АНАСТАСИЙ - ВОЖДЬ ФАШИСТОВ
АНАСТАСИЙ - ВОЖДЬ ФАШИСТОВ
7 декабря 1941 года Анастасий Вонсяцкий слонялся без дела по своему огромному дому в обширном поместье в Томпсоне. Организационной и политической работой своей Всероссийской фашистской организации он не занимался с марта месяца. Вместо неё, по настоянию своей супруги, Анастасий наконец-то уделил внимание запущенному поместью: вырубил кустарник, очистил лес от упавших деревьев... Сегодня же ничего не хотелось. Он взял в руки книгу, но тут же швырнул её на диван. Посмотрел в окно. Никого.
- Хотя бы в гости кто-то из соратников неожиданно приехал, - мечтательно подумал Анастасий и включил радио.
Комната наполнилась звуками траурной музыки, под которую диктор, спеша, глотая окончания слов, сообщал о бомбардировке японцами Перл-Харбора.
- Идиоты! Кретины! Вместо того, чтобы ударить всей силой по Сталину, они совершили как раз то, чего так страстно желал Рузвельт! - громко закричал Анастасий, хватаясь за голову двумя руками.
Вонсяцкий пришёл в состояние крайнего возбуждения. Продолжая во весь голос проклинать янки с их президентом, он быстро спустился вниз по широкой дубовой лестнице. Здесь, на кухне, открыв холодильный шкаф, попытался найти там бутылку водки. Её не было. Тогда он достал ведёрко со льдом. Вынул из шкафа бутылку ненавистного ему виски и наполнил им половину большого стакана. Затем кинул туда несколько кубиков льда.
- Как настоящий янки! - криво усмехнулся Анастасий и сделал несколько больших глотков.
- Что же теперь будет? - подумал он.
Вонсяцкий налил ещё виски и вдруг начал вспоминать, как много лет назад он попал в это поместье в штате Коннектикут, находящееся так далеко от России.
Анастасий родился 12 июня 1898 года в Варшаве. Его отец, Вонсяцкий Андрей Николаевич, происходивший из обедневшего немецко-польского дворянского рода, служил в чине полковника начальником жандармского управления в городе Радоме, что находился в 80 километрах южнее Варшавы. Мальчик с раннего детства мечтал о блестящей карьере кавалерийского офицера. Родители одобрили его выбор и поэтому в 1908 году отдали Анастасия на учёбу во 2-й Московский Императора Николая Первого кадетский корпус.
16 июня 1910 года Анастасий приехал домой на каникулы. В этот день произошла семейная трагедия. Его отец был убит. Официальная версия гибели жандармского полковника Вонсяцкого говорила, что его застрелили польские социал-революционеры. Но на самом деле он был убит своим же тайным агентом при сведении личных счетов. Об этом Анастасий узнал от матери. Но он сразу же отказался признавать правду. Анастасий всегда говорил, что его отец геройски пал, сражаясь с террористами. Только так он мог рассчитывать на уважение своих товарищей по кадетскому корпусу. Ведь Анастасий уже с самого первого года учёбы понял, что все события в его жизни надо подавать окружающим только в самом выгодном для него свете.
В 1916 году он поступил в престижное Николаевское кавалерийское училище. В 1917 году произведённый в корнеты Анастасий Вонсяцкий был направлен для дальнейшей службы в 5-й Гусарский Александрийский Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полк. Это было одно из самых славных в российской армии кавалерийских подразделений. Всех, кто в нём служил, называли «чёрными гусарами». Ведь кроме обмундирования чёрного цвета в этом полку держали только вороных коней. Юный корнет Вонсяцкий мечтал о подвигах на полях сражений с немцами, но тут произошла февральская революция. А в ноябре к власти в стране в результате переворота пришли те самые революционеры-террористы, с которыми боролся его отец. Великая и могучая Российская Империя разваливалась на глазах.
На Юге России генерал Алексеев формировал армию для борьбы с большевиками. Вонсяцкий не сомневался ни минуты в своём предназначении.
- Я должен быть там, чтобы сражаться с этим грязным быдлом, - заявил он своим товарищам по выпуску.
В конце 1917 года корнету Вонсяцкому с несколькими бывшими юнкерами распущенного новой властью Николаевского кавалерийского училища удалось добраться до Новочеркасска. Анастасий всегда с гордостью подчёркивал:
- Я проделал полторы тысячи вёрст по территории, находящейся под контролем большевиков, чтобы одним из первых участвовать в Белом Движении!
Вонсяцкий никогда не стеснялся при случае упомянуть, что является участником Первого Кубанского Ледяного похода. Он считал, что о своих заслугах надо говорить всегда.
