Дмитрий Писарев, защитник женского начала от мужского ига

185 лет назад, 14 октября 1840 года родился Дмитрий Писарев, русский публицист и литературный критик, переводчик, революционер-демократ.

Считается третьим после Чернышевского-Добролюбова наиболее значительным русским критиком-шестидесятником. Один из самых выдающихся представителей шестидесятых годов XIX века. 

Трезв и остёр — при этом зажигал костёр в душах современников, тщательно читавших Д. Писарева. Трезво оценивая Базарова, далёкий от идеализации Писарев видит не только просчёты отцов, но и глупости детей. Однако Базаров поставлен им выше поколения отцов.

Писарев жил литературой, вне оного поля не мысля социальности, которую сопрягал именно с таким феноменом: литературный образ. Анализируя литературные новинки, он выбирает, например, интересные женские персонажи из свежих сочинений Писемского, влиянием соперничавшего с Достоевским; берёт из Тургенева, Гончарова, при этом выступая защитником женского начала от мужского ига; мол, все претензии к женскому поведению основаны на мужских ограничениях.

Он ценит яркость персонажей, их запоминаемость, вместе, — соотнося оную с обыденностью жизни, чей превалирующий цвет сер. Писарев пламенеет. Его жажда — чтобы цвет этот стал огненно-красным.
Социальность, вообще-то, ставя во главу угла, Писарев, анализируя «Преступление и наказание», разбирая мотивации Раскольникова, показывает — с острой гранью кристаллической ясности — насколько его, Раскольникова, определяют жизненные условия.
Бытие определяет сознание — обратного никто не доказал; а все попытки доказать оное опровергаются реальностью. Или тем, что мы считаем таковой, но выбора у нас нет.

Читанное у мистиков о других реальностях не находит подтверждения ни в научных исследованиях, ни в массовом опыте бытия. Писарев — анти-мистик. Реальность для него предельно конкретна, и построенные внутри неё социальные условия и определяют мотивацию — и людей, и героев литературы.

Ум Писарева ясен и трезв — он рассматривает вопросы труда и знаний, как залог преодоления бедности и несправедливости. То, что их не преодолеть в принципе: не вина Писарева, писавшего с блеском, кипевшего и разившего — то, что с его точки зрения следовало разить.
Он задорно писал, пересыпая свои статьи смелыми афоризмами. Он ниспровергал Пушкина, что было нелепо, хотя имело свои корни: для дела изменения общества, о котором мечтал Писарев, Пушкин явно не подходит.

Не чужд эпатажа, он занимался переводами, и личность, её развитие, самость ставил на первое место в иерархии ценностей. Горяч. Вода остудила — как это ни цинично звучит: навсегда. Остались пламенеть ранами совести и ума его статьи.

​