«Гвозданутая» бочка, подлый диктофон, рассыпавшийся блокнот и «обманутый» Пьер Ришар

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

Эту историю расскажу вам я, в те далёкие времена – собственный корреспондент московской газеты «Труд» по Грузии. Сотрудником я был активным, часто на свою голову проявлял сложные инициативы, как случилось и в тот раз, когда, узнав из теленовостей о приезде в Тбилиси звезды мирового кинематографа, – великого «высокого блондина в чёрном ботинке» Пьера Ришара, я немедленно связался с редакцией и предложил интервью. Добро, разумеется, получил и ринулся на киностудию, где живо «принял холодный душ»: в контракте французского актёра значился пункт, исключающий интервью, пресс-конференции и прочие встречи с общественностью, а в особенности – прессой. 
Отступать я не привык, с детства имел репутацию крепкого орешка, и, просчитав варианты, решил дождаться переводчицы. И дождался. Дама приятной наружности вошла в вестибюль, а за ней – и сам культовый актёр.  Переводчица была немедленно атакована в лихом корреспондентском стиле, дама вслед за мной синхронно вещала: «Месье... Журналь... Моску» - это я понимал и без диплома иняза, деликатно, после первого гусарского наскока, отойдя чуть поодаль. «Какой месье?!» - завертевшись вокруг собственной оси, вопрошает Ришар. «Вот этот», - услужливо подталкивает меня вперёд переводчица. «Бонжур» - выпаливаю я одно из по пальцам сочтённых известных мне французских слов. Но самое интересное – как выяснилось позже, Пьер Ришар по переводу сделал вывод, что я прилетел из Москвы для беседы с ним. Поэтому, выдержав мхатовскую (качаловскую) паузу и многозначительно подвигав губами, он вдруг выпалил: «Десять минут после первого плана». И тут я вспоминаю по-французски целую фразу: «Мерси, месье Ришар». 
А теперь «отмотаем плёнку» немного назад. Как и почему оказался Пьер Ришар в Тбилиси? А вот как, и вот почему. 
Известная в пространстве мирового кинематографа режиссёр Нана Джорджадзе, супруга талантливого сценариста Ираклия Квирикадзе, познакомилась с Пьером Ришаром на Каннском фестивале, где, как рассказала мне Нана Гивиевна в одном из двух наших состоявшихся интервью, они оказались за одним столиком. У Наны Джорджадзе был практически готов сценарий. Будучи с детства неробкого десятка, выдумщицей, которую прозвали «врушкой», и будучи любительницей, уже во взрослой жизни, приводя в ужас друзей и близких, прогуливаться по ночам в незнакомых городах, забредая по неведению в криминальные районы, она, ничтоже сумяшеся, сделала Ришару предложение, от которого великий и не имеющий равных после смерти Луи де Фюнеса комик, не смог отказаться. 
- Когда нам подали обед, разговор оживился, - вспоминала Нана Джорджадзе. – Я спросила его, не посещала ли месье Ришара мысль сменить амплуа. Он выглядел очень грустным, не соответствующим своему имиджу эксцентричного комика. Пьер Ришар оживлённо отреагировал: «Предложи!». Я тут же развернула перед ним сценарий, и устно его изложила. А он согласился не раздумывая. 
Работать с Пьером Ришаром оказалось на удивление легко. Никаких признаков звёздной болезни. Он и в шахматы играл с участниками нашей творческой команды, в ожидании начала рабочего дня, или во время технических перерывов. Много курьёзов было у нас во время съёмок, но в раздражении я его не помню. И не надо забывать, что Пьер Ришар согласился сниматься в Грузии, когда у нас шла война!

ДЕСЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ ПЕРВОГО ПЛАНА

Сценарий о непоседливом поваре-французе, собиравшем по всему миру кулинарные рецепты и влюбившемся в Грузии в княжну Абашидзе, написал, конечно же, Ираклий Квирикадзе. 
Французам эта история так понравилась, что они взяли на себя большую часть расходов, в том числе гонорар великому Пьеру Ришару. 
В павильоне снимается сцена, где героя Пьера Ришара подхватывают за ноги и уносят средь белого снежного дня. Нана Джорджадзе требует у технической группы «больше снега». Мне явно везёт – в этом эпизоде задействованы два блестящих мастера – Пьер Ришар и Рамаз Чхиквадзе. 
Сцена вызова на дуэль занимает всего... два дубля. Вот это работа! Вспоминаю, как меня, младшеклассника, пригласили на пробы в эпизод фильма «Ребята с Сиреневой улицы». На киностудии я познакомился с пожилой актрисой, предупредившей: «Мальчик милый, кино – тяжёлая работа. Был случай, когда я 72 раза выходила из подъезда и надевала перчатки... И никак не могла удовлетворить режиссёра».

И вот, наконец, объявляется перерыв. Пьер Ришар степенно подходит ко мне и усаживается на реквизитную бочку. Тут-то и начинается «наше кино». Бочка оказывается «с подвохом» - Ришар укалывается о какой-то штырь и подскакивает, я в это время протягиваю диктофон, включая на ходу и, холодея от ужаса, понимаю, что техника меня подводит. Хвалёный японский диктоффон и не думает выполнять свои обязанности, я сую его обратно в карман жилета и извлекаю блокнот. Кой чёрт меня дёрнул перестраховаться блокнотом с непрошитыми страничками - они рассыпаются осенним листопадом. Я начинаю подбирать их, ползая на коленях, Ришар машинально помогает мне... Сзади кто-то кричит: «Снимааайте!» - уж не Нана ли Джорджадзе? Так и не узнал.
Но вот наконец «пора миновалась... и буря промчалась», и оставшиеся минуты я использую по прямому назначению:
- Месье Ришар, доля комического актёра – тяжёлый крест?
- Я не комический актёр, я трагикомический актёр, это намного сложнее и интереснее. 

«Действительно, - подумал я, слегка устыдившись. – Какая же это комедия – «Игрушка». Самая настоящая трагикомедия». Но озвучивать свои мысли не стал. 

- Были особые причины Вашего согласия приехать в Тбилиси вот сейчас?
- Я увидел супероригинальный сценарий. Именно поэтому и согласился на авантюру – приехать в Тбилиси и работать здесь около трёх месяцев. Я сразу полюбил своего фантастического персонажа, искателя приключений, любителя женщин и вина, пожелавшего связать свою судьбу с Грузией. Главный герой участвует в невероятных событиях, вплоть до прихода большевиков. 
- А как складываются Ваши личные взаимоотношения с искусством кулинарии? 
- Я – не такой уж замечательный повар, но женщин люблю, и вино грузинское – тоже. 
- А грузинскую кухню? 
- О, купати, купати (как специалист французского утверждаю: речь идёт о купатах – В.С.). 
- Месье Ришар, Вас не потянуло в родной Париж после взрыва в грузинском парламенте? 
- Нет, нет! Я сразу подумал – у них ничего не выйдет. Что они не добьются желаемого, иначе о каких съёмках могла бы идти речь? 
- Наверное, Вы – смелый человек...
- Нет, я не записной храбрец, но меня так любят в Грузии, что чёрные мысли как-то не пробиваются в сознание. 
- Один серьёзный вопрос. С Вашим именем связана эпоха в истории мирвового кинематографа. Вы – король жанра комедии (согласно последнему уточнению – трагикомедии) и абсурда. Можно сказать, творческая жизнь удалась. И всё же – не приходилось ли Вам жалеть о сложившемся имидже? Может быть, в юности погребена мечта о карьере трагика? 
- Никогда! Напротив, я горжусь своим амплуа и считаю, что комедия, а тем более – трагикомедия, и сложнее, и многограннее других жанров. Вот сейчас продолжится съёмка труднейшей сцены, она мне очень по душе, потому что содержит не только комическую, но и драматическую канву, где передо мной стоит настоящая Задача, пробуждающая творческий азарт. 

