Раевский ли Вронский? Роман и жизнь, достойная продолжения

Одним из прототипов графа Вронского из романа Льва Толстого «Анна Каренина» литературная критика традиционно называет полковника Николая Раевского (1839-1886 гг.) – представителя знаменитой династии прославленных военных Российской империи. Интересно, что судьба Николая Раевского-третьего – он был внуком героя Отечественной войны 1812 года генерала Николая Раевского и сыном Николая Раевского-второго, основателя г. Новороссийск, – символична. Она объединяет собой как минимум три страны – Россию, Украину и Сербию. По рождению, полковник – почти что «украинец»: появился на свет в Керчи, где жили тогда его родители. Да и последний приют нашёл в центральной Украине – в родовом имении Раевских в с. Разумовка Кировоградской области. Оборонял Сербию, прославил Россию. В одной судьбе, словно в драгоценно сияющем камне сфокусировались лучи событий литературных и реальных.

Интересно, что Лев Толстой обращался к роду Раевских в поисках «правды жизни» не один раз. Да и вообще вся эта семья была обречена на литературную жизнь.

Практически все Николаи Николаевичи уже при жизни попали в книжные анналы. Первым – Н.Н. Раевский. О его подвигах в военной кампании 1812 г. поспешили написать В.А. Жуковский («Певец во стане русских воинов»), С.Н. Глинка («Стихи генералу Раевскому»), и конечно же Пушкин – друг его детей. Помним и батарею Раевского в «Войне и мире».

·

[caption id="" align="alignnone" width="375" caption="Вот на этом поле он и был убит в бою Сербия"][/caption]

·

Далее в художественном слове был запечатлён сын генерала, приятель Пушкина по лицею Н.Н. Раевский – тоже генерал. Ему посвящена поэма «Кавказский пленник». От него Пушкин услышал крымское предание о «фонтане слёз», которое позже стало сюжетом поэмы «Бахчисарайский фонтан». После встречи с Николаем в 1929 году на Кавказе, в действующей армии, Пушкин отражает её в «Путешествии в Арзрум».
Младший сын этого Н.Н.Раевского – Николай Николаевич, полковник, погиб в 38-летнем возрасте в бою с турками в сербском Поморавье, выполняя братскую миссию русского добровольца: освобождение славян от османского ига. Собственно, с момента его гибели судьба литературного персонажа – Алексея Кирилловича Вронского – была решена…

Сербский крен «Анны Карениной»

Толстой хоть и задумал роман мгновенно, после прочтения пушкинского «Гости съезжали на дачу», о чём упоминает в своих записках, однако на обрастание основного сюжета подробностями и семейными историями ушло пять лет! За долгие годы написания романа, когда у писателя были периоды мучительного молчания и неизбежного переосмысления своих взглядов, менялись и персонажи «Анны Карениной». Коснулось это и Вронского. Можно с уверенность сказать: изначальный Вронский вовсе не был Раевским.
Известно, что в первых набросках и Анна носила имя Нана (Анастасия), а Вронский – фамилию Гагин. Четыре варианта начала романа написал Лев Николаевич, прежде чем Гагин получил фамилию Удашев. До «Вронского» был он также и Балашовым. Однако поездка реального полковника Николая Раевского в Сербию вдохновила Толстого на такой поворот судьбы своего персонажа.

Как мы помним, в начале августа 1876 года полковник Раевский добрался до долины Моравы, где шли бои. Личная героическая война Раевского на сербском фронте длилась не больше двух недель. Турецкая пуля сразила его 20 августа 1876 года.

Толстой же начинает писать последнюю часть «Анны Карениной» весной 1877 г.

Славянский вопрос, тема освобождения православных народов из-под власти турок на Балканах, – была в то время крупным общественным событием в России. Однако Толстой сначала отрицательно относился ко всему военному ажиотажу. Но уже 12 ноября 1876 (не прошло и трёх месяцев со дня гибели полковника Раевского!) писатель пишет Страхову: «Был я на днях в Москве только затем, чтобы узнать новости о войне. Всё это очень волнует меня».

·

[caption id="" align="alignnone" width="250" caption="Памятник на месте гибели полковника Раевского в Сербском селе Горни Адровац. Фото Милана Дмитриевича"][/caption]

·

Позже, когда весной 1877 г. Россия вступила в войну с Турцией, супруга писателя писала в письме к Т.А. Кузминской: «У нас теперь везде только и мыслей, только и интересов у всех, что война и война... Лёвочка странно относился к сербской войне; он почему-то смотрел не так, как все, а с своей, личной, отчасти религиозной точки зрения; теперь он говорит, что война настоящая и трогает его».

