«Я тебя никогда не увижу», или Русская Америка: романтика любви и проза геополитики

И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз залетевших отсюда.
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду.

«Юнона» и «Авось». Корабли и рок-опера. 
Пронзительные стихи Андрея Вознесенского и замечательная музыка Алексея Рыбникова.

Старый Свет и Новый. Россия и Испания. Санкт-Петербург и Сан-Франциско. Монтерей и Красноярск.

Николай Петрович Резанов и Мария де ла Консепсьон Марселла Аргуэльо.

Легенда и реальность.

Давайте попробуем с этим разобраться.

Николай Петрович Резанов родился в Санкт-Петерурге в 1764 года в семье коллежского советника Петра Гавриловича Резанова. Принято считать, что семья была бедной. Но бедность все же понятие относительное. По табели о рангам чин коллежского советника соответствовал армейскому полковнику и флотскому капитану 1-го ранга.

Молодой Резанов получил хорошее домашнее образование, выучил 5 иностранных языков и в 1778 году в 14 лет поступил на военную службу. Он сумел хорошо себя проявить, и был переведен в Измайловский лейб-гвардии полк. В 1787 году он лично отвечал за безопасность императрицы Екатерины II во время ее поездки в Крым.

Однако в дальнейшем он оставил военную службу и 5 лет прослужил в Псковской палате гражданского суда асессором (соответствует армейскому майору).

После этого была служба начальником канцелярии в Адмиралтейств-коллегии графа Ивана Чернышева, потом – начальник канцелярии у кабинет-секретаря Екатерины II и поэта Гавриила Державина.

В 1794 году Николай Резанов по поручению фаворита императрицы и генерал-губернатора Новороссии Платона Зубова отправился в Иркутск для инспекции Северо-Восточной компании основателя первых русских поселений в Америке купца Григория Шелихова. Ей в ту пору было 15 лет, но ранее замужество в те времена было обычным делом. С этого, собственно, и начался путь Резанова в Русскую Америку.

В Иркутске он познакомился, а зимой 1795 года женился на дочери Шелихова Анне. Вскоре Григорий Шелихов умер, а Резанов оказался совладельцем его предприятий, в том числе пушного промысла на Алеутских островах, у побережья Аляски и поселения на острове Кадьяк.

После смерти Екатерины II Николай Резанов возвратился в Санкт-Петербург, был хорошо принят императором Павлом и назначен секретарем, а вскоре и обер-секретарем в Правительствующий сенат. Его работа по раскладке поземельного сбора в Москве и Петеррбурге была отмечена орденом Святой Анны II степени и пенсионом в 2 тысячи рублей в год. Это была значительная сумма. В бытность асессором, Резанов получал 300 рублей в год.

В 1799 году Павел по просьбе Резанова согласился на основе промыслов Шелихова создать Российско-Американскую компанию, пайщиками которой в числе прочих стали члены императорской фамилии. Главой компании был назначен Николай Резанов.

Весной 1801 года убитого заговорщиками императора Павла на престоле сменил Александр I, а летом этого же года у Николая и Анны Резановых родился сын Петр, а осенью 1802 года – дочь Ольга. Через 2 недели после ее рождения жена Резанова Анна Григорьевна умерла от родовой горячки.

В феврале следующего года Николай Резанов, бывший тогда членом Финляндской Комиссии, подал императору прошение об отставке, но вместо этого Александр I велел ему отправляться в Японию, которая уже полторы сотни лет самоизолировалась от всего мира, для налаживания торговых отношений. Посольство было решено совместить с первой кругосветной русской экспедицией на «Надежде» и «Неве» под командованием Ивана Крузенштерна. Николай Резанов был назначен главой экспедиции наравне с ним, что стало причиной множества проблем. Перед отправлением он был награжден орденом Святой Анны I степени и получил титул камергера двора Его Величества.

Крузенштерн не был осведомлен о том, что он не единственный руководитель экспедиции. Резанов утверждал, что сообщил об этом сразу после прибытия на борт «Надежды». Другие источники - что лишь спустя 10 месяцев после начала плавания у берегов Бразилии и под нажимом. Так или иначе, но отношения между ним и Крузенштерном, воспринявшим подобное двоевластие весьма ревниво, были настолько напряженными, что живя в одной каюте площадью в 6 квадратных метров, они не разговаривали и общались исключительно записками. Мало того, после очередного скандала Резанов закрылся в каюте и не выходил до самого прибытия на Камчатку.

