Идеал

Идеал

(  А. Ф. Писемский «Тысяча душ»)

«...начал новый и очень длинный, длинный роман, написал две главы - сюжет долго рассказывать, я говорил об нем Панаеву, спроси, если любопытно, у него, но только выведется литератор не по призванию, а из самолюбия.» ( А.Ф Писемкий  - А.Н. Майкову.). «Литератор не по призванию» в романе «Тысяча душ» бросает писательство, женится по расчету на  очень богатой, уродливой  немолодой девице и в конце концов становится вице-губернатором...

Но на самом-то деле, роман получился у Писемского совсем не о литераторе. Если коротко и  не вуалируя,  главная тема романа - деловые отношения  и тотальная власть денег.

И сам Писемский видел, что тема романа эволюционирует. Тому же А.Н.  Майкову он   пишет чуть  позже:  «Не знаю, писал ли я тебе об основной мысли романа, но во всяком случае вот она: что бы про наш век ни говорили, какие бы в нем ни были частные проявления, главное и отличительное его направление - практическое: составить себе карьеру, устроить себя покомфортабельнее, обеспечить [св] будущность свою и потомства своего - вот божки, которым поклоняются герои нашего времени, - все это даже очень недурно, если ты хочешь: стремление к карьере производит полезное трудолюбие, из частного комфорта слагается общий комфорт и так далее, но дело в том, что человеку, идущему, не оглядываясь и не обертываясь никуда, по этому пути, приходится убивать в себе самые благородные, самые справедливые требования сердца, а потом, когда цель достигается, то всегда почти [человек] он видит, что стремился к пустякам, видит, что по всей прошедшей жизни подлец и подлец черт знает для чего!» {А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 77, 78.}.

И если  брать социальный срез романа, здесь в общем-то все окажется понятным: Писемский отчетливо показывает, что власть и деньги  -  вечная пара: обладание одним  дает другое - и наоборот. Однако, образ делающего карьеру  Калиновича, пытающегося отомстить миру за свои унижения детства и юности, дан очень точно и совершенно по-новому.

Тема литературы, правда, тоже проходит сквозь роман: писатель сетует, что редакторы публикуют тех авторов, которые способны пополнить  редакторский  личный карман,  горько отмечая, что без увесистой протекции пробиться в литературу почти невозможно, что место писателя и художника в обществе, пока он не знаменит,  весьма плачевное - ни денег, ни уважения, по причине  неуважения в обществу к искусству вообще и необразованности, -   даже дворянство в его сладком сне  показано Писемским почти ничего не читающим... А в  общем, это ведь те же   проблемы, которые актуальные и сейчас. И остальные  социальные   черты узнаваемы: коррумпированность чиновничества,   распутство, интриги, обман «высшего света», «салона Анны Павловны Шерер», где у Писемского  напрочь отсутствуют Андреи Болконские и Пьеры Безуховы,  -  и показаны  все это писателем  очень  трезво. Это  фон, на котором разворачивается история любви  двух умных,  небогатых  людей.  И как раз их отношения - то есть психологический  пласт «Тысячи душ», на мой взгляд, гораздо интереснее и самодостаточнее социального. Почему? Да потому, что критика устройства  государственной чиновничьей машины  очень актуальна для всей  русской классики, а вот  психология отношений двух любящих людей дана Писемским совершенно нестандартно. Если в « Тюфяке» автор выступил почти что предтечей  постмодернизма, то роман « Тысяча душ» вписывается полностью в  направление,  традиционно обозначенное как  «реализм»,  хотя, как самобытный  художник Писемский  придал ему свой оттенок, что точно подметил Н.Н. Страхов в 1961 году: «Но сказать, что г-н Писемский - реалист, значило-бы сказать очень мало; потому  что, как нам кажется, реализм его отличается чрезвычайною индивидуальностью, резкими особенностями, в которых, как это всегда бывает, заключается и его сила и его слабость».

И в  романе «Тысяча душ»  Писемский дал именно, на первый взгляд, странное, нестандартное решение психологической коллизии, о которой чуть ниже. Совершенно уникален и  образ  Настасьи, русской интеллигентной девушки, в  характере которой видны  признаки начинающейся женской  эмансипации, - она переступает  однажды через моральные нормы ради любви, - но Писемский  не мертвый моралист и порыва ее не осуждает, ведь она сохранила  чистоту души и ту настоящую нравственность, которая присуща была ей и всей ее семье не как нечто привитое извне, но как подлинная душевная  атмосфера, в которой Настя выросла и воздухом которой дышала. Но героиня свободолюбива. Ей тесно в той  ватной провинциальной  сновидности,  которую легко и по-доброму принимает ее отец.

