Найти и не сдаваться!

Но поражен бывает мельком свет
Ее лица необщим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой…

 

Евгений Баратынский. Муза.

  

А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

 

Николай Заболоцкий. Некрасивая девчонка 

                              

Возрождение советского киноискусства в средине – второй половине 1950-х ознаменовалось и рождением множества новых актерских талантов. Ушло в прошлое малокартинье позднесталинского начала десятилетия, когда все отечественные студии, вместе взятые, выпускали, порой, менее дюжины фильмов за год, и артистическая молодежь была почти не востребованной. Наступила «оттепель», и, пожалуй, никогда, за столь короткое время, не случалось засиять на наших экранах такому уникальному артистическому созвездию. Прекрасные, светлые, одухотворенные лица тогдашних начинающих актрис запоминались моментально, потрясая и влюбляя в себя благодарного зрителя.

 

В 1954-55-м дебютировали Зинаида Кириенко и Майя Булгакова, Елена Добронравова и Людмила Касаткина, Эльза Леждей и Нина Дорошина, Ия Арепина и Алиса Фрейндлих, а также – Изольда Извицкая, чья главная звездная роль - легендарная Марютка в «Сорок первом» режиссера Григория Чухрая, обрела мировую известность уже в 56-м. В том же году страна узнала Татьяну Самойлову и Людмилу Гурченко, Ирину Скобцеву и Руфину Нифонтову, Светлану Дружинину, Лилиану Алешникову и Раису Куркину. А чуть позже – Вию Артмане, Жанну Болотову, Нину Веселовскую, Людмилу Хитяеву, Софью Павлову, Софико Чиаурели, Ариадну Шенгелая и еще многих других.

 

28 марта 1956 года состоялась премьера одной из наиболее заметных и популярных картин той поры – экранизации романа Вениамина Каверина «Два капитана», созданной замечательным режиссером Владимиром Венгеровым. И здесь главная женская роль также досталась прекрасной дебютанке – 20-летней ленинградской балерине Ольге Заботкиной.

 

О том, что она сотворила в этом фильме, лучше всего сказать словами автора книги, вложенными в уста его героя полярного летчика Сани Григорьева: «Да, это была моя Катя, с ее свободой и гордостью и любовью, от которой вечно, должно быть до гроба, будет кружиться моя голова».

 

Ему словно вторят уже современные зрители, посетители интернет форумов пары-тройки минувших лет: «Незабываем образ Кати из «Двух капитанов». Именно такой представлялся образ идеальной женщины, любимой, желанной и родной. Минимум текста, говорящие глаза, фантастическая грация.

 

 

Ольга Заботкина – потрясающий образ: беспредельная нескрываемая любовь, беспредельная верность.

 

Ее Катя Татаринова - один из самых привлекательных женских образов советского кино.

 

В моем любимом фильме "Два капитана" Ольга Заботкина и Александр Ал. Михайлов были неподражаемы, они не играли, а прожили жизнь своих героев.

 

Сегодня, уже какой раз, смотрела фильм "Два капитана". Увидев этот фильм первый раз, сразу влюбилась в него. Понравилось в нем все. А Ольга Заботкина (Катя Татаринова)...! Вот, где женская красота! Это не современные актрисы, которые (хотя и симпатичные) все на одно лицо - без своей индивидуальности.

 

Ольга Леонидовна очень точно воплотила на экране образ Кати, именно такой я её и представляла, когда читала книгу».

