Майя

Неверный сон будто нежно провёл кисточкой между век под утро бессонной ночи, и она увидела себя матерью маленького мальчика, сын что-то говорил. Но Майе показалось, это был не сон, а мысль, отчётливо от левого до правого виска прокатившаяся, как на сноуборде. Озорно и лихо, слегка повизгивая даже. 
Звук, дробно рассыпавшись, улетучился, краткий сон-афоризм она забыла. А повизгивание оказалось птичьим, здесь бесчисленная свора пернатых хулиганов, безымянных для неё, – и ещё деревья вокруг, названия ей тоже незнакомы. 
Майя в очередной раз потянулась блаженно, растревожившую мысль так и не вспомнила, зато подумала – когда же начну изучать? С Магдой вместе купим атлас птиц и растений, будем гулять по Цюриху и фотографировать. И дома аккуратно сверимся с правильными наименованиями, запомним. Свой зимний сад заведём, специальную площадку оборудуем, сделаем вместо стены сплошное окно. Майя такие комнаты в журналах видела, на картинках.
Ведь этот огромный дом непременно станет её собственным, она уверена. И Магда не будет так мучиться, как её мать, в поисках своего счастья. Ведь сколько лет бьюсь, сколько усилий!..
А может, утренняя безответственная мысль – к тому, что у них с Фишером будет ребёнок? Он родится, подрастёт – и она спросит, о чём же он лепетал ей в сонной полуяви. Мечты, мечты…
Матиас ещё спит, Майя рассматривает его узкую спину в полосатой пижаме. Так тих, ей повезло, что не храпит никогда! Олег – мастер ночного сопения, иногда переходящего в похрюкивание. Габор – тот вообще невыносим по ночам. Постоянно вскидывается, выкрикивает что-то, после не помнит о том, а Майе каково? Не её вина, что столько жути с ним случилось, и он психически не восстановится никогда. Но и терять его нельзя. Никого нельзя терять. 
Майя настолько боялась одиночества, что в её жизни присутствовало сразу несколько мужчин. На постоянной основе. И каждого удержи, проследи, объясни… придумай форму отношений, в конце концов, и расскажи убедительно, что любишь только его одного, но обстоятельства… Олег не верил в обстоятельства, он знал, что жена гуляет и спит с кем попало. 
Жалел её? Не знал, куда деться или попросту привык? Без него и Магду было бы не с кем оставить, Майя вслух такого не произносила, но про себя помнила. 
Даже сейчас, рядом с обожающим её Матиасом, седовласым и во всех отношениях достойным уважения господином (выяснить бы у него однажды, сколько ему на самом деле годочков? Отшучивается, что «чуть больше семидесяти», а вдруг все 80?.. и он просто выглядит молодцом… тогда ей надо спешить!), одним из самых богатых граждан Швейцарии, – она не смела послать к чёртовой матери остальных своих мужчин. С хорошо укрёпленным тылом она чувствовала себя уверенней. 

И спешить никуда не хотелось. Раз в жизни ощутить себя наконец хозяйкой настоящего дворца – с мраморными колоннами и массивными люстрами, гроздьями свешивающимися с потолков. Не «в старинном стиле», а вправду с ценными произведениями искусства. Об искусстве Матиас столько ей рассказал! И картина эта – как же зовут художника? Ванни, Ваня, нет не так (у Майи цепкая память, она мгновенно запоминает информацию и всегда в состоянии повторить нужное слово к месту) – Ван Гог! Маленькая странная картина (Майя различила только небрежные мазки, что изображено, так и не врубилась) у парадной лестницы на стене висит, тщательно обрамлена и застеклена – Матиас говорил, что пуленепробиваемый материал. Будто сюда прорвутся автоматчики, смешной он. Множество камер наблюдения – и над фасадом здания, и с торца, и внутри! В специальной комнате скорчился в кресле охранник и внимательно следит за экранами, работа у него такая. А может, не следит, спит или журналы рассматривает, кто его знает.
Неважно.
Майя здесь счастлива. Она нашла того, кто ей нужен. Она может выдохнуть, наконец. 

Когда-то, в тот страшный год войны, в доме не то, что люстры не было, лампочка загоралась на час-полтора в день. И так у всех, в каждом доме небольшого городка, жителям которого не повезло: Нагорный Карабах поблизости, бомбёжки почти ежедневно. Майя была ещё совсем ребёнком, она помнит только страх, темноту, завывание сирен… – и никто не прятался в бомбоубежища, свет и хлеб казались важней. Куда-то исчез отец, она даже не помнит его лица… Леван то ли сбежал, то ли погиб. Майя вопросов не задавала – а мать не рассказывала. От постоянных лишений армянские женщины делались суровыми. Немногословная мама Карина – не исключение. 
Страна, где много солнца, где не привыкли бояться, где плавная простота быта мелодична, и женщины пели на кухне, стряпая нехитрый обед, – постепенно превратилась в горящую, содрогающуюся от разрывов землю. Телевизоры в каждом доме включали – в тот единственный час, когда подавали электроэнергию, большинство жителей успевало посмотреть очередную серию любимого сериала «Санта-Барбара». 
Майя из каждого эпизода усваивала одно – богатой быть хорошо; она смотрела и впитывала. Состоятельный муж – это цель и счастье. И мечтала украдкой, что вырастет, станет такой же красивой и благоустроенной, как героини бесконечного фильма, что всем так нравился. Невозможно поверить – но люди и, правда, ждали новый эпизод. Обсуждали нехитрый сюжет, не вслушиваясь в зудящий рокот самолётов над домами, приспособились его не различать. 
Только мама Карина не приспособилась. Искала пути к бегству, неустанно строила планы спасения. Сговорилась с соседками, такими же брошенками, как и сама. В одну из тёмных ночей они, прихватив детей, покинули городок. Без документов (зачем они? никто не знает, как что сложится) женщины окольными путями пробрались на корабль, уходящий в Турцию, там получили фальшивые документы, и оказались в Европе. 
Германские власти в долгий ящик решение не откладывали – и вот Карина с десятилетней Майей получили вид на жительство. Затерялись в маленькой деревеньке, Карина вскоре устроилась санитаркой в ближайшем госпитале.
Это краткие зацепки в памяти, Майя на самом деле редко задумывалась о своей истории. Отсутствие электричества в доме – да, запало крепко. И постоянная нехватка денег, что в Армении, что здесь, в Германии. Нельзя сказать, что жизнь кардинальным образом переменилась, просто не свистят снаряды по ночам, и всегда есть свет. 

