Воспоминание

ВОСПОМИНАНИЕ

Книгу армянского писателя Гранта Матевосяна «Твой род. Повести, рассказы», перевод Анаит Баяндур (издательство «Советский писатель», Москва,  1986 г., тираж 200 т.экз.) купила,  прочитала и отложила на много лет.

Пожелтевшая бумага, очень скромное издание, внутри читаю «Постановлением Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР писателю МАТЕВОСЯНУ Гранту Игнатьевичу за книгу «Твой род» присуждена Государственная премия СССР 1984 года».

Давно нет СССР, канула в прошлое великая Атлантида, осталось немногое, что проверено временем. У книг, как и у премий, бывают разные судьбы. Спустя много лет спросится с писателя, его и в живых-то уже давно нет, а слово его откликается ли дальним эхом, – что оставил ты людям, вернулась ли твоя любовь, забота, нежность, беспокойство,  отчаяние, вера, переполнявшая когда-то давно твое чуткое сердце, нам, живущим уже в другом времени.

Недавно книга как бы случайно попала мне в руки, напомнила о себе, и как напомнила! Еще раз убедилась – нет ничего случайного. За тридцать лет много чего изменилось, и меня сегодня трудно чем-то удивить, но вот книга писателя Гранта Матевосяна сделала свое дело, она очаровывает и пьянит, как крепкий армянский коньяк.

Страницы исчезают, и проступает красота лесистых синих гор, диких скал, зеленых долин и лугов, скалистых склонов, заходящего солнца, веет терпкими запахами скошенного сена, чистого высокогорного воздуха, видишь пастуший костерок, опасные узкие тропы, обрывы, темные хачкары – камни-кресты, архитектурные святыни армянского народа, что стоят в каждом селении, это особый мир.

Почему так грустны звуки деревянной дудочки, народной дудочки-дудук, ее мелодия напоминает плач и стоны раненного человека?

Почему зерна у спелого граната имеют сходство с брызгами крови?

История культуры, письменности и литературы древнего народа, его величия и долготерпения насчитывает несколько тысячелетий, здесь издревле жили гордые, вольнолюбивые люди, и Грант Матевосян один из представителей своего славного народа, своей древней земли.

Его книги стали классикой еще при жизни самого писателя. Повести, рассказы, что вошли в сборник «Твой род» – «Чужак», «Мой волк, «Зеленая долина», «Начало» и другие, это как возвращении  к порогу родного дома,  воспоминания детства, это песня, она порой становится то тихой, как колыбельная матери, то поражает мощью  художественного дара мастера.

Писатель обращается  – «Моему читателю» – «Родился я в 1935 году в селе. Облик этих и последующих пятнадцати, двадцати и даже тридцати лет моей жизни гораздо более приближен ко временам Туманяна — Толстого — Гомера, нежели к сегодняшним нашим дням. Я пахал землю, косил траву, помогал родиться телёнку, прививал дерево — чтобы всего не перечислять, скажу сразу: если бы повторилась легенда с потопом, я, как Ной, смог бы возродить на земле большую земледельческую и скотоводческую культуру, и за это я благодарен тем пятнадцати годам, что провёл в селе».

Повезло армянскому народу – к нему  обращается великий мудрец, он прост, честен и чист, его сила в поэтическом даре, он чувствует его и достойно распоряжается им,  знает, как послужить людям, его проза, как доброе зерно, прорастает в будущее поэтическим словом. Послушаем писателя-поэта.

«Почему я пишу?... Наш поэт Амо Сагиян сказал как-то: иноземные захватчики решили обезглавить страну: князей и их отпрысков под видом совещания собрали в нахичеванских монастырях и предали огню, род армянских царей был истреблён ещё раньше, и вдруг обычный армянский крестьянин увидел: страна осталась беспризорная, и его дом должен обернуться государством, а сам он в этом доме-государстве и батрак, и князь, и работник, и хозяин… Первую часть этого высказывания подтверждают свидетельства старых армянских летописцев, я же постараюсь быть летописцем второй части, летописцем высоких дел моего народа, сегодняшней возродившейся и уверенной в будущем Советской Армении».