 

К этому трудно что-либо добавить: разве что еще раз вспомнить необыкновенные глаза, фантастически выразительный взгляд актрисы: то гневный, уничтожающий в сценах с отчимом и Ромашовым, то сияющий, лучезарный, как бы царящий над ее чудной улыбкой, в лирических эпизодах – вместе с любимым! И хотя, строго говоря, вымышленный литературный персонаж Катя Татаринова, по своему возрасту, ближе к поколению родителей Ольги Заботкиной, но в их биографиях, все же, имеется нечто общее и очень важное: актриса, также как ее героиня, происходила из дворянской семьи с военно-морскими корнями и жила в блокадном Ленинграде…

 

1

 

Начнем ab ovo…

Александр Пушкин. Езерский

                             

Сведения о предках Ольги Заботкиной – гражданских чиновниках и военных прослеживаются с пушкинских времен – 1820-х гг. В ХIХ в. наиболее ярким представителем рода был прадед актрисы - талантливый военный инженер, генерал-лейтенант Дмитрий Степанович Заботкин (1834-1894). После блестящего окончания Николаевской инженерной академии, более четверти века прослужил он в Кронштадтской крепости, причем половину этого времени являлся тамошним начальником всех инженерно-строительных работ. Им были возведены форт "Милютин" и батарея "форт Зверев", разработаны новые для того времени способы применения цемента и бетона в крепостном строительстве. В начале 1890-х, уже в должности руководителя всей военно-инженерной службы Российской империи, Дмитрий Заботкин занимался проектированьем укреплений Севастополя и Либавы. В некрологе отмечалось, что как человек, он: «…отличался именно деятельной добротой. Каждый имел к нему доступ, все находили в нем начальника прежде всего доброжелательного, спокойного и в то же время весьма способного брать на себя всякую инициативу и всякую ответственность в деле отдачи безусловных приказаний, или в случаях, требовавших единолично ответственного решения в запутанном вопросе. Поэтому, сравнительно недавно занимая пост главного начальника инженеров, генерал Заботкин за это время успел произвести весьма крупные реформы, как в строевом переформировании различных частей инженерных войск в России, так и по вопросам техническим. Он явился инициатором обширных опытов над сопротивлением бетонов пробиванию артиллерийскими снарядами новейших образцов, и он же чрезвычайно энергично двинул вопрос о расширении Инженерного училища до двойного комплекта, в связи с перестройкой старых, тесных и неудобных помещений этого училища в стенах Михайловского замка. К несчастию, смерть прервала его деятельность в этом отношении в пылу начатой работы».

 

На долю его сыновей выпало трудное время Ихэтуаньского (Боксерского) восстания в Китае, Русско-японской и Первой мировой войн, а также революций 1917 года и Гражданской войны. Одни вступили в Доброволь­ческую белую, другие - в Красную армию. Позднее их ждала непростая жизнь, как в эмиграции, так и в СССР.

 

Дед актрисы – Дмитрий Дмитриевич родился в 1874-м. Офицерскую службу во флоте начал мичманом (1894), а уже 6 лет спустя в чине лейтенанта воевал на Дальнем Востоке, командуя десантной ротой моряков с крейсера 1 ранга "Россия". В 1900 г. его отряд помогал английскому вице-адмиралу Эдварду Сеймуру сражаться с китайскими повстанцами. В этом походе молодой офицер отличился и был ранен. В пору Русско-японской войны (1904-1905) командовал одной из первых русских подводных лодок "Фельдмаршал граф Шереметев". Видимо в силу наследственных качеств, проявил себя также как рационализатор и изобретатель, усовершенствовав на своей субмарине торпедные аппараты, обеспечив, тем самым, успешность их стрельбы. В период Первой мировой войны (1915) был произведен в капитаны 1 ранга «за отличия в делах против неприятеля». В 1916-м, командовал эскадренным броненосцем «Пересвет». После революции – служил в Советском флоте. По окончании Гражданской войны являлся начальником учебной части объединенной школы Балтийского флота.