Карина работала тяжело. Она возвращалась домой измождённая, готовила ужин и снопом валилась в постель, совершенно не интересуясь, учится ли Майя в школе, куда её не без труда определили. Есть ли у неё успехи в немецком языке. Друзья, в конце концов. 
В доме был телевизор, и Майя днями напролёт смотрела сериалы. Актёры говорили по-немецки, так что с языком у неё постепенно наладилось, освоила. В школе Майя показывалась редко, ссылаясь на то, что больной матери нужна помощь.
А когда Майе исполнилось пятнадцать, она и вовсе сбежала из дому с подающим надежды компьютерным гением (он на два класса старше, гордость школы и лучший выпускник). Гений ехал экзамены в университет сдавать, а Майе всё равно – она верила в то, что Олег станет богатым. После активного знакомства с сериальной продукцией она уяснила одно: муж должен быть богат, остальное приложится. 
С Олегом не так просто оказалось: он сутками с железками возится, программы пишет – частные заказы. Франкфуртский университет не особенно дорог, но и жизнь в стране отнюдь не дешёвая. Олег пахал день и ночь. Майя нанималась в богатые дома как putzenfrau – приходящая домработница. Постоянные скандалы с хозяевами, её часто выгоняли. То стёкла не блестят, то пыль в углах найдена. Иногда в неё влюблялись владельцы тех солидных квартир, и жёны с криком указывали ей на дверь, при этом забывая расплатиться. 
Одна из студенток-медичек, подружек Олега, устроила Майю на странную должность в аптеку: сторожить помещение по ночам. Там был телевизор, но мыльные оперы вскоре ей наскучили. Ничего кроме мысли о том, что богатый муж лучше бедного, бесконечные сериалы не транслировали. Зато она нашла другое развлечение: изучала коробочки с медикаментами и читала инструкции к ним. Выяснилось, что информацию Майя запоминает мгновенно и навсегда. Через какое-то время прелестная сторожиха – а Майя превратилась именно в прелестницу: чёрные как смоль волосы, она их распрямляла согласно моде; чёткие пряди, разлетавшиеся в стороны при малейшем движении, вдобавок наивные глаза чайного цвета, сплошное очарование! – Майя добилась разрешения работать фармацевтом «на подхвате», почасово. Зарплата незначительно увеличилась, но главное – она получила возможность общаться с клиентами аптеки. Речь её развивалась, манеры улучшались, движения становились уверенными и точными. Один из посетителей, известный в городе дантист, пригласил её в свою клинику на работу. Да что же я буду там делать, у меня ведь образования нет! – опешила Майя.
Пауль, так назвался клиент, посмотрел на неё влажным взглядом: для такой хорошенькой девушки всегда можно придумать занятие. Майя окаменела, стопроцентная неприступность в облике. Да нет, – заторопился Пауль с объяснениями, я как раз ищу помощника для техника-протезиста. У вас прекрасная память, вы будете незаменимы. Растворы, составы лекарств изучите быстро. И в результате у вас отличная профессия в руках! Соглашайтесь. Я помогу вам с апробацией, идёт?
Майя смерила Пауля долгим взглядом – небольшого роста мужичонка средних лет в сером плаще… и спросила: 
– А зарплата предполагается какая?
– Да не обижу я вас. Всё лучше, чем почасовка в аптеке, поверьте. Плюс бонусы вполне возможны, если окажетесь понятливой, а вы ведь понятливы, Майя? Переедете в Баден-Баден…

Секс с Паулем бывал прямо в кресле дантиста по вечерам, перед тем как отправиться домой, где жена и дети. Науку помощницы протезиста Майя тоже осваивала, – нет, там только составы и растворы, всё чисто. И зарплата вполне устраивала, они с Олегом смогли наконец пожениться. Скромная свадьба, вскоре родилась Магда, хлопоты бесконечные... 

Как смешно это вспоминать, лёжа в роскошной постели Матиаса! Бедная девушка просыпается в королевских покоях и не понимает, как она там оказалась. Прямо эпизод из сериала!
Она всё-таки выбилась из нищеты, а ведь чего это стоило! Шаг за шагом, step by step.

В частной клинике Пауля она познакомилась с докторшей Тинатин, та из Грузии в своё время во Францию переехала. И диплом стоматолога у неё был, но советский, с ним к официальной практике не допускали. Тина прекрасно говорила по-французски и несколько лет в одном из филиалов «Красного Креста» трудилась переводчицей. 
Бесплатно лечила беженцев, многие жили у неё в доме неделями. О родной дочери забывала, но помогала несчастным. Беженцы её ограбили в конце концов, о чём Тина рассказывать не любила. Дело прошлое, поплакала и забыла. И людям верить не перестала, светлый и добрый человек.  

Пауль с ней в Ницце познакомился. Любитель дешёвой рабочей силы не смог пройти мимо: переезжай, во всём помогу и поддержу, мечты должны сбываться! Будешь стоматологом работать – под мою ответственность. 
Это означало, что выгнать сможет в любой момент и платить будет меньше, чем остальным, – но Тина согласилась. Она специалист и докажет это! – диплом подтвердит, сдаст треклятый экзамен! Стать дипломированным европейским специалистом – её главная мечта, за десятилетия так и не реализованная. Недосуг, волокита… и конкуренция у дантистов огромная, чужих стараются не допускать. 

