«Легко любить Россию из Парижа…» Вернисаж в театре «Школа драматического искусства» на Сретенке

3 сентября в Московском театре «Школа драматического искусства» состоялось открытие выставки современной живописи «Что мы знаем о Париже». В выставке участвуют художники М. Бабенков, С. Белов, Р. Воскресенский, П. Григорьев, И. Камянов, Н. Крестинина, Е. Кудрявцева, А. Коровин, А. Ланцев, Е. Лебедева, И. Марц, И. Орлов, О. Плужникова, А. Пурлик, К. Рубина, К. Сутягин, М. Тихонов, Е. Утенкова-Тихонова, М. Щербинина. Куратор – Ирина Горская.
Мне на вернисаже почему-то навязчиво вспоминались строки современного русского поэта, живущего в Америке, Валерия Петроченкова:

Легко любить Россию из Парижа
и ненавидеть, сидя в Бологом,
где даже небо отчего-то ниже
и лишь с похмелья вспомнишь о благом…

В том смысле, что уж из России-то кто и как только Париж не любил за последние два столетия! Навзрыд. Взахлёб. До самоуничиженья.
Правда, доводилось русским проходить по парижским улицам и бодрым военным маршем – сначала в 1814 году, затем спустя сто лет – в 1914-м. Ну, так что ж – надо любимый город время от времени и спасать. От тирании. Сначала от собственной, туземной, а затем – и от иностранной. В последнем случае даже русский поэт Н.С. Гумилёв, в ту пору ефрейтор Императорской армии, поучаствовал.
Как, впрочем, за сто лет до него: Батюшков, Жуковский, Глинка, Вяземский, Давыдов… 
Не будем вспоминать дочь Ярослава Мудрого, королеву Франции Анну Ярославну – чуть ли не единственную грамотную парижанку XI века. Она уже лет двадцать как переписана в «украинки». Вместе с отцом. 
Но и без них уже последние два столетия Париж не представим вне русского влияния, одни «Русские сезоны» Дягилева чего стоят! Как и нобелевские торжества Бунина! Как и величественный русский пантеон в Сент-Женевьев-де-Буа…
Поэтому вдвойне, втройне и так далее было интересно, каким же сегодня видится город, «стоящий мессы» («Париж – стоит мессы», – сказал Генрих Наваррский, отрекаясь от протестантизма ради французской короны), нашим живописцам?
И что порадовало: на месте безоговорочного слепого обожания появилась и ирония. А, стало быть, и рефлексия, столь не свойственная художникам. Ирония присутствует уже в картине Сергея Белова «Что я знаю за Париж?», открывающей выставку. Разложив нехитрую закусь на газете «Честная Капотня», богемные персонажи Белова сквозь фирменные дымы местной ТЭЦ и наркомовское стекло стаканов самозабвенно прозревают Монмартр. Оптика налаживается.
На причудливых (и, добавим, очень подходящих для организации выставочного пространства) стенах театра «Школа драматического искусства» находит себе место и неистребимый романтизм утренних парижских улиц и садов, и взрывы света ночного города, и мистическая дымка древних соборов (в том числе – ныне практически утраченный Нотр-Дам).

Из того, чтобы хотелось отметить особо.
Совершенно гениальное погружение в городскую действительность в полотнах Ольги Плужниковой:

Пиршество света и цвета на подрамниках у Петра Григорьева:

Ироничный экспрессионизм, оплывающий в картине Ивана Орлова «Оставили след в Париже»:

И фирменные задумчивые листья Екатерины Кудрявцевой – теперь уже на решётках парижских набережных:

В общем – современная русская живопись. О Париже. Живопись уже с налётом бронзы и отзвуком будущих аукционов, но пока доступная – на расстоянии протянутой руки и пары-тройки станций на метро. В прекрасном выставочном (и драматическом!) пространстве на Сретенке.