 

Ольгин отец - Леонид Дмитриевич (1902-1942) родился в С.-Петербурге. Поначалу он готовился к сугубо военной карьере. учился в Николаевском кадетском, а затем в элитном Пажеском корпусе, при императорском дворе. Окончить курс тамошнего обучения помешала революция. Впоследствии, в соответствии с другой семейной традицией, окончил Ленинградский институт путей сообщения и рабо­тал инженером в разных организациях Ленинграда. В 1934-м он женился на 29-летней Маргарите Оленевой. Мать Ольги происходила из семьи чиновника Департамента общих дел Министерства народного просвещения, действительного статского советника Михаила Львовича фон Лёвенштерна и его жены Зинаиды Петровны. (Чин деда артистки по «Табели о рангах» Петра Великого соответствовал армейскому генерал-майору или флотскому контр-адмиралу). В военном 1915-м фон Лёвенштерны, из патриотических соображений, сменили фамилию и стали Оленевыми. Уже при Советской власти, Маргарита Михайловна окончила Ле­нинградский книготорговый техникум. 18 января 1936 г. в семье Заботкиных родилась дочь Ольга. Однако брак ее родителей просуществовал недолго и распался в 1940-м. Леонид Дмитриевич перед войной работал в Москве, куда был послан институтом «Механобр» на раз­работку своего изобретения. Перед самой блокадой, он вернулся в Ле­нинград, поскольку работа в Москве прекратилась и год спустя - умер в осажденном городе. Ольга с матерью, к счастью, выжили.

 

Во время войны и блокады Ленинграда, они жили на ул. Кирочной, д. 24. Поначалу мать служила в Исполкоме Дзер­жинского района, а в 1943-м перешла в Ленинградский музей этнографии народов СССР, где проработала экскурсо­водом до выхода на пенсию.

 

2.

 

Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла — все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьет.

 

Александр Пушкин. Евгений Онегин

 

В 1953-м Ольга Заботкина окончила Ленинградское хореографическое училище имени Агриппины Вагановой, где училась у прекрасных педагогов Hаталии Камковой и Валентины Ивановой. В том же году она становится солист­кой балета Государственного академического театра оперы и балета им. С.М. Кирова (ныне – Мариинского), а также Лауреатом IV Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Бухаресте. Амплуа балерины сложилось не сразу. Ольга на­чинала сценическую жизнь как исполнительница танцевальных партий чисто классического плана: танцевала одну из фрейлин, а затем и фею Серебра в балете «Спящая красавица». Но с первых же профессиональных шагов артистки отчетливо проявился ее интерес к характерному танцу. Еще на своем выпускном спек­такле – балете Александра Глазунова «Раймонда» Заботкина выступила в испанском танце – панадеросе. А исполнив партии Уличной танцовщицы в «Дон Кихоте» Людвига Минкуса и Персидки в опере Модеста Мусоргского «Хованщина», артистка стала стремительно совершенствовать­ся в области характерного танца. Со временем тот же панадерос из «Раймонды» стал одним из ее коронных номеров, причем исполнявшимся весьма «полемично», вопреки штампам, слагавшимся десятилетиями. В одной из книг о Ленинградском балете говорится, по этому поводу: «Прекрасная танцовщица (…) как бы приносится на гребне танцевальной волны в момент ее наивысшего подъема. Испанцы замирают, как зачарованные. Но, даже не бросив взгляд в их сторону, она вступает в танец с молодым задором, уверенная в неотразимости своей юности и красоты. Она увлекает партнеров за собой и в то же время ускользает от них, слов­но ждет кого-то еще. И вот появляется долгожданный герой. Ее та­нец наполняется радостью, искрится живым весельем. Прежняя не­досягаемость уступает место непосредственному юному чувству». Однако, совершенно по другому выглядели ее испанские танцы в балетах «Ле­бединое озеро» Петра Чайковского и «Лауренсия» Александра Крейна.

