Страна молодильных яблок и родниковой воды

Маша приехала из Хотькова за мной аж в Москву, аж на Курский вокзал. Мы хотели сходить в Спасо-Андронников монастырь, в котором монашествовали два великих русских иконописца — Андрей Рублев и Даниил Черный. Там же находится самое старое здание города из дошедших до наших дней — Храм Спаса Нерукотворного, который преподобные Андрей и Даниил когда-то расписали. Когда я приезжаю в Москву, а идти куда-то еще рано, я думаю про эту древнюю обитель, в которой теперь расположен Музей икон имени А. Рублева. Когда отец привез нас с братом в Москву первый раз, он сразу повел нас туда. Теперь у меня странный рефлекс. Кажется, что надо обязательно туда идти. А однажды я ехала в Москву зимой и, подъезжая, увидела заснеженные купола Спасо-Андроникова. И чуть не расплакалась.

.

Теперь, в августе, мы с Машей шли по пренеприятнейшему привокзальному району, пересекали огромные, скучные, неудобоваримые бесконечные трассы без пешеходных переходов. Монастырь оказался закрытым. Мы немножко посмотрели внутрь, в монастырский дворик — сквозь резную деревянную решетку, и пошли обратно, на Курский. А с Курского поехали на Ярославский. А оттуда — в Хотьково.

.

* * *

.

В Хотькове я жила у Маши в просторном доме.

Для человека, прожившего всю жизнь в многоэтажке, в одном из спальных районов Харькова, здешний быт показался сказочным. То, о чём в харьковской квартире только  мечталось и овевалось романтическим флером, здесь жило как само собой разумеющееся: беседка, увитая виноградом, и цветники, и какие-то емкости, в которые собирается дождевая вода, деревянная лестница. Все — настоящее, даже какое-то исконное, теплое, со своим характером. И огурцы в банках солятся вперемешку с солнечными лучами. И стол — такой летний-летний, на нем цветы и фрукты. Все это было предоставлено в мое распоряжение. Именно такие картины быта мне представлялись, когда я в годы учебы в консерватории читала о том, как композиторы работали летом в своих поместьях.  Вспомнились Рахманинов в Ивановке и Чайковский в Клину. Мне тоже хотелось, подражая любимым композиторам, «поработать» как угодно — хоть порисовать, хоть посочинять что-нибудь, но прежде — надо было обойти все окрестности и посетить все святыни здешних мест.

.

* * *

.

Первым же вечером мы отправились на прогулку по Хотькову. Город открылся мне сразу с лучшей стороны — по маленьким улочками с деревянными домами очень быстро мы добрались до Покровского Хотькова женского монастыря, история которого восходит к началу XIV в. Главная его святыня — святые мощи родителей преподобного Сергия Радонежского, преподобных Кирилла и Марии, покоящиеся в Никольском храме. В 1330-х гг. супруги приняли здесь монашеский постриг.

Прихожан на службе было немного. В основном нас окружали монашки и девочки из приюта-пансионата (который был открыт при монастыре в 2000 г.) Атмосфера в храме царила почти домашняя.

.

На следующий день мы решили пешком пойти в Абрамцево. Ночью прошел тихий мелкий дождик, а день сложился солнечный и яркий. Я замечала, что вокруг все не так, как «у нас», на Слобожанщине. Вроде бы похоже, но все-таки иначе: другая природа, другой быт, другая тональность, что ли. Наверняка, это уже было не раз отмечено пристальными наблюдателями. Русские сдержанность и суровость — в отличие южнорусской внезапности и нерегламентированности.

.

По пути в Абрамцево мы встречали пасущихся коров всех мастей, которые спасались от жары в небольших озерах, мы умывались во всех колодцах и колонках, с восторгом прикасаясь к ледяной воде, разглядывали деревенские домики с резными окошками. На некоторых из них еще с советских времен остались таблички «дом образцового содержания». Маша рассказала мне, что в этих краях живописец Михаил Нестеров нашел крестьянскую девочку, с которой писал отрока Варфоломея для своей знаменитой картины.

.

Абрамцево представляет собой весьма просторный парк, на территории которого находится усадьба и прочие памятники архитектуры. Сначала это поместье принадлежало писателю-славянофилу С. Т. Аксакову, известному широким массам как автор сказки «Аленький цветочек», а потом, с 1870 г., оно было куплено промышленником и меценатом С. И. Мамонтовым. Это место стало знаменитым и часто посещаемым благодаря тому, что в XIX — начале ХХ вв. здесь гостили выдающиеся деятели искусства — писатели И. С. Тургенев, Н. В. Гоголь, Ф. И. Тютчев, актёр М. С. Щепкин, художники И. Е. Репин, В. М. Васнецов, А. М. Васнецов, В. Д. Поленов, М. А. Врубель, М. В. Нестеров, В. А. Коровин, И. И. Левитан, певец Ф. И. Шаляпин. Удивительно, что такое количество выдающихся людей своего времени было собрано в одном месте. Сообщество художников получило название «Абрамцевский художественный кружок».

.