- Скромность - это удел примитивных людишек!
Анастасий Вонсяцкий воевал против красных на Дону и Юге Украины. Во время офицерских пирушек, от выпитой водки, а зачастую самогона, у него вообще развязывался язык. Тогда он рассказывал, как 27 ноября 1919 года лично расстрелял из пулемёта в Ростове на Дону пятьсот пленных красноармейцев. Но самом же деле, Анастасий присутствовал при казни нескольких десятков арестованных ростовских подпольщиков. А ещё Вонсяцкий при случае намекал, что «он особо жесток с врагами» Императорской России…
- Прежде чем расстрелять, я их всегда допрашивал. Да так, что они мне сами во всём признавались!
Но это было одним из приёмов, чтобы заслужить славу «человека со стальными нервами и безжалостным сердцем» по отношению к врагам монархии.
Два раза Анастасий был ранен. Шрам на лбу, оставшийся от сабельного удара, напоминал ему о жестокой рубке с будёновцами в донской степи знойным летом 1919 года. А резкие боли в области желудка не давали забыть о том, что в его брюшной полости осталась большевистская пуля. Её побоялся удалять хирург в условиях полевого госпиталя.
В январе 1920 года капитан Вонсяцкий был эвакуирован из Новороссийска в Крым с сильнейшим обморожением ног.
- Хреново! Думаю, что придётся их ампутировать, - констатировал болезненно худой доктор в госпитале Ялты. - Но можно попытаться спасти. Для этого нужны хорошие домашние условия и круглосуточная сиделка. Ни первого, ни второго у нас нет.
Друзья-однополчане быстро устроили Анастасия в дом к богатому еврейскому торговцу Муромскому. Его дочь Люба, увидев красавца-офицера, сразу согласилась быть ему сестрой милосердия. Невысокая, с большой грудью, тонкой талией и печальными чёрными глазами девушка сутками не отходила от Анастасия. Она спасла ему ноги. Вонсяцкий был так благодарен Любе, что не устоял, дал слабину и согласился жениться на девушке.
- Молодой я был да жалостливый. Вот и совершил эту роковую ошибку, - оправдывал потом сам себя Анастасий.
Любовь Муромская, не приняв христианства, обвенчалась с Анастасием Вонсяцким в Николаевском соборе в Ялте. Как священник мог это сделать? Время тогда было сложное. Хаос и угроза надвигающейся катастрофы. Спешка…
Реакция друзей Вонсяцкого была самая отрицательная. Некоторые стали здороваться с ним, кривя губы, а другие вообще избегали подавать руки. Анастасий стал изгоем среди своих. Только тогда он и понял последствия своей необдуманной женитьбы. Надо было что-то делать.
- Уехать! Срочно уехать из Крыма! Только сделать это надо на законных основаниях! - решил он.
Вонсяцкий добился направления на военно-медицинскую комиссию, которая признала его негодным к службе и рекомендовала пройти курс лечения в английском госпитале в Константинополе. Анастасий, не прощаясь с молодой женой и однополчанами, тайно уехал.
В госпитале он пробыл ровно две недели, а затем подался во Францию. Здесь, на юге, он работал подёнщиком на уборке винограда и овощей. В январе 1921 года Анастасий переехал в Париж. У него не было ни профессии, ни денег. Он был благодарен судьбе за то, что ему удалось устроиться чернорабочим за кулисами сцены мюзик-холла «Фоли-Бержер». Обязанности Вонсяцкого были простыми: тянуть канаты, поднимавшие и опускавшие занавес.
С улицы послышался громкие звуки клаксона. Анастасий посмотрел в окно. Перед парадным входом в дом, больше похожим на дворец, остановился большой чёрный «Форд». Водитель быстро выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверь. Из «Форда» медленно, с трудом вылезала пожилая женщина. Водитель галантно подал ей свою руку.
- Приехала, старуха! В этом году уже шестьдесят четыре года исполнилось, - брезгливо скривив губы, вполголоса произнёс Анастасий. - Сейчас начнёт жаловаться на своё здоровье. А я должен буду её выслушивать. Ну, нет! Поднимусь-ка я лучше к себе в музейный зал. Там спокойнее будет.
Вонсяцкий, взяв бутылку виски, стакан и ведёрко со льдом, направился к широкой дубовой лестнице. В музейном зале он запер дверь на ключ и устроился в удобном кожаном кресле. Налив полный стакан виски, залпом его выпил.
- Да, постарела Марион, супруга верная моя... - задумчиво произнёс Анастасий и неожиданно вспомнил, при каких обстоятельствах познакомился со своей будущей женой.