 

Героиня Заботкиной в «Лебедином озере» без сомнения, «испанка - это чувствуется в резко акцентированном и одновременно певучем движении рук, столь свойственном испанско­му танцу, в прихотливой игре веера, с помощью которого испанки выражают любые чувства - любовь и ненависть, презрение и угрозу. Но это не простая испанская женщина, а надменная аристократка. Ее движения исполнены величавости, каждая поза, поворот головы, гра­циозный изгиб корпуса говорят о гордой недоступности.(…)

 

Совершенно иной характер носит танец с кастаньетами в балете «Лауренсия». (…) Это не просто народная пляска, но объяс­нение двух влюбленных. У Заботкиной кастаньеты подчеркивают ритмическую основу танца и одновременно оттеняют его эмоцио­нальный строй: удивительно сочетание покоя и порыва, мечтатель­ности и насмешливости. Тонкие кисти рук танцовщицы с изящно удлиненными пальцами свободно владеют кастаньетами, язык ко­торых «понял только влюбленный испанец и увидевший небо поэт».

 

Танец Заботкиной здесь свободен, жизнерадостен. Ее испанка - простая девушка, танцующая на деревенской площади. Но сколько в ней естественной грации, врожденного благородства! Народный характер раскрывается в самых обаятельных своих чертах. Героиня Заботкиной привлекательна той грацией, которая заставляет сказать, что «испанка из чрева матери уже выходит танцовщицей». Она вся как будто пронизана лучами жаркого южного солнца, в блеске кото­рого расцвел этот танец с его знойной медлительной страстностью, с его призывными и горделивыми движениями «говорящих» рук».

 

Среди ее лучших партий называют мазурку, а также - цыганский танец из балетов Сергея Прокофьева «Золушка» и «Каменный цветок». В «Золушке» героиня Заботкиной - изысканная придворная дама, которая привыкла «чаровать» своей грацией и элегантностью. Подчерки­вая вычурность придворного мира, Заботкина в мазурке словно превра­щается в фарфоровую фигурку. Ее танец совершенно лишен задо­ра, столь свойственного классической польской мазурке. Мазурка же в «Золушке» исполняется на придворном балу, где все - от причесок до туфелек настолько утонченно, что люди утрачивают полнокров­ные живые черты и превращаются в кукол.

 

Молодая цыганка из «Каменного цветка» пляшет на ярмарке среди разгульной толпы не потому, что ей этого хочется, а по принуждению, за деньги.

 

Она скорее не таборная девушка, а танцов­щица из цыганского хора, что были популярны в России еще со вре­мен Пушкина. В таких хорах из поколения в поколение оттачива­лось искусство цыганской песни и пляски. По своему характеру та­нец Заботкиной близок именно к таким пляскам. Она словно танцу­ет не импровизационный танец, который рождается стихийно на глазах окружающих, а исполняет привычный, давно ей знакомый концертный номер.

 

Ольге Заботкиной не раз доводилось выступать и в постановках рус­ских танцев. В конце 1960-х артистка исполняла их в балете Рейнгольда Глиэра «Медный всадник» и в хореографической мини­атюре Игоря Стравинского «Тройка».

 

Танец, который исполняет Заботкина в «Медном всаднике», дышит удалыо. Танцовщица отдается ему вся: задор в ее открытой улыбке, в широко распахнутых певучих руках. Традиционный платочек, как язычок пламени, взвивается в ее руках над веселой толпой. Неистовый вихрь так закружил плясу­нью, что, кажется, она вот-вот взлетит над землей.

 

В мажорном духе выдержан и второй, исполняемый Заботкиной русский танец. Это своеобразный «рассказ» о весе­лой масленице, о масленичных забавах и проказах.

 

Движения трех танцовщиц одновременно выражают и восторг развеселых баб, и ретивость лихих коней. Они несутся навстречу ветру, раскинув руки, с трудом удерживая равновесие на крутых поворотах. Заботкина - центральная в тройке. Она стремительно летит вперед, увлекая за собой остальных. Согласно замыслу хореографа, танцовщица тонко воспроизводит мотивы, заимствованные из прикладного народного искусства. Ее позы неуловимо напоминают деревянную матрешку или расписную вятскую игрушку. Но более всего облик танцовщицы - лицо, дыша­щее здоровьем и молодостью, широкий жест, декоративно-монумен­тальные позы вызывают в памяти малявинских «Баб». «Увидев артистку в этом номере, с полной уверенно­стью можно сказать: Ольга Заботкина - русская танцовщица», - пишет автор очерка в книге о Ленинградском балете.

