От Грибоедова до Карлова: тайны гибели российских дипломатов на Востоке

Недавно по телеканалу «Звезда» был показан документальный фильм из серии «Улика из прошлого», посвящённый убийству в Тегеране в 1829 году великого Грибоедова. 
Авторы фильма (текст – Захар Нанин, режиссер  - Элеонора Тухарели, продюсеры – Алексей Пиманов и Борис Яновский) наконец-то вышли за рамки привычной версии: великий писатель и русский посол в Персии был, мол, растерзан толпой фанатиков, за что-то его возненавидевших. 
В советское время добавляли какие-то намеки на роль во всём этом страшном деле официального Петербурга и лично царя Николая Первого, почему-то не ставшего мстить за гибель своего дипломата. 
Авторам фильма нужно сказать спасибо за то, что они наконец-то расширили зону поиска истины на явно подстрекавших персов против Грибоедова английских дипломатов – сотрудников британской миссии в Иране Генри Уиллока и Джона Макнила. В актив им стоит занести и тот факт, что они провели параллели между тем страшным погромом в Тегеране и недавним публичным расстрелом российского посла в Анкаре Андрея Карлова. (Напомним, что Карлова застрелил в конце 2016 года 22-летний бывший сотрудник элитного подразделения турецкой полиции Мевлют Мерт Алтынташ, почти сразу после убийства ликвидированный турецким спецназом.)

ПАРАЛЛЕЛЬ ПРАВИЛЬНАЯ, ВЫВОДЫ - НЕТ 

В главном параллель авторами «Убийства Грибоедова» на «Звезде» уловлена четко: во-первых, и в Тегеране, и в Анкаре действовали исламские фанатики; во-вторых, за ними стояли стремившиеся поссорить Россию с её мусульманскими соседями англо-саксонские недоброжелатели России. 
Что касается исламизма, тот тут сомнений нет: не врут ни картинки 1829 года, ни фотографии и видео 2016-го. 
Алтынташ, вооруженный пистолетом, стреляя в посла Карлова на выставке, кричал «Это вам за Алеппо!» (Незадолго до убийства в Анкаре российская авиация и сирийская армия выбили из крупнейшего сирийского города Алеппо исламистских боевиков – к вящему неудовольствию правительств США и Великобритании, явно делавших на этих боевиков ставку в деле свержения президента Асада.) 
Но вот в чём авторы «Убийства Грибоедова» на «Звезде» неправы – так это в их обвинениях в адрес императора Николая Первого, якобы простившего убийство своего посла в Тегеране из-за элементарного подкупа: за шахские подарки и знаменитый алмаз «Шах», хранящийся ныне в Алмазном фонде Кремля. 
На самом деле, как мы и постараемся показать в этом тексте, мести персидскому шаху Фатх-Али за гибель посла со стороны Николая как раз и добивались английские подстрекатели убийц Грибоедова. Им не терпелось увидеть ещё одну войну России с Персией в невыгодный для России момент (в разгаре был конфликт с Оттоманской империей). 
Похожие мотивы были, очевидно, и у лиц, направивших руку убийцы посла Карлова: президент Путин тогда сразу отметил, что «кто-то стремится омрачить российско-турецкие отношения».  
Той точки зрения, что за убийством Грибоедова стояли британские дипломаты Уиллок и Макнил, пытавшиеся спровоцировать русско-персидский конфликт, придерживается и авторитетнейший из ныне живущих исследователей творчества Пушкина и Грибоедова – питерский пушкинист, сотрудник Пушкинского дома Леонид Аринштейн, ветеран войны, поработавший в своё время с великими Лотманом и Жирмунским. Он досконально изучил ситуацию и изложил доказательства своей версии в своей недавно вышедшей книге «С пистолетами и без» (Леонид Аринштейн, «С пистолетами и без… Убийства, которые потрясли Россию», Москва, 2010).
Аринштейн обращает внимание на тот факт, что и покаянное письмо шаха, и отправка алмаза с другими подарками в Петербург свидетельствуют: Фатх-Али сам был напуган убийством Грибоедова, дико боялся возобновления войны с Россией из-за этого преступления, а значит – никак это убийство не готовил.  