Одним вечером его напарник по работе за кулисами сцены в мюзик-холле Пьер сказал:
- Друг, там с тобой какая-то сумасшедшая американка хочет поговорить. Не знаю, где она тебя увидела. Сходи и узнай, что ей надо.
- Хорошо, - просто ответил Анастасий и направился в опустевший зал.
Был он в своей старой офицерской форме, которую использовал, как рабочую одежду.
Возле сцены, в окружении небольшой группы каких-то важных чиновников, стояла невысокая невзрачная женщина лет сорока пяти. Анастасий приблизился к ним и остановился в нерешительности. Женщина, заметив его, прервалась на полуслове. Что-то произнесла по-английски. Молодой хлыщ с редкими волосами перевёл по-французски:
- Не стесняйтесь! Подходите сюда!
- А я и не стесняюсь, - ответил также на хорошем французском Вонсяцкий.
Все расступились, а Анастасий приблизился к женщине и, щёлкнув каблуками своих сапог, чётко произнёс:
- Разрешите представиться! Граф Вонсяцкий, бывший офицер Российской императорской армии.
Хлыщ, благоговейно склонив голову перед женщиной, перевёл.
- Граф...?! Граф?! - задыхаясь от восторга и изумления, прошептала женщина.
- Марион Рим... - представилась она.
Анастасий сверху вниз смотрел на эту невзрачную маленькую женщину, одетую серо и невыразительно. Марион же не могла оторвать своего взгляда от него, молодого, сильного и красивого.
Марион Стефенс, девичья фамилия Марион Бакингем Рим, родилась в 1877 году и была старше Вонсяцкого на целых двадцать лет. Она происходила из семьи торговцев зерном и скотом. Владелица состояния в сорок миллионов долларов, часть которого Марион тратила на различные благотворительные цели. Совершенно случайно увидев Анастасия, она влюбилась в него с первого взгляда. Вскоре Марион увезла его к себе в Америку.
Первое время они жили в её шикарном доме в Нью-Йорке. Анастасий отдыхал после долгих лет войны и мучений, занимаясь лишь изучением английского языка. В феврале 1922 года они с Марион поженились. Для того, чтобы венчаться в Никольском соборе в Нью-Йорке, его будущая супруга приняла православие. Всё было прекрасно, но только эти проклятые репортёры не давали жить Анастасию спокойно. Они преследовали супругов Вонсяцких двадцать четыре часа в сутки, стараясь взять интервью у Анастасия. Он не хотел казаться на фоне своей богатой жены простым нищим русским иммигрантом и поэтому всегда старался придать особую значимость своей персоне. Так, себя Вонсяцкий именовал не иначе как «графом». О своём отце говорил, что тот являлся губернатором Варшавы. А о своей прошлой жизни в далёкой России Анастасий всегда рассказывал только в свете подвигов на войне и дружбе с членами императорской фамилии. Ведь он не был примитивным человечком, уделом которых была скромность.
Ему льстило, когда солидные газеты посвящали свои полосы его особе. Но Анастасий совсем забыл о своей первой жене Любе Муромской, от которой он сбежал в 1920 году. А она, благодаря публикациям в газетах, его нашла. В январе 1923 года Люба появилась в Нью-Йорке со своим адвокатом и пыталась привлечь Анастасия к уголовной ответственности за двоежёнство. Марион, как всегда, среагировала очень быстро и предложила Любе приличную сумму денег в качестве откупа. А Вонсяцкий продемонстрировал адвокату Муромской решение православного церковного суда, датированное ноябрём 1922 года, о признании его первого брака с Любовью недействительным, а второй, с Марион Рим, законным. В США Анастасий научился просчитывать последствия всех своих серьёзных действий, что и помогало ему впоследствии выжить в этой стране. В августе 1923 года американский суд подтвердил правильность решения православного церковного суда. Люба Муромская уехала несолоно хлебавши.
- Анастасий, в нашей стране мужчина должен делать бизнес, - неоднократно заявляла ему Марион, намекая на то, что он должен работать.
Вонсяцкий, с глубоким сожалением, должен был оставить свою богемную жизнь, чтобы делать этот «их проклятый бизнес». Супруга его определила на работу в очень солидную фирму по производству паровозов.
Ох, как страдал тогда Анастасий! Ему надо было подниматься каждый день в семь часов, чтобы в восемь тридцать занять свой стол в офисе.
- Зачем я должен работать, если моя жена является одной из богатейших женщин страны? - всё время спрашивал себя Вонсяцкий.
Его муки длились два с половиной года. Видя, что из мужа не получается бизнесмен, Марион предложила:
- Если в нашей стране мужчина не делает бизнес, то он должен заниматься политикой и стремиться сделать на этом поприще блестящую карьеру.