 

За полтора десятилетия работы в Кировском театре балериной было исполнено свыше 25-и характерных партий в балетных спектаклях и множество танцев в операх.

 

Она была первой испол­нительницей партий: Цветной девушки («Тропою грома» Кара Караева), Придворной танцовщицы («Легенда о любви» Арифа Меликова), Хозяйки фестиваля («В порт вошла "Россия"» Василия Соловьева-Седого), лезгинки («Горянка» Мурада Кажлаева). Среди других партий и танцев в её репертуаре были: Клеопатра («Египетские ночи» Антона Аренского), Служанка трактира («Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева), Мерседес и Уличная танцовщица («Дон Кихот»), Айша и Гадитанская дева («Гаянэ» и «Спартак» Арама Хачатуряна), испанские танцы («Щелкунчик» Петра Чайковского и опера Бизе «Кармен») и многое другое.

 

«При всем разнообра­зии репертуара артистки, ее исполнение отличается единством твор­ческого почерка и выдержано в традициях, свойственных ленин­градской балетной школе.

 

Танец Заботкиной отличается изяществом и грацией, ясностью, чистотой пластического рисунка. Особенно выразительна артистка в «классических» характерных танцах — венгерских, польских, ис­панских. Она исполняет их с подлинным блеском, покоряя отточен­ной техникой» - писала балетовед Т. Дрозд. И весьма символично, что ее вторая большая роль в кино – именно «испанская», со своеобразным прологом - искрометным танцем.

 

3

 

Любовь моя, цвет зеленый.
Зеленого ветра всплески.
Далекий парусник в море,
далекий конь в перелеске.
Ночами, по грудь в тумане,
она у перил сидела -
серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела.
Любовь моя, цвет зеленый.
Лишь месяц цыганский выйдет,
весь мир с нее глаз не сводит -
и только она не видит.
Федерико Гарсиа Лорка.

 

Сомнамбулический романс

 

Без малого полтора года спустя после триумфальной премьеры «Двух капитанов», ленфильмовцы выпустили новую, на сей раз, телевизионную картину с Ольгой Заботкиной в главной женской роли. Это была экранизация блестящего спектакля «Дон Сезар де Базан», поставленного некогда в Ленинградском драматическом театре имени Веры Комиссаржевской по классической французской пьесе Филиппа Дюмануа и Адольфа д»Эннери. Героиня актрисы – бедная уличная танцовщица Маритана оказывается предметом страстного увлечения испанского короля Карла II. Его первый министр – дон Хосе, влюбленный в королеву Испании, затевает головокружительную интригу, с целью сделать Маритану королевской любовницей и скомпрометировать монарха в глазах супруги, расчищая, таким образом, себе дорогу к сердцу государыни. Для этого спешно устраивается фиктивный брак девушки с обнищавщим аристократом, весельчаком, поэтом и бретером – графом де Базаном, которого, сразу же после венчания, должны казнить за убийство на дуэли офицера королевской стражи. По требованию дона Хосе, осужденному даже не суждено увидеть лица своей супруги. Однако юный друг дона Сезара спасает ему жизнь, зарядив солдатские мушкеты холостыми патронами. В результате головокружительных приключений, герой находит Маритану в охотничьем домике короля и спасает ее от монарших притязаний, поведав королеве и Карлу о затее дона Хосе, а также - наказывает коварного интригана смертельным ударом шпаги. Встретившись с Маританой, он понимает, что мечтал о такой девушке всю жизнь и она – отвечает ему взаимностью. В этом фильме Ольга Заботкина выступает достойной партнершей крупнейших драматических актеров: Владимира Честнокова (дон Сезар), Федора Никитина (дон Хосе) и Николая Боярского (Карл II). Она словно «купается» в роли Маританы, когда танцует и поет чудный романс на музыку Георгия Свиридова: «Король Кастилии однажды // Влюбился в девушку-красу, // Пленившись песней юной жницы, // Когда охотился в лесу. // Ах, Маритана, моя Маритана, // Я никогда не забуду тебя! // Ах, Маритана, моя Маритана, // Я никогда, никогда не забуду тебя!..»

