Год 41-ый - фатальный

«Никто не забыт и ничто не забыто»

·

Ольга Берггольц

·
22 июня 1941 года – день памяти и скорби, всенародной трагедии со слезами на глазах, день начала Великой Отечественной войны, за которую заплатили народы СССР колоссальную цену в 27 миллионов жизней. Вот уже более 70 лет отделяет нас от того страшного дня, когда германский агрессор обрушил на мирные города нашей страны первые бомбы и снаряды. «22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война» - пела Клавдия Шульженко в песне «Синий платочек». Этот скорбный день памяти отмечается в России, Белоруссии и на Украине возложением траурных венков на дорогих сердцу каждого человека и гражданина могилах – неизвестного солдата Москвы, Санкт-Петербурга и Киева, на мемориалах – Брестской крепости, Пескаревского кладбища Санкт-Петербурга и многих других городов, оказавшихся в горниле этой страшной войны. Только в 1941 году в немецких концлагерях замучено было свыше двух миллионов красноармейцев. И возникает законный вопрос: насколько оправданы были эти потери, либо стали они результатом фатальных ошибок военного и политического руководства страны? Взгляд в прошлое поможет нам вывести формулу истины. По мнению многих историков у истоков катастрофы 41-го –репрессии 37-38 гг., а именно так называемый «процесс военных», расстрел высшего командного состава Красной Армии во главе с маршалом Тухачевским. Репрессии охватили всю армейскую вертикаль, обескровили Красную Армию и деморализовали ее накануне драматических событий 41-го. Тогда и появился на свет знаменитый пакт Молотова-Риббентропа о ненападении. Не ведал тогда Сталин, что вторую годовщину пакта встретит с лозунгами «Смерть немецким оккупантам!»
Ночью 1 сентября 1939 года президента США Франклина Рузвельта разбудил телефонный звонок. Билл Буллит, американский посол, сообщал президенту, что германские самолеты бомбят Варшаву, а германские дивизии глубоко вклинились в территорию Польши. Идут тяжелые бои…
Ранним утром по радио сообщили, что Luftwaffe свирепо бомбят мирные польские города: гибнут женщины, старики и дети.
Итак, началась война, Вторая Мировая…
Жуткие вести приходили с полей сражений в Польше. Бронированные орды тевтонов таранили оборону войска польского, а союзники Польши - Англия и Франция – не спешили помочь ей. Уже через неделю судьба Варшавы была предрешена – подходили танки Гудериана.
А еще за полторы недели до этого 23 августа 1939 года в Москву прибыл полномочный представитель Гитлера – Иоахим фон Риббентроп. Он был должен подписать в Москве историческое соглашение – пакт о ненападении между двумя полярными по своим идеологическим системам государствами - Германией и СССР.

·

ПАКТ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА

·
Этому событию предшествовали грозные события в Европе. С приходом Гитлера к власти в 1933-м Берлин объявил о выходе Германии из Лиги наций и конференции по разоружению. Польско-германский пакт о ненападении (от 26 января 1934 года) обеспечил Гитлеру тыл на востоке. Фюрер был полон решимости разорвать «оковы Версаля», то есть взять курс на реванш. Германия усиленно вооружалась, а затем приступила к территориальным захватам. Аншлюс Австрии, мюнхенский договор 1938-го, раздел и оккупация Чехословакии необычайно накалили атмосферу в Европе. Дело шло к войне.
Стремительный ход событий не давал времени для размышлений. Трехсторонние англо-франко-советские переговоры 1939-го по созданию системы коллективной защиты зашли в тупик, а Москве требовались гарантии безопасности западных границ СССР. Тем более, что дело происходило на фоне советско-японского конфликта на реке Халхин-гол, на тот момент локального, но с перспективой полномасштабной советско-японской войны.
Требовалось принимать срочные решения. И Гитлер решился на смелый поступок. Он решил договориться со Сталиным.
Разными путями шли они навстречу друг к другу. Гитлер нуждался в русском сырье, Сталин – в немецкой технологии. Фюрера интересовали прежде всего стратегические виды сырья – нефть, каучук, вольфрам, никель, соя, необходимые для Вермахта. А главное – Гитлер стремился избежать войны на два фронта: пакт давал ему гарантии безопасности в будущей молниеносной войне на Западе.
В расчете на блицкриг Гитлер сосредоточил на границе с Польшей 62 дивизии, в том числе 7 танковых и 4 моторизованные (всего 1,6 млн. чел., 6000 орудий и минометов, 2800 танков и 2000 самолетов). Но главным оружием был тевтонский дух и жажда реванша. Германия располагала молодым поколением, прошедшим гитлерюгенд и трудовые лагеря, и готовым воевать лучше всех в мире.
Итак, Польша была обречена…
С учетом пакта выгоды для СССР были очевидны. Во-первых, удавалось избежать немедленного столкновения с Германией. Во-вторых, появлялась реальная возможность вернуть гигантские территории, отобранные у России в результате Первой Мировой и Гражданской войн. Но главное – отодвигалась граница на сотни километров (летом 1941-го немцам пришлось с боями преодолевать эти дополнительные километры, теряя технику, людей и драгоценное время).
·
22 ИЮНЯ: КАТАСТРОФА