Заниматься политикой? Это была хорошая идея! Анастасий уже сам давно думал об этом. Но он не хотел быть маленьким американским политиком. Вонсяцкий мечтал стать освободителем России от большевиков. Он желал бы превратиться в лидера всех русских антикоммунистических сил. Анастасий очень аргументированно объяснил свою цель супруге. Марион его идея пришлась по вкусу.
В 1927 году он с супругой совершил длительную поездку по Европе. В Париже Анастасий встречался с генералом Кутеповым А.П., лидером Русского Общевоинского Союза. Он тайно мечтал стать также одним из руководителей этой организации. Сделал очень большие финансовые пожертвования в фонд РОВСа. Ему никогда не было жаль денег на борьбу с большевиками. Тем более, что Марион ему выделяла любые суммы. Она очень хотела, чтобы Анастасий стал известным политиком. Кутепов деньги взял, но на предложение Вонсяцкого ввести его в руководство РОВСа ответил вежливым отказом. Единственным реальным результатом всех встреч в Париже с видными представителями белогвардейской эмиграции стало приглашение стать соучредителем журнала «Часовой». Вонсяцкий сразу же понял, что ему в реальности предложили стать «дойной коровой» журнала.
- Нет, РОВС и его начальники - это уже ни на что не способные маразматики. Я создам партию, свежие радикальные идеи которой привлекут тысячи, а, может быть, миллионы людей! Пример уже есть: фашисты в Италии и нацисты в Германии, - решил тогда после долгих раздумий Вонсяцкий.
Анастасия очаровал Бенито Муссолини. Он неоднократно видел его в документальных картинах и слушал речи дуче по радио. Мимика, жесты, новизна мыслей - всё это импонировало Вонсяцкому. А когда он видел, как десятки тысяч людей, собравшихся на площадях, приходят в экстаз, слушая речи Муссолини, Анастасий мечтал быть на его месте.
В Германии к власти пришёл Гитлер. Напор и зажигательные речи немецкого рейхсканцлера сводили Вонсяцкого с ума. Он начал представлял себя вождём России. Вонсяцкому даже стали сниться сны, в которых он выступает с пламенной речью на Красной площади, а многотысячная толпа его приверженцев, вскидывая правую руку вверх, в экстазе кричит:
- Слава Анастасию! Слава Анастасию! Слава! Слава!
- Настало время действий! - решил Вонсяцкий.
10 мая 1933 Анастасий со своим приятелем Д.И Кунле, его соратником ещё по Добровольческой Армии, учредили Всероссийскую национал-революционную трудовую и рабоче-крестьянскую партию фашистов. Для удобства стали применять другое название: Всероссийская фашистская организация. Печатным органом новой партии, призванной свергнуть коммунистический режим в России, стала газета «Фашист». Её первый номер вышел в августе 1933 года…
Вонсяцкий (в надежде завербовать в свою партию большое количество соратников) совершил утомительную поездку по Соединённым Штатам. Но его надежды быстро рухнули. Русские, проживающие в этой стране, почему-то упорно не хотели записываться в партию Вонсяцкого-Кунле. Многие, выслушав Анастасия, просто молча исчезали. Другие с саркастическими улыбками на лице объясняли:
- Вы, молодой человек, чушь порете! Россия и фашизм - понятия несовместимые.
А в Сан-Франциско один мужик, с красным носом и сильным запахом перегара, при всех вообще обозвал его недоноском и придурком.
Это был полный провал. К себе в имение в Томпсоне (штат Коннектикут), где Марион «свила их уютное семейное гнёздышко», Вонсяцкий вернулся в состоянии полной подавленности и растерянности. Для того, чтобы завербовать в свою партию около двух десятков человек, он потратил уйму денег, а также сил и своего очень ценного времени!
В сентябре того же года Анастасий отправился в Европу и на Ближний Восток создавать филиалы своей Всероссийской фашистской организации. Во многих странах ему это удалось. Но количество членов в этих филиалах было ничтожно. Так, например, в Чехословакии, где проживали десятки тысяч русских иммигрантов, в ВФО записалось всего три человека.
- Ничего! Самое главное, что уже положено начало! - успокаивал сам себя Вонсяцкий.
Вернувшись в США, он (вместе с Кунле) создаёт необходимые атрибуты для формы членов ВФО. Эмблемой стала белая свастика на красном фоне в синей кайме. Членский знак был выполнен в виде миниатюрной хоругви с полотнищем малинового цвета и древком, увенчанным золотым орлом. В центре - круг синей эмали, в которой размещалась правосторонняя свастика белой эмали.
