Генерал Яков Слащев: «Я защищал не Крым, а честь России…»

90 лет назад, 11 января 1929 года, в Москве был убит бывший белогвардейский генерал, к тому времени ставший преподавателем командных курсов Красной Армии, Яков Слащев. И ведь был он такой далеко не один – Советскую власть после революции поддержала добрая половина бывших царских офицеров…

Родился будущий герой белогвардейской обороны Крыма в 1886 году, в семье потомственного военного. Как многие, учился в военном училище, академии. Правда, за «ершистый» характер по окончанию последней был лишен возможности занимать должности в Генеральном Штабе. Что, впрочем, не сильно смущало деятельную натуру этого талантливого офицера – бывшего в первую очередь гениальным тактиком, а не стратегом.
С началом Первой Мировой войны Слащев принял участие в боевых действиях. Командуя батальоном, был 5 раз ранен, за храбрость и удачные операции был удостоен ордена Святого Георгия – самой почетной военной награды. 
 С декабря 2017 года полковник Слащев в Добровольческой (Белой) армии. Примечательно, что первые годы он командовал частями, состоявшими преимущественно из казаков. Бойцов хоть и храбрых, и умелых, но со специфическим пониманием дисциплины, не очень далеко ушедшим от тех давних времен, когда казачьими ватагами руководили избранные самими же казаками атаманы. 
Бывший царский полковник сумел заслужить у своих подчиненных не просто авторитет, но и настоящую любовь, они даже дали ему ласковую кличку «генерал Яша». Звание это он получил уже от Деникина.
А любить такого было за что. Отчаянная храбрость в нем сочеталась с незаурядным командирским талантом и желанием сберечь подчиненных, воюя «малой кровью». За что даже в самом конце Гражданской Войны новый командующий Белой Армией генерал Врангель не захотел наградить личный состав «слащевского» корпуса запрошенным количеством наград. Дескать, соседи потеряли гораздо больше солдат, вот их награждать и надо. 
А что «слащевцы», несмотря на громкое название «корпуса» (ага, аж 3,5 тысячи человек, едва на бригаду полного состава набирается) 14 месяцев практически единолично удерживали Крым от многократно превосходящих сил Красной Армии? Что разбили они несколько дивизий только Красной Армии, не считая такой «мелочи», как «Галицийскую Армию» предков будущих бандеровцев, или крупное поражение считавшемуся почти непобедимым Батьке Махно? Так это так, ерунда – что это за героизм, когда потери минимальны? 
Кроме того, Слащев заботился о своих боевых соратниках и на всех других «направлениях». Так, когда многие другие белогвардейские части не получали жалованья по 3-5 месяцев, его корпус имел «зарплату» регулярно. «Тыловые крысы», не гнушавшиеся получать свой «гешефт» за счет тех, кто проливал кровь в бою, боялись «генерала Яшу» до чертиков. Ведь еще одной его кличкой была «вешатель». 
Собственно, утвержденных смертных приговоров на совести генерала не так уж и много, около сотни, если учесть продолжительность Гражданской войны и ожесточенность ее с обеих сторон. Но примечательно, что добрая половина повешенных – не красноармейцы, комсомольцы, коммунисты, подпольщики и другие враги Белого Движения. А … сами же белогвардейцы, уличенные в различных постыдных преступлениях! Например, только после взятия Николаева по приказу Слащева были повешены 7 рядовых и 2 офицера победившей армии – за мародерство. 
С другой стороны, добрая треть слащевского корпуса состояла из …  бывших пленных красноармейцев! Понятно, что не большевиков или там комиссаров, а мобилизованных, понятно, что без особого желания воевать, призывников, но все же. Так что с пресловутой «кровожадностью» «генерала Яши» явно «не все так однозначно»…

***

В ноябре 1920 года Красной Армии удалось взять Крым. Не в последнюю очередь по причине очередного игнорирования командованием «белых» советов Слащева, летом того же года, когда Тухачевский пытался взять Варшаву, но потерпел там сокрушительное поражение, ударить «красным» в спину. 
Однако барон Врангель, выполняя приказы-«пожелания» своих спонсоров из стран Антанты, попытался начать наступление на Донбасс, где немало заводов и шахт находилось в собственности западных толстосумов. А Якова Александровича летом, фактически, отстранили от реальных дел, и ему оставалось только ретироваться вместе с остальными «крымскими беженцами» в Турцию.
Там для белогвардейского генерал-лейтенанта наступили тяжелые времена. За отказ поддержать кандидатуру скомпрометировавшего себя полной профнепригодностью барона Врангеля в качестве главнокомандующего, на суде генеральской чести Слащева лишили звания и права ношения военного мундира. В ответ он написал и издал брошюру «Требую суда общества и гласности!», вызвавшую «эффект разорвавшейся бомбы» в среде русской эмиграции. 
В книге детально описывались факты чудовищной коррупции и откровенного воровства в Белой армии, корыстолюбия ее не только генералов и офицеров, но и части рядовых бойцов, падения морального духа и т.д.

