Как российскую землю освободили от фашистов

Основанием для этой даты считается завершение Псковско-Островской операции силами 3-го Прибалтийского фронта. Дата относительно условна, конечно, ведь никто из историков не может гарантировать, что и в августе на российской земле не оставалось гитлеровских недобитков, никак не желающих складывать оружие. Особой погоды они не делали, но все же. 
Да и войска 3-го Прибалтийского к началу августа продвинулись далеко в глубь литовской и эстонской территории, тем самым освободив от оккупантов линию российской границы с очень большим запасом. Но как бы там ни было, 31 июля 1944 года считается датой окончательного освобождения РСФСР от гитлеровцев.
Разумеется, сводить избавление от оккупантов всей российской земли к заслугам одного лишь фронта не приходится. Освобождение это началось еще в 1942 году, после «перелома» в Великой Отечественной войны в ходе ликвидации вражеской группировки в Сталинграде силами всей Красной Армии. 
А уж после коренного перелома, после победы на «Курской дуге» гитлеровцам пришлось до самой своей капитуляции преимущественно «выправлять линию фронта», что на языке геббельсовской пропаганды было призвано заменять очередное отступление Вермахта. 
Впрочем, даже отступая, фашистские вояки время от времени пытались очень серьезно огрызаться. Так что многие советские города как, скажем, «первую столицу» Советской Украины Харьков, нашим воинам приходилось брать дважды – с промежутком в несколько месяцев.
Тем не менее после успеха Курско-Орловской операции основное наступление наших сил развернулось на юге. Уже летом 1943 года в целом было освобождено Левобережье Украины, в ноябре немцы были изгнаны из Киева. А в течении первой половины 44-го их отбросили уже почти до государственной границы, которую Красная Армия перешла в последних числах июля.

***

В отличии от успехов на Украине, положение на центральных и северных фронтах было заметно менее оптимистичным для нашей стороны. Правда, в 43-м советским войскам удалось прорвать кольцо блокады вокруг Ленинграда, в целом освободить западные области РСФСР. Однако Советская Белоруссия и значительная часть Ленинградской области (не считая Прибалтики, конечно) продолжали оставаться под вражеской оккупацией.
Ситуация в центре резко изменилась с началом более чем успешной операции «Багратион» летом 1944 года. Буквально за считанные недели части Красной Армии на этом направлении наверстали упущенное и вполне сравнялись по глубине прорыва вражеской обороны со своими «коллегами» на Украине. Так что уже к концу июля смогли пересечь государственную границу СССР с Польшей, тем самым почти выбив оккупантов с белорусской земли.
Судя по всему, Ставка Верховного Главнокомандования специально не «форсировала» наше наступление на северном участке советско-германского фронта. Ведь противник создал там массу мощных оборонительных линий, да и вообще, лесисто-болотистый рельеф этой местности не слишком способствовал успеху атак мощных танковых армий РККА, ставших в последние годы войны «визитной карточкой» нашей стратегии. 
К тому же наш Балтийский флот, вынужденный перебраться в начале войны в Ленинград, оказался там «заперт» как минимум до начала 1944 года. В боевые рейды удавалось уходить лишь подводным лодкам, да и то с очень большим трудом. 
А вот флот немецкий, сам по себе куда более многочисленный, мог без проблем доставлять в порты оккупированных республик Прибалтики военные грузы и пополнение в живой силе. Так что организовать в таких условиях врагу «котел» по типу Сталинградского было очень проблематично.
Вот и получилось, что до лета 44-го года бои в Ленинградской области (включающей в то время территорию и еще не образованной области Псковской) были больше «позиционными». Минимум Красная Армия обеспечила – блокаду Ленинграда сначала прорвала, а потом, в начале 44-го, и полностью сняла. 

