Заправщик. Из цикла «Украинские хроники»

– Добрый день! Какое топливо желаете и сколько? 20 литров 92-го? Ваша колонка номер три…

Донбасс

Взрыв.
Монгол упал и вжался в землю. Однако ни второго, ни третьего разрыва не последовало. 
Он осторожно поднял голову:
– Все живы? Никого не задело?
Минута томительного ожидания.
– Гитарист! 
– Что Гитарист? Убит? Ранен?
– Без сознания. Крови вроде нет. Руку осколками посекло. Контужен.
– Контужен – не убит. Полтава, Бидон и Рыжий – впереди, Клод, Стикер, Фенол и Кактус несут Гитариста. Я и Блонди замыкаем. Вперёд!

*** 

Доктор что-то черкнул в амбулаторной карте больного.
– А теперь вытяните руки вперёд, закройте глаза.
Павел вытянул руки, закрыл глаза, и земля поплыла под ним. Он поспешно открыл глаза и сел на стул, чтобы не упасть.
– Доктор, это серьёзно?
– Эээ, батенька, да вы привереда. Благодарите Бога, всё могло быть гораздо хуже. Вы, можно сказать, отделались лёгким испугом. 
– Но это пройдёт?
– Со временем пройдёт.
– Когда? Месяц, два, три?
– Диета, режим, несколько недель отдыха… – доктор помолчал и добавил, – горный воздух и полный покой.
Павел улыбнулся, оценив горький юмор: ну какой на войне «полный покой»?
– Давайте теперь вашу руку посмотрим.
Размотали бинты и настроение у доктора испортилось:
– Мизинец и безымянный придётся отнять.
– А без этого нельзя? Доктор, я гитарист.
– Знаю, что Гитарист.
– Вы не поняли, я профессиональный музыкант. Гитара, банджо, аккордеон. Музыканту без пальцев никак нельзя!
Доктор вздохнул:
– В соседней палате лежит пациент, ему вчера руку отрезали. Вы думаете, она у него была лишняя? Пожалеете сегодня пальцы – завтра останетесь без кисти.
Павел посмотрел на опухшие почерневшие пальцы:
– Режьте.
Он лежал на больничной кровати, смотрел в потолок и курил.
«Ну, вот и кончился Пашка-музыкант. Сначала бандеровцы отняли у него родину, а теперь вот ещё и профессию».
Он сел, взял стоявший у изголовья кровати костыль, упёр в плечо, прижался к нему щекой и постарался прицелиться в висевшую в конце палаты лампочку. Лампочка превратилась в бесформенное жёлтое пятно, вокруг которого наконечник костыля описывал круги и восьмёрки. Павел с досадой поставил костыль на место.
«Так, видимо, и как боец Гитарист он кончился. И куда ему теперь? К матери в Херсонскую область, в родную Грушевку? Ага, прямо в лапы к гестапо: Здравствуйте, вы меня искали? Так я сам к вам приехал…»
Услышав шаги нянечки, Павел быстро затушил сигарету о ладонь и спрятал бычок под матрас.
«В Москву, к Борьке Лукашенко, старый боевой друг поможет».

Москва

По заветному номеру Павел сумел дозвониться только со второго раза.
– Да, – услышал он в трубке надтреснутый мужской голос.
– А Бориса к телефону можно?
На другом конце провода молчали.
– Борис дома?
Ещё несколько секунд молчания.
– Бори нет. Он умер, – каждое слово собеседник произносил медленно, с мукой, – уже два месяца как... – человек не смог закончить фразу.
– Как умер? От чего?
(Дурацкий вопрос: от чего может умереть человек с тяжёлым ранением в голову?)
– Борю убила война, – на другом конце провода повесили трубку.

Проводившая собеседование девушка постоянно заглядывала в лежащий перед ней вопросник.
– Кем вы видите себя в нашей фирме через 5 лет?
– Грузчиком. 
(Она что, думает, что соискатель на должность грузчика намерен дослужиться до президента компании?)
– Кем вы работали до того, как прийти к нам?
– Гранатомётчиком.
Девушка поджала губы. Видимо, она решила, что он над ней издевается.
– Если вы нам подойдёте, мы вам позвоним.
Второе собеседование, третье…

Сидевший напротив мужчина в форме ЧОПа спрашивал коротко и по-деловому:
– Лицензия?
– Нет.
– Московская прописка?
– Нет.
– Регистрация?
– Нет.
Чоповец подозрительно поглядел на Павла:
– Гражданство?
Павел выложил на стол украинский паспорт с миграционкой.
Мужчина посмотрел на дрожавшие руки Павла:
– Пьёте?
Павел торопливо убрал руки под стол.
«Геммороидальная лихорадка», – хотел он съязвить, но внезапно понял: этот – свой. Как рыбак рыбака видит издалека, так и люди войны по необъяснимым приметам узнают друг друга.
– Контузия.
– Сирия? Кавказ?
– Донбасс.
Чоповец взял документы, развернул их, посмотрел, положил на стол.
– У нас для вас места нет. Но я могу помочь. Заправщиком на АЗС пойдёте?
(Господи! Да хоть к чертям в ад кочегаром!)

– Добрый день! Какое топливо желаете и сколько? 20 литров 92-го? Ваша колонка номер три.

Москва–2

– Здоров, командир! – Бидон плюхнулся на переднее сиденье автомобиля, пожал протянутую руку. – Ну, когда?
Монгол тронул машину и лишь потом ответил:
– Через две недели.
– А кто ещё? 
– Да все. Рыжий, Полтава, Кактус, Фенол – они уже в Луганске. Есть трое новичков. Стикер, Клод и Блонди здесь, тебя ждут.
– А что в этот раз?
– Не могу сказать, но обещаю: скучно не будет.
Бидон радостно потёр руки:
– Надерём укропам задницу! А Гитарист?
Монгол вздохнул:
– Гитарист пропал. После госпиталя пересёк КПП «Изварино» – и всё, как в воду канул. Где его искать? Россия – она большая.
– Жаль, – с сожалением вздохнул Бидон, – боевой был дядька.

Машина остановилась на АЗС, к машине, прихрамывая, подошёл заправщик:
– Добрый день! Какое топливо желаете и сколько? 
– 92-й, 15 литров. 
– 92-й, 15 литров, – повторил заправщик, – ваша колонка номер четыре.
Он снял со стойки пистолет и вставил в горловину бака.
Бидон вышел из машины и направился к кассе. Расплатившись, он показал заправщику чек и сел в автомобиль.
Монгол опустил стекло:
– Эй, мужик!
Заправщик подошёл и остановился в метре от машины.
– Держи, – водитель протянул сложенную купюру.
– Спасибо огромное, счастливой дороги, приезжайте к нам ещё! – заправщик опустил деньги в карман, развернулся и заспешил к подъехавшей Ауди.
– На Гитариста чем-то похож… – задумчиво протянул, глядя ему вслед, Монгол.
– Да ну, – отмахнулся Бидон, – старый больно.
– Гитарист тоже был не мальчик.
– Скажешь тоже! Гитарист был мужик ого-го! А этот старик совсем, еле ноги таскает. 
– Ладно, – Монгол повернул ключ зажигания, – едем, ребята ждут.
Мотор заурчал, машина медленно тронулась с места. 

– Добрый день! Какое топливо желаете и сколько? 20 литров 92-го? Ваша колонка номер три…