 

Прекрасно удались ей и драматические сцены, особенно во второй половине фильма, когда героиня, став графиней де Базан, преображается, надевая, вместо бедного платьица уличной танцовщицы, роскошный наряд аристократки, сияющий блеском драгоценностей. Она, всегда мечтавшая о чем то подобном, вдруг чувствует себя лишней на балу, устроенному в ее честь, в замке маркиза, преданно служащего дону Хосе. Актриса, прекрасно умеющая выступать в костюмах любой эпохи, демонстрирует скованность и неловкость изящной Маританы в громоздком «барочном» платье. Недавняя дебютантка Заботкина уверенно ведет диалоги в сценах с многоопытными партнерами и замечательно играет финал пьесы, в котором Маритана обращается к королю с просьбой разыскать ее старое платье уличной танцовщицы, чтобы, наконец, сбросить с себя «панцирь» несвойственного ей богатого убора и навсегда бежать с любимым из лживо-лицемерного мира придворных интриг.

 

Увы эта, быть может лучшая кинороль Ольги Заботкиной не получила достойного продолжения. Ее последней крупной работой в кино стал милый образ девушки-современницы, в экранизации оперетты Дмитрия Шостаковича «Москва-Черемушки». Музыкальная комедия «Черемушки» (1963) была посвящена вечно актуальной теме "жилищного вопроса". Молодой архитектор Лида Бабурова получила квартиру в новом районе Москвы и поехала с отцом смотреть новую жилплощадь. Вдруг, у них на глазах одна из стен квартиры рушится. Это начальник стройтреста Дребеднёв, жилец новостройки, решил увеличить площадь собственной квартиры, по прихоти своей молодой жены. При содействии жулика управдома Барабашкина было сделано так, что, «на бумаге», квартира Бабуровых как бы перестала существовать. С помощью добрых друзей, Лида организует эффективное сопротивление незаконным поползновениям соседей, разоблачает темные делишки деляги-управдома, находит свою любовь и все оканчивается ко всеобщему удовольствию. Современная зрительница характеризует картину так: «Милая, легкая музыкальная комедия. Много цвета, музыки и позитива». Тем не менее «Черемушки» оказались в числе лидеров советского кинопроката, заняв почетное 9 место в рейтинге посещаемости. Ее 963 фильмокопии просмотрело 28,8 млн. зрителей. Тем не менее, после столь триумфальных успехов в картинах средины 1950-х – начала 1960-х, Ольга Заботкина перестала получать приглашения от кинорежиссеров. По сути, она разделила судьбу многих наших звезд периода «оттепели», которые позднее утратили былую популярность и вынуждены были сниматься в маленьких ролях или находиться в творческом простое. Балетная же ее карьера успешно продолжалась. Еще в 1960-м – 24-хлетняя балерина стала Заслуженной артисткой РСФСР. Кроме того, сразу же после ухода из кино, Ольга попыталась устроить свою личную жизнь.

 

4

 

Мне голос твой, любимый и родной
Все слышится из белого тумана.
Хочу я верить в призрачность обмана,
Но снова я обманут тишиной...

 

Александр Иванов

 

В 1965-м Ольга вышла замуж за ленинградского музыканта – фаготиста Сергея Красавина, который был младше ее на 5 лет. К тому времени он уже был дважды лауреатом международ­ных конкурсов музыкантов-исполнителей на духовых инструмен­тах: в Праге (1959) и в Ленинграде (1963), а вскоре стал одним из победителей аналогичного конкурса в Мюнхене (1966). Соответственно, в оркестре Государственного академического те­атра оперы и балета им. С.М. Кирова он исполнял партию первого фагота. Удивительно, но история первого брака Заботкиной каким-то мистическим образом повторила судьбу брака ее родителей. Как и мать, она вышла замуж в 29-ть и прожила с супругом – немногим меньше – 5 лет. Их союз распался в 1970-м – ровно 30 лет спустя после развода Леонида Дмитриевича и Маргариты Михайловны.

