Расправить крылья

«Очей очарованье…»

Болдино. Звучное название этого села известно каждому русскому человеку с детства. Оно связано с именем нашего гения – Пушкина. Трижды: в 1830, 1833, 1834 годах, – и всегда по осенней поре, поэт посещал Болдино. Здесь он создал ряд своих шедевров.

А ведь никто не мог предполагать, даже близкие друзья Пушкина, да и в первую очередь сам поэт, что болдинская осень станет для него кладезью вдохновения. Особенно первая, самая яркая и плодоносная осень 1830 года.

«Под гербовой моей печатью я кипу грамот схоронил…»

Болдино в качестве поместья (без права передачи по наследству) находилось в роду Пушкиных с 1585 года. В начале ХVII века оно принадлежало Ивану Федоровичу Пушкину. Вместе с братом Федором и отцом Федором Семеновичем он принимал участие в нижегородском ополчении Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского.

После изгнания польско-литовских оккупантов из Москвы за верную службу Иван Федорович получает от руководства ополчения свои нижегородско-арзамасские земли в вотчину – на вечное и потомственное владение с правом передачи по наследству.

Если прежде болдинцы оставались государственными “черносошными” людьми, то отныне они стали крепостными Пушкиных. Это, кстати, вызвало резкий протест крестьян. Поэтому Д.М. Пожарскому и Д.Т. Трубецкому, руководившими страной до избрания царем Михаила Романова, пришлось вмешаться в дела Пушкиных.

Местному воеводе и государеву дьяку они прислали грамоту, в которой обращались: “…вы-б, господа, в тое Иванову вотчину, в деревню Еболдино, послали кого пригоже, и велели ему взяти с собою тутошних и сторонних попов, и дьяконов, и старост… крестьянам велели слушати во всем Ивана Пушкина, пашню на него пахати и доход вотчинников платить, чем он их изоброчит… А буде которые крестьяне не учтут Ивана Пушкина слушати… велели бити кнутьем, а, бив кнутьем, велели кинути в тюрьму на неделю…”

Деревня носила именно такое название –“Еболдино”. Это было связано с тем, что в то время сохранялось еще “мордовское” влияние, и название местности было производным от собственного мордовского имени “Еболде”. Скорее всего человек с таким именем был первопоселенцем здешних мест.

Став женихом, Александр Сергеевич Пушкин получает от своего батюшки Сергея Львовича часть родовых старинных земель. Именно это и погнало Пушкина, после помолвки с Натальей Николаевной Гончаровой, в Нижегородскую губернию, чтобы вступить в права наследства.

 «Я в Болдине писал, как давно не писал!»

3 сентября 1830 года Пушкин въезжает в историческое родовое гнездо. Здесь он еще никогда не был. Только иногда в письмах вспоминал про “болдинскую вотчину”, “где водятся курицы, петухи и медведи…”

В действительности его ждет мало приспособленный для жилья барский дом, длинный ряд нищих крестьянских изб под соломенными крышами, церковь, связанная с именем деда… И безрадостный пейзаж.

Настроение поэта в первые болдинские дни было очень пасмурное. Он, верно, сюда бы и не поехал. Однако, впереди свадьба с Натальей Николаевной, пора подумать о средствах, на которые будет существовать семья. “Ах! что за проклятая штука счастье!” – в сердцах восклицает Пушкин.

Дел в Болдине оказалось очень много. Надо было переписать крестьянские дворы, “заложить” крепостных в Опекунский совет. А тут еще надвигалась эпидемия холеры. Именно холерные карантины и “заперли” впоследствии Пушкина на долгих три месяца в Болдине.

Как ни парадоксально – именно холера, которая свирепствовала в центральной России, оставила поэта в деревенском уединении в творческих трудах.

“…Грустно, тоска… если я и не несчастлив, по крайней мере, не счастлив. Осень подходит, это мое любимое время – здоровье мое обыкновенно крепнет – пора моих литературных трудов настает, – а я должен хлопотать о приданом да о свадьбе, которую сыграем бог весть когда. Все это не очень утешно”,– это строки из письма своему другу и издателю Петру Плетневу. Строки, написанные в первые дни пребывания в Болдине.

Но дальше происходит настоящее чудо! Феномен Болдинской осени! Каждый день или через день из-под пера поэта выходит произведение.