Есть писатели, их рисунок сродни прозрачному, акварельному, у Гранта Матевосяна наоборот, очень колоритное, насыщенное письмо, он подробно живописует густыми масляными красками, не спешит, смакует на вкус и цвет свое золотое слово, оно отражается на солнце красной медью, как старое червонное золото.

Кажется, каждая его строка омыта слезой печали, запоздалой радостью и благодарной любовью к своей  родине. Восторженное сердце писателя, как  и недюжинная творческая сила, поднимают его высоко-высоко в бездонное небо, где  парят одни зоркие орлы, замирая в полете,  он созерцает  с высоты птичьего полета храмы из камня, бурлящие горные речки, суровые пейзажи  красавицы Армении,…  свое прошлое, историю и судьбы своего многострадального народа.

Из предисловия «Моему читателю» – «И если бы что случилось с памятью человечества, я смог бы по образу и подобию своих односельчан, по их тогдашнему образу жизни слепить наново кодекс человеческой нравственности».

У каждого крупного писателя его биография становится фактом его творчества, из него он черпает сюжеты, образы героев, события. У Гранта Матевосяна не было и сомнения о своем предназначении – с помощью своих художественных произведений стать хранителем народной памяти.

«На макушке горы был кусочек белого льда, над льдом молча трудилось, разматывало нити пелены маленькое облачко. Под облачком восторженно болтался, наслаждался белым светом жаворонок, а над облачком, над стадами, над соколом, над горами, над летним выгоном и лесами чистые ветры других стран, полыхая жаром, несли огромное, огромное солнце».

Так начинается рассказ «Буйволица».

Буйволица ушла от старой хозяйки,  бабки Марго, вечный зов плоти, пять дней животное скиталось  на воле, путь ее был опасным, из деревни ее долго провожал красный волкодав Басар, чтобы потом привести людей. Живой мир, что окружал грузную путешественницу, плотно населен: она встречает куст шиповника, медовую грушу, весеннее временное болотце, маленький сноп, тоненький ручей, мохнатое семейство диких пчёл, белое ячменное поле …

Как настороженно преследует ее женщина, одетая в белое, и не женщина вовсе, а приведение. «…В неведомом месте снова заплакал заплутавший ребёнок, свечение за живым буком погасло, и буйволица увидела там гнилой пень. Потом пень снова стал женщиной, и эта женщина молчаливым взглядом проводила буйволицу к опушке светлячков».

Читаю перевод Анаит Баяндур, но если перевод с армянского так роскошен и щедр, в нем такое богатство красок, нежности и величия, как же звучит повествование на родном языке писателя, предположу, что божественно прекрасно!

Описание природы дышит самой живой природой.

«Фиалки в этом краю ещё летом были оплодотворены крупицей влаги и крылом шмеля, ирисы давно передали земле свои крепкие семена, и медоносный цветок успел выпить свою долю росы и, заполучив причитающуюся ему частицу тепла, успел замкнуть в твёрдой коробочке своё потомство — после этого можно было спокойно умереть. Сверчки в своих гнёздах народили сверчат и дожидались среди сухих стеблей вечера, чтобы запеть вечернюю песню, вытянув шею, озиралось по сторонам перекати-поле, да на гребне пашенных земель стояла буйволица».

Кому бы вы думали, принадлежат слова: «Жизнь эта сладка и горька одновременно» – волчице, которую ждут «Дома четыре щенка, большеголовый два сосца сосёт, и всё ему мало, а буйволица её лягнула».

Разве можно языком читателя пересказать все сосредоточие красоты и гармонии мира, которые дарит нам Грант Матевосян, и полезно ли это бесплодное дело? Надо читать, читать, читать и вместе с автором наслаждаться всем благоуханным вкусом, сочной плотью, ароматом несравненного слова, оно как настоянное годами густое вино, чем старше, тем ценнее.

