«За служение Свободе и Просвещению»

К 275-летию со дня рождения Екатерины Дашковой

«Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянии...». Так сказал поэт, и был тысячу раз прав. История России знает немало выдающихся женщин, деятельность которых не очень-то оценили современники. О них стали говорить с пиететом только лишь после их смерти, осознав, как много они сделали для русской жизни. Культурной, научной, государственной и общественной. 

Такой неординарной женщиной, оставившей свой свой яркий след в российской истории, была Екатерина Романовна Дашкова. Аристократка по рождению и складу мышления. В «Записках», написанных на склоне лет, она скажет, что в её мятежной жизни, «обремененной затаенными от мира тревогами сердца, которых не могли победить ни гордость, ни мужество, было много печальных минут». Однако было довольно много и радостных.

Екатерина Дашкова (в девичестве Воронцова) родилась 28 марта 1743 года в Санкт-Петербурге, в семье генерал-аншефа и сенатора, графа Романа Воронцова (1717-1783). У её матери — купеческой дочери Марфы Сурминой, это было второе замужество, в котором она родила пятерых детей: трёх девочек и двух мальчиков. Граф Воронцов слыл богатейшим человеком империи. Своим возвышением и достатком обязанный императрице Елизавете Петровне, он поддержал дочь Петра Первого во время дворцового переворота, когда гвардейцы свергли с российского престола молодую немку Анну Леопольдовну (1718-1746). 

Так что совсем неудивительно, что крёстной девочки стала Елизавета Петровна, а Петр Федорович, будущий император Пётр Третий, стал крёстным отцом. Все свои недолгие годы он относился к крестнице доброжелательно, чего не скажешь о ней. Девушке больше нравилось общаться с его женой Екатериной Алексеевной, известной в российской истории как императрица Екатерина Вторая. 

В преклонных годах в своих «Записках» Дашкова скажет: «В России нельзя было найти и двух женщин, которые бы, подобно Екатерине и мне, серьезно занимались чтением; отсюда, между прочим, родилась наша взаимная привязанность, и так как великая княгиня обладала неотразимой прелестью, когда она хотела понравиться, легко представить, как она должна была увлечь меня, пятнадцатилетнее и необыкновенно впечатлительное существо». 

Когда девчушке было всего два годика, она потеряла мать. Многочисленные роды сказались не лучшим образом на её здоровье. Отец не горел желанием возиться с детьми, слишком уж были они обременительной для него ношей, а потому отдал на воспитание родственникам. Маленькую Катю забрала бабушка, потом взял к себе Михаил Воронцов, влиятельнейший человек, канцлер в царствование Елизаветы Петровны и Петра Третьего. 

Воспитывалась девочка вместе с дочерью дяди и получила хорошее светское образование. Умела говорить на 4-х языках, отлично владела французским, но вот русский знала неважно. Лишь когда вышла замуж за князя Михаила Дашкова и переехала в Москву, основательно занялась изучением родного языка и добилась серьёзных успехов, что во многом определило её жизненный путь в дальнейшем. 

Девочка росла болезненной, часто хворала. Как-то подхватила корь, хандру заразную, и чтобы не заразить других, была «сослана» до полнейшего выздоровления в деревню (взрослой ей не раз придётся уединяться в деревенской глуши не по своей воле). А тогда, обладая массой свободного времени, она пристрастилась к чтению, много читала ночами. Любимыми авторами стали французские писатели и философы эпохи Просвещения. Бейль, Монтескье, Буало и Вольтер захватили все её мысли. Труд Гельвеция «Об уме» перечитывала несколько раз. Думы философа, много говорившего о нравственности, её поразили. 