Образ Жорж Санд в романе, конечно, же не случаен.

-   Вы видели портрет Жорж Занд? - спросила Настенька, ходя по аллее с Калиновичем.

- Видел, - отвечал тот.

- Хороша она собой? Молода?

- Нет, не очень молода, но хороша еще.

- А правда ли, что она ходит в мужском платье?

- Не думаю, на портрете она в амазонке.

Портрет Жорж Санд, по воспоминаниям современников,   висел над столом, в  кабинете у  Алексея Феофилактовича Писемского.

Сюжет  романа « Тысяча душ» прост: «(..) «Увольняется штатный смотритель эн-ского уездного училища, коллежский асессор Годнев с мундиром и пенсионом, службе присвоенными»; (...) Определяется смотрителем эн-ского училища кандидат Калинович».

У Годнева Михаила Петровича (удивительно хороший, кстати, образ настоящего русского интеллигента,  простого, казалось бы, но   образованного и добрейшего) есть дочь Настасья, о которой уже сказано несколько слов, умная, своенравная, много читающая девушка,  полюбившая   всем сердцем нового смотрителя, выделяющего над средой суждениями, интеллектом и образованностью. И он полюбил ее тоже. Но, несмотря на взаимное  чувство,  герой, с помощью князя-интригана, получающего за удачное сводничество крупное вознаграждение, женится по холодному расчету на очень богатой кривобокой  немолодой девушке (бывшей любовнице того же князя)  и, благодаря финансовому положению жены, делает блестящую карьеру, однако, нельзя не добавить, что итог карьеры не утешителен: «Более сорока лет живу я теперь на свете и что же вижу, что выдвигается вперед: труд ли почтенный, дарованье ли блестящее, ум ли большой? Ничуть не бывало! Какая-нибудь выгодная наружность, случайность породы или, наконец, деньги. Я избрал последнее: отвратительнейшим образом продал себя в женитьбе и сделался миллионером. Тогда сразу горизонт прояснился и дорога всюду открылась»,- так признается он Насте при их встрече через много лет.. Очень жестко в 1958 году  в своей статье, посвященной роману Писемского, оценил Калиновича  П. В. Анненков, восприняв  «Тысячу душ» как чисто «деловой  роман»: «общественная важность новый чиновничьих идей, приносимых им с собой, оценка их и изображение неспособности их возвысить характер, лишенный от природы нравственного достоинства, а затем описание способов, какими непризнанные реформаторы стараются доставить торжество своим воззрениям, скрывая за ними бедность и моральное ничтожество своей натуры, - вот где истинный смысл романа и его исходная точка: тут и настоящее содержание его, тут и единственная его "интрига". Все прочее имеет только обманчивый вид дела.»

И еще: «В первой части романа Калинович по ненасытному, но мелкому честолюбию, по сухости сердца, способного на отвратительное лицемерие, по эгоизму, приносящему в жертву доброе имя и честь его любовницы Настеньки и не отступающему даже перед самой безобразной ложью, Калинович является нам гораздо ниже того грубого, но добродушного общества, которое его окружает и перед которым он гордится своей приличной физиономией».

С этими суждениями прекрасного критика нельзя не согласиться.

А героиня, пережив трагедию  отвергнутой любви, не накладывает на себя руки и  не уходит по-тургеневски в монастырь, а становится актрисой. Причем - примой.  У нее открывается настоящий большой артистический талант. И, когда бывшие влюбленные  встречаются  через много лет, они соединяются в спокойном браке.  Правда, Писемский  уходит от традиционной романной концовки, замечая,что   никак не может, «подобно старым повествователям, сказать, что главные герои (..) после долговременных треволнений пристали, наконец, в мирную пристань тихого семейного счастия.».Герой у него сломленный« нравственно, больной физически», а «Настенька «оставила театр и сделалась действительною статскою советницею скорее из сознания какого-то долга, что она одна осталась в мире для этого человека и обязана хоть сколько-нибудь поддержать и усладить жизнь этой разбитой, но все-таки любезной для нее силы.»