Ближайший номер газеты “Фашист» вышел с подробным описанием формы соратников ВФО. На первой странице красовалась фотография самого Вонсяцкого в косоворотке защитного цвета и со свастикой на левом рукаве.
Теперь основной задачей Анастасия было любыми средствами добиться, чтобы его приняли Гитлер и Муссолини. Вонсяцкий вновь оправился в Европу.
Увы, в Риме, вместо его кумира Бенито Муссолини, Анастасия принял руководитель итальянской разведки Карло Босси. Беседа была довольно короткой. Вонсяцкий успел только рассказать, что его фашистская организация насчитывала в своих рядах более десяти тысяч человек (Анастасий назвал эту цифру с ходу, не сомневаясь ни секунды) и что основная цель - это свержение коммунистического режима в России.
В Берлине ему пообещали встречу с Альфредом Розенбергом. Но вместо него Вонсяцкий был принят его личным секретарём. Разговор также получился скоротечный и очень формальный.
По самолюбию Анастасия был нанесён сильнейший удар. Но он превратил этот очередной провал в свою очередную победу.
- В Берлине я имел длительную и весьма плодотворную встречу с Альфредом Розенбергом! - объявил Вонсяцкий своим ближайшим соратником. А для остальных был пущен слух, что вождя русских фашистов принял сам фюрер немецких нацистов.
Но по неизвестной причине, спустя год после визита Анастасия в Берлин, деятельность Всероссийской фашистской организации на территории Германии была запрещена. А самого Вонсяцкого объявили нежелательной там персоной.
В конце 1933 года Анастасий получил письмо из Харбина от Константина Родзаевского, руководителя Русской фашистской партии. Вонсяцкий располагал информацией, что партия Родзаевского была создана в 1931 году на территории Маньчжурии, где проживала многочисленная русская диаспора. РФП насчитывала около пятнадцати тысяч членов и вела активную подрывную деятельность на советском Дальнем Востоке.
В своём письме Константин Родзаевский любезно приглашал Вонсяцкого в гости для обсуждения вопроса о слиянии двух партий. Анастасий направился в Маньчжурию весной 1934 года.
О, какую помпезную встречу ему устроили русские фашисты Родзаевского на вокзале в Харбине. Представительницы Российского женского фашистского движения, выстроившись в стройные шеренги на перроне, приветствовали Вонсяцкого криками «ура». Красивые девушки из числа Союза юных фашисток буквально завалили его огромными букетами цветов, а дети из Союза фашистских крошек исполнили в его честь песню-здравицу. Все эти организации являлись структурными подразделениями Русской фашистской партии Родзаевского.
Анастасий был поражён массовостью, слаженностью и дисциплиной. Он помнил до сих пор, как там же, на вокзале, от зависти у него стали неожиданно болеть зубы.
Константин был вежлив и предупредителен. Без утайки рассказал Вонсяцкому о своих намерениях объединить две партий. Родзаевский искренне рассчитывал на неограниченные финансовые возможности Анастасия. Вонсяцкий же тогда думал:
- Он что, не знает или не понимает, что эти миллионы долларов принадлежат не мне, а моей жене?
Тогда же, во время этой первой встречи, определились очень серьёзные разногласия между Родзаевским и Вонсяцким. Родзаевский люто ненавидел евреев, преклонялся перед японцами и атаманом Семёновым. Анастасий ничего против евреев не имел. Ведь его первая жена Люба была еврейкой. Все банкиры, обслуживающие счета Марион, были евреями. Персональный портной Вонсяцкого тоже был евреем. А вот атамана Семёнова Анастасий презирал. Узнав, что партия Родзаевского частично финансируется японской разведкой и поэтому частенько выполняет её «поручения», Анастасий про себя возмутился, но промолчал.
Несмотря на всё это, 3 апреля 1934 года Родзаевский и Вонсяцкий подписали протокол номер 1, в котором провозглашалось слияние Российской фашистской партии и Всероссийской фашистской организации и создание на их базе Всероссийской фашистской партии. Основной задачей новой политической силы определялась борьба с коммунизмом. Родзаевский стал её генеральным секретарём, а Вонсяцкий - председателем ЦИК.
Увы, разногласия между ними преодолеть так не удалось. Кроме того, Вонсяцкий не мог выделять огромные суммы денег, которые просил Родзаевский. В 1935 году в их отношениях произошёл разрыв, и Анастасий заочно был смещён со своей должности.
В этом же году произошёл глубокий кризис в супружеских отношениях между Анастасием и Марион.
- Я устала от твоей неверности! Ты не пропускаешь не одной юбки! Ты переспал со всеми моими подругами и знакомыми! - упрекала она его. - Кроме этого, ты не хочешь заниматься серьёзными делами!
