Поэзия больших религий. Опыт исторического расследования

Кто из нас не писал стихотворений? Иные уделяли им время или досуг в юности, а потом, повзрослев, будучи захваченными стремниной жизни, оставляли это увлечение. Другие сочиняли их всю жизнь, вовсе не помышляя получить признание, как поэты. Поэзия помогала им осмысливать происходящее, понять своё предназначение в быстротекущем токе времени.
В литературоведении стихотворение трактуется как строки разной длины, расположенные одна под другой, с рифмованными окончаниями. Но устраивает ли нас такое толкование? Конечно же, нет. Ибо, всматриваясь в звёздное небо, любуясь неповторимыми пейзажами гор или долин, мы невольно настраиваемся на возвышенный лад и обретаем поэтическое вдохновение. И тогда либо сами начинаем мыслить образами, либо вспоминаем чеканные строки любимых поэтов, соответствующие нашему настроению.
Таким образом, поэзия – это творческий настрой души, это стремление передать стихами впечатление от красоты, духовные переживания, наивысший подъём чувств. Неслучайно, тема любви занимает столь важное место в поэзии. Лирика – один из краеугольных камней поэтического мастерства.
В Японии цветение сакуры – это общенациональный праздник. За десятки километров едут японцы семьями, чтобы полюбоваться деревьями вишни, утопающими в белорозовом кипении. Казалось бы, их можно увидеть в своём дворике, где обязательны два-три вишнёвых деревца. Но нет, японцев привлекают к себе знаменитая гора Фудзияма, другие горные массивы, где цветение сакуры разливается на многие сотни метров. Собираются тысячи людей, которые в благоговейном молчании погружаются в созерцание подлинного чуда природы.  Такое коллективное любование сакурой порождает особую ауру поэтической возвышенности. И отметим, никто не обламывает ветки, чтобы сложить из них букеты, потому что подлинная красота принадлежит  всем, и никому в отдельности.
Многие поэты отдали дань этому весеннему празднику. О его великолепии говорят следующие строки:

Нет поры прекраснее
       месяца яёи.
Расцветает сакура
       у храма в Ямуро.
Барабаны, сямисэны
         допоздна слышны.
Все спешат полюбоваться
           сакурой в цвету…

Но если о цветении сакуры в Японии знают многие далеко за её пределами, то праздник ловли светляков известен немногим. Между тем, это тоже важное событие в жизни японского народа.
В конце лета следует массовый выезд в селение Огаки, в окрестности города Гифу. Именно там и происходит это событие. 
Пора любования светляками очень непродолжительна. В час сумерек мириады крохотных жучков, похожих на искорки, перелетают с одного берега реки на другой, прочерчивая над водой сиреневатые дуги. Несметное множество тонких, сверкающих линий, образованных призрачными огоньками светляков…  Если для европейцев – это, в общем-то, интересное зрелище и не более, то для японцев – это нечто таинственное, неправдоподобное, нечто из мира сказки, из мира детства, нечто такое, что не в силах передать живопись или слова, и что способна передать только музыка. Они отлавливают светляков и выпускают их в собственном саду, и там светляки прочерчивают огненные линии в густых кронах деревьев.
Поэтический настрой – характерная особенность японского народа. Этот настрой порождает стремление создавать материальные блага, преображать окружающий мир. Оттого так впечатляющи успехи жителей страны Восходящего солнца в промышленности, экономике, культуре и искусстве. «Красота спасёт мир», полагал не без основания Фёдор Достоевский.
Зародившаяся на заре человечества поэзия поначалу имела чисто практическое,  утилитарное значение. Письменность ещё не существовала, и, чтобы передавать сведения, их следовало облечь в короткую и ёмкую форму, придать им напевность, зарифмовать, чтобы легче запоминались. Гонцы, доставлявшие Чингисхану вести с полей сражений, пели их речитативом, поскольку ни сам каган, ни его гонцы не знали грамоты, и рифмованные сообщения  были удобной формой передачи информации.
Следующей ступенью поэтической информативности стали рифмованные повествования о великих  событиях в жизни народа, их предания и воспоминания. Ярким примером такого явления стали поэмы великого Гомера «Илиада» и «Одиссея». Кстати сказать, о Гомере писали как о слепом аэде, но учёные-лингвисты, исследовавшие его творения, опровергают это утверждение. Его поэмы многокрасочны, в них  много образных сравнений, видеть такое и запомнить мог только зрячий человек. Если Гомер и ослеп, то только к концу своей жизни.
Древние греки хорошо осознавали практическую и духовную значимость поэтического мастерства. Именно у них существовали сказители-аэды, именно греки придали поэзии статус великого искусства. Боги ведали  у них этой важной сферой человеческой значимости. Так эпической поэзией  ведала Муза Каллиопа, а лирической поэзией - Муза Эвтериа.
Возьмём же в проводники по минувшим тысячелетиям Музу Каллиопу, и пусть она, как Вергилий у Данте, поведает нам о наиболее выдающихся событиях в жизни человечества. Но что может быть показательнее зарождения мировых религий, их распространения и овладения поэтическим искусством, чтобы упрочить сферу своего влияния? Остановимся на буддизме, христианстве, исламе и зороастризме.
Итак, вместе с Музой Каллиопой  мы отправляемся в седьмой-шестой века до нашей эры. Единой, обобщающей религии тогда не существовало. Человечество поклонялось Солнцу, определяло судьбы и будущее по звёздам, чтило духов предков, идолов, существовали человеческие жертвоприношения.