Но ведь Писемский противоречит сам себе, потому что несколькими страницами ранее,  подтверждает: герои по-прежнему, встретившись чрез много лет, все-таки любят друг друга. И, если посмотреть на  их жизнь  ретроспективно, картина будет значительно оптимистичнее -  их таланты  реализованы: он жаждал  больших дел, она - чего-то необыкновенного, отличающегося от серой рутины провинциальной жизни, и, пусть  его начинания встречали  почти всегда только сопротивление и непонимание, а она - оставалась одинокой, но - те их главные дарования, которые затонули бы при раннем браке в семейной бедности и заботах,  воплощены. А не будь они воплощены, погибла бы и любовь, которая все-таки. сохранилась :

«- (..) Такие ли  мы были прежде?

- Да; но что ж? Мы любим друг друга не меньше прежнего!

- Я больше (..)»

И тут Писемский   подводит читателя просто  к удивительному, парадоксальному выводу - вот оно нестандартное завершении коллизии! - любовь сохранилась, благодаря тому, что, бросив свою любимую, герой смог реализовать свои дарования сам и дать возможность героине  стать актрисой... То есть, если называть вещи своими именами, любовь сохранилась именно  вследствие  подлого и низкого поступка героя: «Поступок с тобой и женитьба моя - единственные случаи, в которых я считаю себя сделавшим подлость». Но  Писемский  пытается  тут же  героя оправдать: «... но к этому привело меня то же милое общество, которое произносит мне теперь проклятие и которое с ребячьих лет давило меня; а я... что ж мне делать? Я по натуре большой корабль, и мне всегда было надобно большое плаванье.»

А.Ф. Писемский,  разыгрывающий по-своему Гоголевскую «Женитьбу» в  «Тюфяке», дает там трагедийную, причем случайную развязку несчастливой семейной жизни героя ( за него невеста тоже  вышла замуж по расчету, так же как   женился на  несчастной Полине герой

«Тысячи душ»), но  трагедия в « Тюфяке» становится трагедий - если сравнивать  аналогичные сюжетные линии двух произведений - совсем не потому, что заключен рассудочный  брак, выгодный одной стороне, а оттого, что  герой «Тюфяка»  ничего в жизни   не хочет - это  литературный старший брат Обломова. У него нет  жажды больших дел.  Мы, читатели можем предположить в нем   дремлющий  артистический талант. Но как  было идти в артисты  мужчине-дворянину? Тогда это было равно социальному самоуничтожению. Настя  кидается в актрисы - как в омут - то есть ее поступок как бы для Писемского закономерен.  И этот омут оказывается не просто ее спасением, но, говоря языком психологии,  точкой ее самоактуализации.

И вот здесь  я позволю себе высказать  литературно-психологическую гипотезу. На мой взгляд. Настя Годнева для  Писемского -  идеал женщины. Не ставшая многодетной  матерью Наташа Ростова, не Татьяна Ларина, хранящая верность  нелюбимому, но  уважаемому мужу, не умирающие от любовной драмы сентиментапльно-романтические героини,  а новая, эмансипированная ( Настя  даже немного, но курит), одаренная,

с в о б о д н а я  женщина,  честная, искренняя,   - вот кого  показывает и любит Писемский.

Алексей Феофилактович обладал большим актерским  дарованием. Но, играя на любительской сцене, причем блестяще, профессиональным актером не стал. Полагаю, что по выше названной причине. Настя оказывается вне  прокрустова ложа фальшивой общественной морали,  она женщина, живущая любимой профессией,  свободна, но

ч и с т а, потому что ведет ее к свободе - ум и единственная любовь, а не  поиск острых ощущений или стремление возвыситься над мужчиной. Нравственный  образ жизни Насти, несмотря на  профессию, которая в  обществе того времени связывалась с легкодоступностью, Писемский подчеркивает:  вот, что говорит о Насте ведущей актрисе театра,  суфлер: «В другой раз, видючи, как их молодость втуне пропадает, жалко даже становится, ну, и тоже, по нашему смелому, театральному обращению, прямо говоришь: "Что это, Настасья Петровна, ни с кем вы себе удовольствия не хотите сделать, хоть бы насчет этой любви или самых амуров себя развлекли (...). Оне только и скажут на то: "(...) я в жизни моей перенесла горя и перестрадала, ничего я теперь не желаю (…)   При них, ваше превосходительство, старичок добрейший ( родной дядя, М.Б.). Уж как Настасью Петровну любят, так хоть бы отцу родному так беречь и лелеять их; хоть и про барышню нашу грех что-нибудь сказать: не ветреница!»