Майя стала ей чем-то вроде подруги – любознательная ведь девушка, малообразованная, но схватывает мгновенно. Память фантастическая! У Майи был дар – не понимает, о чём говорит, но названия произносит верные. И у Магды память хорошая – Тина ведь уже, по доброте сердечной, несколько раз с ней французским языком занималась. Майя просила помочь девочке: в школе преподаватели на неё жалуются.
Магде 12 лет, а являлась она в открытом платье, губы ярко накрашены – и не поймёшь, это шаловливый подросток или нимфетка-вертихвостка. Занималась Магда старательно, Тина даже увлеклась: когда есть результат, это так здорово! 
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спросила добровольная учительница. Обычный вопрос для ученицы.
Магда и выдала – на хорошем французском, кстати:
 – Мама говорит, что работать я не должна. Я выйду замуж за очень состоятельного мужчину. Это главное, но для этого мне нужен французский язык. Мама говорит, что так проще добиться цели. – Магда сказала это и поправила сползающее плечико обтягивающего платья. 
Тина усомнилась, что перед ней ребёнок. Это уже вполне оформившаяся женщина, и учить её нечему. Действительно, только французский и нужен, остальное ей уже объяснили. 
Майя, когда приехала за дочкой, присела за стол в небольшой Тининой квартирке – и тут же потянула к себе специализированный журнал для врачей-стоматологов, там собрана информация обо всех европейских клиниках. Доктора размещают объявления: продаётся офис, нужен сотрудник, набираем ассистентов…
– Можно я журнал возьму домой? – спросила тогда Майя.
– Да зачем он тебе? – Тина недоумевала. – Это же только для врачей, закрытая для посторонних информация.
– Я мечтаю работу найти. Переехать вместе с Магдой на новое место. И Олег со мной поедет, есть для него более перспективные города, чем Баден-Баден. Здесь клиентов у него раз-два и обчёлся. Я посмотрю и верну, можно?
Тина добрая женщина, согласилась. Хотя подумала, что ничего для себя интересного Майя там не найдёт.
Но Майя не собиралась вакансии выписывать. Журнал для неё бесценный, там владельцы швейцарских клиник перечислены – с именами, адресами и телефонами. Швейцария – сказочная страна, Майя только ею и бредит!

Но адреса и телефоны в том журнале иногда не указаны, поэтому Майя позвонила в редакцию и отрекомендовалась, как врач из Баден-Бадена, назвалась именем Тины. 
Она ищет место для своей лаборатории, в общем, придумывать Майя умела, прозвучало правдиво.
Среди адресов и телефонов, что ей прислали, был и адрес Матиаса, владельца нескольких клиник в Цюрихе. Состояние его оценивалось в несколько миллионов, Майя проверила. У неё пальцы задрожали от волнения: теперь главное, не испортить ничего, это человек, который ей нужен. Именно он, да!
Созвонились, договорились с Матиасом о дне визита для осмотра помещения. Вполне деловая переписка, и фотографию вполне уместно отослать. Отослала, возраст указала: 35 лет. О возрасте Матиаса ничего сказано не было, с фотографии в журнале на неё смотрел седовласый и очень солидный господин. В прекрасной форме джентльмен, лицо преисполнено благородства. Матиас знаменитый врач – и столько благодарных отзывов! 

К моменту встречи Майя знала о Матиасе Фишере всё, что в сети можно выковырять. Владеет несколькими домами, коллекционер произведений искусства, вдовец, единственный сын живет в Лос-Анджелесе, он женат. 

Гардероб у Майи скромный до неприличия. Матиас не должен познакомиться с бедной и неустроенной женщиной, нет!
Габор, многолетний друг и любовник прислал ей две тысячи евро (мне срочно нужны деньги для переезда на другую квартиру, так она объяснила). Тина помогла ей выбрать нижнее бельё, пеньюар, духи и кремы для лица. Косметику, сапоги и костюм «a-la деловой», с мини юбкой. 
– Майя, а почему ты решила обзавестись таким странным набором вещей? Будто и всё подряд покупаем, но прицельно. Шпионка-соблазнительница готовится к спецоперации. – Смеялась ни о чём не подозревающая Тина.
– Тиночка, я ведь только дешевые магазины знаю. А для деловой встречи мне ещё нужен костюм. Особенный. Деньги есть, но я боюсь ошибиться в выборе – нужно одеться элегантно и просто. Женственно. 
Изящный костюм с пиджаком и крохотной юбочкой они нашли, Майя в нём ¬сама наивность! Вдобавок так притягательна! – и возбуждает, и вызывает восторг. 
Арендовали крутой автомобиль для поездки в Цюрих, Майя отыскала машину со скидкой, короткие поездки – почти гарантия, что можно сбить цену. 
Со всем этим арсеналом обольщения (Тина дивилась – зачем?.. но она многого в подруге не понимала, привычно объясняя любые странности различиями национальных культур) охотница за солидным мужем отправилась в Швейцарию. 

Вскоре коротко позвонила Тине: интервью прошло удачно, она задержится на несколько дней и просит утрясти вопрос с арендной платой за авто.
– Ну скажи им, что я неожиданно заболела, верну, как только поправлюсь. Просто скажи так, остальное я потом объясню. Улажу. Главное, ты с Магдой языком занимайся, ладно? Ребёнок все-таки остался один.
– Она совсем одна что ли? Так я могу её у себя разместить, – Тина как была сердобольной, так и осталась, – и всему верит.
– Да нет, она с Олегом. Большая девочка, может о себе позаботиться самостоятельно. Магда к тебе на электричке приедет, ок? А ты её обратно проводи, Олег ведь на работе занят, не успеет. 
И исчезла, три недели ни слуху ни духу.

Как сложно всё, подумала тогда Тина. Олег не успеет… но он же дома работает в основном! И Габор при Майе уж сколько лет, как она только разбирается с ними?! 

Габор жил во Фрайбурге, Майя когда-то считала, что он поможет на работу устроиться: парень заведовал отделом в муниципалитете. Кончилось затяжным романом. К отношениям оба давно привыкли, но Майя так к Габору и не переехала. Зарабатывал он не так много, лекалам «богатый муж» не соответствовал. А вот как эмоциональная встряска «время от времени» – вполне. И роднило, что жизнь у обоих, если пересказать события детства и юности, содрогание вызывает. И сострадание? Да, наверное. 