- Почему я не хочу заниматься серьёзными делами? Я создал партию! Её филиалы находятся во многих странах мира! За моей партией - будущее России! - оправдывался Анастасий.
- Партия должна приносить финансовую или политическую прибыль! На твою же партию, за которой, как ты сказал, «будущее России», я потратила уже больше миллиона долларов! И это во время самого страшного экономического кризиса! Я больше не могу, да и не хочу тратить впустую мои деньги! С этого дня я выделяю на нужды твоей партии двадцать тысяч долларов в год! И не цента больше! Научи свою партию зарабатывать деньги! - в истерике кричала Марион.
Да, жена сдержала своё слово. Теперь в распоряжении Анастасия было всего двадцать тысяч в год. Это была ничтожная сумма.
Соратники, числившиеся в рядах ВФО и рассчитывавшие на экономические блага, сразу же исчезли. Осталось лишь несколько десятков человек, с которыми Анастасий собирался на «съезды» в имении в Томпсоне. Они пили и громко орали нацистские песни, переведённые на русский язык.
Вонсяцкий поднялся с кресла. Его уже слегка покачивало.
- Бутылочку «приговорил». Надо спуститься вниз за другой.
Анастасий с любовью погладил печатную машинку, стоящую на письменном столе. На ней он напечатал свои известные труды: «Краткий курс фашиста: для прохождения в партийных школах» и «Основы русского фашизма», а также бесчисленное количество передовых статей для газеты «Фашист». К сожалению, в марте этого года вышел последний её номер. Газета, как и сама Всероссийская фашистская организация, была запрещена министерством юстиции США. Также была прекращена деятельность Германо-Американского Бунда. С этой нацистской организацией Вонсяцкий поддерживал активные контакты.
- Господин Анастасий! Господин Анастасий! - послышался женский голос за дверью. - Вы где? В музее?
Это была одна из их домработниц.
- Да, я здесь!
- Госпожа Марион приглашает Вас в столовую к обеду!
- Хорошо, я уже иду, - ответил Вонсяцкий и, стараясь твердо ступать по скользкому паркету, направился к двери.
Его жена сидела в торце огромного стола. Он приблизился к ней и, нагнувшись, быстро чмокнул в дряблую щёчку.
- Фу-у-у! Анастас, ты уже пьян? В такую рань?
- Нет, дорогая, я абсолютно трезв! - нагло заявил Вонсяцкий, устраиваясь в другом конце длинного стола.
- Анастас, только что я узнала о том, что японцы бомбили нашу базу в Перл-Харборе. Ты знаешь какие-нибудь подробности?
- Нет, дорогая! Я знаю одно, что если я сейчас не выпью водки, то умру от жажды,- ответил он.
- Анастас, сейчас не до твоих шуток! Ты же являешься гражданином США с 1927 года! Кроме того, ты - лейтенант резерва! - озабоченно произнесла Марион.
- Ну и что?
- Как ну и что! Тебя же призовут в армию!
- Пусть призывают! Но до этого я хочу выпить водки или виски!
- Сейчас Роза принесёт тебе водки, Анастас! Ты крайне несерьёзно относишься к...
Вонсяцкий уже не слушал супругу.
- Да какая там супруга! Это же мачеха! С утра до вечера в последнее время я слушаю от неё только нравоучения и упрёки. Боже мой, как всё это уже надоело! - возмутился он про себя.
Домработница принесла бутылку водки и закуску. Вонсяцкий молча налил полную рюмку и выпил.
- Это она, Марион, виновата, что моя партия практически развалилась ещё до её запрета. Что можно сделать за двадцать тысяч долларов в год? Ничего! Но мы с самыми доверенными соратниками организовывали шумные акции, которые привлекали внимание всей прессы страны. Также я, отрывая зачастую деньги от себя, помогал людям, активно проводившим идеи ВФО за рубежом. Например, годовые гонорары в шестьсот долларов каждому: Константину Стеклову (издателю газеты «Русский Авангард» в Шанхае), Николаю Дохову (редактору и издателю «Русской газеты»), Владимиру Кишинскому (шефу канадского отделения партии), Николаю Рклицкому (редактору еженедельника «Царский вестник»)...
А Кунле? Кунле, с которым мы создали фашистскую партию. С ним я воевал на Юге России против красных... Он скоропостижно скончался в 1939 году... С его смертью я остался без самого верного соратника.
Анастасий медленно стал сползать со стула...
Очнулся Вонсяцкий на следующий день в своей постели. Посмотрел на часы:
- Ого! Уже двенадцать! Ох, как голова то болит! Надо бы полечиться!