 

Второй брак Ольги Заботкиной состоялся лишь через 10 лет и выглядел, в глазах окружающих, довольно экзотично. В начале 1980 г. в Ленинграде гастролировал известный поэт-пародист Александр Иванов. Незадолго до этого он развелся с первой женой и тяжко переживал этот разрыв и разлуку с приемным сыном. Выступая в Питере, он, по счастью, познакомился с Ольгой Заботкиной. И если его первая любовь была просто эффектной женщиной, то в Ольге – изысканная красота сочеталась с незаурядным умом, волшебной грацией и дивным умением подать себя. Утонченная, с хорошим вкусом, она всегда притягивала к себе мужские взгляды. 

 

Свои отношения с Ольгой Александр Иванов выяснил в течение нескольких дней. Они поженились 20 февраля 1980 г. Вернувшись в Москву, Александр собрал вещи и, как ему казалось, окончательно переселился в Ленинград. В культурном обществе обеих столиц тогда долго обсуждали этот роман. Недоумевали, почему умница-раскрасавица Заботкина внезапно отдала сердце “буке” Иванову. Досужие сплетники сошлись на том, что Ольга таким образом попыталась “перебить” свое давнее увлечение Алексеем Баталовым. А может, у нее было особое, чутье на талант. Когда Иванов стал телеведущим, Ольге Заботкиной пришлось оставить сцену, переехать в Москву и стать секретарем мужа. Она следила за его имиджем, советовала менять прически, выбирала костюмы, редактировала тексты... Ольга не пропустила ни одной записи “Вокруг смеха”. И на всех застольях, дружеских посиделках, днях рождения и прочих празднествах она присутствовала неизменно. Тому была горькая необходимость: Александр Иванов, к сожалению, пил. Впрочем, в творческой среде 70—80-х гг. это было не исключением, а скорее нормой.

 

Приятель Иванова, писатель Аркадий Арканов вспоминал: «Оля была «серым кардиналом» в семье. Она была умна, красива, сдержанна, строга. После свадьбы она оставила сцену и полностью взяла на себя организацию Сашиных дел. При этом всегда с гордостью подчеркивала: «Я — жена Александра Александровича Иванова». Понимала значимость его славы. А на бытовом уровне заправляла абсолютно всем: в частности, демонстративный аскетизм Саши в одежде и в поведении был продиктован, несомненно, ею. Оля пережила блокаду — этим сама объясняла свою принципиальную бережливость, а жестче сказать, скупость. Короче, Саша никогда не шиковал... Дорогие магазины обходил стороной. Концертные костюмы шил у портных Литфонда, строго в порядке очереди, зато с большими скидками. Если можно было ехать на метро за пять копеек, а не на такси за три рубля — ехал в метро...

 

Александр Александрович и Ольга Леонидовна построили добротную двухкомнатную кооперативную квартиру в престижном доме у метро «Аэропорт». В ней было все, что необходимо для жизни, но без шика.... Но, как бы то ни было, они очень любили друг друга. И своих домашних питомцев: бесконечных кошечек, собачек, птичек — отраду многих бездетных семейных пар".

 

В 1990-м, давая интервью журналисту Евгению Степанову, Иванов весьма кратко, но емко охарактеризовал свою личную жизнь: «Семья у нас маленькая — я и моя жена Ольга Леонидовна Заботкина, в прошлом балерина Кировского театра. Сейчас супруга на пенсии, танцует, как я говорю, на кухне. Детей у нас нет, зато есть кот Аларек и собака Авва».