«Старая армия умирала, поэтому не правы те, кто говорит, что фронт разложили большевики. Нет, несчастные войска разложили не большевики или немцы, а внутренний враг – взяточничество, пьянство, воровство и, самое главное, утеря ощущения гордости за звание русского офицера», – писал он.

*** 

Спустя год после взятия Крыма, 3 ноября 1921 года, ВЦИК СССР объявил амнистию участникам Гражданской войны. В связи с этим Яков Слащев принял решение возвратиться на Родину. Конечно, не только из-за наличия вышеуказанного формального документа – вопрос о возвращении заслуженного белого генерала с подачи Председателя ВЧК Дзержинского рассматривался на Политбюро ЦК ВКП(б). И был решен положительно, пусть и с незначительным перевесом голосов, а также «воздержавшимся» Лениным. 
Тем не менее, та амнистия была вполне честной – бывших «беляков» Советская власть прощала и приглашала вернуться отнюдь не для того, чтобы, как утверждают либералы, иметь возможность их изощренно мучить, а затем расстрелять. Молодому государству действительно жизненно были необходимы грамотные и квалифицированные специалисты, включая и военную сферу. 
И тогда, только за 1922 год, в СССР возвратилось около 220 тысяч беглецов, вдохновленных на этот поступок в том числе и позицией авторитетнейшего генерала Слащева. Он писал в своем обращении к своим «товарищам по несчастью»:

«С 1918 года льется русская кровь в междоусобной войне. Все называли себя борцами за народ. Правительство белых оказалось несостоятельным и не поддержанным народом – белые были побеждены и бежали в Константинополь.
Советская власть есть единственная власть, представляющая Россию и ее народ.
Я, Слащёв-Крымский, зову вас, офицеры и солдаты, подчиниться советской власти и вернуться на родину, в противном случае вы окажетесь наёмниками иностранного капитала и, что ещё хуже, наёмниками против своей родины, своего родного народа. Ведь каждую минуту вас могут послать завоёвывать русские области. Конечно, платить вам за это будут, но пославшие вас получат все материальные и территориальные выгоды, сделают русский народ рабами, а вас народ проклянёт».

*** 

Собственно, этот процесс начался задолго до возвращения Слащева, практически с первых дней революции. Так, по самым скромным подсчетам, на сторону большевиков перешла большая часть офицеров и генералов Генерального Штаба, 6,5 тысяч из наличных около 8 офицеров-моряков, от трети до трех четвертей, по разным подсчетам, офицеров Сухопутных сил.
Причиной, конечно, было не только желание «получать пайки» в голодное время разрухи. В конце концов, все, кто хотел, уезжал, в том числе, и вместе с семьями за рубеж или в области, контролируемые противниками «красных». Как это сделал тот же Яков Слащев в 1917 года, например.
Но любопытный факт: до 1 декабря 1917 года Яков Александрович командовал Московским гвардейским полком. То есть и в середине ноября тоже – когда в Москве шли достаточно ожесточенные бои за установление в городе Советской власти. Однако об участии Слащева в них как-то не пишут…
Более того, уже после распада СССР стало широко известно, что в городе на тот момент находилось около 30 тысяч одних только офицеров. Каждый – минимум с револьвером или пистолетом, и, конечно же – с отличной боевой подготовкой. Но практически никто из них не встал на «защиту законной власти», на это отважились, в основном, лишь распропагандированные «юнкера», курсанты местных военных училищ.
А все дело в том, что пресловутая «законная власть», Временное Правительство Керенского, сама была «революционной». И самое главное – совершенно бездарной. При этом многие ее новшества в военной сфере могли вызвать в офицерской среде лишь оторопь.
Ну, правда, что это за порядок, когда в военное время, на фронте, вместо строгого единоначалия вводится выборность командиров?! Это что – казачья вольница, где атаманов избирали на «сходе»? Так ведь даже у казаков во время похода атаман пользовался диктаторскими полномочиями, иначе ватаге нечего было надеяться не то, что на богатую добычу, но, часто, даже на возможность просто «унести ноги».
А анархически настроенные матросы, по поводу и без повода топившие в море своих командиров – это ведь тоже последствия «военной демократии», введенной «временными» министрами. Самое парадоксальное, что, практически развалив армию, Керенский сотоварищи продолжал требовать от нее «воевать до победного конца», хотя впору было уже заключать мир с немцами на любых условиях, как это и сделал Ленин в Бресте.
А вот большевики со всей этой анархией в армии быстро покончили. Отдельные эксцессы, конечно, время от времени еще наблюдались. Но, в целом, частые визиты в войска главы Реввоенсовета товарища Троцкого, расстреливавшего красных командиров, забывших о дисциплине, в массовом порядке, очень хорошо охлаждали горячие головы. 
Поэтому «военспецы», бывшие царские офицеры, служившие теперь обычно начальниками штабов подразделений Красной Армии, могли чувствовать себя достаточно комфортно. Не в пример ужасу весны-осени 1917 года, когда их в любой момент могли «поднять на штыки» раздосадованные в очередной раз солдаты.
И даже после окончания Гражданской войны, когда начатая Наркомвоенмором Фрунзе армейская реформа привела к увольнению значительной части командных кадров, в первую очередь коснулась не «спецов», а как раз «пролетариев». Во всяком случае, тех из них, кто не захотел идти учиться, а продолжал надеяться исключительно на свой талант «лихого рубаки».