В зрелые годы Дашкова много писала об идеалах добра, долга, чести и справедливости, которые, по её мнению, определяют нравственное состояние души человека, стремящегося принести пользу не только себе и своей семье, но и другим людям. В статье «О добродетельности» высказала мысль, что «добродетель вообще есть то душевное расположение, которое постоянно устремляет нас к деяниям полезным нам самим, ближним нашим и обществу». В этих словах весь смысл ее неустанной деятельности, направленной на благие дела для людей. Попав в опалу и удалившись от городской суеты, Екатерина Дашкова прилагала немало сил и стараний, чтобы привести в порядок свои многочисленные имения. Но беспокоясь о собственном благополучии, никогда не забывала о своих крестьянах, всячески старалась облегчить их участь. За это они платили своей барыне благодарностью. «Когда мы были твои, тогда посчастливели и разбогатели. Ты дала нам доброго барина, своего сына: хоть он и прибавил нам оброку, все же мы платим меньше, чем наши соседи своим помещикам». 

В доме дядюшки часто собирались довольно известные в Санкт-Петербурге люди. Литераторы, артисты, дипломаты, важные вельможи и чиновники, захаживали на огонёк иностранцы. Пытливая и любознательная девушка любила расспрашивать гостей о дальних странах, царящих там законах и обычаях. Такие разговоры не проходили бесследно, романтическая душа юной Екатерины мечтала о путешествиях в края далёкие, неизвестные. 

Душа бурлила и томилась чем-то неизведанным. Это не давало покоя. И вот как-то, прогуливаясь, девушка встретила князя Михаила Дашкова. Вспыхнули чувства, Екатерина с первого взгляда влюбилась в блестящего гвардейского офицера. Он ответил взаимностью. Брак благословила императрица Елизавета Петровна. Так графиня Екатерина Воронцова стала княгиней Дашковой. После свадьбы счастливая пара уехала в Москву к родственникам мужа. 

«Здесь новый мир открылся передо мной, новые связи, новые обстоятельства. Я говорила по-русски очень дурно, а свекровь моя, на беду, не говорила ни на одном иностранном языке. Родственники моего мужа были большей частью людьми старого покроя, и хотя они любили меня, я, однако же, заметила, что, будь я больше москвитянкой, я нравилась бы им еще больше. Поэтому я ревностно стала изучать отечественный язык и так быстро успевала, что заслужила всеобщие рукоплескания со стороны моих родственников». 

Тихие, мирные, счастливые дни в кругу семьи. Родилась дочь, потом сын. Однако в судьбе молодой женщины происходит знаковое событие, определившее всю её последующую жизнь. Михаил Дашков был противником Петра Третьего, из-за пренебрежительного отношения последнего к русской армии и насаждения в ней прусского духа. И Дашкова, как верная жена своего мужа, встала на его сторону. В заговоре против своего крёстного она поддержала будущую императрицу Екатерину Вторую. А такой свой поступок объяснила неприглядным зрелищем собраний у императора: «...скучные вечера сокращались пуншем и чаем, в облаках табачного дыма, за чудовищной игрой в Campis. Какой разительный контраст во всем этом был с умным, изящным и благопристойным обществом великой княгини!». 

В дни дворцового переворота «Катерина маленькая» решительно встала на сторону «Катерины большой» (так в «Записках» называла себя и императрицу Дашкова) и неотлучно находилась при ней. Все активные участники удавшегося переворота были обласканы Екатериной Второй, а вот к «маленькой» княгине отнеслась она довольно прохладно. 

Считается, что Дашкова попала в опалу, хотя вряд ли это так. Княгиня была ещё достаточно молода, всего-то 19 лет от роду, какие уж тут высокие государственные должности? А вот Михаила Дашкова императрица произвела в камер-юнкеры и определила в комиссию, занимающуюся застройкой Санкт-Петербурга и Москвы. Дашковым разрешили построить усадьбу на берегу Финского залива. Имение они назвали «Кир и Иоанново». В этом был свой  смысл, весьма понятный участникам дворцового переворота, произошедшего 28 июня (по старому стилю) 1762 года. Случился он в день памяти бессребреников мучеников Кира и Иоанна, казнённых при римском императоре Диоклетиане за христианскую веру (+311). Так Дашковы выразили свои верноподданнические чувства к взошедшей на трон императрице.