Прошло два месяца. Анастасий приводил в порядок архивы партии, реставрировал некоторые экспонаты своего военного музея, который являлся его гордостью. В нём были собраны знамёна некоторых кадетских корпусов императорской России, образцы оружия, фотографии и плакаты времён гражданской войны.
В феврале в соседнем небольшом городке Патнам организовали отряд местной самообороны. У его бойцов не было никакого оружия для строевого обучения. Вонсяцкий сам предложил командиру отряда воспользоваться винтовками, находившимися в его военном музее. Это оружие являлось декоративным украшением его музея. Анастасий выдал бойцам 54 винтовки образца 1911 года, которые были непригодны для стрельбы.
9 мая 1942 года Вонсяцкий возвращался из Бостона на своём автомобиле. Было около десяти часов ночи. Снаружи, на улице, и во дворе их имения стояло большое количество автомобилей.
- Что-то произошло, - с тревогой догадался Анастасий.
Оказалось, что в доме его с утра ждали агенты ФБР. Он даже не смог сосчитать, сколько их было.
- Точно, больше двадцати! Какая я всё-таки важная персона, если меня навещает такое количество представителей этой спецслужбы! - с гордостью подумал он.
Начальник местного отделения ФБР, Менье, хотел было продемонстрировать Анастасию постановление судьи на обыск, но тот махнул рукой.
- Зачем? Мне итак всё уже ясно!
- Господин Вонсяцкий, в ваше отсутствие, с разрешения вашей супруги, мы произвели обыск в доме, в конюшне, курятнике, амбарах, гараже, в коттеджах. Но ваша супруга попросила дождаться лично Вас, чтобы произвести обыск в вашей канцелярии и музее.
- Пожалуйста! - пожал плечами Анастасий.
Обыск в канцелярии длился до часу ночи. Затем агенты предложили ему показать им его военный музей. Пока они тщательно осматривали все экспонаты и мебель, Менье вынул из своего портфеля блокнот и карандаш.
- Присаживайтесь, господин Вонсяцкий! Я хотел бы задать Вам несколько вопросов.
- Давайте! - устало согласился Анастасий, устраиваясь в своём любимом кресле.
- Господин Вонсяцкий, мы располагаем данными о том, что руководитель Германо-Американского Бунда Кунце бежал за границу. У нас также есть информация о том, что именно Вы дали ему денег на дорогу, - вкрадчиво произнёс Менье.
- Я, гражданин США! Это моё конституционное право: давать или занимать деньги кому хочу! - взорвался от негодования Анастасий.
- Итак, я понял, что Вы одолжили Кунце деньги на дорогу? И сколько же? - невозмутимо продолжал Менье.
- Я дал ему на дорогу 2800 долларов. А это что, очень важно? - ехидно-раздражённо осведомился Анастасий.
- А Вам разве неизвестно, что Кунце, уезжая из США, захватил с собой секретные документы, касающиеся обороны нашей страны?
- Я Вам, Менье, официально хочу заявить, что мне не известен багаж Кунце!
- Ну, Вам придётся доказывать в суде то, что Вы не знали об этом, - угрожающе предупредил начальник местного отдела ФБР.
На следующее утро прибыл огромный грузовик, который обычно использовали для перевозки мебели. В него были загружены стальные ящики из канцелярии Вонсяцкого. В них находились подшивки газет «Наш путь» из Харбина, шанхайского «Русского Авангарда», московской «Правды», «Фашиста», а также переписка Анастасия со своими соратниками за рубежом.
Пресса США в эти дни пестрела заголовками: «Вонсяцкий и Кунце - шпионы!», «Обыск у вождя русских фашистов», «Японо-русский фашистский заговор».
У Марион от всего этого пропагандистского шума произошёл даже нервный срыв.
Анастасий кинулся искать адвоката. Ведь их с Марион адвокат Кляренс Блэр Митчел специализировался только на составлении контрактов, завещаний и коммерческих договоров. Он не имел опыта защитника на судебных процессах. Лучшая адвокатская фирма в Хартфорде наотрез отказалась защищать Вонсяцкого, обвиняемого в государственной измене во время войны. В штате Коннектикут все лучшие адвокаты, как один, также отказались. Наконец, Марион удалось аж в Нью-Йорке найти очень известного специалиста по самым сложным уголовным делам Мартэна Литльтона.
Во время переговоров с ним адвокат сразу же назначил цену за свою работу:
- За подготовку к судебному процессу - 25 000 долларов. Каждый день суда - 1000 долларов. Дополнительные расходы - оплата отдельно.
- Наконец-то я нашёл приличного адвоката! - облегченно вздохнул Анастасий, услышав условия, предложенные Литльтоном.