И профессия Насти - это тайная мечта, не воплощенный дар самого Писемского.  Вся его проза полна очень живых и сценичных диалогов, а самые пространные страницы посвящены театральным репетициям.

И вот толкая  главную героиню «Тысячи душ»  - Настю - в актрисы, а значит, обрекая ее на то, что она будет вынесена за скобки «приличного общества», Писемский как бы воплощал в ней, в ее судьбе с в о ю мечту, с в о е артистическое дарование, которое проявлялось только в   его  публичных чтениях  собственных прозаических и драматических произведений.

Писатель создал образ покинутой, но не сломленной, а наоборот, нашедшей свое призвание женщины,-  женщины н о в о г о  времени, однако, что очень важно - не потерявшей своей женственности, мягкости, доброты - то есть тех качеств, которых часто лишались в погоне  за мужскими  моделями поведения  и демократическими свободами  даже самые тонкие женщины конца 19 - начала 20 века.

В первой части романа Настасья предстает перед читателями юной девушкой, чем-то похожей по описанию на любимую героиню Льва Толстого Наташу Ростову -  порывистой, чувствительной, очень эмоциональной, но и самолюбивой до болезненности,  возможно в силу невысокого положения в обществе ее отца. Он зовет ее « дикарочкой», но гордится ее большими способностями к учебе, начитанностью и острым язычком. Уже тогда в Насте виден характер: она самостоятельно упорно учит французский ( у отца не было денег  на гувернеров) и. после неудачного  для нее первого бала, когда в пару ей для танцев достался самый ничтожный кавалер, перестает бывать в обществе, все свободное время отдавая только чтению. Она обожает романы Жорж Санд. Но читает и любит Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Она  умеет спорить, имеет свое собственное мнение, и, вдохновляясь, говоря о  литературе, высказывает свои мысли как настоящий критик.

Такой - порывистой и умной, немного сентиментальной и  одновременно ироничной, честной, открытой, - и очень хорошенькой (это автор  тоже подчеркивает) полюбил ее главный герой. И не могут не полюбить читатели и не могут не почувствовать: Настенька - дорога автору.  Она как его женское  Alter ego, ведь мужчины   любят тех женщин, которыми они могут представить самих себя,  если бы имели от рождения другой пол.

Но Настенька - еще и рыцарственный идеал Писемского - в котором  слились свобода и чистота.

И потому, соглашаясь с   П.В. Анненковым, что «автор  (...) будучи опытным художником, не мог обойтись без поэтического образа, смягчающего темные краски действительности, и повторил его в лице Настеньки, - любящей и страстной Настеньки..», не соглашусь с его выводом: «Так как все, что попадает в сферу Калиновича, принимает особенный, угловатый и непривлекательный характер, то и она подверглась той же участи. Избранная на великое призвание - стать отрадой для нравственного чувства читателя, она оказывается ниже свой задачи, весьма легко и скоро оттирается деловыми интересами на задний план, потом свыкается со своим положением и, наконец, утрачивает совсем первоначальный свой характер, перерождаясь почти в искательницу приключений, правда, еще живущую воспоминаниями, но уже без страсти, без веры и убеждений».

В конце романа - в  манере поведения Настасьи  уже проскальзывают профессиональные приемы актрисы. Но главному герою  (и  - как  вытекает из всего вышесказанного - самому Писемскому!) - это очень нравится. Теперь она анализирует уже не книги, а людей, давая им точные, меткие характеристики. И, конечно, более всего она ценит служение искусству:

«- Чем же он отличнейший?

- Тем, что художник в душе, - возразила Настенька. - Кто тогда первый открыл и поддержал во мне призвание актрисы и дал мне этот, что называется, кусок хлеба на всю жизнь? За одну его страсть к театру можно бог знает как любить его...»

Вот они - и страсть, и вера, и убеждения  главной героини «Тысячи душ»,  которых не увидел  П. В. Анненков

Мария Бушуева

.