Конечно, гордая и самолюбивая молодая княгиня, статс-дама императорского дворца, хотела  большего, но пришлось довольствоваться семейной жизнью. А в ней были свои маленькие радости и огорчения, и большие печали. Горячо любимый муж часто бывал в отлучке. Дочь Анастасия росла взбалмошной, с дрянным характером. Нежданно умер маленький Михаил, но вскоре родился сын Павел, на которого она возлагала большие надежды. Однако семейное счастье оказалось недолгим. Супруг, находясь со своим полком в Польше, заболел ангиной и скоропостижно скончался в возрасте 28 лет. 

Смерть супруга тяжело сказалась на 20-летней Дашковой. Она замкнулась в себе, но не опустила руки, занялась хозяйственными делами. Муж оставил большие долги, деятельная и рачительная княгиня сумела их выплатить без всякого ущерба для своего состояния. И перед ней встал вопрос, а как же жить дальше? Екатерина Дашкова решает уехать за границу.

«В 1768 году я просила позволения отправиться за границу, надеясь, что перемена воздуха и окружающего мира будет благоприятна слабому здоровью моих детей, но просила напрасно: мои письма оставались без ответа. Впрочем, этим летом я предприняла прогулку в Киев...». 

В Киеве Дашкова поселилась у генерал-губернатора Воейкова, родственника по мужу, он встретил её ласково, сопровождал в прогулках по городу. Побывала в Киево-Печерской лавре, поклонилась мощам святых, о которых отозвалась, что они «каким-то чудесным образом нетленные». Древняя столица Руси поразила духом учёности. «Здесь есть и академия, где учатся несколько сот юношей на казенный счет. […] Луч науки заброшен в Киев из Греции раньше, чем он засиял над многими из европейских народов, которые ныне так щедро расточают моим соотечественникам эпитет "варваров". Здесь даже имеют понятие о философии Ньютона, которую римско-католическое духовенство не хотело допустить во Франции». 

В конце 1769 года императрица всё-таки выпустила Дашкову из страны. Так осуществилась  её детская мечта о путешествиях. Вместе с детьми она надолго уезжает за границу под чужой  фамилией, которую взяла, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания. Хотя в Европе быстро поняли, кто она такая на самом деле, и проявили к ней, как сподвижнице Екатерины Второй, большой интерес. В своих воспоминаниях Дашкова пишет: «Будучи в Гааге, я каждый вечер ужинала с королевой». 

Дважды побывала Дашкова за границей и поселила почти все западноевропейские страны.  Подолгу жила в каждой из них, встречаясь с представителями высшего света, известными деятелями культуры, философами, учёными. Во Франции познакомилась с Вольтером и Дидро, в Шотландии — с философом и экономистом Адамом Смитом. Это расширило её мировоззрение, она жадно впитывала в себя все новейшие достижения западноевропейской культуры, политической и научной мысли. Посещение Англии считала «самым спокойным и счастливым периодом» своей жизни. 

Сохранилось интереснейшее её свидетельство о пребывании в Данциге (нынешний польский Гданьск). «В Данциге, пробыв две ночи, мы остановились в русском отеле, самом лучшем в городе. Войдя в столовую, я заметила две картины, изображавшие Дашкова, две битвы, проигранные нашими войсками в сражениях с Пруссией; на них были трупы убитых и умирающих солдат или на коленях умоляющих о пощаде победоносных пруссаков». И в ней взыграло чувство патриотизма. Попросив двух молодых человек, сопровождавших её в поездке, купить масляные краски, она вместе с ними целую ночь перекрашивала на картине мундиры прусских солдат в зелёный и красный цвет русских мундиров. И как девочка радовалась своей проделке. 