Габор родился в Восточной Германии. Мать алкоголичка, а отец задумал бегство в западную часть страны, когда Габору всего четыре года было. Бежал вместе с сыном, невменяемую жену оставил дома. Закончилась эскапада полным крахом – на границе они был пойманы, отцу дали срок, а малышу (мать в процессе рассмотрения обстоятельств скандального дела определили в психушку) распахнул двери дом-интернат. Сиротский дом, проще говоря. Мальчик послушный, хорошенький и беспредельно запуганный. 
Несколько лет его предоставляли взрослым извращенцам для сексуальных услуг. Сказать, что он прошёл через ад – ничего не сказать. Психика ребёнка, казалось, не подлежала восстановлению – он съёживался, когда видел взрослых мужчин, он плакал целыми днями, с ужасом ожидая ночи. Хотя иногда большие дяди приезжали за ним и по утрам.
Потом страна воссоединилась, не было уже границ, разрушающих судьбы людей. Но мать Габора к этому времени сошла с ума окончательно. Однажды они увиделись, но Клара сына не узнала. Посмотрела на него отстранённым взглядом и снова уставилась в стену. Женщина с растрёпанными волосами в поблёклом от стирки рубище, вот и всё, что он помнит о матери. 
Отец Габора умер в тюрьме. В одно прекрасное утро скрутил петлю из простыней и повесился на прутьях оконной решётки.
Габора поместили в клинику, он прошёл курс психологической реабилитации. Как жертва режима он имел теперь некоторые привилегии: право на бесплатное обучение в университете. Габор избрал философию, – и не было ученика прилежней. Книги помогали ему забыть о том, что с ним делали люди с добрыми располагающими лицами. Но некоторые физиологические изменения он в себе ощущал, о чём неоднократно говорил Майе, та его неизменно успокаивала: их секс был прекрасен. 
К тому же Майе можно было рассказать обо всём – и быть уверенным, что этого никто не узнает. Хотя Майя не замедлила сообщить подруге Тине историю Габора в деталях. 
Но что Тина? Он неё никакого вреда, а больше Майя ни с кем не откровенничала. Да и Тине раскрывалась очень дозировано. Больше преследуя собственную выгоду от их отношений, чем испытывая привязанность, как часто бывает. 

Вот сейчас она звонит Тине и, захлебываясь, тараторит, что всё у неё прекрасно, видимо, её фирма скоро откроется и она возьмёт Тину на работу. Они будут вместе работать в Швейцарии, там так хорошо оплачивается труд врача-стоматолога! И не забудь с Магдой позаниматься, Тиночка, а то она в Цюрих переедет, и ни слова по-французски не сможет сказать!
Ну отчего же, – думала Тина, понимая уже, что Майя правды не говорит, или открывает только часть правды, – Магда способная ученица, она в состоянии не только слово по-французски сказать, а много слов подряд, и связывает их между собой по правилам. Она, как и мать, хватает на лету. А может, Тинатин – хороший учитель. 
Школу, что ли, свою открыть? – так думала Тина иногда. Но нет, стоматология превыше всего. Необходимо подтвердить диплом? Она сделает это, и очень скоро. 
Тогда и жизнь удалась, – и помощь Майи ей ни к чему. 

Пусть будет счастлива, Тине вовсе не завидно, ни капельки. Она к авантюризму не склонна. У любителей приключений другая жизнь. Невероятно! Бросить маленькую, крикливо накрашенную шлёндру с мужем Олегом, который привык уже, что жена ему изменяет. Но муж терпит. Невероятно!
Ради Магды терпит? Или таких женщин, как Майя, не бросают? И только такие – ветреные и расчётливые одновременно – всегда выигрывают? Они используют других, презирают всех – и людям нравится быть использованными? Ведь я сама, – думает Тина, – зачем-то выслушиваю её, занимаюсь с её дочерью. А почему?
Обе очаровательны, и с ними интересно. Необразованны, глупы, любовнику из Фрайбурга Майя только и говорит: «мой любимый птенчик, давай поцелуемся!» – и Габор рад-радёшенек. Майя осознанно считает, что с мужчиной нельзя вести долгие разговоры. Только «давай поцелуемся» им интересно, больше ничего. Может, она права?

Прошло уже два месяца со времени исчезновения Майи. Правда, она приезжала на три дня – увидеться с Магдой и Олегом, уволиться с работы у Пауля, увидеться с Тиной и рассказать, что жизнью она довольна.
Преобразилась Майя кардинальным образом. Одета с иголочки, платье от Chanel и особого кроя плащ Yves Saint Laurent, часы Cartier и бриллиантовое кольцо от Chopard, дорогая цепочка с рубином, безукоризненная причёска и маникюр – такой Тина её раньше не видела. Настоящая леди, настоящая жена очень богатого человека.
– Скоро открываешь фирму? – спросила Тина. Спросила намеренно, давая начало разговору. При попутном ветре проще отплыть.
– Фирму? Может, и скоро… – загадочно протянула Магда. – Но это будет наша с Матиасом Фишером совместная компания.
– Матиас Фишер? – присвистнула Тина от удивления. – Вы теперь партнёры?!
– Ну, понимаешь, я действительного искала достойного партнёра. Не работу. Мужчину моей жизни. Всю жизнь искала. И нашла. 
– Вот это новость! И вы поженитесь, он обещал?
– Матиас вдовец. Жена умерла несколько лет назад. С тех пор он один. Представляешь, у него несколько домов в Цюрихе, в которых никто не живёт! Только команда прислуги – ухаживает за недвижимостью. Он… он по всем дорогим магазинам меня провёл, выбирай! 
– А ты что?
– Очень смешная была вначале, в H&M норовила войти. Матиас высокий, сухой и седовласый, ну просто как актёр, играющий роль богатого жителя Швейцарии! У него на лице мучение отразилось: мы не имеем права входить в дешёвые магазины! Пощади меня, говорит! Представляешь? Все говорят «пощади» у входа в дорогие магазины, а он в дешёвые ни за какие коврижки не войдёт! У него статус, его в городе знают. Хорошо, говорит, что мы раньше не повстречались. Раньше бы ничего у нас не получилось. Не знаю, что он имел в виду. – Майя тараторила, будто прорвало её, так захотелось высказаться впервые за эти месяцы. – Может, жену. Может, любовь у него была. Такой мужчина! Ты бы просто сама влюбилась, хоть ему и за семьдесят, далеко за семьдесят, я не знаю, сколько ему лет. Но он и в постели вполне. Не Габор, конечно, но очень активен. В общем, живу во дворце. 
– А как это случилось? Ты приехала на той машине… кстати, с ней всё в порядке?
– Да, я ещё продлила аренду, нет проблем. Спасибо тебе, нам с Матиасом не до машины пока, а мне важно ездить, куда хочу и когда. Я приехала Магду увидеть, с работы уволиться, Олегу объяснить, что задерживаюсь в Цюрихе по деловым причинам. Но он не возражал, он понимает.