«...начал новый и очень длинный, длинный роман, написал две главы - сюжет долго рассказывать, я говорил об нем Панаеву, спроси, если любопытно, у него, но только выведется литератор не по призванию, а из самолюбия.» ( А.Ф Писемкий  - А.Н. Майкову.). «Литератор не по призванию» в романе «Тысяча душ» бросает писательство, женится по расчету на  очень богатой, уродливой  немолодой девице и в конце концов становится вице-губернатором...

Но на самом-то деле, роман получился у Писемского совсем не о литераторе. Если коротко и  не вуалируя,  главная тема романа - деловые отношения  и тотальная власть денег.

И сам Писемский видел, что тема романа эволюционирует. Тому же А.Н.  Майкову он   пишет чуть  позже:  «Не знаю, писал ли я тебе об основной мысли романа, но во всяком случае вот она: что бы про наш век ни говорили, какие бы в нем ни были частные проявления, главное и отличительное его направление - практическое: составить себе карьеру, устроить себя покомфортабельнее, обеспечить [св] будущность свою и потомства своего - вот божки, которым поклоняются герои нашего времени, - все это даже очень недурно, если ты хочешь: стремление к карьере производит полезное трудолюбие, из частного комфорта слагается общий комфорт и так далее, но дело в том, что человеку, идущему, не оглядываясь и не обертываясь никуда, по этому пути, приходится убивать в себе самые благородные, самые справедливые требования сердца, а потом, когда цель достигается, то всегда почти [человек] он видит, что стремился к пустякам, видит, что по всей прошедшей жизни подлец и подлец черт знает для чего!» {А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 77, 78.}.

И если  брать социальный срез романа, здесь в общем-то все окажется понятным: Писемский отчетливо показывает, что власть и деньги  -  вечная пара: обладание одним  дает другое - и наоборот. Однако, образ делающего карьеру  Калиновича, пытающегося отомстить миру за свои унижения детства и юности, дан очень точно и совершенно по-новому.

.

Тема литературы, правда, тоже проходит сквозь роман: писатель сетует, что редакторы публикуют тех авторов, которые способны пополнить  редакторский  личный карман,  горько отмечая, что без увесистой протекции пробиться в литературу почти невозможно, что место писателя и художника в обществе, пока он не знаменит, весьма плачевное - ни денег, ни уважения, по причине  неуважения в обществу к искусству вообще и необразованности, -   даже дворянство в его сладком сне  показано Писемским почти ничего не читающим... А в  общем, это ведь те же   проблемы, которые актуальные и сейчас. И остальные  социальные   черты узнаваемы: коррумпированность чиновничества,   распутство, интриги, обман «высшего света», «салона Анны Павловны Шерер», где у Писемского  напрочь отсутствуют Андреи Болконские и Пьеры Безуховы,  -  и показаны  все это писателем  очень  трезво. Это  фон, на котором разворачивается история любви  двух умных,  небогатых  людей.  И как раз их отношения - то есть психологический  пласт «Тысячи душ», на мой взгляд, гораздо интереснее и самодостаточнее социального. Почему? Да потому, что критика устройства  государственной чиновничьей машины  очень актуальна для всей  русской классики, а вот  психология отношений двух любящих людей дана Писемским совершенно нестандартно. Если в « Тюфяке» автор выступил почти что предтечей  постмодернизма, то роман « Тысяча душ» вписывается полностью в  направление,  традиционно обозначенное как  «реализм»,  хотя, как самобытный  художник Писемский  придал ему свой оттенок, что точно подметил Н.Н. Страхов в 1961 году: «Но сказать, что г-н Писемский - реалист, значило-бы сказать очень мало; потому  что, как нам кажется, реализм его отличается чрезвычайною индивидуальностью, резкими особенностями, в которых, как это всегда бывает, заключается и его сила и его слабость».

И в  романе «Тысяча душ»  Писемский дал именно, на первый взгляд, странное, нестандартное решение психологической коллизии, о которой чуть ниже. Совершенно уникален и  образ  Настасьи, русской интеллигентной девушки, в  характере которой видны  признаки начинающейся женской  эмансипации, - она переступает  однажды через моральные нормы ради любви, - но Писемский  не мертвый моралист и порыва ее не осуждает, ведь она сохранила  чистоту души и ту настоящую нравственность, которая присуща была ей и всей ее семье не как нечто привитое извне, но как подлинная душевная  атмосфера, в которой Настя выросла и воздухом которой дышала. Но героиня свободолюбива. Ей тесно в той  ватной провинциальной  сновидности,  которую легко и по-доброму принимает ее отец.