Кроме собственно помещичьего дома на территории музея находятся разнообразные приусадебные постройки (кухня, баня, мастерская), в том числе церковь Спаса Нерукотворного, построенная по проекту В. Поленова. О создании этого храма в 1881 г. В. Васнецов вспоминал: «Все мы, художники, — Поленов, Репин, я — сам Савва Иванович и семья его принялись за работу дружно, воодушевленно. Наши художественные помощницы — Елизавета Григорьевна, Елена Дмитриевна Поленова, Наталья Васильевна Поленова (тогда еще Якунчикова), Вера Алексеевна Репина — от нас не отставали. Мы чертили фасады, орнаменты, составляли рисунки, писали образа, а дамы наши вышивали хоругви, пелены и даже на лесах около церкви высекали по камню орнаменты, как настоящие каменотесы. Савва Иванович, как скульптор, тоже высекал по камню... Подъем энергии и художественного творчества был необыкновенный: работали все без устали, с соревнованием, бескорыстно…»

.

В Абрамцеве были написаны «Крестный ход в Курской губернии» и «Не ждали» Репина, «Аленушка» и «Богатыри» Васнецова, «Девочка с персиками» Серова, «Видение отроку Варфоломею» Нестерова и другие шедевры русской живописи. При Мамонтове тут были организованы столярная и керамическая мастерские, а так же собрана коллекция произведений народного искусства. Керамическая мастерская сейчас являет собой один из небольших музеев Абрамцева, где представлена удивительная керамика Михаила Врубеля.

.

После 1917 г. усадьба была превращена в музей. Собрание музея включает более 25 тысяч экспонатов, посвященных посвящены жизни и творчеству владельцев и знаменитых гостей Абрамцева.

.

Вход на территорию парка — платный, цены на посещение экспозиций нас несколько шокировали. Вроде бы понятно, что такой уникальный природно-культурный объект как Абрамцевский музей должен чем-то материально подпитываться, но и однако…

.

М. В. Нестеров о своем первом посещении Абрамцева писал: «Тут русский дух, тут Русью пахнет. Все мрачно, седые ели наклонили свои ветви, как бы с почтением вслушиваясь в отрывистый жалобный визг сов, которые сидят и летают тут десятками».

.

Сов мы не встретили, но атмосферой заповедного леса с лешими и кикиморами, почти как на картинках Билибина, насладились сполна.

.

* * *

.

В очередной жаркий день мы с Машей поехали в Троице-Сергиеву Лавру.

Обитель, основанная преподобным Сергием Радонежским около 1340 г., на сегодняшний день является одним из главных духовных центров Русского Православия. История ее славна, с ней были связаны духовные писатели Епифаний Премудрый, Пахомий Логофет, Максим Грек, иконописцы Даниил Черный и Андрей Рублев, написавший знаменитую «Троицу».

.

Сам монастырь расположен так, что в какой-то момент он становится виден, «как на ладони», красивый, стройный, с разноцветными куполами. На подходе к монастырю обосновались продавцы разнообразных сувениров «как бы русской народной направленности». Как и в любом месте паломничества, в Лавре было людно. Во время службы в Успенский собор то и дело заходила очередная группа каких-нибудь иностранных туристов, они тихо глазели на происходящее и столь же тихо удалялись. Эта суета не прекращалась. Когда служба закончилась, мы пошли поклониться мощам преподобного Сергия в Троицком соборе, а потом окунулись в купель. Говорят, что источник, из которого поступает вода в купели, возник во время одной из молитв Сергия Радонежского: внезапно из земли забили три мощные струи. Народ истолковал чудо близким и понятным для себя образом: решили, что первая струя — это святая вера, вторая — надежда, а третья — любовь. В скорбях и немощах притекает сюда православный люд, чтобы очиститься, смыть с себя святой водой лишнее, чуждое и греховное.

.

* * *

.

Маша рассказывала, что теперь даже в научных работах (в частности — диссертациях) слово «русский» стали менять на «российский». Хотя это ведь в корне неверно, это ведь разное. И тем не менее — настаивают: мол, говоря «русский», вы намекаете на этническую дискриминацию. Хотя непонятно. Ведь «российский» — это принадлежащий государству Россия. А если ты (я) вдруг русский, но не российский, тогда как? Глупость какая-то, в общем.

.

* * *

.

У Маши пять кошек. Безымянная серая с марсианскими глазами, самая взрослая и самая мягкая, кот Илья, кошка Динь-Динь и её два котёнка: Ушкин (потому что ушастый) и Пушкин (потому, что пушистый). В таком обилии котов есть особая радость. Их спокойное, глубоко гармоничное валяние в траве, их кошачьи дела и заботы, их общение между собой вселяли и в меня умиротворение и спокойствие. Коты могли и совсем не интересоваться нами, и прийти пообщаться — в общем, вели себя, как им было угодно.

.

* * *

.

В последний день перед моим отъездом мы вышли прогуляться по хотьковским окрестностям. Через уставший от жары луг, через холмы и овраги мы подошли к маленькой быстрой и очень холодной речке, по поверхности которой бегали водомерки. Маша вошла в реку побродить, а потом окунулась полностью, прямо в платье. Водомерки даже не испугались. А вокруг — ни души, только два каких-то бодрых велосипедиста тоже соблазнились речкой и нырнули в нее где-то за поворотом.

.

Так я и простилась со страной молодильных яблок, сонной травы и ключевой воды — родиной святых, художников и святых художников...

.

Странно было через несколько часов оказаться в шумной и прагматичной Москве, где толпы людей неслись в неизвестность по переходам метро.