Там Резанов подал жалобу правителю Камчатской области Ивану Кошелеву, в которой обвинил экипаж в бунте, а самого Крузенштерна требовал казнить. Оскорбленный Крузенштерн, в свою очередь, отдал Резанову шпагу, требовал заковать его в кандалы и доставить для суда в Санкт-Петербург. Резанов настаивал на том, чтоб комиссия сената для разбирательства прибыла в Петропавловск.
Позже в своих записках писал, что Крузенштерн и все офицеры команды пришли к нему на квартиру и принесли извинения, а он согласился продолжить экспедицию в том же составе. Однако в других источниках нет никаких упоминаний об извинениях Крузенштерна. Из письма Ивана Крузенштерна президенту Академии наук Николаю Новосильцеву можно заключить, что в действительности это Резанов в присутствии офицеров принес извинения Крузенштерну: «Он пожелал со мною мириться и идти в Японию. Сначала с презрением отвергнул я предложение его; но, сообразив обстоятельства, согласился… Экспедиция сия есть первое предприятие сего рода Россиян; должна-ли бы она рушиться от несогласия двух частных (лиц)?.. Пусть виноват кто бы такой из нас не был, но вина обратилась бы на лицо всей России. И так, имев сии побудительные причины, и имея свидетелем ко всему произошедшему его превосходительства Павла Ивановича (Кошелева), хотя против чувств моих, согласился помириться; но с тем, чтоб он при всех просил у меня прощения, чтоб в оправдание мое испросил у Государя прощение, что обнес меня невинно».

Так или иначе, но экспедиция была продолжена. «Нева» отправилась на Аляску, а «Надежда» с Резановым в сентябре 1804 года прибыла в Нагасаки. В гавань войти японцы судну запретили, но самому Рязанову разрешили сойти на искусственный остров Дэдзима, предоставили жилье, но запретили его покидать, равно как и кому-либо посещать российского посланника. Через полгода через чиновника поступил ответ от императора Кокату – посольство он не примет, торговать с Россией не желает, возвращает все подарки и требует, чтобы «Надежда» покинула Японию. Единственным достижением неудавшегося посольства стал составленный Резановым первый русско-японский словарь.

Резанов вернулся в Петропавловск, был освобожден от дальнейшего участия в кругосветном плавании и получил указание провести инспекцию русских поселений на Аляске.

Он прибыл Ново-Архангельск (ныне город Ситка) - столицу Русской Америки на острове Баранова и застал поселенцев голодающими. Продукты туда доставлялись через всю Сибирь в Охотск и далее морем. Из-за долгой транспортировке очень часто они прибывали испорченными.

Резанов купил у купца Джона Вульфа судно «Юнона» с продуктами и передал их поселенцам. Но для того, чтобы перезимовать их было недостаточно. Поэтому было построен еще один корабль - «Авось». На них двух Николай Резанов отправился в Калифорнию за продуктами и чтобы установить торговые отношения с испанцами, которым принадлежала южная ее половина – северная была русской. Построенный несколькими годами позже форт Росс располагался в 80 километрах севернее Сан-Франциско.

Вот здесь, собственно, настал черед вспомнить Марию де ла Консепсьон Марселлу Аргуэльо – дочери коменданта испанской крепости Сан-Франциско Хосе Дарио Аргуэльо, или как чаще ее называли, Кончитой.

В марте 1806 года «Юнона» и «Авось» прибыли в Сан-Франциско. Несмотря на то, что отношения между Россией и Испанией, которая была союзницей наполеоновской Франции, были напряженными, Резанову удалось найти общий язык с ее отцом и, что более важно, губернатором Верхней Калифорнии Хосе Арильягу, который имел предписание не сотрудничать с Россией.

Вот, как описывает Кончиту врач русской экспедиции Георг Лангсдорф 15-летнюю Кончиту: «Она отличалась живостью и жизнерадостностью, своими вдохновляющими на любовь сияющими глазами, безупречными зубами, выразительными и приятными чертами, стройностью фигуры и тысячей других прелестей, а также безыскусной, естественной манерой поведения».

Через некоторое время 42-летний Резанов сделал Кончите предложение руки и сердца. Она ответила согласием. Родители пытались отговорить ее от брака, возили на исповедь, но девушка осталась непреклонной, несмотря на то, что Резанов был православным, она католичкой, а браки в те времена были исключительно церковными. При этом ни Резанов, ни Кончита не хотели переходить из одной церкви в другую.

