100 лет комсомолу: «Надо верить, любить беззаветно…»

Насколько уникален советский комсомол? Ведь, как показывает опыт, молодежную пассионарность часто использовали и используют в своих целях далекие от идеалов нравственности политики. Вот только комсомольцы вдохновлялись идеями, которые прошли проверку всей человеческой историей… 

Ровно столетие назад, 29 октября 1918 года в Петрограде состоялся 1-й съезд тогда еще Российского коммунистического союза молодежи, с образованием СССР преобразованный в ВЛКСМ. Собственно, говорить о создании на нем коммунистического молодежного движения не совсем правильно – на форуме были просто объединены в единую структуру уже существовавшие организации молодежи, преимущественно рабочей, включающие у себя около 22 тысяч членов. Так что, комсомол создавался, в первую очередь, «снизу» – хотя, разумеется, коммунисты справедливо рассматривали его в качестве своего «помощника» и «кузницы кадров».
Численность РКСМ стремительно росла – уже через два года составляя почти полмиллиона юношей и девушек. Перед Великой Отечественной войной их было уже около 10 миллионов. А накануне распада Советского Союза в ВЛКСМ состояло уже почти 40 млн человек.
Казалось бы – а что в комсомоле особенно уникального? Готовность молодежи к борьбе, радикальные настроения в ее среде использовались нечистыми на руку политиками практически всю историю человечества. Не исключение – и последнее столетие. В «Третьем Рейхе», например, действовал «Гитлер югенд», Мао Цзедун в Китае использовал преданных ему «хунвейбинов» для проведения пресловутой «культурной революции». Даже помешанные на прибыли США содержат так называемый «Корпус мира», работающие в котором молодые люди направляются с гуманитарными миссиями в различные малоразвитые уголки по всему миру.
Ну а уж с началом нынешнего столетия радикальная молодежь стала прямо-таки «вершителями судеб» во многих странах мира. Имеются в виду «цветные революции» – где именно толпы наэлектризованных «активистов» около 20 лет плюс-минус, являются завсегдатаями всевозможных «майданов». Иногда неудачных – к счастью для тех стран, где это удалось, как, например, в Белоруссии, Иране, Азербайджане. Но куда чаще – завершающихся победой мятежей, как в Сербии, Грузии, Молдове, Армении. 
А всевозможные террористические организации – от «Красных бригад» второй половины 20-го столетия, до афганских «талибов» (тамошних «студентов» духовных учебных заведений) и боевиков запрещенного в России ИГИЛ? Что бы они делали без притока молодых кадров, грезящих о переустройстве мира согласно их представлениям о справедливости?  

***

И все же, несмотря на формальное сходство в некоторых деталях, все вышеперечисленные молодежные объединения отличаются от советского комсомола просто разительно. Для того, чтобы это понять – достаточно всего лишь вспомнить мудрые слова Христа: «По плодам их узнаете их».
Ведь «плоды»-то у тех, кого либеральные критики частенько сравнивают с комсомольцами, мягко говоря, очень хромают. В лучшем случае, одурманенных красивыми лозунгами молодых людей используют в духе известного афоризма Бисмарка о том, что «революцию задумывают романтики, делают ее – дураки, а пользуются ее плодами – негодяи». А потому и последствия выходят соответствующие.
Не будем даже касаться крайностей – вроде кровавых изуверств тех же «талибов» или ИГИЛовцев. Но кому помогли своим энтузиазмом толпы китайских хунвейбинов, унижавших и избивавших не только соперников «великого кормчего» из ЦК КПК – но и учителей и преподавателей ВУЗов? Своей стране, отброшенной в развитии на десятилетия – так точно нет. 
Можно, конечно, умиляться и работе сотрудников «Корпуса мира» где-нибудь в бразильской сельве в качестве учителей местных детишек. Только ведь, независимо от личных качеств таких «миротворцев», служит их деятельность в первую очередь интересам США. 
Американские монополии с громадной «лихвой» «отобьют» пожертвованные таким «благотворительным организациям» средства, безжалостной эксплуатацией развивающихся стран в рамках неоколониализма. Просто об этом выжимании всех соков предпочитают говорить поменьше – вместо этого акцентируя внимание общественного мнения ограбляемых стран на американской «благотворительности». 
Ну а с «майданными революционерами» все еще проще. Поскольку вся их «романтика» исчерпывается исключительно эгоизмом (обычно – в форме агрессивного национализма) и расчетом на «халяву» со стороны богатенького Запада. В интервале от «хочу кружевные трусики и в ЕС» до расчета на «зарплаты по 4 тысячи евро и пенсии по две». Поскольку же подобные маниловские расчеты абсолютно бесперспективны, «постмайданная» жизнь обычно превращается в озлобление против «внешнего врага», демонизированного до предела, и, конечно, поиска «внутреннего предательства».