***

Вот для тех, кто учиться военной науке согласился, и пригодился талант Якова Слащева, которого назначили сначала преподавателем, а затем заведующим кафедрой высших военных курсов «Выстрел» для руководящего комсостава РККА. То есть, фактически – военной академии Генерального Штаба, если оперировать аналогами дореволюционных времен.
В числе слушателей героя обороны Крыма побывали, в частности, будущие советские маршалы Василевский, Толбухин, Малиновский, Буденный, генерал Батов и другие. Последний вспоминал:
«Преподавал он блестяще, на лекциях – всегда полно народу, и напряжение в аудитории порой, как в бою. Многие слушатели сами недавно сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочеты в своих и наших действиях. Скрипели зубами от гнева, но учились!»
Рассказывают даже историю, больше похожую на анекдот, когда выведенный из себя насмешками «генерала Яши» Буденный разрядил в него свой револьвер, но не попал. На что Слащев с улыбкой заметил: «Вот как Вы стреляете – так Вы и воюете!»

***

К сожалению, другой «краском», Лазарь Львович Коленберг, проникший в квартиру к Слащеву 11 января 1929 года, стрелял намного более метко. Что, в общем, и неудивительно – убийца выстрелил в свою жертву практически в упор.
До сих пор в преимущественно либеральной среде бытует версия, что, дескать, это «кровавый палач Сталин» уже задумал изничтожить всех «бывших» в Красной Армии. Только боялся сделать это открыто, вот и пошел на убийство, замаскированное под месть. Ведь Коленберг заявил, что убил бывшего белого генерала из-за того, что тот, в свое время, в Крыму приказал повесить его брата. 
С учетом полного отсутствия антисемитизма у Слащева, можно без труда догадаться, что у покойного братца было явно «рыльце в пушку». Например, в плане очередного «великого комбинаторства» по обворовыванию боевых частей Белой Армии, дислоцированных в Крыму, к чему «генерал Яша» был особенно нетерпим, как, впрочем, и все остальные честные воины, а не «гешефтмахеры».
Хотя, конечно, полностью исключить политические мотивы убийства Слащева нельзя. Только истоки их, думается, стоит искать в окружении не Сталина, а, скорее, Троцкого – не так давно изгнанного, наконец, из СССР, и с тех пор относившегося к Стране Советов и ее армии по принципу «чем там будет хуже – тем лучше». Стравить между собой командиров-«пролетариев» и командиров-«спецов» в случае, если убийце видного представителя последних будет вынесен заслуженный приговор – чем плохой замысел для намерения ослабить военную элиту Советского Союза междоусобной борьбой?
Но этим планам, если они, конечно, имели место в действительности, сбыться было не суждено. Коленберга отправили на психиатрическую экспертизу и признали «невменяемым». Как сказали бы сейчас в армии – «списали по дурке». Посему удалось избежать и судебного процесса, грозившего стать излишне громким. 

***

Так закончилась земная жизнь Якова Александровича Слащева – настоящего русского офицера с Большой буквы, и не менее настоящего патриота. Сумевшего переступить через «корпоративные» интересы своей среды ради служения Родине. Жизнью и смертью доказавшего истинность своих слов: 

«Если меня спросят, как я, защитник Крыма от красных, перешел теперь к ним, я отвечу: я защищал не Крым, а честь России… Я еду выполнять свой долг, считая, что все русские, военные в особенности, должны быть в настоящий момент в России». 
«Много пролито крови… Много тяжких ошибок совершено. Неизмеримо велика моя историческая вина перед рабоче-крестьянской Россией. Но если в годину тяжелых испытаний снова придется вынуть меч, я клянусь, что кровью своей докажу – мои новые мысли и взгляды не игрушка, а твердое, глубокое убеждение».