.

Образ Жорж Санд в романе, конечно, же не случаен.

-   Вы видели портрет Жорж Занд? - спросила Настенька, ходя по аллее с Калиновичем.

- Видел, - отвечал тот.

- Хороша она собой? Молода?

- Нет, не очень молода, но хороша еще.

- А правда ли, что она ходит в мужском платье?

- Не думаю, на портрете она в амазонке.

Портрет Жорж Санд, по воспоминаниям современников,   висел над столом, в  кабинете у  Алексея Феофилактовича Писемского.

.

Сюжет  романа « Тысяча душ» прост: «(...) «Увольняется штатный смотритель энского уездного училища, коллежский асессор Годнев с мундиром и пенсионом, службе присвоенными»; (...) Определяется смотрителем энского училища кандидат Калинович».

У Годнева Михаила Петровича (удивительно хороший, кстати, образ настоящего русского интеллигента,  простого, казалось бы, но   образованного и добрейшего) есть дочь Настасья, о которой уже сказано несколько слов, умная, своенравная, много читающая девушка,  полюбившая   всем сердцем нового смотрителя, выделяющего над средой суждениями, интеллектом и образованностью. И он полюбил ее тоже. Но, несмотря на взаимное  чувство,  герой, с помощью князя-интригана, получающего за удачное сводничество крупное вознаграждение, женится по холодному расчету на очень богатой кривобокой  немолодой девушке (бывшей любовнице того же князя)  и, благодаря финансовому положению жены, делает блестящую карьеру, однако, нельзя не добавить, что итог карьеры не утешителен: «Более сорока лет живу я теперь на свете и что же вижу, что выдвигается вперед: труд ли почтенный, дарованье ли блестящее, ум ли большой? Ничуть не бывало! Какая-нибудь выгодная наружность, случайность породы или, наконец, деньги. Я избрал последнее: отвратительнейшим образом продал себя в женитьбе и сделался миллионером. Тогда сразу горизонт прояснился и дорога всюду открылась»,- так признается он Насте при их встрече через много лет.. Очень жестко в 1958 году  в своей статье, посвященной роману Писемского, оценил Калиновича  П. В. Анненков, восприняв  «Тысячу душ» как чисто «деловой  роман»: «общественная важность новый чиновничьих идей, приносимых им с собой, оценка их и изображение неспособности их возвысить характер, лишенный от природы нравственного достоинства, а затем описание способов, какими непризнанные реформаторы стараются доставить торжество своим воззрениям, скрывая за ними бедность и моральное ничтожество своей натуры, - вот где истинный смысл романа и его исходная точка: тут и настоящее содержание его, тут и единственная его "интрига". Все прочее имеет только обманчивый вид дела.»

И еще: «В первой части романа Калинович по ненасытному, но мелкому честолюбию, по сухости сердца, способного на отвратительное лицемерие, по эгоизму, приносящему в жертву доброе имя и честь его любовницы Настеньки и не отступающему даже перед самой безобразной ложью, Калинович является нам гораздо ниже того грубого, но добродушного общества, которое его окружает и перед которым он гордится своей приличной физиономией».

С этими суждениями прекрасного критика нельзя не согласиться.

.

А героиня, пережив трагедию  отвергнутой любви, не накладывает на себя руки и  не уходит по-тургеневски в монастырь, а становится актрисой. Причем - примой.  У нее открывается настоящий большой артистический талант. И, когда бывшие влюбленные  встречаются  через много лет, они соединяются в спокойном браке.  Правда, Писемский  уходит от традиционной романной концовки, замечая,что   никак не может, «подобно старым повествователям, сказать, что главные герои (..) после долговременных треволнений пристали, наконец, в мирную пристань тихого семейного счастия.».Герой у него сломленный« нравственно, больной физически», а «Настенька «оставила театр и сделалась действительною статскою советницею скорее из сознания какого-то долга, что она одна осталась в мире для этого человека и обязана хоть сколько-нибудь поддержать и усладить жизнь этой разбитой, но все-таки любезной для нее силы.»