В итоге родители согласились на их помолвку, «Юнона» и «Авось» были загружены продовольствием, и 11 июня 1806 года Резанов покинул Сан-Франциско с намерением просить императора Александра I ходатайствовать перед Папой Римским о разрешении брака. Он предполагал вернуться в Калифорнию через 2 года. Кончита обещала его ждать.

Через месяц корабли прибыли в Ново-Архангельск. Именно там Резанов перед отбытием в Петербург оставил правителю русских колоний в Америке Александру Баранову инструкцию о создании форта Росс в Калифорнии, который бы служил аграрной базой для снабжения Аляски продовольствием.

В сентябре 1806 года Николай Резанов добрался до Охотска. Начиналась распутица, но чтобы не терять время, он решил продолжить путь верхом. При переправах через реки он несколько раз проваливался в воду сквозь тонкий лед, несколько ночей пришлось ночевать на снегу. Итогом стала серьезная простуда и 12 дней беспамятной горячки. Но не дождавшись выздоровления, Резанов вновь отправился в путь. На одном из переходов он потерял сознание, упал с лошади и ударился головой. Спутники довезли его до Красноярска, где он и умер 1 марта 1807 года. Резанов преодолел от Охотска до Красноярска около 4 тысяч километров. До Петербурга оставалось еще примерно столько же.

По легенде, использованной в рок-опере, Кончита 35 лет ходила каждое утро на мыс, смотрела на океан и ждала возвращения своего возлюбленного. В действительности в 1808 году из письма, посланного ее брату Александром Барановым, она узнала о смерти Николая Резанова и об освобождении от всех данных ему обязательств, но ни с кем свою судьбу так и не связала.

До 38 лет она жила с родителями сначала в Сан-Франциско, потом в Санта-Барбаре, Лорето, Гвадалахаре, потом в Санта-Барбаре, занималась благотворительностью и обучала грамоте индейцев. За это ее прозвали La Beata – благословенная.

В 1851 году Кончита постриглась в монахини в монастыре Святого Доминика под именем Мария Доминга и умерла в Монтерее 23 декабря 1857 года, пережив своего возлюбленного на 50 лет. В 1897 году она перезахоронена на кладбище Ордена Святого Доминика в Бенише. 

Реальная история взаимоотношений Николая Резанова и Марии Агуэльо пронизана не только романтикой, но и прозой жизни.

Георг Лангсфдорф в своих записях указывал, что во взаимоотношениях с Кончитой Резанов руководствовался не только любовью, но и дипломатическими соображениями.

Сам Николай Резанов писал директору Российско-Американской компании Михаилу Булдакову о Кончите и своей покойной жене Анне:
«Из калифорнийского донесения моего не сочти, мой друг, меня ветренницей. Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора, а здесь следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству. Контепсия мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю её, и плачу о том, что нет ей места в сердце моем, здесь я, друг мой, как грешник на духу, каюсь, но ты, как пастырь мой, сохрани тайну».

Впрочем, и для Кончиты из Сан-Франциско, в котором тогда жило всего несколько тысяч человек, брак с, как это принято говорить, высокопоставленным чиновником и дворянином и перспектива переезда из глухой и даже не европейской провинции в столицу Российской империи были тоже немаловажным фактором.

Она так и не вышла замуж. Но была ли причиной тому любовь 15-летней девушки или то, что так и не нашелся новый жених уровня камергера двора Его Величества? В те времена было много условностей, касающихся не только религии, но сословных предрассудков. Как знать, в чем была действительная причина.

Но заканчивается эта история все же романтично.

В 2000 году в Красноярске на предполагаемой могиле Николая Резанова (после разрушения Воскресенского собора его могила была утеряна, а его останки, возможно, перенесены на Троицкое кладбище) был поставлен белый крест.

На нем написано «Камергер Николай Петрович Резанов, 1764—1807. Я тебя никогда не увижу» и «Мария де ла Консепсьон Марселла Аргуэлло. 1791—1857. Я тебя никогда не забуду».

Шериф Монтерея развеял над могилой горсть земли с могилы Кончиты, а землю, взятую на могиле Резанова отвез в Калифорнию и развеял над могилой Кончиты.