Интересно, что же он понимает, – подумала Тина. – Совсем недавно жаловался, что жена у него – шлюха, но поделать ничего не может. Любовь. Такая вот сука-любовь. Не повезло парню, она же не остановится. 
– А как с работой? Бросила её совсем?
– Я могу вернуться в любой момент, Тиночка. Помнишь, ты мне об аллергии рассказывала? Со специальными терминами? Я запомнила, сказала Паулю, что в полуподвале сижу у него, а у меня аллергические реакции, всё как ты говорила, слово в слово. И справку принесла, мне её быстро сделали. Как поправлюсь – могу назад устраиваться, всё ок. – Майя убрала прядь волос, ниспадавшую на правый глаз. Прядь тут же вернулась обратно, придав лицу лукавое выражение. – Ну, а Магда, если тебе не очень трудно – пусть приезжает на занятия. 
– Девочка очень быстро схватывает! Но зачем ты разрешаешь ей губы красить? Не волнуешься, что кто-то может её в машину к себе затащить?
– Тина, тут Европа. Тут не наши дикие нравы.
– Но дикарей всё больше и больше. Привозных. Будь осторожна с ней!
– Знаешь, мы тоже когда-то привозные были и понаехавшие. Обтесались со временем. Нет проблем. Я как понаехавшая приехала в Цюрих, нашла клинику Матиаса – у него их там три, а во всей Швейцарии не меньше 10! Баснословно богат! И до сих пор работает, кстати. Я с ним в его офисе встретилась. Поговорили полчаса, а потом он спрашивает: «А как у вас с обедом? Не соблаговолите ли вечером составить мне компанию в одном из лучших ресторанов Цюриха?» Я согласилась тут же. А в ресторане он меня за руку взял и спросил: 
«А как у вас с ночлегом? Мы ведь ещё не все вопросы делового характера обсудили? Могу предложить вам одну из лучших гостиниц на время наших переговоров, оплата за мой счёт. Или будьте моей гостьей, места у меня хватит». В общем, он вряд ли поверил, что цель моего визита – деловая, – хохотнула Майя. – И я в спальне с ним разместилась без разговоров. Зачем? Главное, встреча состоялась и прошла в тёплой дружеской обстановке, – она заливистей смеётся, смех у нее переливчивыми колокольчиками играет, приятный. – Сколько ему лет? Да какое мне дело? Он мужчина моей мечты, именно такого искала. Долго искала. Но нашла!
– Майя, а после первой ночи он… как?
– После первой ночи… ну, во-первых, он предложил мне остаться с ним.
– Навсегда? – спросила Тина, затаив дыхание от удивления.
– Нет. Не уточнял. Просто остаться. Пожить у него. Что такое навсегда? мы все не вечны… (это уже она Матиаса цитирует – невольно подумала Тина). А во-вторых, я проснулась первой – тихонько встала, принялась рассматривать его хоромы, гулять по комнатам и этажам. Я такой роскоши в жизни не видела! Ты знаешь, как хорошо он ко мне относится? Всё это теперь будет моим, моим!!!
– А денежные проблемы вы как, обсуждаете? Ты можешь что-то сама себе купить?
– Я должна сказать ему, что мне нужно, и он покупает беспрекословно.
– И карточку на твоё имя не открыл?
– Ну какие это мелочи, о чём ты говоришь? Вначале люди разбираются в отношениях, а потом начинают скучные денежные проблемы обсуждать. У нас любовь. Поверь, всё это будет моим! Я умею обращаться с мужчинами.
Это заявление вызвало у Тины некоторые сомнения, до сих пор Майя на поприще поимки богатого мужа особыми успехами похвастаться не могла, девушка из H&M не вылезала. Смутная тревога у Тины – то ли за Майю, то ли за себя.