Верования заменяли истинную религию, которой ещё предстояло появиться, чтобы из разрозненных общин и племён складывать народы и государства. Именно в это время, в 623 году до нашей эры, родился принц Гаутама Сиддхартха, более известный ныне как Будда. Все обстоятельства его жизни окружены легендами настолько, что теперь трудно представить его истинную сущность, отделить её от наносных догадок, толкований и выдумок.
Известно, что он был богат, и его ждали замечательная будущность, сила, власть и почитание. Но Гаутама рано осознал тщетность всего мирского и превосходство духа над материальными благами.
Совершенный, как именуют его почитатели, был свободен от любой концепции, ибо он постиг, что есть его тело, откуда оно берётся и куда исчезает. Он постиг смысл чувств, как возникают они, и как исчезают.  Он постиг самкхару (ментальные структуры), и как они возникают, и как исчезают. Он постиг природу сознания, как оно возникает, и как исчезает.
В этих словах и заключается весь смысл буддийского учения, по крайней мере, в его первоначальном виде. Основатель и главный объект поклонения в буддизме – принц Гаутама Сиддхартха, потому эта религия – одна из древнейших в мире.
По легенде принц Гаутама достиг просветления, после чего изменил свою жизнь и жизни многих людей, последовавших за ним. Можно утверждать, что это происходит и по сегодняшний день. Своими последователями он был назван Буддой (от санскритского «Буддха» - просветлённый, пробуждённый). Проповедь его длилась сорок лет, умер он в восьмидесятилетнем возрасте, не оставив после себя ни одного письменного сочинения.
Главными средствами достижения людьми просветлённости Будда считал созерцательность, погружение в собственное «я». Для этого он выбирал уединённые места в горах, где ничто не могло потревожить и отвлечь его, и погружался в нирвану, особое состояние самоуглублённости. Величественные картины природы говорили ему о тщетности всего мирского. Что значила короткая человеческая жизнь, похожая на вспышку искорки, по сравнению с извечным существованием страны гор, иссиня-голубым небом, блестящими ледниками и пенными лентами водопадов? И только величие духа, которого можно достигнуть в размышлениях о вечности и загадках бытия, и способны поднять человека до осознания вечных истин.
В такой созерцательности и постижении неизменной сущности и рождалась поэзия новой религии, ёмкая, образная и выразительная.
«Поглядите вокруг себя просветлённым взором, и вы увидите сколь многое скрыто от нас, и сколь многое предстоит познать нам и осмыслить. В нашем разуме таится ключ познания мира, сумейте извлечь его и воспользоваться им, и вам откроется беспредельность человеческого познания».
Поучения Будды облечены в форму белого стиха, потому они оказывали такое влияние на его почитателей и запоминались ими. Более того, они становились их убеждениями, а отсюда недалеко и до формирования новой религии.
«Сам человек слаб и немощен, если не опирается на фундамент своего разума. И если вы начнёте постигать своё «я», углубитесь в себя, то вам откроются беспредельные дали совершенства. Вы поймёте, что смерть есть только начало вечного бытия, перехода из одной формы существования в другое. Достижение подлинной просветлённости превратит вас в Будду».