ЛОВУШКА ДЛЯ ГРИБОЕДОВА

Итак, вернемся на время в девятнадцатый век – сходство с современностью таково, что разница столетий сводится как будто только к техническим изменениям. 
Напомним, и об этом факте говорят авторы фильма телеканала «Звезда»: формальной причиной возмущения Грибоедовым со стороны толпы в Тегеране было «политическое убежище», предоставленное русским послом на территории миссии трём выходцам из христианской Армении – евнуху Мирзе Якубу и двум женщинам из шахского гарема. 

В тогдашней Персии любое общение иностранцев с обитателями гарема рассматривалось как вторжение в личную жизнь хозяина этого «рая для мужчины», так что формально повод возмутиться поведением Грибоедова у собравшейся в тот февральский день у российского посольства толпы был. Но, дорогой читатель, против версии о «спонтанности» толпы говорят многие факты. 
Во-первых, готовность якобы состоявшей из обычных граждан толпы идти на пули и штыки защищавших дипмиссию казаков. 
Во-вторых, Грибоедов и сам понимал, чем грозит размещение на территории дипмиссии евнуха и женщин из шахского гарема. 
Единственный уцелевший тогда в Тегеране российский дипломат, Иван Сергеевич Мальцов, вспоминал, что Грибоедов противился приходу непрошеных дам. 
Грибоедов даже рекомендовал просившему у него политического убежища Мирзе-Якубу (он был много лет перед тем пленён персами в Армении и на родине носил фамилию Маркарян) остаться в Персии. 
Тем не менее, евнух и дамы из гарема призывам Грибоедова не вняли. 

УДАЧНАЯ ПРОВОКАЦИЯ 

Кому-то эта провокация была нужна, и этот «кто-то» всё рассчитал правильно: по условиям заключенного Грибоедовым Туркманчайского мира, все христиане, насильно привезённые в Персию, имели право возвращения на родину. 
Поэтому Грибоедов не смог бы выбросить на улицу пришедших просить у него помощи единоверцев: это значило нарушить данное им самим слово, запятнать дворянскую честь. 
Грибоедов попал в ловушку: устроители провокации с Мирзой Якубом точно рассчитали, что тегеранская базарная толпа именно его обвинит в нарушении «тайны гарема», а сам он от непрошеных гостей избавиться не пожелает.
В убийствах Грибоедова и Карлова, при всей временной дистанции и несхожести эпох, есть много общего. В обоих случаях действовали разгорячённые фанатики, но фанатики умело спровоцированные и направленные людьми вполне хладнокровными и расчётливыми. И в обоих случаях прослеживается явный интерес западных держав – создать дипломатический кризис между Россией и её мусульманскими соседями (Турцией и Ираном). 
Убийство посла – ситуация исключительная, в старые времена служившая вполне достаточным поводом к войне. 
Сходство подчеркивается ещё и тем фактом, что оба убийства произошли вскоре после серьёзных конфликтов. 
Если говорить о современности, то наш недавний конфликт с Турцией (слава Богу, только словесный) обострился 24 ноября 2015-го года, когда турецкие истребители сбили российский военный самолет СУ-24. 
А в случае с Грибоедовым раны были намного более глубокие и свежие: между Россией и Персией только что закончилась двухлетняя война 1826-1828 годов. 
Приятельствовавший с Грибоедовым бывший глава британской дипломатической миссии в Тегеране Джон Макдональд предупреждал российского дипломата ещё в Петербурге: 
«Они не простят вам Туркманчайского мира». 
К сожалению, Макдональда в момент инцидента с Мирзой-Якубом не было в Тегеране, старшим в британской миссии тогда оказался Генри Уиллок – враг Грибоедова, наиболее вероятный организатор провокации с Мирзой-Якубом. Об этом пишет в своей книге «С пистолетами и без» и Леонид Аринштейн.