Да, вот и сегодня Майя проснулась первой. Матиас после ночных подвигов обычно спал долго. Силы восстанавливает, – подумала Майя. Такие жаркие объятья с ней никогда не приключались, ну и неостановим он в ласках! как-то странно в его возрасте. Еженощно готов на подвиги, обалдеть! 
Днём, в очередном музее (Матиас озаботился её образованием, заставлял книги по искусству читать, потом вопросы задавал, как ученице. Ученицей она оказалась прилежной, повторяла страницы наизусть), Майя неожиданно для самой себя спросила, какие чувства она в нём вызывает.
 – Я хочу сделать тебя счастливой! – ответ был незамедлительным. – Я счастлив с тобой, твоё появление осветило мою жизнь, я уже и не надеялся, что когда-нибудь рядом со мной окажется такое непосредственное и дикое создание, как ты.
Он увел её тогда с выставки картин Магритта, и в ресторанчике неподалёку они продолжили разговор, ведь ни разу о серьёзном речь не заходила.
– Я сразу понял, когда увидел тебя, что ты не по делу приехала. Короткая юбка, яркий макияж… Прочитывалось желание произвести впечатление на мужчину. И ты произвела, ещё как! Мне смешно было, что топорно придумала: нет ли у вас помещения для лаборатории?.. Ты понятия не имеешь, как ведутся подобные переговоры. – Он сжал ей руку легонько, будто подбадривая, но Майя отнюдь не расстроена, ей любопытно. – И меня так порадовало, что входит красивая и молодая женщина, как бы говоря – я приехала к тебе! Мне льстило, что в моём возрасте я могу вызвать интерес – а именно неподдельный интерес я прочёл в твоём взгляде! Для меня этого довольно, чтобы поверить тебе. Ресторан и предложение ночлега – просто сценарий, не мог же я с места в карьер заявить: ну что, пойдём ко мне, я тебя хочу! Я выполнил все формальности, пусть поспешно, но выполнил. И тогда, в ресторане, я ощутил, что ты вызываешь что-то такое… чего, мне казалось, я не в состоянии испытывать. Раньше, если бы мы встретились, ничего бы не получилось. Я ведь циничен и недоверчив, прекрасно понимаю, что молодых женщин интересуют мои деньги, а не я. 
Иногда издевался над потенциальными поклонницами, ставил эксперименты… Стыжусь, но постоянного одиночества не переношу, нужны «моменты». Жена ушла в мир иной восемь лет назад, с тех пор я один. Сын Артур в Лос-Анджелесе, у него свои проблемы. Своя семья. Ему тоже нужны от меня только деньги. Он пытается продюсировать в Голливуде, но неудачные проекты следуют один за другим. Сплошное «папа, дай денег!» – лицо Матиаса стало приобретать желтоватый оттенок, он попросил воды. Осушив стакан залпом, продолжил: – Но с тобой, Майя, всё иначе. Я заранее принял тебя такой, какая ты есть. Ещё когда получал твои письма, когда мы по телефону говорили… появилась безумная идея – я хочу, чтобы эта женщина меня полюбила! Чтобы она мне поверила – ведь могу я вызывать чувства! Или не могу? Я столько тебе расскажу! нового для тебя, удивительного. Я изменю твой образ, ты станешь «истинной леди». У тебя будет самая элегантная машина в городе. И мы вместе будем ездить за покупками: всё, что пожелаешь! Я подыскиваю сейчас учителя, он научит тебя произносить слова правильно, ты освоишь жесты и движения, принятые в высшем обществе, ведь именно на приёмах и раутах нам с тобой придётся часто бывать. Я представлю тебя как…
– Невесту?
– Зачем? Надо мной будут смеяться. Ты так молода! Я представлю тебя как мою новую ассистентку, ведь тебе известны основы протезирования. Сможешь любой разговор поддержать, когда манеры и произношение твоё подправим. Впрочем, вопросы тебе никто не будет задавать. Там нужно быть красивой и стильной, а уж это я обеспечу. 
– А я смогу тратить сама, хоть что-то? Ведь иногда бывают интимные подробности, которые не хочется тебе открывать.
– Открой мне всё, Майя! – Матиас коротко хохотнул. – Я не решаюсь пока давать тебе деньги. Просто так давать… не знаю, что-то меня удерживает. Пока. У нас ведь столько времени впереди! Я подумываю о банковской карточке для тебя, но с этим связаны некоторые формальности. Я не намерен ни в чём тебе отказывать! Но мы должны быть осторожны и не вызывать кривотолков, в городе меня многие знают. Мы на виду, понимаешь? Но я твёрдо решил сделать тебя счастливой, Майя! И я вовсе не собираюсь умирать.

В тот день они накупили новую одежду для Майи, и колечко с серёжками, и сапожки… И даже красное платье от Валентино – ведь наступит же момент, когда она, с манерами и произношением, появится в бриллиантовом колье и таком же браслете на запястье – рядом с Матиасом на каком-нибудь важном приёме!
Вернувшись домой, Матиас просил её примерить платье и колье, отметил, что она удивительно хороша! Но туфли позабыли купить, впрочем, приём ведь не завтра, любимая, а счастливой нужно делать тебя постепенно, по капельке, по чуточке…
Внезапная смена словаря означала, что пора переходить к водным процедурам, Матиас предпочитал, когда её тело пахнет клевером, и специальный шампунь стоял на полочке в ванной.

Однажды, когда она приводила себя в порядок, до неё донёсся обрывок разговора. Матиас говорил с кем-то по телефону, и голос у него был раздражённым:
«Ну зачем ты заранее беспокоишься, ничего пока непонятно»… «Очередная маленькая дурочка, не более того»… «В конце концов, это становится невыносимым – твоя забота о моих деньгах… да, я понимаю, что ты волнуешься, но нет никаких причин»… «Она мила и послушна, я делаю её счастливой, и это совсем недорого стоит, зачем ты вспоминаешь о Клариссе, та была просто авантюристка с опытом, а это невинное дитя»… «Мне не понадобится никаких адвокатов, я ничего не собираюсь переписывать на её имя, ещё так мало времени прошло!» «Клаус, ты сам будь благоразумен! И тебя совершенно не интересует моё самочувствие, зачем ты спрашиваешь! Тебя и моё счастье не волнует ни капельки. Только деньги, только деньги, и не называй меня старым идиотом, сделай одолжение. Я молод и полон сил! Она возвращает мне силы, молодость, желания! Она моё счастье, провалитесь вы все в адские сыроварни! И не вздумай приезжать, я попросту лишу тебя наследства, жалкий щенок с амбициями!»
Да, это было любимым выражением Матиаса, насчёт адских сыроварен, а говорил он с сыном Клаусом, разумеется. Жалкий щенок, видимо, намылился прибыть с официальным визитом. Проверять, как тут и что. Матиас тогда так разволновался, принимал какие-то таблетки, тяжело дышал.
Майя принесла ему воды со льдом, как он просил. Врача запретил вызывать: я совершенно здоров, поверь! Приедет мерзкий тип с саквояжем и выпишет мне чек, – все хотят одного: моих денег! Я и сам разбираюсь в медицине предостаточно, сколько лет на поприще! Иди ко мне, скорей, мой ласковый котёнок Майя! – он стал дышать ровней, когда она приблизилась к нему, он схватился за неё, как за спасательный круг. 