***

Но с началом массированного советского наступления по всем фронтам активизировались операции и подразделений наших «северных» фронтов – Ленинградского и трех Прибалтийских.
Первыми, еще в июне, усилились боевые действия к северу от Ленинграда. По сути, это была, говоря современным языком, «операция по принуждению к миру» Финляндии. 
Кстати, никакой иронии в применении этого выражения в данной ситуации нет. Потому что в отличии от, скажем, стран Восточной Европы бывшая провинция Российской империи была нужна СССР как «позапрошлогодний снег». Ведь граничила она с традиционно нейтральной Швецией, даже сейчас не вошедшей в НАТО, – стало быть, в военном отношении никакой реальной опасности для нас не представляла. Разумеется, при взятых на себя «железных обязательств» по реальному нейтралитету, при понимании, что военная мощь Советской Армии служит очень надежным гарантом таких обязательств. 
Посему занимать финскую территорию насовсем советское руководство и не собиралось. Но, конечно, продолжать терпеть участие финской армии и предоставление немцам баз в Финляндии не собиралось тоже. А главным «аргументом» финским политикам побыстрее выходить из войны на наших условиях и стало успешное наступление частей Ленинградского фронта. 
Собственно, государственная граница СССР на том участке была восстановлена в конце июня-начале июля. Хотя, чтобы «дожать» финнов потребовалось еще пару месяцев – пока они не согласились подписать мирный договор. После чего на долгие десятилетия даже появился интересный термин «финляндизация», означающий очень тесную политико-экономическую интеграцию формально капиталистического государства с СССР в частности и со странами социализма в целом. 
Достаточно интересный опыт, надо сказать. Особенно на фоне весьма сомнительного по ценности включения в состав Советского Союза «бандеровских» регионов Западной Украины с радикально враждебным населением, что особенно «аукнулось» с момента распада нашей общей страны…

***

Таким образом, к середине июля единственным заметным регионом РСФСР, на котором еще находились оккупанты, оставалась территория нынешней Псковской области. Для ликвидации этого очага и была направлена Псковско-Островская операция 3-го Белорусского фронта, закончившаяся к концу месяца сокрушительным разгромом значительной части окопавшихся там вражеских войск и отступления оставшихся на север к прибалтийским портам для скорейшей эвакуации в случае продолжения столь же мощного наступления Красной Армии.
Последнее, правда, в начале августа несколько приостановилось. Все-таки противник отошел к очередной, хорошо оборудованной линии обороны, а нашим войскам необходим был отдых, доукомплектование личным составом и замена вышедшей из строя техники. 
Но как бы там ни было, наши бойцы закрепились уже на территории Латвийской и Эстонской ССР, а граница Советской России осталась позади. Так что после 31 июля 1944 года нога вражеского солдата больше не топтала российскую землю. Конечно, освобождение российской территории не означало прекращения войны полностью. Война продолжалась, тем более что гитлеровцы, ввиду приближения Красной Армии к их «фатерлянду», сражались с еще большим ожесточением. Ведь после тех зверств, что они устроили на советской земле, да еще под влиянием геббельсовской пропаганды, «фрицы» ожидали, что нечто подобное будут творить на территории Германии и красноармейцы. Понятно, что на деле это было абсолютно не так, но кровь бойцов все равно лилась рекой. 
Общая цифра потерь Советской Армии, как известно, дискутируется. Либералы вообще оперируют чудовищными цифрами под 30 миллионов наших погибших воинов. Но на чем сходятся практически все историки – две трети потерь приходилось на жителей РСФСР. Так что вопрос «кто вынес на себе основную тяжесть победы в Великой Отечественной» – чисто риторический…

***

И ведь значительная доля бойцов-россиян погибла уже после освобождения РСФСР. Может, напрасно? Может, стоило заключить с Гитлером перемирие? Кстати, еще в 43-м окружение фюрера, как минимум, неофициально будировало вопрос такого перемирия с оставлением под немецкой оккупацией Украины и Белоруссии.
Но, конечно, с нашей стороны подобные планы не воспринимались даже в виде чистой фантастики. Мы же не какие-то там «самостийныки-наша-хата-скрайники» как бандеровские политики современной «незалежной» Украины. Которые все никак не могут разобраться в своих предпочтениях. Ведь им хочется и Москву «уколоть» якобы «незаменимым вкладом украинцев в Великую Победу», и саму эту победу праздновать как можно менее масштабно. Без памятников советским бойцам и командирам, георгиевских ленточек, в виде «дня взаимопонимания и примирения». А еще лучше – «дня скорби», как в городах радикально-бандеровской Галичины.
На самом деле, когда наша страна ковала свою победу, никто из ее бойцов не рассматривался «по пятой графе». Русские, украинцы, белорусы, казахи, грузины, евреи и представители сотен других больших и малых народов СССР ощущали себя советскими людьми, советскими бойцами, гражданами единой великой страны. Что и помогло им стать в конце концов и такой же единой общностью победителей фашизма.
В этом смысле и даты освобождения тех или иных городов, столиц союзных республик, самих этих республик всегда носили больше чисто «информативный» характер. Потому что все у нас было общее – и страна, и ее земля, и ее народ.
Но как бы там ни было, вспомним героизм советских бойцов, живых и павших, освободивших о гитлеровских оккупантов самую крупную республику СССР.