Образность учения и сила подлинной убеждённости, помноженные на поэтическую форму изложения, и способствовали тому, что из века в век росло количество почитателей принца Гаутамы, ставшего Буддой.
Жизнь Будды была примером воздержанности. Он довольствовался малым, лишь тем, без чего не мог обойтись. Он находил слова ободрения для тех, кто падал духом, и помогал им обрести веру в себя. Он был защитником и утешителем обездоленных, и таким остаётся и по сию пору.
Человечество всегда нуждалось в сильных личностях, которые знали, как нужно жить и что делать, и вели за собой людские массы. Именно такой личностью и был Будда, и потому его значимость как Просветителя растёт из века в век. 
Через столетие после его смерти, последовавшей в 544 году до нашей эры, Памир стал местом паломничества китайских монахов-буддистов. Именно там, по их утверждениям, и укрывался Будда от всего мирского. Именно в горах «Крыши мира» входил он в состояние медитации, погружался в нирвану. И где-то на тверди скал или на одной из вершин остались отпечатки его ступней, которым и стремились поклониться монахи.
Нужно ли говорить, что поиски этих отпечатков не увенчались успехом, но путешествия буддистов обернулись и положительной стороной. Они исследовали горы и долины Памира, знакомились с бытом их жителей и оставили бесценные записи своих наблюдений. Историки часто цитируют строки из «Книги путешествий»  Марко Поло, считая его чуть ли не первооткрывателем заоблачной страны гор, и выпускают из вида, что существуют летописи китайских монахов, сделанные за полторы тысячи лет до венецианца. 
Мы часто повторяем избитую истину, что чудес не бывает. Но оказывается, что случаются. И вот один из примеров. Недавно альпинисты обнаружили на одной из памирских вершин отпечатки человеческих ступней. Находка поставила в тупик и самих горовосходителей и учёных. Как могли отпечататься ступни на плите крепчайшего базальта, который с трудом поддаётся даже отбойному молотку. Глубина отпечатков примерно пять сантиметров. Высказывались различные предположения, якобы на этом месте приземлялась «летающая тарелка», раскалённые газы её двигателя размягчили каменный монолит, и ноги инопланетян промяли его. Но тогда бы вокруг виднелись следы оплавленностей, а их нет. А может это, действительно, те самые отпечатки ступней Будды, которые некогда отыскивали китайские монахи? Но вряд ли Просветлённый был столь тяжеловесен, чтобы продавить базальт. Тогда, что же? Эта загадка до сих пор не получила своего разрешения.
Мы уже говорили о том, что Будда не оставил после себя письменного наследия. И это благотворно сказалось на его учении. Последователи Просветлённого не были зажаты тесными рамками его истин. Они хранили их в памяти, дополняли новыми подробностями, толковали и комментировали по своему эти истины Наставника, в результате чего образовался сплав религии и философии, в котором каждый находил ответы на свои вопросы. Именно этим и притягателен буддизм, именно в этом и заключается его жизненность. Поэтическая возвышенность учения Будды о необходимости самосовершенствования доступна каждому из его последователей и оставляет свободу для собственного осмысления и постижения глубоких истин.
«Сейте добро, - завещал Просветлённый, - ибо на нём держится мир. Пахарь бросает семена в разрыхлённую почву, и они дают десятикратный урожай. Так и добро способно множиться и облагораживать людей. Зло же порождает ответное зло и затемняет человеческую душу».
Некоторые секты почитают Будду как Бога, но остальные буддисты видят в нём своего основателя, наставника и просветителя. Буддисты верят, что достичь просветления можно только благодаря бесконечной энергии Вселенной. Таким образом, буддийский мир не признаёт  Бога-творца, всезнающего и всемогущего. Каждый человек – это и есть часть божества. У буддистов нет одного постоянного Бога, каждый просветлённый может достигнуть звания «Будда». Такое понимание Бога делает буддизм отличным от большинства западных религий.
С помощью медитаций буддисты познают механизмы работы ума и причинно-следственные связи между телесным, духовным и психологическими процессами. Всестороннее развитие человека заключается в осмысленном использовании возможностей тела, речи и разума. Это и есть суть откровений принца Гаутамы, ставшего Буддой. А что касается поэзии этой религии, то она как раз и заключается в медитации, столь сходной с поэтическим вдохновением.
Муза поэзии Каллиопа  нетерпеливо  поглядывает на нас, давая понять, что пора от Будды перейти к другому гиганту духа и разума, каким стал для человечества Иисус Христос.
Замечание справедливое, но ведь именно Будда стоял у истоков будущих мировых религий и сделал поэзию их постоянной спутницей.