***
Когда Дашкова вернулась в Россию, императрица встретила уже не восторженную, беззаветно ей преданную «Катерину маленькую», а просвещённую, волевую и умную женщину. Екатерина Вторая без колебаний предложила Дашковой должность директора Императорской академии наук и художеств в Санкт-Петербурге. Княгиня энергично взялась за новое для себя дело, её хозяйственная, научно-просветительская, издательская деятельность быстро принесла свои плоды. В работе академического учреждения повеяло свежим духом перемен. Она считала, что научные знания нужно широко распространять среди населения. При академии открылись публичные лекции, получившие большой резонанс у петербургской публики, на них стало людно. По её настоянию увеличилось число студентов, получавших стипендию от государства. Лучшие стипендиаты стали направляться для обучения за границу. Благодаря Екатерине Дашковой, было построено новое здание Петербургской академии (архитектор Кваренги).

Немногим позже императрица предложила Дашковой стать председателем Российской академии наук, созданной при деятельном участии княгини для изучения русского языка и составления словаря родной речи (1783). Она привлекла к работе писателя Д.И. Фонвизина, государственного деятеля и поэта Г.Р. Державина. С этого времени начинается активная научная и общественная деятельность Екатерины Дашковой, продолжавшаяся 13 лет до её отставки с постов «главнокомандующего» двух академий. Деятельность, принёсшая большую пользу отечеству, а ей славу. 

Преобразованный по настоянию Дашковой «переводческий департамент» стал регулярно переводить иностранных авторов на русский язык. По её инициативе стал выходить журнал «Собеседник любителей российского слова». В объявлении к его выходу говорилось, что княгиня Дашкова желала, «чтобы российское слово вычищалось, процветало и сколько возможно служило к удовольствию и пользе всей публики...». Но журнал выходил недолго, за два года вышло всего лишь 16 экземпляров. 

В «Собеседнике» печатались самые известные литераторы екатерининской эпохи: Державин, Капнист, Княжнин, Херасков, Фонвизин. Екатерина Дашкова, не лишённая поэтического дара, тоже печатала свои стихи. Екатерина Вторая поместила в журнале свои «Записки о русской истории», сатирические «Были и небылицы». В них высмеивались пороки российской действительности, разумеется, так, как видела их императрица. Относительно вольный дух «Собеседника» был следствием «вольнодумства» Екатерины Второй, считавшей себя сторонницей свободолюбивого духа французского Просвещения. Известна её переписка с Вольтером.

Пребывая во главе двух академий, Екатерина Дашкова затеяла несколько новых печатных изданий. Журналы «Новые ежемесячные сочинения» и «Российский театр» стали заметным явлением культурной жизни российского общества. При Петербургской академии наук начал выходить научный журнал «Nova acta acad. scientiarum petropolitanae».

Однако главным делом Екатерины Дашковой следует считать «Толковый словарь русского языка», изданный Российской академией наук. Она приняла самое активное участие в его составлении. Дала толкование многим словам нравственного порядка (увлечение в ранней молодости Гельвецием не прошло даром!), некоторые разделы словаря полностью написаны ей. Дашкова первой предложила использовать в русском языке букву «ё». Тогда эту букву заменяло старославянское сочетание «іо», что, по её мнению, затрудняло чтение. 

В наши дни буква «ё» стоит особняком среди других букв русского алфавита, в большинстве случаев заменяют её буквой «е». Видимо, лень ставить две точки, что можно понять при быстром письме от руки, но вот в печатных текстах «ё» тоже практически не встречается. Сейчас нередко можно услышать, что буква «ё» не нужна, хотя есть слова, где употребление вместо неё буквы «е» искажает смысл. Допустим, фамилии Ерёменко и Еременко совсем разные, неправильное их написание в документах может привести к серьёзным юридическим последствиям. Задала Екатерина Дашкова задачку, которая даже через двести с лишним лет не имеет однозначного толкования. 

***
Французский писатель и философ Дени Дидро, с которым Дашкова познакомилась в Париже, так описал княгиню: «Отнюдь не красавица. Небольшого роста, с открытым и высоким лбом; с полными раздувшимися щеками, с глазами среднего размера, несколько заходившими под лоб, плоским носом, широким ртом, толстыми губами, круглой и прямой шеей — она далеко не очаровательна; в ее движениях много жизни, но не грации». Может, поэтому личная жизнь у неё после смерти мужа совсем не сложилась. Больше никогда замуж не выходила. Хотя злословили о ней много, считали большой развратницей при дворе Екатерины Второй. Так сплетничали о ней французы, но вряд ли это похоже на правду.

