О снесённом памятнике замолвлю я слово

Ноябрь 2025 года. Краснодар. Автобусная остановка

— НЭП, ну чисто НЭП, — шамкая беззубым ртом и опираясь на костыль, бормочет старуха, то и дела указывая второй беспрестанно трясущейся рукой в сторону аляповатых вывесок и баннеров, оккупировавших фасады и стены на противоположной стороне улицы.

— Интересно, сколько же ей лет? — пронеслось у меня в голове, — если она помнит о таком феномене, имевшем место в истории нашего государства! Ведь добрая сотня лет прошла, как тогдашние правители, конечно же, «по просьбе трудящихся», как бы это сказать помягче, — упразднили. 
Додумать до конца эту мысль мне не удалось, так как водитель подошедшего автобуса что есть мочи заорал в микрофон:
— Еду только до Дзержинского! До железного Феликса! А затем в парк! Все слышали?! Дважды повторять не буду!
Какие-то молодые люди подхватили старуху и аккуратно внесли в общественный транспорт. Выпустив облако из паров отработанного бензина, автобус, рванув с места, увёз старуху, дожившую до двадцать первого века и сохранившую ясный ум и твёрдую память. А я остался стоять и размышлять о двадцатых годах прошлого века и о Феликсе Эдмундовиче, принимавшем в НЭПе, да и во многом другом, наипервейшее участие.
Помнится, преподаватель истории КПСС, понизив до шёпота голос, говорил нам, что к началу новой экономической политики большевиков подтолкнул… Кронштадтский мятеж. Бравые балтийские моряки, всецело поверившие в «Светлое будущее», взяли да и потребовали от большевиков лучшей доли, законных имущественных прав и свобод. Такие лозунги запросто могли стать «искрой», из которой разгорится факел ещё одной революции! Ибо лозунги далёких краснофлотцев были понятны и крестьянам, и рабочим. Поэтому мятеж подавили с невероятной жестокостью. Но «коммунистические гайки» было решено более до конца не закручивать, «дабы резьбу не сорвать»!
Не сразу, но всё же правительство пошло на то, чтобы отменить государственную монополию на производимые товары. Узаконили упрощённый порядок регистрации. Теперь частный предприниматель имел право нанимать аж... двадцать работников на одно своё (!) предприятие. Более того, стали... денационализировать (!) мелкие и кустарные производства. После революции в стране осталось много людей, которые умели и знали, как создавать новые фирмы, как считать свои доходы и расходы, как торговаться и как экономить. И они, «засучив рукава», споро и принялись за дело. Появился в СССР — конвертируемый рубль, свободно торговавшийся на бирже. Его меняли на любую западную валюту! Шесть рублей за один североамериканский доллар! (У меня до сих пор в кувшине с водой лежит парочка серебряных полтинников той поры. Отдают ионы серебра для здоровья всей семьи.) Одним из тех, кто отвечал и руководил этим НЭПом, как ни странно, и был — железный Феликс!¹

***

Кто же он, польский дворянин, сын преподавателя гимназии и дочки профессора?! С двойным именем: Феликс — счастный, то есть счастливый! Почему? Да потому что его мать на девятом месяце беременности упала с лестницы, полетела в погреб, начались преждевременные роды, но ребёнок появился на свет абсолютно здоровым!

Дзержинский в 1898 г.

До революции он нигде, никогда и никем не работал! Многие годы провёл на каторге! И не в «уютной» ссылке с охотой и рыбалкой. А — в многомесячно не снимаемыми ножными кандалами! (До конца жизни на его щиколотках остались рубцы от тюремных «браслетов».)
Трижды он бежал с мест заключения! 

​

***

Во время очередного побега, с целью конспирации, Дзержинский сам придумал для себя новый псевдоним — «Астроном». С ним он и стал главой первой в новом государстве специальной службы. Через несколько лет созданное им детище превратилось в левиафана, питающегося теми, кто и делал эту революцию. При «Астрономе» на далёком Соловецком архипелаге начал функционировать первый СЛОН. (Соловецкий лагерь особого назначения.) Несгибаемого революционера время от времени отправляли на экстренное решение проблем в самых разных сферах. 
Был он и комиссариатом путей сообщения. Советские железные дороги под его руководством перестали быть желанным объектом грабежей для многочисленных банд. Создал он и хорошо функционирующую пограничную службу нового государства. А его главное детище ВЧК из тридцати человек, вошедших в здание на Лубянке, выросло уже через год до тридцати тысяч сотрудников, по всей стране.