Добровольческое движение становится одной из центральных тем последней, восьмой части романа Толстого. В «Анне Карениной» действующие лица горячо обсуждают «славянский вопрос» и сами принимают участие в добровольческом движении. Вронский едет на войну, Сергей Иванович Кознышев предлагает дать ему рекомендательные письма сербскому князю, будущему королю Милану Обреновичу и сербскому политическому деятелю Иовану Ристичу… Восьмая часть романа издана отдельной книгой и выходит летом того же 1877 г.

Почему Раевский поехал в Сербию?

Если ответ на вопрос «зачем граф Вронский поехал в Сербию» знает каждый читатель Анны Карениной, то о причинах Раевского гораздо менее известно современным поклонникам романа.

Алексей Кириллович Вронский, персонаж «Анны Карениной», тяжело переживает смерть Анны, душевно сломлен, уезжает в Сербию с намерением погибнуть там. В конце романа, в сцене прощания с добровольцами на Курской станции, во всём его облике уже есть что-то обречённое. Ясно, что перед нами человек, который скоро погибнет: «Постаревшее и выражавшее страдание лицо его казалось окаменелым», – пишет Толстой. О себе Вронский говорит: «Я, как человек… тем хорош, что  жизнь  для  меня ничего не стоит. А что физической энергии во мне довольно, чтобы врубиться в каре и смять или лечь, – это я знаю. Я рад тому, что есть, за что отдать мою жизнь, которая мне не то что не нужна, но постыла. Кому-нибудь пригодится». На предложение Кознышева взять с собой рекомендательные письма к Обреновичу, Вронский отвечает отказом: «Для смерти не нужны рекомендации»…

В то же время, ничего не зная о личном счастье полковника Раевского, мы можем твёрдо предполагать, что его поездка в Сербию на войну – не была вызвана спонтанным решением «врубиться в каре и лечь» на поле сражения, но давнишним желанием послужить братьям славянам! Сербский путь Раевского, в отличие от пути вымышленного толстовского персонажа, начался задолго до этой военной компании.

Ещё в 22 года Раевский, тогда – студент-математик Московского университета, –печатается в журнале «День» у И.С. Аксакова, причём редактор-славянофил очень хвалит Николая: «Самые лучшие корреспонденции в моей газете были – написанные неким Раевским, – пишет Аксаков в письме дальнему родственнику последнего – протоиерею русской посольской церкви в Вене Михаилу Фёдоровичу Раевскому. – Парень дельный, и перо у него живо и искренно».

В 1862 г. будущий герой вступает в Московское славянское благотворительное общество (Аксаков являлся тогда его секретарем и казначеем) и сразу же предлагает ряд мер по организации обучения православных славян. «В Париже, – докладывал Николай собранию общества, – возникло общество для обращения болгар в католичество. Причём, иезуиты не только обещают болгарам всё, но и удовлетворяют их любовь к просвещению… Неужели иезуиты окончательно восторжествуют? А мы останемся равнодушными свидетелями до тех пор, когда уже будет поздно подать этим народам руку помощи, когда все связи, соединяющие их с нами, будут разорваны?»

·

[caption id="" align="alignnone" width="333" caption="Церковь Раевских - храм Святой Троицы, с. Горни Адровац"][/caption]

·

Этот, по нашим меркам, совсем ещё юный ревнитель Православия предлагал за счёт денег общества содержать в духовных академиях и университетах студентов из «подвластных Турции славянских племен», печатать «на языках болгарском и сербском сочинения духовного, исторического и литературного содержания» и поддерживать существующие в Турции православные училища. А уже в 1867 году штабс-ротмистр Раевский лично отправляется на Балканы с секретной миссией.

В это время под руководством сербского князя Михаила Обреновича готовится общебалканское восстание против турок. Аксаков связан с организаторами восстания, и Раевский отправляется в балканские страны как разведчик. Он побывал в Бухаресте, Константинополе и там подготовил масштабный «Проект организации восстания на Балканском полуострове» с чётко расписанным участием в нём болгар, сербов, черногорцев и русских.

Далее эксперт Славянского общества проводит время в Сербии и Боснии. В Государственном архиве Белграда сохранились четыре письма русского офицера сербскому военному министру Миливое Петровичу-Блазнавцу. В них Раевский излагает свой детальный план реформирования сербской кавалерии и составляет целый список путей сообщения с сербской стороны, которые следует срочно реконструировать для переброски войск в Боснию.