Будда излагал своё учение на протяжении сорока лет, Христос же проповедовал всего три года, но мощь его духовных первооткрытий вот уже два с лишним тысячелетия воспринимается человечеством как Божественные откровения. 
Не сохранилось свидетельств о том, осознавал ли Будда своё предназначение в мире, или он следовал ему интуитивно, не заостряя внимания последователей на своей богоизбранности. В отличие от него Иисус Христос считал себя сыном Бога, поскольку до его рождения Ангел Господень явился во сне Иосифу и сказал ему: «Родит же Мария сына, и наречёшь ему имя: Иисус, ибо он спасёт людей своих от грехов их».
В Евангелиях довольно полно обрисовывается личность Иисуса Христа и излагается суть его учения, но опять-таки на протяжении всего лишь трёх лет  миссионерской деятельности. Возникает вопрос: а что он делал до тридцати лет,  как складывалось его мировоззрение до той поры, и как он пришёл к осознанию тех истин, которые излагал своим ученикам и внимавшим ему людям. Об этом нигде не говорится. Существуют утверждения, что он совершал путешествия по Востоку, где встречался с мудрецами и главами  религиозных сект и вбирал в себя их откровения, на основе которых и создал своё учение. Так ли это или нет, трудно сказать определённо, поскольку всё это взято из области догадок и тому нет никаких  весомых доказательств. Во всяком случае, сразу он предстаёт пред нами как зрелый проповедник, носитель глубоких истин.
В Евангелиях о божественной сущности Иисуса Христа говорится довольно определённо. Иоанн допустил его к крещению. «И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды; и се, отверзлись ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, который сходил, как голубь, и ниспускался на него. 
И се, глас с небес глаголющий: сей есть сын Мой возлюбленный, в котором моё благоволение». 
Но, осознавая свою Божественную сущность и своё особое предназначение, Иисус Христос при всём том, оставался предельно скромным человеком, гениальным в своей разумности и стойким в своей убеждённости.
Высокой поэзией проникнута вся жизнь его и каждое его слово. Природа, с которой тесно общался Иисус Христос, и на фоне которой проходила его деятельность, одаривала его вдохновением. Именно от общения с ней  и рождалась та образность, которой столь полны его проповеди. 
Нагорная проповедь Иисуса Христа по праву считается шедевром его религиозной деятельности. Ничего более ёмкого и образного по своей сути и глубине, доступности и убеждённости человечество не создавало до него и вряд ли создаст и после.
Остановимся лишь на некоторых откровениях Иисуса Христа.
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкапывают и не крадут,
ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
«Светильник для тела есть око. Итак, если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло;
Если же око твоё будет худо, то всё тело твоё будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?»
«Не судите, да не судимы будете;
ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». 
Поучения Иисуса Христа лаконичны, доступны по свое сути и, наряду с этим, проникнуты мудростью человека, познавшего истинную философию, накопленную в веках до него. 
Иисус Христос осознавал кратковременность своего пребывания на земле и потому спешил передать Божественные откровения своим ученикам. Его речи продиктованы вдохновением, они напитаны подлинной поэтичностью и глубоко содержательны по сути. Невозможно писать о Божьем сыне отстранённо, вглядываясь в него со стороны. Потому таким же вдохновением дышат и евангельские повествования о нём. Его Апостолы, авторы Евангелий, были простыми людьми, но, описывая деяния Иисуса, поднимались до вершин поэтического мастерства. Каждая строка Евангелий дышат благоговением перед учителем, свет избранности Иисуса озаряет и четверых евангелистов, поведавших миру о счастье быть с ним рядом, вникать в его откровения. 
Иисус Христос был противником многословия. Каждая фраза в его речах отточена и содержательна. «Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого».
Такова особенность поэзии, образность и многозначность слов в которой, являются непременным условием. Поэт не только тот, кто сочиняет стихи и одаряет своих почитателей поэтическими сборниками. Поэтическое вдохновение присуще и создателям всего нового, в какой бы сфере человеческой занятости они не появлялись. Оно даёт им возможность подниматься в своём творчестве до вершин, полностью выразить своё «я», проложить человечеству новые пути в глубины истории. Именно это и было присуще Иисусу Христу, как гениальной личности, посланной в мир для его совершенства.
Что показательно, сам Иисус Христос, как и Будда, не оставил после себя своих письменных откровений. И нигде не говорится о том, мог ли он сам писать и читать? Он был человеком действия, которому предстояло совершить значительное в короткий временной период. О нём и его поучениях написали ученики, Апостолы Матфей, Марк, Лука и Иоанн. И опять-таки они не были зажаты узкими рамками письменного наследия Учителя. Это давало им возможность осмысливать то, что они слышали от Иисуса и излагать его деяния, восхищаясь ими и предугадывая их значимость в будущем. Они не только фиксировали события, но и становились их соучастниками, сотворяли их вместе с Учителем, и это поднимало их в собственных глазах. Именно, благодаря творческому осмыслению личности Иисуса Христа его Апостолами, он предстаёт перед нами грандиозной личностью, сыном Бога, выполняющим Божественное предназначение.
Иисус Христос сотворил немало чудес, о которых мы узнаём из Евангелий, но совершал он их не за тем, чтобы возвыситься и стяжать себе славу, а за тем, чтобы признали его избранником Господа и поверили тому, о чём он говорил людям, поскольку убеждение всегда предшествует вере.

Иисус Христос был поэтической личностью в своих речах и действиях, носителем высоких истин, с помощью которых он стремился облагородить человечество. И именно это, наряду с его жертвенностью, и дало ему возможность создать новую религию и обеспечить себе бессмертие. Каждое проходящее столетие ложится кирпичиком в тот пьедестал, на котором высится фигура не только Божьего сына, но и Сына человеческого.
В средние века иерархи церкви вели между собой ожесточённые споры о том, мог ли смеяться Иисус Христос? Нигде в Евангелиях не говорится, что он улыбался или смеялся над чем-либо. Это объясняли тем, что он предугадывал уготованную ему участь, и это наполняло душу его печалью. Но сам ведь он говорил, что ничто человеческое ему не чуждо, значит, смеяться он мог. Такая полемика может показаться не существенной, но она важна. При всей своей Божественной сущности Иисус Христос был близок простым людям, и не хотелось, чтобы он в ходе веков отдалялся от них, поднимался  над человечеством, превращался в нечто недосягаемое и непознанное. 
Интересно, что никто из Пророков, ни до, ни после Иисуса Христа не становился таким источником вдохновения для художников и мастеров художественного слова, каким был сам Иисус. Его личность воплотилась в тысячи красочных полотен, в стихотворения и поэмы, романы и повести, скульптурные изображения и кинофильмы. Случайно  ли это? Конечно, нет. Всё великое, выходящее за рамки обыденности, вдохновляет творцов. Они пытались в своих произведениях осмыслить личность Христа, передать его величие и, вместе с тем, глубокую человечность. Он был и остаётся для них источником вдохновения, он побуждает совершенствовать свой талант и быть максимально полезным человечеству, как был необходим ему сам. Иисус Христос был подлинным поэтом в своих деяниях, и потому столь привлекателен для творческих личностей. Они пытаются выразить феномен  Иисуса в своих произведениях и, тем самым, как бы приблизиться к нему, ибо, как говорят на Востоке, тот, кто пьёт из чистого источника, сам становится чище.
Наставники человечества, основатели новых религий, не возникают сами по себе. Они как бы вырастают один из другого, становятся наследниками и продолжателями. Так Будда подготовил появление Иисуса Христа, создав для него предпосылки своим учением. В свою очередь, Иисус Христос подготовил, образно выражаясь, почву для появления ещё одной грандиозной фигуры, изменившей ход людской цивилизации, основателя мусульманской религии, Пророка Мухаммада.
Жизненный путь Мухаммада известен во всех подробностях, не в пример биографиям других Пророков. Если об Иисусе Христе сохранились события трёх лет его проповеднической деятельности, а о жизни Будды вообще нет никаких сведений, то Мухаммад всё время находился в поле зрения своих современников. Мы знаем, чем он занимался с юных лет и до самой кончины, и как пришёл к осознанию своей пророческой миссии.
Был ли он помимо многих достоинств ещё и поэтической личностью, вопрос не праздный. Божественные откровения, нисходившие на него, составили Коран, Книгу, в которой содержались ответы на вопросы верующих. И если вслушаться, как звучат суры Корана в исполнении чтецов, то убеждаешься в их высокой поэтичности. Напевность, ритмичность строк, задушевность, проникновенность – всё это завораживает, погружает верующих в медитацию, даже если не все они знают арабский язык.
Арабы – одна из поэтических народностей. Богат их язык, они создали множество легенд, преданий и сказок. Читая их, поражаешься глубине фантазии этих сынов пустыни. Так же выразительна и причудлива их поэзия. Творцы поэтических произведений почитались арабами, они были авторитетны. К их мнению не только прислушивались, но и руководствовались их советами и наставлениями, содержащимися в стихах. Иными словами, поэты создавали общественное мнение и даже влияли на жизнь и политику племенных образований.
Современники Пророка Мухаммада говорили, что он понимал поэзию и отдавал должное таланту её создателей, но не считал поэзию чем-то значимым для мужчин. Имелась в виду лирическая поэзия. Героические же творения Мухаммад знал, и многие строки хранил в своей памяти.
Природа Аравийского полуострова не баловала своих сынов красочными картинами. Пески пустыни, голые, безлесные горы, зной, испепеляющий растительный мир, – вот то, чем довольствовались арабы на своих землях. И лишь редкие оазисы с родниками и финиковыми пальмами одаряли своими благами кочевые племена. 
Но чем меньше имеет человек, тем значимее для него то малое, чем он обладает. И он расцвечивает его своей фантазией, обогащает в устном народном творчестве причудливыми картинами, видит прекрасное там, где глаз европейца отмечает лишь скудость природы и её однообразие.