И разительная перемена настроения! Вот строки из письма к тому же Плетневу: “Ах, мой милый! Что за прелесть здешняя деревня! Вообрази: степь да степь; соседей ни души; езди верхом сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы и стихов…”

В первую Болдинскую осень Пушкин создает: “Маленькие трагедии”, “Повести Белкина”, “Сказку о попе и о работнике его Балде”, “Домик в Коломне”. Тогда же он пишет последние главы романа в стихах “Евгений Онегин”. Здесь же появилось около тридцати стихотворений. Знаменитых стихотворений!

…Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И, может быть, на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.

Здесь он пополнит свою эпистолярную копилку – напишет из Болдина несколько удивительных, живых писем – своим друзьям, своей невесте!

«Ведут ко мне коня…»

Самым любимым местом прогулок Пушкина была роща Лучинник. Она всего в двух верстах от барской усадьбы. Почти сплошь березовая, она и в эти осенние дни стоит, в своем неизменном убранстве, словно золотая. Так же, как во времена Пушкина, в глубине рощи бьет родник, а ложбина между рощей и сельским кладбищем по-прежнему откликается на крик эхом.

Есть предание о том, как появилось название Лучинник. Однажды Пушкин услышал шум и крики мужиков у крепостной конторы. Вышел из дому и узнал, что наказывают болдинского крестьянина, который срубил без разрешения березу в барской роще.

«Зачем тебе береза понадобилась?» – спрашивает Пушкин крестьянина. «На лучину, барин. Во тьме живем. В светец воткнуть нечего». Пушкин наказание мужику отменил, однако наказал всем крестьянам: «Роща молодая, она сейчас настоящий лучинник. Губить ее не гоже, вырастет – вам же будет на радость и на пользу».

Нынче в центре Болдина опять возвышается восстановленный, отреставрированный собор Успения Пресвятой Богородицы. Он, как много лет назад, оглашает округу колокольным звоном.

Во времена холерных карантинов 1830 года Пушкин был назначен квартальным попечителем по холере. С паперти собора он обратился со своей шутливой проповедью к болдинским крестьянам: «А холера вам послана, братцы, оттого что вы оброку не платите и пьянствуете…»

Заметим попутно, что церковь Успения в конце ХVIII века построил дед поэта – Лев Александрович Пушкин.

Находясь в Болдине в основном в уединении, Александр Сергеевич, однако, несколько раз выезжал к соседям. В соседнем Апраксине жила большая и дружная семья Новосельцевых. По воспоминаниям одной из сестер – Анастасии – как-то раз разговор зашел о дуэли Онегина и Ленского. Все высказывали мнение на развязку дуэли, жалели Ленского и Ольгу.

«А как бы вы кончили дуэль?» – спросил у Анастасии Пушкин. «Я ранила бы Онегина; Татьяна бы за ним ходила, и он оценил бы и полюбил ее». – «Ну нет, он Татьяны не стоит!» – возразил Пушкин.

Самобытным отражением пребывания великого поэта в Болдине стали многочисленные предания, которые передавались из поколения в поколение и находили свое воплощение в народном творчестве. «Странный барин» – называли его крестьяне.

«В Болдине, всё еще в Болдине…»

Усадьба, где жил великий поэт, является уже более полувека центром Государственного музея-заповедника. Сегодня всё, что связано с именем Пушкина, бережно хранят не только под крышей, но и под открытым небом. Не случайно у музея-заповедника есть в названии еще и слово «природный». Недавно, помимо «литературных» экспонатов музей обогатился экспонатами краеведческими.

В последнее время и музей, и село Болдино значительно преобразились. Особый импульс этому был связан с всенародным празднованием юбилея поэта – в 1999 году.

Новый гостиничный комплекс, кинозал, великолепные дороги в Болдине – всё это дань Пушкину. Или благодаря Пушкину.

Барский дом, вотчинная контора, усадьба, пруд, горбатый мостик… Здесь, во владениях музея, всё по-прежнему дышит присутствием Пушкина. Всё находится в некой поэтической ауре, под покровительством поэта.

Он был влюблен в здешние места и стремился сюда.

Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души
Я здесь остался б – наслажденье
Вкушать в неведомой тиши…

Таких «литературных» мест, где был подобный взлет писательского таланта, пожалуй, в России не найти. Многие поэты отдали дань сельскому уединению, где хорошо писалось и дышалось легко. Но Болдинская осень нечто особенное, значительное не только для нас, читателей и почитателей Пушкина, но и для самого поэта. Здесь он будто вновь расправил крылья…

Всякий раз, оказываясь в этих заповедных местах, мне мечтается о том, что у всех нас, у всей России, тоже наступит «болдинская осень». Период, когда мы, вопреки всем невзгодам, расправим крылья и впишем красивую добрую страницу в нашу Историю. Достойную наших великих Просветителей.