Адвокат сразу же стал действовать. Он позвонил профессору Хофману (известному психиатру) и подключил его к защите своего клиента. Вонсяцкого хотели уже было положить в госпиталь, чтобы авторитетная медицинская комиссия объявила его психически невменяемым человеком. Но ФБР, давно уже прослушивающая все телефонные переговоры Анастасия и его адвоката, разрушило эти планы. 6 июня Вонсяцкий был арестован и помещён в Хартфордскую тюрьму.
- Марион, - жаловался Анастасий супруге. - Это не место для заключения людей. Это жуткий клоповник.
Жена плакала, слушая рассказы о страданиях своего молодого мужа. Согласно правилам этой тюрьмы, в четверг она привезла ему много вкусной и питательной еды.
- Марион, ты представляешь, из-за страшной жары я должен был съесть твою передачу за три дня! После чего меня мучают боли в желудке! - пожаловался Анастасий супруге во время свидания.
Жена плакала и успокаивала:
- Анастас, дорогой, потерпи! У тебя один из лучших адвокатов страны! Я уверена, что он выиграет судебный процесс, и ты будешь оправдан!
Однажды из окна камеры Вонсяцкий увидел в маленьком и грязном тюремном дворике бывшего главу Германо-Американского Бунда Кунца. Как потом оказалось, тот был арестован местной полицией на территории Мексики и затем выдан властям США.
Наконец-то появился Литльтон.
- Вонсяцкий, Вам угрожает как минимум 25 лет тюрьмы! - испуганным голосом сказал он, едва поздоровавшись.
- За что! Вы же прекрасно знаете, что я ни в чём не виноват! - заорал Анастасий.
- Вас обвиняют в преступном сговоре с Кунце с целью сбора шпионской информации в пользу Японии и Германии. Вы даже не можете дать себе отчёт, насколько это опасно! - схватился адвокат за голову.
Анастасием овладела паника.
- Один из лучших адвокатов страны уверяет, что мои дела неважны! А, может быть, на самом деле они совсем плохи! - вдруг пронзила мозг Вонсяцкого страшная догадка.
- Что делать? - задыхаясь от страха, прошептал он.
- Если Вы на суде сразу же признаете себя виновным, то я обещаю, что более пяти лет Вам не дадут. Признавайте себя виновным во всех обвинениях! Даже если они и кажутся Вам совершенно абсурдными!
- Литльтон, но и пять лет - это очень долгий срок для меня! - в истерике закричал Анастасий.
- Вонсяцкий, Вас выпустят после отбытия одной трети срока! Только признайте себя виновным!
- Хорошо! - обречённо согласился Анастасий.
22 июня 1942 года Вонсяцкий был привезён из тюрьмы в зал хартфордского суда. Прокурор Додд в своей обвинительной речи заявил, что подсудимый, изображая из себя диктатора, имел совещания с видными нацистами в Германии. В июле 1941 года Вонсяцкий вручил Кунце 2800 долларов на предмет вывоза из США в Берлин важных сведений военного характера. В августе того же года подсудимый имел прямой контакт с японским посольством в Вашингтоне».
Далее прокурор сообщил, что Вонсяцкий полностью признаёт свою вину и заслуживает снисхождения. Додд также объяснил, что подсудимый не был главной фигурой в шпионской организации.
Затем выступил адвокат Литльтон, который объяснил, что Вонсяцкий раненым бежал от большевиков. Ненависть ко всем коммунистам «толкнула его в ряды германо-японских агентов».
- Мой подзащитный страдает манией величия. Он сумасшедший параноик! Его место в больнице, а не в тюрьме! - этими словами закончил он свою короткую и бесцветную речь.
- 5 лет тюрьмы! - вынес свой вердикт судья Смит.
Через три недели после вынесения приговора Вонсяцкий был перевезён в Медицинский центр для федеральных преступников в Спригфильде, штат Миссури. Здесь он должен был отбывать свои пять лет. Но 26 февраля 1946 года Анастасий за примерное поведение на 16 месяцев раньше полного срока заключения был досрочно освобождён.
Вонсяцкий прибыл домой. Он ожидал, что его, как и раньше, будут осаждать толпы репортёров. Увы, Анастасия уже давно забыли. Вождь русских фашистов в Соединённых Штатах Америки был предан забвению как бывшими соратниками по партии, так и официальными властями.
До самой своей смерти в 1965 году Вонсяцкий вёл праздный образ жизни, живя, как и раньше, на полном содержании жены. После себя он оставил тоненькую брошюру мемуаров «Американская юстиция во времена Рузвельта», в которой рассказал о своих страданиях в тюрьме.