Показательно в этом отношении творчество Сергея Есенина. Когда исследователи его поэзии приезжали в рязанские края, где проходили детство и юность талантливого русского поэта, то поражались тому, сколь обыденны там пейзажи, как говорится, глазу не за что зацепиться. А сколь завораживающи  и многокрасочны они в стихах Есенина! Он всматривался в них взором несравненного стихотворца, и рязанская природа в его творениях обретала великолепие и неповторимость.
То же самое происходило и в арабском фольклоре.
Судьба не баловала будущего создателя мусульманской религии. Он рано лишился отца, находился на попечении матери, которая заботилась о нём и оберегала от всяческих невзгод, но не занималась его воспитанием.
Удушливый зной Мекки, пыль, грязь и тучи мух – в таких условиях коротали дни дети и подростки. И потому у мекканцев существовал обычай отдавать детей в семьи кочевников. Так Мухаммад расстался со своей матерью и примерно на четыре года оказался у кочевников племени Бану Саад, которые пасли свои стада неподалеку от процветающего оазиса Таиф. Тут открылось для Мухаммада многообразие природы полуострова, оказавшее влияние на его поэтическое восприятие окружающего мира.
Весной, после обильных зимних дождей, степь покрывалась цветами и травами, местами высотой в рост человека. Красота этих мест была поразительной. А когда в начале лета степь выгорала, то племя Бану Саад откочёвывало к подножию окружавших долину гор, где пробивались источники и сохранялись травы. В изобилии росли кустарники и деревья, свежие побеги и стручки которых шли на корм животным.
В степи водились дрофы, зайцы и газели, на которых кочевники охотились, а также шакалы и волки. От них нужно было оберегать стада. В горах обитали каменные козлы и дикие ослы, животные буйные и неукротимые. Сравнение человека с диким ослом имело у арабов такое же значение, как сравнение с ярым туром у славян. 
Именно в этих условиях и сложилось у юного Мухаммада то особое восприятие разнообразия окружающего мира, которое затем сказалось на его мировоззрении и обогатило красочностью кораническое повествование. 
В таких благоприятных условиях будущий Пророк вырастал крепким, худощавым и выносливым, с хорошей осанкой, которая придавала ему горделивый вид.
В шесть лет Мухаммад лишился матери, а в восемь деда и опекуна Абд аль-Мутталиба, и с тех пор был предоставлен самому себе. Его юность проходила на мекканских улицах, и он был свидетелем обычаев и церемоний, принятых у городских арабов. Большое впечатление на него оказывали элегии, которые слагали женщины по своим умершим родственникам. Благородные арабские женщины должны были уметь в случае необходимости выражать свои чувства стихами, и прославлять в них лучшие качества человека, ушедшего в другой мир. На первом месте стояла личная честь человека, которая одновременно являлась честью рода и племени. Арабов не зря называли аристократами пустыни, они высоко ценили своё достоинство и свою индивидуальность.
Фольклор и высокие нравственные качества мекканцев и формировали натуру будущего Пророка. 
В возрасте двенадцати лет Мухаммад, если верить преданиям, совершил своё первое длительное путешествие. Его опекун Абу Толиб снаряжал очередной караван для отправки в Сирию. Мухаммад страстно мечтал о подобной поездке и сумел уговорить своего опекуна взять его с собой. Тот согласился.
Путь каравана пролегал в Южную Сирию. Предстояло перевалить через горные цепи Хиджаза, пересечь степи и каменистые полупустыни Неджа и, дойдя до границ Палестины, свернуть к Дамаску. Здесь они на несколько дней попадали в пределы песчаной Сирийской пустыни.
Это путешествие продолжалось полгода. Перед юным Мухаммадом проплывали разнообразные ландшафты его родины – Аравии. Какими бы ни казались чужеземцу эти выжженные палящим солнцем каменистые полупустыни и степи, эти мрачные горы, для арабов они были прекрасными. И до конца своей жизни Мухаммад полагал, что лучше их нет ничего на земле. Так шло его приобщение к поэзии, понимание которой становилось свойством его натуры. В ходе поездки, на привалах, сидя у костра, он слушал легенды, видел разнообразную, пёструю обстановку встречавшихся на пути оазисов, и это становилось для него уроками жизни. 