ОЧЕНЬ МОТИВИРОВАННАЯ ТОЛПА

О дальнейших событиях  в Тегеране мы знаем из письма начальника охраны британской миссии в Персии – капитана с подарочным для любителей фаст-фуда именем  Рональд Макдональд: 
«За шесть или около шести дней до того, как он [Грибоедов] встретил свою безвременную кончину, произошло следующее: Мирза-Якуб, второй евнух шахского гарема, личность очень влиятельная, пришёл к русскому посланнику и потребовал его покровительства как уроженец Эривани и русский подданный, воспользовавшись статьей Договора с Персией, дающей право русским подданным, проживающим в Персии, возвращаться на родину… Господин Грибоедов, говорят, употребил всё своё влияние, чтобы отговорить мирзу… Видя, однако, что Мирза-Якуб упорствует, господин Грибоедов не мог, без того чтобы публично не подорвать к себе доверия, отказать ему в убежище и в возвращении на родину. В конце концов мирза был принят в дом посланника… Этот случай из-за исключительного положения, которое занимало вышеупомянутое лицо, привёл господина Грибоедова к немедленному столкновению с персидским правительством… Это вело к жарким дебатам, в которых евнуха обвиняли , будто он вымещал свою злобу в грубых оскорблениях религии и обычаев Персии и что его поддерживали в этом одно или два лица из свиты его превосходительства». 
(Indian Office Library, London. Secret Letters and Enclosures from Persia. 44, 1829, funds 192-222.)  
Впрочем, и сам метод, избранный для убийства Грибоедова провокаторами из британской миссии, вызывает много вопросов – могли ли они быть уверены, что «спонтанная» толпа сделает всё так, как они замышляли? 
Толпа бывает жестока, но она по определению ещё и труслива. Толпа калечит и убивает безоружных и одиноких, но она обычно разбегается при первом выстреле со стороны намеченной жертвы. 
На боевые действия толпа решается только при наличии в её рядах обученных военному делу организаторов, лишь для вида переодетых в гражданскую одежду (В этом случае она уже не толпа, а боевой отряд в штатском). 
Между тем российская дипмиссия охранялась усиленным нарядом вооруженных казаков, Грибоедов ещё накануне распорядился закрыть ворота и усилить охрану, которая при нападении 11 февраля без колебаний начала стрелять. 
Тем не менее «толпа», неся потери убитыми и ранеными, не только сокрушила ворота и сломила сопротивление казаков, но и пробила крышу укрепленного особняка, чтобы добраться до отчаянно сопротивлявшихся членов дипломатической миссии во главе с Грибоедовым. Добраться – и убить всех, не беря пленных. 
Очень талантливая к военному делу оказалась толпа. Училась прямо в процессе боевых действий – и всё, знаете, спонтанно, стихийно. 
Давайте признаем, что в толпе явно действовали обученные военному делу профессионалы. 
Тогда всё становится на свои места: англосаксы несколько веков действовали против России в странах Азии не напрямую, а через внедренных в «туземные» армии инструкторов.

ДОКУМЕНТЫ «БОЛЬШОЙ ИГРЫ»