После смерти Екатерины Второй императором стал Павел Первый. Он ненавидел всех, кто принимал участие в перевороте и виновен в гибели его отца Петра Третьего. Теперь Дашкова попала в настоящую опалу, её отстранили от управления академиями, она вынуждена была покинуть Санкт-Петербург и удалиться в поместье своего сына в новгородской губернии. Позже жила в своей калужской усадьбе Троицкое. По высочайшему повелению ей дозволили проживать в Москве. Но здесь она появлялась редко, жила затворницей, не принимая никакого участия в общественной жизни. Дашкову тянуло в свою калужскую усадьбу.

«Мое Троицкое — самое очаровательное загородное место, какое я видела где-либо. Высшее достоинство его заключалось в счастливом положении крестьян. В продолжение сорокалетнего моего владения их число возросло с восьмисот сорока до тысячи пятисот пятидесяти девяти. Я говорю о мужском поле, который обыкновенно и принимается у нас в счет; женская половина увеличилась, по моему предположению, в той же пропорции. И если некоторые девушки с замужеством переходили в другие поместья, то молодые люди, наоборот, выбирали себе жен на стороне, в соседних деревнях». 

В деревне предавалась воспоминаниям, писала «Записки», ставшие ценным литературным источником по екатерининской поре, занималась хозяйственными делами в своих обширных поместьях. Как многие одинокие старые люди, отличалась причудами, любила распускать ветхие гвардейские эполеты на позолоченные волокна. 

Отношения с детьми у Дашковой не сложились, а всё через неуступчивый жёсткий характер.  Сыну Павлу не могла простить, что женился на простой купеческой дочке, хотя у неё самой мать была из рода купеческого. С женой и детьми сына не виделась до самой его смерти. С дочерью Анастасией было совсем плохо. Некрасивая, как и мать, со скверным характером, она росла скандалисткой. Дашкова поспешила выдать 15-летнюю дочку за 40-летнего бригадира (военный чин, близкий генеральскому) Андрея Щербинина, который был старше княгини. Супруги постоянно ругались и жили не по средствам. Дашкова возненавидела дочь, лишила её наследства и запретила приходить на похороны после своей смерти. Интересная деталь, на балу у Анастасии Щербининой в феврале 1831 года присутствовали недавно поженившиеся Александр Пушкин и Наталья Гончарова. 

Когда в результате очередного дворцового переворота императором стал Александр Первый, он попытался вернуть Дашкову к общественной жизни, но она отказалась, сославшись на то, что её время уже прошло. После кончины Екатерины Дашковой 16 января 1810 года в Москве, похоронили её в калужском имении Троицкое, в церкви Живоначальной Троицы. На протяжении многих лет церковники не следили за погребением известной русской женщины. Могила пришла в запущение, привели её в порядок лишь только в конце прошлого века.

О себе княгиня Екатерина Романовна Дашкова сказала: «Я исполнила свой долг так, как в состоянии была понять его». И вот в этих словах настоящее её счастье, которого у неё так мало было при жизни. Она жила и трудилась для своего отечества. Так, как понимала своё призвание на Земле. И благодарные потомки оценили её подвижнический труд. 

Именем княгини Дашковой назван кратер на Венере, ей посвящена почтовая марка России (1996). Московский гуманитарный институт, созданный в 1992 году, носит имя Екатерины Дашковой. Учреждена золотая и серебряная медаль княгини Дашковой «За служение Свободе и Просвещению», ей награждают деятелей науки и культуры России, иностранцев. Екатерине Дашковой посвящено много научных публикаций, статей и книг, её деятельность отображена в исторических фильмах, рассказывающих о екатерининской эпохе.