В дальнейшем он пас стада, нанимался в караваны погонщиком верблюдов, выполнял торговые поручения. Общение с природой не прерывалось. Именно в тот период  у Мухаммада появился интерес к религиозным проблемам.
Ближе всех по времени из прославленных пророков для арабов был Иса (Иисус), посланный проповедовать любовь, милосердие и истинную веру. Как только ни преследовали его люди, как только ни насмехались над ним. А когда нечестивцы задумали распять Иисуса на кресте, Бог не позволил его мучить, вырвал из их рук и живым перенёс на небо.
Заманчиво заслужить милость небес, стать избранником Бога – от одной мысли об этом дух захватывало у Мухаммада. Как в насыщенном солевом растворе выкристаллизовывалось осознание своей избранности.
Месяц рамадан 920 года эры Селевкидов, что соответствует 610 году принятого нами летоисчисления, Мухаммад проводил, как обычно, в полюбившемся ему одиночестве на горе Хира, лишь изредка возвращаясь в Мекку, чтобы запастись водой и пищей. Здесь явился к нему некто в человеческом облике. 
- Он пришёл ко мне, когда я спал, - рассказывал Мухаммад, - со сверкающим свитком, покрытом какими-то письменами.
- Читай! – услышал Мухаммад.
- Я не умею читать, - ответил он.
И явившийся сказал:

Читай! Во имя Господа твоего, который сотворил –
Сотворил человека из сгустка.
Читай! И Господь твой щедрейший,
который научил каламом, 
         научил человека тому, чего он не знал.

- Очнулся я от сна, - рассказывал Мухаммад, - и почувствовал, что всё, услышанное мною, как будто написано в моём сердце.
Таково было первое откровение, сошедшее на Мухаммада с небес, и Мухаммад тем самым становился  Пророком, хотя сам об этом ещё не знал.
В священную Ночь Свершения именно отрывок из небесного Корана архангел Джибрил, или Гавриил, сообщил Мухаммаду, и тем самым было положено началу Корану земному, точной копии небесного подлинника.
Через три года сомнений и беспокойства живая связь с Богом стала постоянной. Мухаммад получал откровения тогда, когда в одиночестве бродил в окрестностях Мекки.
Публичная проповедь Мухаммадом новой веры вызывала поначалу неприятие мекканцев, а затем и откровенную неприязнь к самому новоявленному Пророку.
Для Мухаммада послания самого Бога не являлись плодом его собственного творчества, это были отрывки небесной,  написанной самим Богом книги – Корана. Не все откровения были  ясными и однозначными. Они во многом напоминали стихи, а у поэзии свои законы, и в сурах Корана нередко ощущался подъём поэтического вдохновения Мухаммада. Созданный им Коран заслуженно почитается как один из прекраснейших литературных памятников древности. Клятвы Бога представляют собой едва не самые поэтические места Корана.
«Клянусь местом заката звёзд! Клянусь тем, что вы видите, и тем, чего не видите! Клянусь Господом востоков и западов. Клянусь месяцем! И ночью, когда она повёртывается, и зарёй, когда она показывается!  Клянусь горой и книгой, начертанной на свитке развёрнутом, и домом посещаемым, и кровлей вознесённой, и морем вздутым …»
Поначалу Суры Корана носили больше конкретики, поэтическими они были по форме. Но это поначалу…
Проповеди Мухаммада о сущности новой веры вызывали насмешки мекканцев. Его обзывали, бросали в него камнями. Долгий путь в тридцать с лишним лет преодолел он, чтобы мусульманство стало общей религией арабов, а сами кочевники из племенных образований стали единым народом.
Но особенно досаждали Пророку поэты. Их сатирические строки жалили, подобно пчёлам. Эти строки выкрикивали на улицах и взрослые, и дети. Поэзия высоко ценилась арабами, и она стала действенным средством потехи мекканцев над нечестивым Мухаммадом. Непримиримым по отношению к Мухаммаду был столетний поэт Абу Афак. Его сатира была до крайности обидной, и терпение Пророка иссякло. 
- Кто остановит этого негодяя ради меня? – воззвал Мухаммад к мусульманам.
Один из родственников поэта отправился к нему домой и средь белого дня заколол его мечом.
Гибель Абу Афака глубоко огорчила Пророка.
- Я не хотел убийства, - печально проговорил Мухаммад. - Я хотел, чтобы вы уговорили его прекратить вражду со мной. Поэты – это жемчужины арабов, и нет нужды уничтожать их.
Не унималась и поэтесса Асма. В своих стихах, подобно Абу Афаку, она взывала к языческой чести соплеменников, высмеивала их малодушное поклонение «пришельцу» - Мухаммаду.
- Когда же она оставит меня в покое? – посетовал Мухаммад. – Поистине, её язык подобен змеиному жалу.
И Умар, родственник Асмы, поспешил на помощь Пророку. Ночью он ворвался в дом Асмы.
- Я пришёл убить тебя, - заявил он поэтессе.
Асма попыталась остановить его.
- Но ведь мы одной крови.
- Для меня это ничего не значит,- Умар вытащил меч из ножен.
- У меня пятеро детей и муж. Ты не боишься, что они отомстят за меня?
Но и эти слова Асмы не остановили Умара.
- Я убью вас всех, пророк для меня выше всего земного.
Расширенными глазами смотрела Асма на непреклонного приверженца Мухаммада. Какой же убеждённостью должен обладать Пророк, чтобы склонять на свою сторону таких вот людей!
- Подожди до утра, - сказала она Умару. – Возможно, утром ты изменишь своё решение.
Она посоветовалась с мужем, и на рассвете сама поэтесса, её муж и дети приняли мусульманство.
Мухаммад одобрил поступок Умара, тем более, что стихи Асмы стали иными по содержанию. Она восхваляла свет ислама и его Пророка, посланного арабам самим Аллахом.
- Мне близки и дороги те поэты, которые уверовали в Единого Бога, и творчество которых проникнуто духом ислама, - сказал Мухаммад, прослушав стихи новообращённой поэтессы.
Именно с той поры Мухаммад во всей полноте осознал значимость поэзии, как действенного средства воздействия на умы и настроения арабов.  Откровения, получаемые им от Всевышнего, стали поэтичными не только по форме, но и по содержанию.