14 апреля 1921 года 

Его ожидаемо, в дополнение ко всем прочим обязанностям, назначили ещё и наркомом путей сообщения. Политбюро посчитало, что для восстановления этого важнейшего сегмента страны требуется человек, способный принять и применить самые чрезвычайные меры! Но «Астроном» прекрасно осознавал, что только чрезвычайными мерами эту глыбу не сдвинуть. Требуются иные, экономические механизмы. Именно они могут заставить работать железнодорожный транспорт. И тогда в кремлёвских кабинетах прозвучало «страшное слово» — Новая экономическая политика!

Феликс Дзержинский и Алексей Рыков, 1924 г.

Новые хозяева страны стали понимать, что без возрождения частичного капитала и его проверенного веками метода ведения хозяйства банально не выжить! В этом году грузооборот железных дорог России составлял менее десяти процентов от довоенного, девятьсот четырнадцатого. Предстояло в кратчайшие сроки не только отремонтировать паровозы и рельсовые пути, но и организовать бесперебойные грузоперевозки, и не на энтузиазме путейцев и машинистов, а на их материальной заинтересованности. (До него, за четыре года после Октябрьской революции, на этом посту перебывало восемь(!) наркомов. Но ни один из них не смог сделать хоть чего-нибудь заметного!)

Очередное заседание Политбюро ЦК РКП (б)

— Ну-тис, товарищ Дзержинский, не сочтите за труд, доложите нам, пожалуйста, как вы собираетесь возродить к жизни этого железного монстра.
Феликс поднялся с места, по-военному поправил гимнастёрку и ремень и коротко ответил:
— У меня намечены всего два пункта.
— Надо же, всего два?!
— Как просто! И как мы раньше до этого не додумались!
— Раз-два, и готово!
Посылались реплики со всех сторон. Дождавшись, когда его оппоненты угомонятся, он продолжил: 
— Пункт номер один — наведение железной дисциплины во всех подразделениях. Искоренение саботажа и воровства. Я подчёркиваю: массового воровства и грабежей на всех на направлениях от Дальнего Востока до Юга страны. Уверен, что моим чекистам эта задача по плечу, и будет решена в ближайшее время. Пункт два. — Возвращение на работу старых кадров. Снизу доверху. Без их опыта и знаний нам эту махину не сдвинуть. Как бы мы ни старались! Исходя из этого предлагаю здесь и сейчас назначить моим заместителем... прежнего наркома путей сообщения — Александра Ешманова, ибо он профессиональный железнодорожник и лучше нас всех знает, что к чему и как. Давайте уже, наконец, отойдём от политического снобизма и поймём, что без старых профессионалов нам ни социализм, ни тем более — коммунизм — не построить! Доклад окончил!

8 января 1923 года 

Из записки в Совнарком:

«Полагаю, что на железнодорожном транспорте стоит сократить изрядно раздутые штаты и тем более не выплачивать большие премии тем, кого следует сократить! А именно. Первое — тех, кто уличен или даже заподозрен в хищениях и получении взяток. Второе — манкирующих своими прямыми обязанностями. Третье — не соответствующих требованиям квалификации. Аппараты управления железных дорог — раздуты, — и прохождение по ним документов забюрократизированны! Высвободим фонд зарплаты и повысим оклады тем, кто дорожит своим местом и чётко выполняет поставленные задачи».

Прошёл год

В ЦК видели, что железный Феликс сам трудится с утра до ночи и строго спрашивает с других! И главное, — у него получается! Он — даёт результат! А раз так, то пусть отныне и руководит... всей структурой Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). А также сохранить за ним пост главного чекиста страны. Одно другому никак не помешает!

