Этичность времени и неэтичность либерализма

«Мы должны радоваться, если наше рассуждение окажется не мене правдоподобным, чем любое другое, и при этом помнить, что и я, рассуждающий, и вы, мои судьи, всего лишь люди».

Платон. Тимей. 29

О времени за всё существование письменности философами сказано мало, неуверенно и вскользь, и это объясняется тем, что оно не поддаётся анализу. Любую сколь угодно сложную сущность можно раздробить на составляющие её элементы, только не время. Таким образом выясняется фундаментальная сущность времени – его цельность.

Счисление (часы – дни – месяцы – годы) времени – всего лишь количественные субъективные измерения времени, а не проникновение в его сущность.

Из-за непроницаемости времени его определение затруднено и, пожалуй, лучшим из всех считается: «Движущееся подобие вечности… Ведь мы говорим об этой сущности (о времени), что она «была», «есть» и «будет», но если рассудить правильно, ей подобает одно только «есть», между тем как «было» и «будет» приложимы лишь к возникновению, становящемуся во времени, ибо и то, и другое суть движение». Платон. Тимей, 38. Имеющиеся у нас знания о времени получены не из опыта, а «помимо пяти чувств» (Мо-цзы, Канон, Часть 1, 47).

Каждому человеку присуще своё «движущееся подобие вечности», но редко кто об этом знает. Людям кажется, что они идут навстречу времени, хотя им не дано вырваться из настоящего, а будущее надвигается на них, трансформируясь в настоящее, затем в прошлое. Вектор времени направлен из будущего в прошлое. Количество будущего постоянно уменьшается, количество прошлого увеличивается.

Самое существенное свойство времени – необратимость (одосторонность), то есть, невозвращение никогда прошедшего. «Жизнь невозвратима; нет обратного пути от смерти к рождению»,- сказал Отто Вейнингер, усмотревший в необратимости времени его этичность, поскольку оно связано с этической основой мироздания. - «Проблема односторонности времени - это вопрос о смысле жизни». (Последние слова. Изд-во «Сфинкс», 1903, с.121.)

Добавим к этому, что время не бесстрастно, оно отзывчиво на волю изменить настоящее. Но только идеальное настоящее может стать реальным будущим, поскольку оно его желает, и отвергает всё, что неэтично возмущениями, изменениями направления своего движения.

Безнравственно желать изменить прошлое, но именно этим занята сейчас в России либеральная образованщина. Безнравственно не желать изменить будущее, не желать иметь его лучше, чем настоящее, то есть творить его, и тем самым придавать своей жизни нравственный смысл.

Будущее всегда непроницаемо темно и страшит неизвестностью тех, кто норовит от него отвернуться и твердит о стабильности как национальной идее, не понимая, что стабильность – это скорее естественное состояние неживого, чем живого.

Либеральное лобби, осознанно отказавшееся от будущего, упрямо фальсифицирует историю СССР и экономическую систему социализма – с одной стороны, а с другой – всеми силами пытается оживить гнилой думский либерализм, перекроить историю на власовско-либеральный лад, что крайне неэтично по отношению к будущему, которое никогда не сможет органически слиться со сфабрикованным настоящим и обезображенным прошлым.

Народ натравливают на прошлое, как на врага, чтобы он забыл о будущем… И главной целью этого помешательства является желание как можно дольше продлить агонию своего нравственного распада и физического самоуничтожения. Похоже, те, кто это делают не замечают, что вместе с собой они тянет в пропасть страну.

О судьбоносном соединении человека и времени говорил и Освальд Шпенглер: «Живое неделимо и необратимо; процесс жизни совершенно неопределим механически: всё это признаки, характеризующие существо судьбы. Но такой же органический характер свойственен и времени…» (Закат Европы. Петроград. «Академия»,1922. Т.1. стр.122).

В пору безвременья смысл времени искажается неэтичностью требований настоящего к будущему, которое захватывается порочным круговым вращением вокруг идеала-идола постсоветской России – пресловутого «бабла», креативных извращений советского прошлого и спорных исторических персоналий.

Трагедия постсоветской России состоит в том, что прорвавшийся к рычагам власти либерализм неспособен дать народу притягательный образ будущего, который увлёк бы за собой деятельное большинство населения страны. На суженном до предела пространстве современного настоящего либерализм у власти способен лишь к имитациям, главнейшими из которых являются так называемые демократические выборы, независимая судебная система, свобода слова и права человека. В России нарушен принцип необратимости времени, и в силу этого у страны сегодня два выбора пути. Первый – вернуться к социалистическому идеалу будущего; второй – уповать на слепцов-поводырей от либерализма и, конечно, не забывать, что всегда этичное принадлежит живому, а неэтичное – мёртвому.