Хвала Аллаху, Господу миров
милостивому, милосердному, 
Царю в день суда! 
Тебе мы поклоняемся и просим помочь!
Веди нас по дороге прямой
по дороге тех, которых ты облагодетельствовал,
не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших.

Муза эпической поэзии Каллиопа не соблюдала хронологию. Она, познакомив нас с буддизмом, христианством и мусульманством, повлекла в такую глубь времён, что даже закружилась голова. Её целью были истоки зороастризма.
- Следовало начать с них, - упрекнули мы Каллиопу. Она несогласно покачала головой.
- Древние греки считали, что в наибольшей степени запоминается то, что слышим последним. Не будем изменять этому правилу. И потом, зороастризм был наиболее поэтической религией. Его примеру следовали все последующие. Поражённые шириной и мощью реки мы идём вдоль её русла и доходим до истока.
И мы согласились с Каллиопой. 
Итак, период с 1700 по 600 годы.
- Но почему такой разброс? – удивились мы.
Каллиопа пояснила.
- Учёные полагают, что Заратустра жил где-то в это время. Ещё сложнее установить дату его рождения. Считается, что Заратустра родился в центральной части современного Ирана, но и это точно неизвестно. В его жизни много загадок, хотя, в общем-то, его биография  в достаточной степени сохранена его современниками и передавалась жрецами зороастризма из поколения в поколение.
Зороастризм - одна из древнейших религий. Заратустра – её основатель, был Пророком, он, якобы, общался с Богом лицом к лицу.  Так, по крайней мере, утверждали его последователи. Вспомним, что Мухаммад, поднявшийся на небо, не видел Аллаха, тот был скрыт от него бесчисленными занавесями, хотя слышал его голос. Иисус Христос был сыном Бога, но встретился с ним только после своего воскрешения и вознесения на небо. 
Заратустра же лицезрел Создателя воочию.
Но сначала о самом учении.
Заратустра жил в обществе, лишённом письменности. Люди в ту пору не вели записей происходящих событий. Откровения Заратустры передавались устно, и многое из того, что позднее было записано о его жизни и учении, оказалось потеряно или уничтожено. То, что учёным удалось собрать о нём, почерпнуто из трёх источников.
На изучении истории предположительного времени жизни Заратустры и времени, которое предшествовало его жизни.
На изучении семнадцати священных гимнов, называвшихся «Гаты».
На изучении традиций тех времён.
Учёные считают, что автором гимнов является сам Заратустра.
«Гаты» записаны  в «Авесте», священных писаниях зороастризма.

