Поле Куликово

Опять, опять перед собой Я вижу поле Куликово, Где над полынною травой Поют глухую песнь подковы. Ведь через Дон опять мосты Дотла сгорели этой ночью, И утро – грозной красоты, И супостат мне гибель прочит. И будет сеча, будет бой! И пенье труб, и песни сердца, И беспощадности прибой, И вихри яростного скерцо. И крикнет князь Боброк: «Дерзай! Пора пришла, сразись с драконом!» И брызнет удаль через край Между Непрядвою и Доном. В который раз перед собой Я вижу поле Куликово И блеск щитов, сомкнувших строй Перед коварностью не новой. Я безоглядно жгу мосты, Наказы предков не нарушу, Иду на «Я», иду на «Ты», На правый бой за честь и душу. Иду на «Я», иду на «Ты», На бой с собой за честь и душу.

Вопрос себе Летит средь звёзд моя Земля… А я? Искрятся под луной моря… А я? Шумят листвою тополя… А я? Смеются за столом друзья… А я? Качает мать своё дитя… А я? Где я? Где в этом мире – я?.. Любовь и годы Я и теперь зову тебя любимой. Не вслух, конечно, на манер известный, а помня день седьмой, неповторимый в медовом августе. Фату. И лик прелестный. И живы, и плывут в заре незримой, и плещут в сердце музыкой небесной всё те же пульсы нежности к любимой, всё так же будят по утрам всё той же песней. Какой же объяснить тогда причиной нещадный холод пропасти отвесной? Была, ведь, жизнь у нас с тобой – единой. Была! Так почему ж становится – совместной?

Другу Не грусти, старина, может быть, мы с тобой ещё встретимся И с бокалом вина вспомним тех, кого любим и чтим. Помолчим невпопад, добротою, как хлебом поделимся, И опять отряхнёмся от лет и заснеженных зим. Так легко при тебе домечтаться до дерзостных глупостей, Бросить вызов судьбе и с азартом в рассветы нырнуть, Где поют соловьи, и смешные нелепицы трудностей Не мешают искать свой единственно-правильный путь. Здравствуй, друг мой и брат во Христе и упряжке пожизненной. Твой искрящийся взгляд и надежду, и веру хранит. Не слукавить на гран под улыбкой твоей укоризненной, Будто ночью весенней сердечко моё не щемит. Не грусти, старина, мы с тобой непременно увидимся И любви семена в наших душах опять прорастут. Разговор просто так до негромкой беседы возвысится, И неспешно поймём: счастье – с нами. Сегодня. И – тут.

* * * Здравствуй, мост через речушку с окуньками, Здравствуй, тонущий в акациях вокзал, Здравствуй, ветер над ковыльными степями, Я так долго этой встречи с вами ждал. Ждал и грезил, как однажды спозаранку Звякнет сцепками улыбчивый вагон И, кивнув на повороте полустанку, Заспешит в последний к детству перегон. Память детства – розовые пряники, Дедушки и бабушки, солнышко в окне. Память – средство стать на время маленьким И накрыть ладошкой лучик на стене. Лучик солнышка – приветливый и чистый, Лучик неба над седою головой, Лучик взгляда – восхитительно искристый, Посланный с зенита новою звездой. Поклонюсь кустам задумчивой сирени, Вспомню, живших хлебосольней и добрей, И под сенью детства преклоню колени Перед юной и любимой Родиной моей. Пред вовек благословенной Родиной моей.

* * * А, ведь, жизнь могла бы быть совсем другой. Был, ведь, выбор, как у всех, и – две дороги. Но одна вела в уютные чертоги, А вторая… Что ж теперь-то о второй? Что ж теперь-то, после стольких зим и лет, После длинных вёрст в страну самообмана Сетовать на то, что слишком рано Выпал жребий выбирать сюжет? Мал он был – шажок в уют. Ничтожно мал. А – по жизни – столько жизней изломал…

* * * Хрустит окрепшая зима под каблуками, Искрится воздух пылью слюдяной, В морозный звон, застывший над домами, Сиреневыми ровными дымами Восходит утро в небо. В мир иной. Туда, где всё бездонно и безбрежно, Где дышит маревом эфирного огня Другая жизнь. Творит себя прилежно, Лишь изредка во снах касаясь нежно, Являет лик свой, в таинство маня. Зима, зима! Как твой предвестный холод Созвучен мыслям о последнем дне! Что он сулит? К забвенью первый повод Того, что тоже был умён и молод, Иль первый шаг не внутрь себя. А – вне?..