Майя в очередной раз потянулась в постели и тихонько выскользнула из-под одеяла. Комнаты верхнего этажа изрядно нагревались летом. Матиас показывал ей кругляшок терморегулятора на стене – она поискала и нащупала пластмассовую выпуклость в коридоре у входа в спальню. Установила на 18 градусов, а то с ума ведь можно сойти от жары, хотя ещё так рано! И кстати, что бы они там себе ни думали, – и её добропорядочная подруга, и его сволочной сын, кто ещё посвящён? – Майя всегда допускала появление в своей жизни мужчины «гораздо старше». Ей казалось, что именно такой ей и нужен. Не сопляк какой-то, не мужчина сложной судьбы, как и она сама – а состоявшийся и уверенный господин, для которого она будет женой и дочкой одновременно. 
Она хотела тепла и заботы, чтобы ни в чём себе не отказывать! Наконец-то почувствовать себя принцессой на горошине, забыть свою жизнь, полную разочарований. Или нет, полную упорных поисков! Она искала, она не сомневалась в успехе – и нашла! Майя вообще-то не помнила разочарований. И унижений не помнила. Отсутствие света из-за бомбёжек и сериал «Санта-Барбара» помнила, а разочарований и унижений – нет! Она карабкалась, устраивалась, выживала. И никогда не опускала руки, ни на минуту. 
С Матиасом рядом она Магду пристроит наилучшим образом. Пусть у девочки будет богатый муж вовремя, пусть скорей начнутся для неё светские рауты и приёмы! Бросать Матиаса она ни в коем случае не намеревалась никогда, тут такие блестящие перспективы, она и мечтать не могла! Хотя нет, она, конечно, мечтала. Когда дочка родилась, сразу подумала: а мужем ей будет настоящий принц!

Однажды Матиас рассматривал коричневые с пожелтевшими страницами фолианты – библиотека его занимала почти весь второй этаж, Майя пока не приступила к чтению. А нужно, ведь Матиас так любит, когда она усваивает новое!
Он обернулся к ней, притянул за руку к себе, она увидела таинственные схемы на полях страниц.
– Это о тебе, дорогая моя. Думаю о тебе, читаю о тебе. Значения твоего имени просматривал в книгах. Мельком, в перерывах между пациентами. Увлекает!
Толкований имени «Майя» множество, но все они сводятся к одному: маниакальное желание самосовершенствоваться, расширять свои возможности. И такое: неукротимая воля в достижении цели. Я думаю, это хороший знак и ты своего добьешься, Майя. Или так: поиски новых путей самовыражения могут увести так далеко, что любой партнёр станет обузой. Я думаю…
– Ты для меня никогда не станешь обузой, Матиас. Я почти утонула в океане любви… почти не дышу в жарких твоих объятиях, и всё время жду новых знаний, слияния с тобой, умелых прикосновений. Хочу быть с тобой рядом и всё. Ты хочешь сделать меня счастливой? Я счастлива. Ведь невозможно сделать счастливым того, кто видеть тебя не хочет, так?! – и она смеялась своим колокольчатым смехом, и пальчиками легонько тискала его щёку, словно трепала большого и послушного пса. 
Майе на минуту стало тревожно – он что, нашёл второй мобильник, зашитый в широком складчатом поясе старой юбки? Она здесь и не доставала юбку из чемодана, и звук в телефоне отключён, не может же Аннета, домоправительница, рыться в её вещах и устраивать шмон? Да нет, ей строго запрещено даже входить в гардеробную, сам Матиас наказал, Майя слышала. 
Глупость, конечно, здесь хранить телефон, но все контакты из «другой жизни» она предусмотрительно, как ей казалось, перевела туда. С дочкой придётся поговорить или с Олегом… Да и Габор знает, что она просто в длительном отпуске, подробности его всё равно не интересуют. 

Матиас подарил ей дорогую версию iPhone Х, по его мнению, у неё всё должно быть особенным… даже духи купил за тысячу евро, несколько пренебрежительно объяснив, что продающиеся в сети магазинов Duglas – это просто мыльная пена, приличной женщине не пристало такую косметику покупать. У Майи будет только эксклюзив, есть много фирм, выпускающих духи для состоятельных клиентов, в этом нет ничего странного. 
Мир разделён на множество частей, и понятие «свой круг» включает в себя многое, понимаешь, Майя? Я могу относиться иронически к условностям, но меня просто не поймут мои друзья, партнёры и пациенты, если я приду в дешёвых часах и стоптанных туфлях от «Золандо» – ты знаешь, они используют некачественное сырьё!
Майя возразила, что сейчас все компании используют ерунду всякую, она об этом читала. На что он ответил, что не в этом дело. Скандалы не должны касаться приличных фирм. Любой ценой они обязаны сохранять незапятнанное имя, оттого и цены. За это мы платим, котёнок. И ездить я имею право только на машине марки «Мерседес». Это не пыль в глаза, это очень тонкие материи, понимаешь? Очень тонкие. И вслух я никогда не буду этого утверждать. 
Я скажу, что случайно получилось так, что именно эта машина меня очаровала тихим звуком мотора. Да что угодно. И тебе купим что-то пристойное, подожди немного – и мы поедем выбирать модель. Всё регламентировано в нашем узком кругу, это не моя прихоть. Это правила, которым приходится соответствовать. Так же, как в сексе, котёночек. Мы не можем выйти за пределы наших возможностей, но есть такие прихоти, без которых ужасно скучно, правда?

И прошедшей ночью опять были невероятные перемещения тел, гимнастика и шоу! он даже привязывал её кисти к спинке кровати, жевал её трусики, зубами стягивая с бёдер… Ночь была бурная, одна из многих таких ночей. Майя постоянно чувствует себя преисполненной Матиасом. Этому выражению она сам её научил. Она повторила томным голосом, несколько раз.