В книге у писателя люди понимают язык животных, птиц, растений, а Буйволица  вполне разумное и тонкое существо, наверное, так было когда-то, еще в до библейские времена, их помнит эхо гор, луга, небо и люди, хранители какой-то особой заповедной тайны.

Слышен рассказ старухи, ее хриплый голос печален,  в нем угадывается старинная мелодия дудочки из абрикосового дерева или далекая-далекая легенду, она звучит, как звук падающего камня в глубокое ущелье.

«Мой хороший брат, моя тринадцатилетняя, моя золотая сестра, мой грустный отец…»

Я не просто читала старую, забытую книгу, а получила уже исчезающее с годами наслаждение от медленного чтения. Искушенность опытного читателя имеет тоже свои маленькие недостатки, но книга «Твой род» вернула меня в прошлое. География и путешествия многое расскажут о неизвестной стране, но далекая Армения из повестей армянского классика приближается к нам, занимает особое место в сердце, становится по-домашнему близкой и родной.

В прозе Гранта Матевосяна такая концентрация чувств, наблюдений, естественной природы народных характеров и родного языка, что понимаешь, писатель воплотил не только собственное видение мира, большого и малого, но и  особенности национального характера, осознание своего места на земле, понимания и важность «рода», его связей  с корнями.

Хвала тебе, Грант, сын армянского народа и писатель мира!

«Литература и есть воспоминание. Так ее понимал, объяснял Лев Толстой. Воспоминание об испытанных нами чувствах, состояниях. Радуемся, плачем, действуем - это еще сама жизнь. Вспоминаем (в процессе писания), как человек радуется или горюет ¬– с этого начинается искусство. То есть воспоминание не только определенный жанр, но обязательный момент любого произведения искусства, важнейшее содержимое самой психологии творчества. Не потому ли в прозе, например, несмотря на все призывы и старания критиков, чаще удавались и удаются произведения о днях минувших, чем о дне бегущем», – эти слова принадлежат писателю Алесю Адамовичу.

Ирина Шатырёнок, Гродно.

**********

Грант Игнатьевич Матевосян (арм. Հրանտ Մաթեվոսյան; 12 февраля 1935, Туманян — 19 декабря 2002, Ереван) — армянский советский писатель, автор повестей, рассказов и киносценариев.

Книгу армянского писателя Гранта Матевосяна «Твой род. Повести, рассказы», перевод Анаит Баяндур (издательство «Советский писатель», Москва, 1986 г., тираж 200 т.экз.) купила,  прочитала и отложила на много лет.

Пожелтевшая бумага, очень скромное издание, внутри читаю «Постановлением Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР писателю МАТЕВОСЯНУ Гранту Игнатьевичу за книгу «Твой род» присуждена Государственная премия СССР 1984 года».

.

Давно нет СССР, канула в прошлое великая Атлантида, осталось немногое, что проверено временем. У книг, как и у премий, бывают разные судьбы. Спустя много лет спросится с писателя, его и в живых-то уже давно нет, а слово его откликается ли дальним эхом, – что оставил ты людям, вернулась ли твоя любовь, забота, нежность, беспокойство,  отчаяние, вера, переполнявшая когда-то давно твое чуткое сердце, нам, живущим уже в другом времени.

Недавно книга как бы случайно попала мне в руки, напомнила о себе, и как напомнила! Еще раз убедилась – нет ничего случайного. За тридцать лет много чего изменилось, и меня сегодня трудно чем-то удивить, но вот книга писателя Гранта Матевосяна сделала свое дело, она очаровывает и пьянит, как крепкий армянский коньяк.

.

Страницы исчезают, и проступает красота лесистых синих гор, диких скал, зеленых долин и лугов, скалистых склонов, заходящего солнца, веет терпкими запахами скошенного сена, чистого высокогорного воздуха, видишь пастуший костерок, опасные узкие тропы, обрывы, темные хачкары – камни-кресты, архитектурные святыни армянского народа, что стоят в каждом селении, это особый мир.