·
«...Сотрудничество с Советским Союзом … тяготило меня. … Я счастлив, что освободился от этого морального бремени...» - сообщал Адольф Гитлер дуче Муссолини о принятии «самого трудного в … жизни решения» - о нападении на СССР. Черный орел нацистской свастики реял над поверженной Европой. Улицы и площади Парижа и Варшавы, Копенгагена и Праги сотрясали оглушительные вопли «Heil Hitler!!!»
До начала войны оставались считанные часы.
В Москве тоже не спали: в Наркомате обороны нарком Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков завершали подготовку секретной директивы, в которой указывалось на возможность нападения немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и прочих военных округов. «Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия…» (Сталин все еще надеялся, что Гитлер не решится открыть второй фронт на востоке). Но видно поздно. Передача директивы в округа завершилась к 00.30 минут 22 июня 1941 года.
Зловещую тишину над нашей Родиной прервал ранним утром оглушительный вой сирен пикирующих бомбардировщиков Luftwaffe, которые обрушили свой смертоносный груз на мирные советские города – Киев и Минск, Одессу и Севастополь.
«22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война» - пела Клавдия Шульженко в песне «Синий платочек».
Под утро пламя войны охватило огромное пространство западной границы СССР, протянувшейся на три с лишним тысячи километров от Баренцева до Черного моря. С 23 июня 1941 года началась мобилизация военнообязанных 1905-1918 гг. рождения. Страна пришла в движение. Началась Великая Отечественная война.
То были неописуемо тяжелые дни для нашей Родины. В кромешном аду безысходного отступления массами гибли советские солдаты, на аэродромах горели самолеты, не успев принять первый бой. Уже в первый день войны погибло 1200, а в последующие 3 месяца – порядка 11000 советских самолетов.
На 5-й день войны немцы в Минске, но героически сражается Брестская крепость.
«Жди меня и я вернусь…» - как в бреду шептала страна стихи Симонова.
Легкие победы на Западе развратили немцев.
Но Россия – не Запад. Здесь все не так. Тевтонская самоуверенность разбилась о невероятную стойкость и мужество русских. Это не могли не отметить уже в первые дни войны немецкие генералы и одиозные издания типа «Völkischer Beobachter». Дневниковые записи генерал-полковника Гальдера, начальника Генштаба сухопутных войск Германии подтверждают это: «…противник в белостокском мешке борется не за жизнь, а за выигрыш времени» (23.06.1941 г.); «…русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют, навстречу вклинившимся немецким войскам» (24.06.1941 г.); «…русские всюду сражаются до последнего человека…» (29.06.1941 г.).
Под Ельней контрудар войск Жукова отрезвил немцев, излечил их от эйфории: победа первая и долгожданная, первые пленные и трофеи. Но до победы еще долгих 4 года…
Миф о непобедимости тевтонов развеет в прах битва под Москвой в декабре 41-го.
Танковые армады Манштейна й Гудериана таранили стыки фронтов: в «котлах» окружения оказалось немало советских воинских соединений и даже армий. В немецкий плен попало свыше трех с половиной миллионов красноармейцев (среди них – Яков Джугашвили, сын Сталина). В первые три недели немцы захватили Прибалтику, Белорусь, часть Украины и России, подходили к Киеву.
В больном воображении фюрера уже виднелись звезды кремлевских башен…
Предвидел ли Сталин такой ход событий? Очевидно, да. «Мы знали, что война не за горами, что мы слабее Германии, что нам придется отступать. - признался Молотов после войны, - Весь вопрос был в том, докуда нам придется отступать – до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали…»