* * * Давай, мой друг, с тобой поговорим О чём-нибудь не слишком приземлённом: О юном сердце, пылком и влюблённом, О том, как от костра уносит дым… Давай с тобой, мой друг, поговорим. От наших взглядов, как от угольков Затеплится неспешная беседа, Согреет нас и ляжет мягче пледа Под изголовья, что для вещих снов… От наших светлых взглядов, и от слов. Оценим жизнь свою не по делам, Увидим в ней щемяще-дорогое, Увидим время, от любви хмельное, Сметём годами нанесённый хлам… И Божий мир наполнит души нам. Я – есмь Я есмь во всём: и в световой волне, и в море, и в земле большой планеты. Я есмь во всём: и в кактусе, цветущем на окне, и в стебельке травы, кивающей под ветром… Во всём есмь мы. И, смертью смерть поправ, мы будем жить в Господних временах…

* * * Не жди меня к праздникам ни пешим, ни всадником, ни сказочным принцем, ни странником… За дальней околицей, где солнышко клонится потерян тот след в бездорожице. Не жди меня прежнего – в наивности нежного, рассудком и сердцем не грешного… Он там – за околицей, где солнышко клонится в лета, где поют, а не молятся. Не жди меня в тереме, шагами промеренном, не жди на крылечке потерянном… Лишь там – за околицей, где солнышко клонится нам светлая встреча позволится. Лишь там – за околицей, где солнышко клонится получится всё и позволится.

  Санкт-Петербургу Поклон тебе, Петра творенье, Твоим ваятелям и зодчим За сказки дней и белы ночи, За Пушкинское вдохновенье. Поклон от нас, живущих ныне, За купола твои и шпили, Струящих в небо свет России По Божьему благоволенью. У нас тут дождь У нас тут дождь сегодня был. Хороший дождь. Почти что летний. И зелень стала поприметней, И воздух голову кружил. У нас тут дождь сегодня был. У нас тут жаркий день остыл. Погожий день. И нежный вечер Окутал сумерками плечи, Детей в кроватки уложил. У нас тут жаркий день остыл. У нас тут всё своим путём Идёт и в ногу, и не в ногу, А мы седеем понемногу, Ликуем, плачем… И живём. У нас тут всё своим путём. Обнять бы вас и рассказать Про этот дождь – почти что летний, Про то, что зелень здесь приветней, Здесь – на Земле… Но не обнять… Не дошептать... Не докричать…

* * * Россия встретила дождём И мягкой летнею грозою. Чуть тучи подсветив огнём, Ворчливый добродушный гром Дохнул прохладой в злобу зноя. Как окрылился перегон! Как сразу посветлели лица! И взвеселившийся вагон Понёс нас всех сквозь гром и звон Вперёд! В Петровскую столицу. Как будто знак явила ты Приветливой своей душою… Для обретенья красоты Довольно русской простоты: Смывать удушливость – грозою.

Романс Короткое: «Прости», Неслышное: «Прощаю», И грусть в твоей горсти, И не твоя вина. На волю отпусти, Куда? И сам не знаю… Твоей любви цвести, Но мне нужна – моя. Знакомые слова, Знакомые желанья, Прочитана глава И некуда спешить. Расхожая молва О комнатной герани… Ах, как ты неправа, Что этим можно жить. В неторопливом сне Неясная тревога Легла на сердце мне, Всё осветив окрест. От нас – герань в окне, Любовь – она от Бога… И под романс весне, И для страданий крест.