***

Годом ранее заместитель председателя ВСНХ Георгий Пятаков подготовил документ, дающий право предприятиям самим устанавливать цену на свою продукцию. В итоге ранее национализированные, а теперь государственные предприятия так её взвинтили, что в стране, строящий социализм, образовался... кризис сбыта. Склады заводов по выпуску сельскохозяйственных инструментов и приспособлений были забиты под самую крышу. Но потребители-крестьяне их купить не могли. По всей стране оказались не проданными более ста тысяч плугов, четыре тысячи сеялок, четыре с половиной тысячи различных уборочных машин.
Заняв пост председателя, Дзержинский прежде всего добился того, что цены на эти товары были снижены и даже стали отпускаться в кредит. В это трудно поверить, но рабочий день на многих предприятиях после октябрьского восстания составлял… три-четыре часа. Считалось, что работа должна быть в радость, и именно для этого большевики и совершили революцию. Однако трудящиеся требовали себе зарплату — как за полный рабочий день. В итоге — галопирующая инфляция.
Председатель ВСНХ твёрдо, решительно и очень быстро с этим «революционным безобразием» разобрался. Но — появившийся на предприятиях «хозрасчёт» сохранил. Он писал: «Низкая производительность труда — это враг государственной промышленности». Продолжал работать круглые сутки и требовал чего-то подобного от своих непосредственных подчинённых. Не раз на заседаниях ЦК принималась официальная резолюция, запрещающая товарищу Дзержинскому работать более шести часов в день! В связи с ухудшением его здоровья. Но железный Феликс, как обычно, её многократно нарушал. 

Здание ВСНХ

***

Пламенный революционер показал себя как настоящий прагматичный менеджер. Он умел слушать других и зачастую соглашался с ними, и решительно внедрял их советы. Понимал, как сделать так, чтобы экономика заработала.

***

В здании ВСНХ до прихода Эдмундовича работало — около шести тысяч(!) чиновников разного ранга. Новый начальник провёл решительный секвестр и сократил штат «дармоедов» в два раза! Отправив сокращённых на заводы и фабрики. 

***

Пребывание в «местах не столь отдалённых» научило «Астронома» хорошо разбираться в людях. На одну из руководящих должностей в своём ВСНХ он назначил меньшевика Абрама Гинзбурга. И тот стал одним из видных авторов первого пятилетнего плана экономического развития СССР. Позже Иосиф Виссарионович определит виновным по делу выдуманного «Союзного бюро партии меньшевиков», и спустя шесть лет подпишет Гинзбургу смертный приговор. 
Ещё один меньшевик, Арон Соколовский, был назначен Дзержинским председателем бюро цен. Также сгинул в годы лихих тридцатых. Лев Кафенгауз руководил бюро статистики, редактировал журнал «Промышленность СССР» и ежемесячный статистический бюллетень ВСНХ. Конечно же, после смерти Дзержинского оказался в одной «упряжке» с другими врагами народа. 

1932 год

Руководство ОГПУ (приемника ЧК) обратилось в ЦК с предложением учредить орден Дзержинского. Предполагалось, что им будут наслаждаться в первую очередь сотрудники милиции и спецслужб. Разработали эскиз, отправили на утверждение Сталину. Тот взял свой любимый красный карандаш и начертал одно-единственное слово — Против. В стране уже наступили такие времена, когда никто и ни при каких обстоятельствах не мог с этим поспорить! Хозяин страны «Астронома» не любил, хотя тот никогда против него не выступал. Иосиф Виссарионович даже после смерти Дзержинского не мог простить ему то, что он поступал как считал нужным, а не так, как ему «настоятельно рекомендовали»!

***

— И долго ты будешь хранить у нас в доме это старьё? В музей, что ли, отнёс или в ретро-ресторан. Их сейчас много развелось. В каждом городе пооткрывали. Все советскую эпоху рекламируют. Правда, не за так, а за наши свободно конвертируемые рубли. На пороге кабинета стояла супруга и держала в руках фотоаппарат «ФЭД» и счётную машинку «Феликс», названные в честь пламенного революционера Феликса Эдмундовича Дзержинского.

 
Советские артефакты под именем Железного Феликса

Примечание:

¹ После переезда правительства в Москву для ВЧК выделили здание бывшего страхового общества «Россия». И однажды в кабинет его руководителя, на втором этаже, бросили бомбу. Единственным местом, где Дзержинский мог спастись, оказался железный сейф, оставшийся там от прежних хозяев. Руководитель ВЧК успел за ним спрятаться и остался невредимым. Сослуживцы, узнав об этом «чуде», отныне называли его не иначе как «Железный Феликс». 

​