***

Конечно, скептики могут сказать, что комсомольцы тоже хотели коммунизма, где «от каждого по способностям, каждому – по потребностям», в широком понимании – у каждого есть все, что нужно, и денег для этого не надо. И, что немаловажно, такое изобилие будет доступно всем, а не только «лучшим людям», пресловутой «элите общества», в духе настоящего братства и  справедливости.  
Но ведь те парни и девчата, что шли в комсомол во время Гражданской войны и сопутствующей разрухи, понимали, что до коммунизма еще очень далеко, его еще построить надо. А для этого требуется много жертв, и не факт, что удастся дожить до «светлого будущего».
  То есть фактически идея коммунизма среди комсомольцев была чем-то вроде «Царства Небесного» у христиан. И добивались они ее с той же самоотверженностью. 
Ведь это только начиная с 60-х годов в ВЛКСМ стали принимать практически всех школьников по достижению 14 лет. Что, собственно, во многом и послужило «профанацией» хорошей идеи – ведь это очень напоминает известную остроту о том, как «всех сделать Героями Советского Союза», что «обнулит» весь смысл высокой награды. 
Комсомольцы первых десятилетий СССР были «авангардом» молодежи, в организацию никто никого не тянул, шли добровольно. Да, небольшая часть комсомольцев могла рассчитывать и на какую-то карьеру. Но большинству-то оставалась лишь возможность быть лучшими – гражданами великой страны, «ядром» ее тружеников, защитников. 
Ну много ли сейчас ребят добровольно после школы (или работы) будут тратить свое время на обучение разным нужным военным специальностям? А в предвоенные годы целый миллион комсомольцев получил значок «Ворошиловский стрелок», многие занимались в аэроклубах, став после этого резервом советской военной авиации.
А когда пришла война, именно комсомольцы стали записываться в армию, не дожидаясь мобилизации. И не только в обычные части, но и в специальные диверсионные отряды, подобные тем, в которых воевала Зоя Космодемьянская. 
А комсомольцы, оставшиеся на оккупированных территориях? Вот уж где объяснять подвиги юных партизан и подпольщиков «диктатурой партии» просто бессмысленно – ввиду отсутствия там Советской власти. Можно ведь было просто отсидеться, не геройствовать, ожидая освобождения регулярной армией.
 А мальчишки и девчонки вместо этого рисковали жизнями, шли на смерть и нередко на страшные муки, чтобы приблизить час победы. Тоже добровольно, без малейшего принуждения, по зову сердца – во имя самоотверженной любви к Родине.
А «интернациональная помощь» другим странам? В Испанию, борющуюся в конце 30-х годов с мятежом Франко, ведь тоже насильно не посылали, эту честь надо было еще заслужить. Да и в последующие годы множеству дружественных СССР движений и режимов желающих помогать среди молодежи хватало. 

***

Чтобы жить такой жизнью, быть готовым ее отдать, мало знать отвлеченные, пусть и правильные, истины. А уж тем более быть обычным «обывателем» - рассматривающим все вокруг через призму пользы лишь для себя любимого. 
Надо еще и уметь жертвовать собой для счастья других. То, что, в общем, и принято называть любовью. Не потребительской (по типу «я люблю вкусную еду»), а настоящей, проявляющейся в заботе о любимых. 
У комсомольцев – как минимум, у первых, настоящих – это получалось. И даже сейчас, когда ВЛКСМ распался на множество «осколков», с разными лидерами и идейно-политическими платформами, комсомольский дух продолжает жить. Потому что он, по сути – лишь одно из проявлений исконных российских коллективных «архетипов», зиждущихся на вере, надежде, любви, самопожертвовании.
Благодаря им «проклятая советская империя» (как и раньше – Российская) не выкачивала из своих якобы «колоний» все соки, как Британская империя или нынешний «мировой гегемон». Но обеспечивала там уровень жизни, как правило, выше, чем в самой России. 
И теперь украинская бандеровская пропаганда, мыслящая соответствующими жлобско-эгоистическими категориями, никак не может понять – как это на помощь сражающемуся Донбассу едут добровольцы из России?! В то время, как большинство «свидомых» галичан в это же время уклоняются от призыва в «вийско» – предпочитая «гастарбайтерствовать» за рубежом «неньки». Оттого и объявляются все эти добровольцы «российской регулярной армией», которой якобы «приказали».  
Да, формально, у членов ВЛКСМ были сложные отношения с религией. Но вообще-то даже для того, чтобы снять крест с храма, тоже нужно сильно верить хотя бы в атеизм. А вот те, кто числился в «православных», но спокойно взирал на богоборческие процессы, имели ли они настоящую веру, или так, просто нательные крестики носили?
В Апокалипсисе апостола Иоанна Богослова есть замечательные слова, сказанные от имени Бога: 
«знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч!
Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».
Формально комсомольцы не верили в Бога. Но они  – настоящие – показывали «веру из своих дел», как говорил в своем Послании еще один апостол, Иаков. Тем самым служа Добру и Свету. А, значит, пусть и неосознанно, – и их Создателю, Его замыслу о мире и людях. 
И всегда будет благословен тот, кто искренне может спеть вслед за поэтом.

Комсомольцы-добровольцы,
Мы сильны нашей верною дружбой.
Сквозь огонь мы пойдём, если нужно
Открывать молодые пути.
Комсомольцы-добровольцы,
Надо верить, любить беззаветно,
Видеть солнце порой предрассветной,
Только так можно счастье найти!