Российский пушкинист Леонид Аринштейн, изучивший эту ситуацию по ныне частично опубликованным письмам британских дипломатов, приводит служебные записки Генри Уиллока – главного британского дипломата в Тегеране на момент нападения на русскую дипмиссию.
Эти служебные записки показывают его мрачной фигурой: он открыто желал новой войны России с Персией и Оттоманской империей, которая связала бы силы России борьбой с крупнейшими мусульманскими странами от Балкан до Афганистана. 
Таким образом, Уиллок и его единомышленники хотели сковать Россию и предотвратить угрозу с её стороны британскому колониальному владычеству в Индии. 
Эти расчеты подытожил в те же годы антироссийски настроенный помощник тогдашнего главы британского МИДа лорд Элленборо: 
«Наша политика в Европе и в Азии должна преследовать единую цель – всячески ограничивать русское влияние… Ведь не на берегах же Инда встречать врага» (A Political Diary 1828-1830 by Edward Law Lord Ellenborough. Ed. By Lord Colchester, Volume 1, London? 1881, P. 233). 
Как доказывает пушкинист Аринштейн, Уиллок выполнял инструкции Элленборо. Аринштейн так обобщает планы Уиллока: 
«Любой скандал, любое устранение Грибоедова – не обязательно даже его гибель, - во-первых, послужили бы обострению русско-персидских отношений и создали бы предпосылки для развязывания очередной войны; во-вторых, устранение Грибоедова… лишало содержания мирные усилия английского дипломата» (Леонид Аринштейн, «С пистолетами и без… Убийства, которые потрясли Россию», Москва, 2010, стр. 52). 
Известно, что у Генри Уиллока и у британского врача Джона Макнила, оказывавшего медицинские услуги шахскому гарему, были тесные личные отношения со служившим в том же гареме Мирзой-Якубом (Маркаряном). Уговорить его спровоцировать Грибоедова было, что называется, делом техники.

ЗАПОЗДАЛОЕ ПРОЗРЕНИЕ

А теперь вернёмся в более близкие нам времена. 
Реакция Москвы на убийство посла Карлова в общем похожа на реакцию Николая Первого на гибель Грибоедова. Главный мотив действий Москвы – не поддаться на провокацию, не ввязаться в не нужную в данный момент (как, впрочем, и почти всегда) войну с мусульманским соседом. Это в целом правильный путь – не дать недоброжелателю реализовать его планы.   
Так что фильм Нанина и Тухарели на «Звезде» можно упрекнуть в непонимании политической ситуации, в которой пришлось действовать Николаю. 
Но вот в чем стоит разделить упрекающий пафос фильма в отношении Николая Первого – так это в том, что император тогда не пожелал как следует расследовать убийство своего дипломата. 
Детали «английской интриги» вокруг Грибоедова стали всплывать много позже – в конце двадцатого века, когда стали открываться британские архивы.  
И ныне то, что мы не поддались на провокацию с использованием исламистского фанатика, - правильно. Но с нашей стороны не было сделано ничего, чтобы расследовать и осудить британскую и американскую поддержку этой провокации. 
А поддержка эта порой принимала открытые формы. Достаточно взглянуть на статью Герша Кунтцмана в газете «Нью-Йорк дэйли ньюс» - статью, за которую автор отказался извиниться, несмотря на требование российского МИДа.
http://www.nydailynews.com/news/world/don-cry-russia-slain-envoy-putin-lackey-article-1.2917281
Уже заголовок статьи чего стоит: «Убийство российского посла было не актом террора, а возмездием за военные преступления Владимира Путина». Далее автор сравнивал убийство Карлова с уничтожением гитлеровского посла Эрнста фон Рата в Праге накануне второй мировой войны. Сравнение подлое, оскорбительное и жульническое. Но самое ужасное – это циничное обоснование, которое даёт убийству Кунтцман. 
«Я лично не собираюсь проливать слёзы над Андреем Карловым», - бесстыдно заявляет Кунтцман и в обоснование этой своей бесчеловечной позиции приводит отрывок из появившейся до убийства статьи в «Вашингтон пост»: «Похоже, нет другого пути для международной общественности остановить военные преступления сирийского режима и его российских союзников, кроме жесткого. Нарушая международное право, лидеры и простые чиновники в обеих странах открывают себя для наказания, которое придёт в будущем, – и в самых разнообразных формах». 
Статья в «Вашингтон пост» была датирована 9 октября 2016 года. 
До убийства Карлова оставалось меньше двух месяцев. 
История с Грибоедовым, похоже, повторилась…