.

Почему так грустны звуки деревянной дудочки, народной дудочки-дудук, ее мелодия напоминает плач и стоны раненного человека?

Почему зерна у спелого граната имеют сходство с брызгами крови?

История культуры, письменности и литературы древнего народа, его величия и долготерпения насчитывает несколько тысячелетий, здесь издревле жили гордые, вольнолюбивые люди, и Грант Матевосян один из представителей своего славного народа, своей древней земли.

Его книги стали классикой еще при жизни самого писателя. Повести, рассказы, что вошли в сборник «Твой род» – «Чужак», «Мой волк, «Зеленая долина», «Начало» и другие, это как возвращении  к порогу родного дома,  воспоминания детства, это песня, она порой становится то тихой, как колыбельная матери, то поражает мощью  художественного дара мастера.

Писатель обращается  – «Моему читателю» – «Родился я в 1935 году в селе. Облик этих и последующих пятнадцати, двадцати и даже тридцати лет моей жизни гораздо более приближен ко временам Туманяна — Толстого — Гомера, нежели к сегодняшним нашим дням. Я пахал землю, косил траву, помогал родиться телёнку, прививал дерево — чтобы всего не перечислять, скажу сразу: если бы повторилась легенда с потопом, я, как Ной, смог бы возродить на земле большую земледельческую и скотоводческую культуру, и за это я благодарен тем пятнадцати годам, что провёл в селе».

.

Повезло армянскому народу – к нему  обращается великий мудрец, он прост, честен и чист, его сила в поэтическом даре, он чувствует его и достойно распоряжается им,  знает, как послужить людям, его проза, как доброе зерно, прорастает в будущее поэтическим словом. Послушаем писателя-поэта.

«Почему я пишу?... Наш поэт Амо Сагиян сказал как-то: иноземные захватчики решили обезглавить страну: князей и их отпрысков под видом совещания собрали в нахичеванских монастырях и предали огню, род армянских царей был истреблён ещё раньше, и вдруг обычный армянский крестьянин увидел: страна осталась беспризорная, и его дом должен обернуться государством, а сам он в этом доме-государстве и батрак, и князь, и работник, и хозяин… Первую часть этого высказывания подтверждают свидетельства старых армянских летописцев, я же постараюсь быть летописцем второй части, летописцем высоких дел моего народа, сегодняшней возродившейся и уверенной в будущем Советской Армении».

.

Есть писатели, их рисунок сродни прозрачному, акварельному, у Гранта Матевосяна наоборот, очень колоритное, насыщенное письмо, он подробно живописует густыми масляными красками, не спешит, смакует на вкус и цвет свое золотое слово, оно отражается на солнце красной медью, как старое червонное золото.

Кажется, каждая его строка омыта слезой печали, запоздалой радостью и благодарной любовью к своей  родине. Восторженное сердце писателя, как  и недюжинная творческая сила, поднимают его высоко-высоко в бездонное небо, где  парят одни зоркие орлы, замирая в полете,  он созерцает  с высоты птичьего полета храмы из камня, бурлящие горные речки, суровые пейзажи  красавицы Армении,…  свое прошлое, историю и судьбы своего многострадального народа.

Из предисловия «Моему читателю» – «И если бы что случилось с памятью человечества, я смог бы по образу и подобию своих односельчан, по их тогдашнему образу жизни слепить наново кодекс человеческой нравственности».

У каждого крупного писателя его биография становится фактом его творчества, из него он черпает сюжеты, образы героев, события. У Гранта Матевосяна не было и сомнения о своем предназначении – с помощью своих художественных произведений стать хранителем народной памяти.

.

«На макушке горы был кусочек белого льда, над льдом молча трудилось, разматывало нити пелены маленькое облачко. Под облачком восторженно болтался, наслаждался белым светом жаворонок, а над облачком, над стадами, над соколом, над горами, над летним выгоном и лесами чистые ветры других стран, полыхая жаром, несли огромное, огромное солнце».