Но ведь Писемский противоречит сам себе, потому что несколькими страницами ранее,  подтверждает: герои по-прежнему, встретившись чрез много лет, все-таки любят друг друга. И, если посмотреть на  их жизнь  ретроспективно, картина будет значительно оптимистичнее -  их таланты  реализованы: он жаждал  больших дел, она - чего-то необыкновенного, отличающегося от серой рутины провинциальной жизни, и, пусть  его начинания встречали  почти всегда только сопротивление и непонимание, а она - оставалась одинокой, но - те их главные дарования, которые затонули бы при раннем браке в семейной бедности и заботах,  воплощены. А не будь они воплощены, погибла бы и любовь, которая все-таки. сохранилась :

«- (..) Такие ли  мы были прежде?

- Да; но что ж? Мы любим друг друга не меньше прежнего!

- Я больше (..)»

И тут Писемский   подводит читателя просто  к удивительному, парадоксальному выводу - вот оно нестандартное завершении коллизии! - любовь сохранилась, благодаря тому, что, бросив свою любимую, герой смог реализовать свои дарования сам и дать возможность героине  стать актрисой... То есть, если называть вещи своими именами, любовь сохранилась именно  вследствие  подлого и низкого поступка героя: «Поступок с тобой и женитьба моя - единственные случаи, в которых я считаю себя сделавшим подлость». Но  Писемский  пытается  тут же  героя оправдать: «... но к этому привело меня то же милое общество, которое произносит мне теперь проклятие и которое с ребячьих лет давило меня; а я... что ж мне делать? Я по натуре большой корабль, и мне всегда было надобно большое плаванье.»

А.Ф. Писемский,  разыгрывающий по-своему Гоголевскую «Женитьбу» в  «Тюфяке», дает там трагедийную, причем случайную развязку несчастливой семейной жизни героя ( за него невеста тоже  вышла замуж по расчету, так же как   женился на  несчастной Полине герой «Тысячи душ»), но  трагедия в « Тюфяке» становится трагедий - если сравнивать  аналогичные сюжетные линии двух произведений - совсем не потому, что заключен рассудочный  брак, выгодный одной стороне, а оттого, что  герой «Тюфяка»  ничего в жизни   не хочет - это  литературный старший брат Обломова. У него нет  жажды больших дел.  Мы, читатели можем предположить в нем   дремлющий  артистический талант. Но как  было идти в артисты  мужчине-дворянину? Тогда это было равно социальному самоуничтожению. Настя  кидается в актрисы - как в омут - то есть ее поступок как бы для Писемского закономерен.  И этот омут оказывается не просто ее спасением, но, говоря языком психологии,  точкой ее самоактуализации.

.

И вот здесь  я позволю себе высказать  литературно-психологическую гипотезу. На мой взгляд. Настя Годнева для  Писемского -  идеал женщины. Не ставшая многодетной  матерью Наташа Ростова, не Татьяна Ларина, хранящая верность  нелюбимому, но  уважаемому мужу, не умирающие от любовной драмы сентиментапльно-романтические героини,  а новая, эмансипированная ( Настя  даже немного, но курит), одаренная,

с в о б о д н а я  женщина,  честная, искренняя,   - вот кого  показывает и любит Писемский.

Алексей Феофилактович обладал большим актерским  дарованием. Но, играя на любительской сцене, причем блестяще, профессиональным актером не стал. Полагаю, что по выше названной причине. Настя оказывается вне  прокрустова ложа фальшивой общественной морали,  она женщина, живущая любимой профессией,  свободна, но ч и с т а, потому что ведет ее к свободе - ум и единственная любовь, а не  поиск острых ощущений или стремление возвыситься над мужчиной. Нравственный  образ жизни Насти, несмотря на  профессию, которая в  обществе того времени связывалась с легкодоступностью, Писемский подчеркивает:  вот, что говорит о Насте ведущей актрисе театра, суфлер: «В другой раз, видючи, как их молодость втуне пропадает, жалко даже становится, ну, и тоже, по нашему смелому, театральному обращению, прямо говоришь: "Что это, Настасья Петровна, ни с кем вы себе удовольствия не хотите сделать, хоть бы насчет этой любви или самых амуров себя развлекли (...). Оне только и скажут на то: "(...) я в жизни моей перенесла горя и перестрадала, ничего я теперь не желаю (…)   При них, ваше превосходительство, старичок добрейший ( родной дядя, М.Б.). Уж как Настасью Петровну любят, так хоть бы отцу родному так беречь и лелеять их; хоть и про барышню нашу грех что-нибудь сказать: не ветреница!»