Ну что ж, регламент надо уважать. Время, отведённое французской звездой кинематографа на наше интереввью, исчерпано, и Пьер Ришар возвращается на съёмочную площадку, а я, разумеется, остаюсь в павильоне до конца рабочего дня – когда ещё увидишь великого актёра в творческом процессе «лепки» роли... 

А «на остывшую голову», спустя время, я подумал, какие бы ещё вопросы хотел бы, но не задал в цейтноте Пьеру Ришару? Составил список и стал искать ответы на них в открытых источниках. И вот что решил процитировать:

О ЧЁМ Я НЕ УСПЕЛ СПРОСИТЬ ПЬЕРА РИШАРА...

(Фрагменты эксклюзивных интервью Владимира Саришвили с Наной Джорджадзе из канадской русскоязычной газеты «Вечерний Монреаль» и грузинской русскоязычной газеты «Аргументы и Факты - Тбилиси»)

«Он оказался совершенно невосприимчив к вирусу «звёздной болезни», сразу же подружился со съёмочной группой и оказался «своим» в коллективе. Незабываемым был день его рождения, как он впоследствии признавался, «самый яркий в его жизни». Съёмки и застолья шли в этот день беспрерывной чехардой с утра до вечера. Как-то во время перерыва два наших мэтра – Кахи Кавсадзе и Рамаз Чхиквадзе – вдруг запели. А появившийся откуда-то Ришар деловито подходит ко мне и торопит продолжать съёмку. Я ему: «Тише, послушай, КАК они поют»...
Пьер прислушался и тоже замер. А потом подошёл к ним на цыпочках и... подхватил мелодию. Позже, в интервью французскому телевидению, он заверял, что не мог себе представить, как режиссёру придёт в голову задержать съёмку, потому что актёры вдруг решили попеть в своё удовольствие. И ещё он говорил, что прекрасно помнит, как в Грузии мы пели, пили, пировали, но как снимали фильм – не помнит...», - рассказала Нана Джорджадзе.  

А теперь, в заключение, обратимся к другим источникам, в частности, серии очерков коллеги Бесика Пипия «Великие в Грузии». Для полноты картины, как говорится. 

​

РАССКАЗЫВАЕТ ПЬЕР РИШАР:

«Мой герой оказывается в гигантском водовороте страстей. Именно ему дано подвести итог фильма: «Большевизм приходит и уходит. Хорошая кухня остается». К тому же эта роль – что-то новое в моей жизни. Честно говоря, я уже не находил себе места в комедии, как раньше, в 90-х годах. Хочется развиваться, а не стоять на месте. В роли моего влюбленного повара есть и поэзия, и романтизм, и комедия, и жестокость, и, в целом, новые для меня нотки».  
«Раньше мне казалось, что приключения могут быть только физическими – экспедиция в джунгли, плавание по реке с водопадами. Но здесь я понял, что приключения – это путешествие в мир, где время и пространство меняются местами. Цивилизованному человеку трудно представить, что когда тебе говорят «в 9 часов», это значит в полдень. Когда тебе сообщают, что расстояние 1 час, значит, нужно рассчитывать на 3-4 часовую поездку. Самое забавное, что когда приезжаешь на место, оказывается, ты оказался совсем в другой стороне. А по дороге встречаешь пастухов, которые говорят, что точно знают, куда нужно ехать!»
«У них нет пары элементарных осветительных приборов, их машины застревают в самых неподходящих местах, бутафоры и бутафория постоянно оказываются в различных точках, о спецэффектах я даже не говорю. Человек, который должен командовать "Тишина. Мотор" разговаривает громче всех уже после того, как съемочная группа приготовилась снимать. Но здесь удивительная атмосфера. У нас говорят: "Хватит болтать, давайте работать". Здесь – "Хватит работать, давайте поболтаем."  Или посмеемся. Или устроим перекур. Для всех, в том числе и некурящих. Говорят, во Франции тоже когда-то так работали…» 
Тем не менее, Пьер Ришар не сожалеет о кавказском приключении. Он говорит, что пережил незабываемые минуты и нашел много друзей. «Самое забавное, что после всех перипетий все утрясается. Все оказываются на месте, и съемка все-таки начинается. До нас даже фургончик с едой иногда доезжал… Когда мы закончили натурные съемки, продюсеры закатили такой прощальный обед, что я попросил это заснять, чтобы показывать потом нашим скупердяям». 
Пьер Ришар: «Мне посчастливилось провести три месяца… в Тбилиси. Грузины – это что-то особенное! Я их очень люблю. Они по натуре артисты. Все мои грузинские знакомые умеют играть на рояле, на скрипке. Они прекрасно поют, причем на разные голоса. …Души у них, как у детей». 
Тбилиси очаровал Пьера Ришара. Съемки проходили в середине 1990-х годов, когда в городе не было воды, электричества, газа, но все дома, улицы, люди были пронизаны светом любви, теплом искренней сердечной доброты. Тбилиси таким и остался в памяти знаменитого француза – поющим, танцующим, улыбающимся. 