Так начинается рассказ «Буйволица».

Буйволица ушла от старой хозяйки,  бабки Марго, вечный зов плоти, пять дней животное скиталось  на воле, путь ее был опасным, из деревни ее долго провожал красный волкодав Басар, чтобы потом привести людей. Живой мир, что окружал грузную путешественницу, плотно населен: она встречает куст шиповника, медовую грушу, весеннее временное болотце, маленький сноп, тоненький ручей, мохнатое семейство диких пчёл, белое ячменное поле …

Как настороженно преследует ее женщина, одетая в белое, и не женщина вовсе, а приведение. «…В неведомом месте снова заплакал заплутавший ребёнок, свечение за живым буком погасло, и буйволица увидела там гнилой пень. Потом пень снова стал женщиной, и эта женщина молчаливым взглядом проводила буйволицу к опушке светлячков».

.

Читаю перевод Анаит Баяндур, но если перевод с армянского так роскошен и щедр, в нем такое богатство красок, нежности и величия, как же звучит повествование на родном языке писателя, предположу, что божественно прекрасно!

Описание природы дышит самой живой природой.

«Фиалки в этом краю ещё летом были оплодотворены крупицей влаги и крылом шмеля, ирисы давно передали земле свои крепкие семена, и медоносный цветок успел выпить свою долю росы и, заполучив причитающуюся ему частицу тепла, успел замкнуть в твёрдой коробочке своё потомство — после этого можно было спокойно умереть. Сверчки в своих гнёздах народили сверчат и дожидались среди сухих стеблей вечера, чтобы запеть вечернюю песню, вытянув шею, озиралось по сторонам перекати-поле, да на гребне пашенных земель стояла буйволица».

.

Кому бы вы думали, принадлежат слова: «Жизнь эта сладка и горька одновременно» – волчице, которую ждут «Дома четыре щенка, большеголовый два сосца сосёт, и всё ему мало, а буйволица её лягнула».

Разве можно языком читателя пересказать все сосредоточие красоты и гармонии мира, которые дарит нам Грант Матевосян, и полезно ли это бесплодное дело? Надо читать, читать, читать и вместе с автором наслаждаться всем благоуханным вкусом, сочной плотью, ароматом несравненного слова, оно как настоянное годами густое вино, чем старше, тем ценнее.

В книге у писателя люди понимают язык животных, птиц, растений, а Буйволица  вполне разумное и тонкое существо, наверное, так было когда-то, еще в до библейские времена, их помнит эхо гор, луга, небо и люди, хранители какой-то особой заповедной тайны.

Слышен рассказ старухи, ее хриплый голос печален,  в нем угадывается старинная мелодия дудочки из абрикосового дерева или далекая-далекая легенду, она звучит, как звук падающего камня в глубокое ущелье.

«Мой хороший брат, моя тринадцатилетняя, моя золотая сестра, мой грустный отец…»

.

Я не просто читала старую, забытую книгу, а получила уже исчезающее с годами наслаждение от медленного чтения. Искушенность опытного читателя имеет тоже свои маленькие недостатки, но книга «Твой род» вернула меня в прошлое. География и путешествия многое расскажут о неизвестной стране, но далекая Армения из повестей армянского классика приближается к нам, занимает особое место в сердце, становится по-домашнему близкой и родной.

В прозе Гранта Матевосяна такая концентрация чувств, наблюдений, естественной природы народных характеров и родного языка, что понимаешь, писатель воплотил не только собственное видение мира, большого и малого, но и  особенности национального характера, осознание своего места на земле, понимания и важность «рода», его связей  с корнями.

Хвала тебе, Грант, сын армянского народа и писатель мира!

**********

Грант Игнатьевич Матевосян (арм. Հրանտ Մաթեվոսյան; 12 февраля 1935, Туманян — 19 декабря 2002, Ереван) — армянский советский писатель, автор повестей, рассказов и киносценариев.