 

Год спустя, программа “Вокруг смеха” прекратила свое существование. На Центральном телевидении порешили, что ресурс передачи исчерпан. Если редакторы сочли, что телепередача “Вокруг смеха” изжила себя, то для Александра Иванова ее закрытие стало тяжким ударом. На ТВ его больше не звали, книги стали расходиться хуже, гастроли практически прекратились. Иванову пришлось лично продавать свои сборники на книжной ярмарке у “Олимпийского”.

 

Привыкший к бешеной популярности, Александр Иванов с трудом переносил забвение. В конце концов, взамен телевидения, он нашел для себя другую публичную нишу — начал зарабатывать заказными политическими памфлетами и эпиграммами. Благодаря этому, постепенно выправил свое материальное положение. У него даже появилась вилла на испанском побережье. 

 

В июле 1996-го Иванов приехал оттуда в Москву. Ольга осталась в Испании. Естественно, он сорвался… Смерть наступила результате сильной алкогольной интоксикации. 

 

Ольга Заботкина пережила мужа на несколько лет. Последние несколько лет она очень болела, практически не выходила на улицу, никого не приглашала к себе. «Я не хочу, чтобы вы меня такой видели», — отвечала друзьям по телефону. Актрисы не стало 21 декабря 2001 года. Согласно завещанию, ее прах доставили из Москвы в Петербург и похоронили на Смоленском кладбище, рядом с могилой матери.

 

И хотя этой уникальной женщины нет на Земле, уже почти 10 лет ее узнают новые поколения зрителей и помнят друзья. Один из них, Евгений Форт, пишет: «Я, наверное, могу считать себя счастливым человеком, потому что мы с Ольгой Леонидовной были лично знакомы, и общались на "ты". Более красивой женщины я никогда не встречал.

 

Она обладала полем притяжения такой силы, что сопротивляться было бесполезно. Один взгляд - и ты падаешь в пропасть! Трудно описывать свои чувства к этой женщине. Она влюбила в себя тысячи мужиков, но никогда не позволяла приближаться близко к себе. Все были удивлены, когда она вышла замуж за Сан Саныча, ибо он был мужчиной не её романа. Но разве можно понять женщин! Я до сих пор не могу смириться с мыслью, что она умерла.

 

Жизнь Ольги Леонидовны не была лёгкой. Она лишилась счастья стать матерью из-за жестких жизненных обстоятельств. Казалось бы, что эта божественно красивая женщина должна сверкать алмазом и упиваться счастьем. Но Бог дал ей немало испытаний, начиная их с блокадного детства и кончая тяжёлой формой болезни, так рано её сгубившей. О.Л. не любила публичности, хотя для актрисы и балерины - это нонсенс. Тем не менее, о ней практически нет никаких материалов в прессе.

 

Считала ли она себя счастливой - нам знать не дано. Насколько я её знал - дискомфорта от жизни она не получала. У неё внутри был мощнейший нравственный стержень. Сейчас такого и не встретить. По крайней мере, сравнивать с ней некого. Она осталась яркой звездой в небе русской культуры. И хотя ролей ей сыграть выпало совсем мало, забыть её изумительную стать и красоту невозможно». Этот же человек посвятил памяти Ольги Заботкиной стихотворение:

 

«Вновь сыплет туча над Смоленским
снежком, к исходу декабря.
Я опускаюсь на коленки,
спугнув с надгробья снегиря.

Под макинтош сугроба бледный,
твой лик упрятан от меня:
принцессы русского балета,
с глазами, полными огня.

На сцене строгой Мариинки
красивей не было звезды;
прости мне поздние поминки
и память, стёртую до дыр.

Царица танца, жеста, позы;
всегда, как перышко, легка
Взлетев над жизненною прозой,
ты устремилась в облака.

Волною грусть слезу накатит
за тех, кто был тобой любим
И взгляд Татариновой Кати
с портрета еле уловим…

21.12.2002»