​

После премьеры фильма Пьер Ришар по французскому телевидению произнес такую фразу: «В Грузии я вообще понял, как надо жить и наслаждаться жизнью. Помню все: как мы пели, пили, кутили! У меня никогда не было такого счастливого и красивого дня рождения, которое мы там справляли. Боже мой, я не могу понять – когда же мы работали?!»
Когда Пьера Ришара перед отъездом на родину спросили, что ему больше всего запомнилось в Грузии, он в числе первых назвал культуру грузинского застолья. Спустя 10 лет кто-то из грузинской богемы побывал у Пьера Ришара в гостях во Франции: «Мы пили его собственное вино, и было забавно, как он произносил на французском традиционные грузинские тосты и вспоминал научившую его искусству тамады Грузию».

А В СУХОМ ОСТАТКЕ...

В добрый час состоялась встреча Наны Джорджадзе с Пьером Ришаром за столиком в Каннах. «1001 один рецепт влюбленного кулинара» оказался не просто успешным проектом, но и был номинирован на «Оскара» как лучший иностранный фильм. Пьер Ришар на кинофестивале в Карловых Варах получил свой первый в жизни, но давно уже заслуженный приз за лучшую мужскую роль. Не без юмора с лёгкой грустинкой откликнулся он на это известие: «Я снимаюсь уже сорок лет, неужели надо было сняться у грузинского режиссера, чтобы меня наконец оценили». С тех пор талисманом фильмов Наны Джорджадзе решил стать великий Пьер Ришар, человек, по словам грузинского режиссёра, совершенно не похожий на сложившийся стереотип героев его фильмов. Пьер – личность глубокая, несуетливая, знаток и эрудит в области культуры и искусства, основательно увлечённый философией. 
В одном из упомянутых интервью Нана Джорджадзе рассказала: «Когда, спустя несколько лет, в конце 1990-х, я приступила к съемкам фильма «Лето, или 27 потерянных поцелуев», Пьер, узнав об этом, немедленно позвонил: «Нана, я слышал, ты что-то снимаешь... Без меня?!».  Меня выручила изворотливость: «Почему же без тебя, как можно без тебя, Пьер. Приезжай, будешь играть капитана». Как только разговор завершился, набрала номер Ираклия: «Срочно пиши роль капитана». И эта идея-экспромт по ходу работы над лентой превратилась в стержневую и самую удавшуюся линию фильма.

P.S. А в «Труде» это интервью так, кажется, и не опубликовали. То ли мало по объёму показалось, то ли потому, что наше сотрудничество с этим уважаемым изданием уже выходило на финишную прямую.