Просчет Сталина сказался не только в сроках нападения Гитлера, но и в переоценке боеспособности Красной армии. Советские вооруженные силы уступали немецким буквально во всем – в качестве войск, штабов, комсостава (всей армейской вертикали), особенно младшего. Дивизиями и корпусами после репрессий 1937-1938 гг. командовали «сталинские выдвиженцы» - бывшие капитаны и майоры, «не нюхавшие пороху». Однако накануне войны из тюрем и лагерей вернули в строй ранее репрессированных командиров (среди них – комдив К.К. Рокоссовский и комбриг А.В. Горбатов).
Не умели в Красной армии реализовать огромный технический и людской потенциал, превосходящий к началу войны немецкий. Обеспечение новой техникой было не то что неудовлетворительным, а просто катастрофическим. Это касалось, прежде всего, новых типов танков (КВ и Т-34) и самолетов (ПЕ-2, Су-2, Ил-2, МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1).
В 1941-м дала о себе знать элементарная неготовность Красной армии вести оборонительную, а главное - маневренную войну с противником, накопившим богатейший опыт в ней, и отличную подготовку именно в такой быстротечной («молниеносной») войне. За плечами у немцев были успешные военные кампании последних лет - в Польше, Франции и других европейских странах. «Мы учились воевать во время войны, но это длительный процесс - вспоминал Жуков. – И начался этот процесс с того, что на стороне немцев было преимущество во всех отношениях». Но за это приходилось платить кровью…
Ожесточенность боев привела Гитлера в ярость. Он принял сатанинское решение о полном уничтожении Москвы вместе с ее жителями, которое высказал 4 июля 1941-го на военном совещании в белорусском городе Борисов. Москву предполагалось затопить. Наряду с этим Гитлер отдал приказ об уничтожении советских военнопленных – коммунистов, политработников и евреев (в 1941 году в немецких концлагерях замучено было свыше двух миллионов красноармейцев).
22 июня 1941-го в 12 часов дня выступал по радио Молотов, поскольку вождь не в состоянии был подняться с постели. Только 3 июля сумел он обратиться к народу по радио и сказать нечто неожиданное для всех - «Братья и сестры…» И этими словами вождь как бы отбрасывал партийный догматизм. Даже по радио было слышно, как он волнуется.
Обратился к верующим 22 июня и митрополит Русской Православной Церкви Сергий (Старгородский) в праздник Всех Святых, в земле Российской просиявших. Он взывал к памяти предков – Александра Невского и Дмитрия Донского: «…Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им по плоти и вере…»
Вечером 22 июня получил Сталин нежданную поддержку из Лондона. В своей громовой речи по радио премьер-министр Черчилль поклялся, что Англия будет сражаться до конца и окажет помощь СССР в войне с нацистской Германией. Он заявил: «Мы полны решимости уничтожить Гитлера… Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, …мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем». Через два дня на пресс-конференции последовало заявление президента США о поддержке СССР. В Москву был направлен представитель Рузвельта, который 30-31 июля вел там переговоры со Сталиным.
Так стала складываться антигитлеровская коалиция.
Немцы уже стояли под Москвой, окутанной снегом, а Сталин отдавал всю полноту власти столицы и фронта Жукову. У него вождь просил разрешения провести военный парад на Красной площади, посвященный 24-й годовщине Октябрьской революции. К нему обратился Сталин с главным вопросом: «Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю у вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист».
Красной армии пришлось откатиться до Волги и Сталинграда, до предгорий Кавказского хребта, и начать оттуда освобождение опустошенной оккупантами Родины.