В «Гатах» можно прочесть, что Заратустра вышел из рода Спитама – семьи арийских рыцарей. Греческое имя Заратустры – Зороастр, что означает «Золотая звезда» или «Золотой свет». И, действительно, он вспыхнул, словно звезда, на чёрном бархате той удалённой эпохи.
По преданию, в возрасте двадцати лет, Заратустра ушёл от родителей и жены и начал странствовать в поисках истины. Спустя десять лет он увидел первое из видений. В «Гатах» записано: «На берегу реки он узрел сияющее существо, которое открылось ему как Воху Мана, то есть «Благая мысль». И это существо ввело его в присутствие Ахура Мазды и пяти других, излучающих свет Существ, стоя среди которых, Пророк не увидел  собственной тени на земле из-за их яркого сияния». 
Ахура Мазда означает «Мудрый Господь». Заратустра признал в Ахура Мазде Единого истинного Бога, Творца Вселенной. Вскоре после своего видения Заратустра стал глашатаем Ахура Мазды и начал нести его послания людям. Заратустра провёл религиозную реформу, которая повлекла серьёзные последствия в верованиях иранцев и индийцев. Его главной целью было изгнание зла, и он выступал против «дэвас» или демонов старой религии. 
Сначала Заратустра не имел большого успеха в распространении своих посланий. Его преследовали священнослужители и поборники «дэвас»; по преданию его пытались убить много раз. Заратустре понадобилось десять лет, чтобы обратить в свою веру первого неофита – своего двоюродного брата. Затем Бог привёл его во дворец персидского царя Виштаспы и царицы Хутаосы. Два года потребовалось Заратустре, чтобы монарх и его жена признали его Пророком и стали его приверженцами. Только после этого «Золотая звезда»  Заратустры стала обретать сияние.
Нам интересна не только сама личность Заратустры и его учение, ставшее философией уже при его жизни. Интересно и то, что он облекал свои послания в поэтическую форму. Письменности не было, и, чтобы послания запоминались, они были срифмованы и пелись. Это и было первооткрытием Заратустры в истории мировых религий. 
Вот отрывок из послания Заратустры, которое в переводе излагается в форме белого стиха.
«Я есть пришедший, дабы высвободить Священный огонь Солнца и утвердить в Вас первоначальное учение Ахура Мазды, прозвучавшее много лет назад на земле древней Персии. Я принял обращение от архангелов, Священного Огня и святых ангелов, благодаря схождению света. Так, благодаря принятию этими живопотоками моего пророчества, произошло приумножение хлеба жизни из сердца Ахура Мазды, чьим посланником я был, чьим посланником и остаюсь.
Осознайте элементы, необходимые для распространения веры на земле. Архангелы отправили своего посланника, наделив его даром пророчества. Посему Пророк приходит с видением, помазанием и Священным Огнём. Но пока Пророк не найдёт плодородное поле – группу огненных и восприимчивых сердец, власть Слова не перейдёт к людям».
По преданию в возрасте семидесяти семи лет Заратустра погиб насильственной смертью от руки жреца древнеиранской религии. Некоторые источники утверждают, что его убила молния, то есть огонь с небес. Заратустра якобы призвал его к себе, сочтя свою земную миссию завершённой. Многое из того, что случилось после смерти Заратустры, окутано тайной. Учёные пишут, что преемники Заратустры снова ввели в его систему взглядов старых богов Персии, развенчанных им.

Зороастризм являлся главной религией Персии до времени прихода мидян в седьмом веке до нашей эры. В 331 году до нашей эры Александр Македонский завоевал Персию, убил жрецов, сжёг царский дворец и уничтожил все записи о зороастрийской религии.
Примерно в 225 году уже нашей эры зороастризм снова возродился в Персии и оставался государственной религией до 651 года, когда Персия была завоёвана мусульманами. Несмотря на то, что зороастризм никто официально не запрещал, арабские завоеватели приветствовали обращение в ислам его приверженцев, действуя путём создания общественного мнения, экономическими стимулами или принуждением. Многие зороастрийцы поменяли свои убеждения или были изгнаны из страны. Оставшихся в Персии преданных зороастрийцев стали облагать налогами за право исповедовать свою религию. В последующие века преследование зороастрийцев на территориях, занятых мусульманами, обострилось.
В 1976 году в мире насчитывалось всего 129 тысяч верующих зороастрийцев. Сколько их сейчас, никто не подсчитывал. Однако, большая часть учений Заратустры продолжает жить в иудаизме, христианстве и исламе.
На этом мы распрощались с Музой эпической поэзии Каллиопой. Она стала для нас проводником по тем векам, где зарождались мировые религии, и где поэзия была не только увлечением, но и действенной, преобразующей силой.
Каллиопа дала нам понимание того, что Пророки появлялись не сами по себе. Они были, образно говоря, потребностью эпохи, осознавали своё предназначение и упорно следовали ему. Они были убеждены в необходимости того, что осуществляли, и добивались целей подчас ценой жизни. Зороастр, Будда, Иисус Христос, Мухаммад  являлись для человечества теми ступенями, по которым оно поднималось к вершинам духовной зрелости, от племён к государствам.
Случайны ли закономерности в жизни Пророков?  Все они начинали проповедовать свои  учения в тридцать лет. Все поначалу подвергались гонениям, но никто из них не сдался и не изменил своим убеждениям. Их учения были во многом сходны и, буквально, вытекали одно из другого. И все их учения стали мировыми религиями, обогатив человечество высокими духовными ценностями, дав ему возможность совершить прорыв во всех сферах своей деятельности. Не говорит ли это о том, что они, действительно, были посланы к людям некоей высшей силой, которую они называли по-разному, но которая для всех них оставалась Единой?
Выполнив своё предназначение, Пророки не уходили в беспамятство, их личности возрастали с веками, становились теми ориентирами, на которые равнялись целые поколения.
Они были гениями, создавшими мировые религии, и, добавим, великими поэтами, которых невозможно превзойти.