Поэтому, когда спустя 9 лет между Сербией и Турцией вспыхивает война, полковник Раевский, исполняя свою давнишнюю мечту, отправляется в горячую точку в числе трёх тысяч русских добровольцев под начало генерала Черняева, главнокомандующего сербско-русской армией, знакомого Николаю Николаевичу по Славянскому обществу и Туркестану.

Увы, сербско-турецкая война длилась всего четыре месяца и была чрезвычайно неуспешной для нас. Хотя в первые недели войны сербско-русская армия выигрывает ряд крупных битв, однако возле Алексинаца и Джуниса турки наносят сербам сокрушительное поражение. Именно здесь, в одном из боёв гибнет и наш полковник Раевский…

Звезда и смерть полковника Раевского

Каждый раз, перечитывая биографию Раевского, с тайным замиранием ждёшь: а вдруг в этот раз он не поедет в Сербию и не погибнет на войне? Ведь у этого умнейшего человека было, чем заняться в мирной жизни. Полковник, писатель, промышленник-практик…

Как раз перед отъездом на сербскую войну он вплотную занимался разведением хлопка в Туркестане, где остался после героических побед над Шахризябскими беками. Уроженец Керчи, он, безусловно, вспоминал свою «малую» родину, когда основывал Туркестанский Отдел Общества для содействия Русской промышленности и торговле и писал свои труды  о разведении хлопка. Так, пресса Москвы, Петербурга и Симферополя активно публиковала его работы, название которых говорит о Раевском ещё и как учёном-практике: «Крымский хлопок» (1864 г.), «Руководство к разведению хлопчатника с применением культуры его к климату и почве Крымского полуострова» (1865 г.), «О развитии и улучшении культуры хлопчатника в России и соседних с нею среднеазиатских ханствах» (1869 г.) и «Меры для развития и улучшения культуры хлопчатника на Кавказе и в Средней Азии».

Однако, 29 июля 1876 г. из Одессы он отправляется в Сербию – сначала на поезде, далее –по Дунаю на корабле. Время сжимается. Пятого августа из Белграда Раевский посылает письмо матери, 8-го августа он уже у главнокомандующего, который сразу же поручает ему отдельный отряд. А уже 11-го августа – бои, битва под Алексинацем, в долине Моравы, где Раевский наголову разбивает правый фланг турецкой армии.

Николай Николаевич демонстрирует невероятную храбрость, современный житель Алексинаца, учитель истории Зоран Стеванович в своей книге «Церковь Святой Троицы в Горнем Адровце» подробно исследует бой, в котором погиб Раевский. У него мы находим свидетельства о последнем дне героического полковника, который за несколько часов до своей гибели, совсем как три мушкетера в Ла-Рошели, располагается на траве пообедать прямо под свистящими над головой пулями. Как будто зная, что не они станут роковыми…

20 августа бой за Алексинац. Армия турков в три раза превосходит наши силы. Не имея свежих подразделений, Черняев посылает Раевского командовать правым флангом. Три часа спустя с ужасом выслушивает доклад: «Имею честь известить вас, что полковник Раевский только что погиб возле моей батареи от неприятельской пушечной шрапнели. Его саблю, кошелёк с деньгами и карманную записную книжку я взял на хранение до дальнейшего приказания. Докладывает командир батареи поручик Шаманович...».

Как в «Розе Мира» Даниила Андреева визионер встречает в посмертных мирах не только писателей, но и Пьера Безухова, Андрея Болконского и Наташу Ростову, Дон Кихота и Фауста, – так и мы с удивлением констатируем: граф Вронский сегодня живёт жизнью, не ограниченной рамками романа. Современные балканские авторы пишут произведения, в которых вместе с Вронским до сих пор не ставит точку в отношениях и сама Анна Каренина. В пьесе серба Зорана Костича «Тринадцатый день» действуют такие персонажи, как полковник Раевский, его сербская невеста София и призрак Анны Карениной. Хорват Неделько Фабрио посвятил этой же теме роман «Смерть Вронского».

Но, конечно, самым большим памятником Вронскому является построенная в с. Горни Адровац, недалеко от места гибели полковника Раевского, нарядная, недавно отреставрированная, памятная церковь в русском духе. И спустя 110 лет после её торжественного освящения, в Сербии её называют «церковью Вронского».

Именно так.