепились.
Надо отметить, что декабрьско-январские бои были большим испытанием и для медицинского персонала бригады. В начале операции сказались некоторые недостатки в подготовке медицинских работников. Неудачной была первоначальная схема расположения пунктов первой помощи. Слабой оказалась подготовка некоторых санинструкторов. Особенно в отношении профилактики обморожений.
За время боев был создан медико-санитарный батальон. И выработана новая, более гибкая и правильная система расположения санитарных пунктов, организован промежуточный эвакопункт. Этот промежуточный эвакопункт во главе с военфельдшером Мачехиным проделал огромную работу. 

​

Военврач Александр Гапеев постоянно находился на передовой, оказывая помощь раненым, организовывал их эвакуацию в тыл. Санинструкторы Нина Буракова, Ольга Карпова все время находились в своих батальонах, оказали помощь десяткам бойцов и командиров, многих вынесли с поля боя с оружием.

***

Вскоре после боев на передовые позиции 12-й отдельной бригады морской пехоты прибыл представитель Военного Совета Северного флота. 

Грамота Военного Совета Северного флота о вручении Боевого Знамени
12-й отдельной бригаде морской пехоты

Перед общим строем бригаде было вручено Боевое Знамя. В приказе от 11 января 1942 года командира бригады полковника Рассохина говорилось: «Сегодня 12-й Отдельной бригаде морской пехоты вручается Боевое Знамя — символ воинской чести, храбрости и мужества…» — Получая Боевое Знамя от Военного Совета Северного флота, красноармейцы, краснофлотцы, командиры и политработники 12-й бригады заверяют Военный Совет в своей беззаветной преданности советскому народу и с честью доблестных храбрых воинов пронесут его через огонь сражений, сквозь трудности боевой жизни и покажут в последующих боях с немецкими захватчиками всю свою силу, волю и боевой дух в деле уничтожения ненавистного врага человечества гитлеровской тирании:

«Торжественно получая Боевое Знамя, командование 12-й бригады уверено, что ее бойцы, командиры и политработники с честью оправдают возложенные Военным Советом задачи в деле разгрома и уничтожения врага. Пусть в сердцах каждого нашего воина клокочет жгучая ненависть к фашистским разбойникам, и пусть священная неугасимая любовь к Родине ведут нас в решительный бой за свою свободу, свою независимость, за свою священную социалистическую Родину. Пусть наше Красное Знамя зовет нас к беспощадной расплате за кровь наших отцов, братьев, матерей, за кровь советского народа. Вперед, за нашу Родину, за Сталина, за победу! Под красным Боевым Знаменем — на разгром врага!»

Вручение Боевого Знамени 12-й отдельной бригаде морской пехоты. Фото из фонда музея СФ.

Знамя, врученное бригаде, было вышито руками работниц Мурманских заводов. Делегация трудящихся Мурманска присутствовала на торжественном вручении Знамени и благодарила бойцов бригады за доблестные действия в битве за их родной город. За время первого своего пребывания на передовых позициях морские пехотинцы истребили свыше 500 гитлеровцев, потеснили врага и овладели важным участком — такими высотами, как «Крепость», «Стальной шлем», «Исаакиевский собор», «Купол» и другими. Военный Совет Северного флота дал высокую оценку бригаде за проведенную декабрьско-январскую операцию:

1. Личный состав бригады первым участвовал в боях немецкими войсками, в которых показал выдержку, стойкость, мужество и отвагу;
2. Бойцы, командиры и политработники на деле доказали свою преданность социалистической Родине и готовность не жалея сил и самой жизни выполнить указание товарища Сталина об истреблении фашистских оккупантов;
3. Бригада приобрела боевой опыт и неплохо выдержала первый экзамен. Личный состав научился строить оборону, управлять огнем в обороне и наступлении, командный состав научился маневренности, управления войсками, ударам с фланга и тыла, взаимодействию с артиллерией и минометами, извлек урок того, что нельзя наступать в лоб укрепленному опорному пункту…

В первых числа февраля 1942 года бригада возвратилась с фронта на старое место расквартирования. Началась подготовка к новым боям.

​