.

И профессия Насти - это тайная мечта, не воплощенный дар самого Писемского.  Вся его проза полна очень живых и сценичных диалогов, а самые пространные страницы посвящены театральным репетициям.

И вот толкая  главную героиню «Тысячи душ»  - Настю - в актрисы, а значит, обрекая ее на то, что она будет вынесена за скобки «приличного общества», Писемский как бы воплощал в ней, в ее судьбе с в о ю мечту, с в о е артистическое дарование, которое проявлялось только в   его  публичных чтениях  собственных прозаических и драматических произведений.

Писатель создал образ покинутой, но не сломленной, а наоборот, нашедшей свое призвание женщины,-  женщины н о в о г о  времени, однако, что очень важно - не потерявшей своей женственности, мягкости, доброты - то есть тех качеств, которых часто лишались в погоне  за мужскими  моделями поведения  и демократическими свободами  даже самые тонкие женщины конца 19 - начала 20 века.

В первой части романа Настасья предстает перед читателями юной девушкой, чем-то похожей по описанию на любимую героиню Льва Толстого Наташу Ростову - порывистой, чувствительной, очень эмоциональной, но и самолюбивой до болезненности,  возможно в силу невысокого положения в обществе ее отца. Он зовет ее «дикарочкой», но гордится ее большими способностями к учебе, начитанностью и острым язычком. Уже тогда в Насте виден характер: она самостоятельно упорно учит французский ( у отца не было денег  на гувернеров) и. после неудачного  для нее первого бала, когда в пару ей для танцев достался самый ничтожный кавалер, перестает бывать в обществе, все свободное время отдавая только чтению. Она обожает романы Жорж Санд. Но читает и любит Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Она  умеет спорить, имеет свое собственное мнение, и, вдохновляясь, говоря о  литературе, высказывает свои мысли как настоящий критик.

Такой - порывистой и умной, немного сентиментальной и  одновременно ироничной, честной, открытой, - и очень хорошенькой (это автор  тоже подчеркивает) полюбил ее главный герой. И не могут не полюбить читатели и не могут не почувствовать: Настенька - дорога автору.  Она как его женское  Alter ego, ведь мужчины   любят тех женщин, которыми они могут представить самих себя,  если бы имели от рождения другой пол.

.

Но Настенька - еще и рыцарственный идеал Писемского - в котором  слились свобода и чистота. И потому, соглашаясь с П.В. Анненковым, что «автор  (...) будучи опытным художником, не мог обойтись без поэтического образа, смягчающего темные краски действительности, и повторил его в лице Настеньки, - любящей и страстной Настеньки..», не соглашусь с его выводом: «Так как все, что попадает в сферу Калиновича, принимает особенный, угловатый и непривлекательный характер, то и она подверглась той же участи. Избранная на великое призвание - стать отрадой для нравственного чувства читателя, она оказывается ниже свой задачи, весьма легко и скоро оттирается деловыми интересами на задний план, потом свыкается со своим положением и, наконец, утрачивает совсем первоначальный свой характер, перерождаясь почти в искательницу приключений, правда, еще живущую воспоминаниями, но уже без страсти, без веры и убеждений».

В конце романа - в  манере поведения Настасьи  уже проскальзывают профессиональные приемы актрисы. Но главному герою  (и  - как  вытекает из всего вышесказанного - самому Писемскому!) - это очень нравится. Теперь она анализирует уже не книги, а людей, давая им точные, меткие характеристики. И, конечно, более всего она ценит служение искусству:

«- Чем же он отличнейший?

- Тем, что художник в душе, - возразила Настенька. - Кто тогда первый открыл и поддержал во мне призвание актрисы и дал мне этот, что называется, кусок хлеба на всю жизнь? За одну его страсть к театру можно бог знает как любить его...»

.

Вот они - и страсть, и вера, и убеждения  главной героини «Тысячи душ»,  которых не увидел  П. В. Анненков.