На площадке среднего этажа она снова запрокинула голову. Какая роскошная люстра! Ей и не снилась такая. Кто бы рассказал в том свистящем бомбами году, что в собственном её доме будут светиться такие сталактиты – рассмеялась бы, не поверила. Майя вернулась в спальню, прошла в ванную комнату с роем светильников, зажгла все огни. 
С настойчивостью, словно оттирала что-то, отдраила своё тело. Изнеженное ласками тело, которое она теперь начинала любить. Майя долго всматривалась в своё отражение в зеркале. Определенно похорошела за эти два месяца! Матиас говорит, что в ней появилась грация рыси. Надо запомнить выражение. 
Она сузила чайного цвета глаза и постаралась придать лицу рысью стервозность. Нужно протереть лицо лосьоном, кстати, как Тина наказывала. Майя открыла один из зеркальных ящичков, наугад – и увидела склянку с таблетками, она наполовину пуста. Надпись на баночке её поразила: Виагра. Во время своей фармацевтической практики она хорошо изучило множество инструкций к медикаментам, как их правильно использовать. И помнила – Виагра штука опасная для пожилых мужчин. А Матиас, при всей его вальяжности и спокойном достойном стиле, являлся несомненно довольно пожилым человеком, не будем употреблять слово старик. Лекарство может вызывать сердечные приступы при ошибках в дозировке
Он пьёт Виагру каждую ночь, проведённую совместно! В этом и секрет его небывалой активности! Но ведь таблетки очень вредны, если бы она только знала! Она бы лучше станцевала перед ним стриптиз, устроила незабываемое представление, он бы остался доволен – и кто сказал, что секс необходим каждый день! И почему он так долго спит, лёжа в одной позе – не перевернулся ни разу, никак не отреагировал на её перемещения по комнате! Обычно ведь он чуток, и сон его не так крепок, как у юного разбойника, прокувыркавшегося ночь в постели. Майя почувствовала, что у неё похолодели кончики пальцев. Дрожа от дурного предчувствия, она тихо вошла в спальню, и ступни почти онемели от ужасной догадки.
Она подошла к спящему на правом боку неподвижному человеку, дотронулась до его кисти, свисавшей из-под одеяла. Поискала пульс. Нет пульса, рука его холодна.
Майя в отчаянии стала срывать с Матиаса пижамную куртку, перевернула его на спину, пыталась делать искусственное дыхание, потом массаж сердца, она видела, как Питер делал так – некоторые пациенты не выдерживали наркоза, но Питер знал движения, и пока Бог миловал, всё обходилось – и пациенты оживали под его напористыми ритмичными надавливаниями. Майя делала всё, как Питер – одной рукой обхватила локоть давящей руки и качала, качала воздух, как помпой. 
Лицо её раскраснелось от усилий, Майя вошла в раж, она выкрикивала: «Ты не можешь вот так уйти! Ты не имеешь права, противный старикашка! Ты обещал сделать меня счастливой, ты обещал!» – повторяла она, сдувая пряди волос со лба, она запыхалась, но не оставляла усилий. 
Матиас не оживал. Матиас мёртв. 
Этого не может быть, это жестоко по отношению к ней, ведь он так любил её, и её имя любил, сколько раз он это повторял!

Она в изнеможении свалилась на пол рядом с кроватью. Вытянулась всем телом на прохладном полу. Она отключилась и, придя в себя, не понимала, сколько времени прошло. Медленные мысли: Матиаса больше нет… этого не может быть… надо звонить в госпиталь, пусть пришлют карету скорой помощи. 
Да нет, какая ещё карета! Он мёртв непоправимо, и звонить можно только в полицию. Чтобы приехали и арестовали её как убийцу, или заподозрили в убийстве, этого ещё не хватало! Он обещал сделать её счастливой, а сам посадит в тюрьму! Ни за что!
Она бросилась в гардеробную, стала срывать с плечиков свои трофеи, честно заработанные. Бросала в саквояж туфли, подаренные ей Матиасом для совместных путешествий, для специальных приёмов. Не будет ей приёмов. Ничего не будет, – всхлипывала она. И туфли ещё, и сапоги – почти забыла! Нашла старую юбку, в которой приехала к нему, вырвала спрятанный телефон. Как только включила, он тут же завибрировал, словно всё это время только и ждал этого момента. 
– Майя! Неужели я слышу твой голос, наконец! – это Олег, невероятно! Майя отпрянула от аппарата, потом судорожно прижала его к уху, стараясь тихо говорить, будто смерть, находившаяся в пустом по случаю воскресенья доме, могла её услышать и вернуться за ней.
– Олег, дорогой мой, это правда ты? Как Магда?
– У нас всё в порядке, мы очень соскучились. Магда каждый день пытает меня, когда ты приедешь снова. 
– Я еду, Олежек, я уже в пути, так и скажи нашей дочери. И ещё скажи ей, что я привезу для неё новый кружевной лифчик и трусики. Юбочку? И юбочку привезу, короткую юбку «годе». Скажи Магде – ей понравится!
Она нажала отбой и метнулась к сейфу, где хранились её драгоценности, смела рукой содержимое в саквояж, там были и часы Матиаса, и его кольцо. И несколько пачек евро, перетянутых банковской бумажной лентой, кинула в саквояж, казавшийся ей теперь безразмерным. Уж во всяком случае бесценным. Аккуратно закрыла сейф – нет, она ничего не украла, забрала только своё, кровное. 
Никому не докажешь, а он обещал сделать её счастливой! Жениться обещал. И она его любила, она восторгалась – такой красивый, успешный, образованный мужчина с аристократическими манерами! Рядом с нею!
Уже не рядом. Карета снова превратилась в тыкву. Хорошо, хоть не в скорую помощь и не в полицейский фургон. Мрачная шутка, но и смерть невесела. 

Она вытащила джинсы и тонкий свитер, пригладила волосы. В доме сегодня никого из прислуги нет, Матиас отправил их на пару дней вон: выходные. И Аннеты с вечно поджатыми губами нету, и привратника, и этого маленького человечка, что вечно сидит в подвале и смотрит в экраны камер слежения. Аннета, должно быть, и сообщила Клаусу о присутствии в доме нежелательной гостьи. О чём сообщил Филипп, привратник, и сообщил ли он что-то вообще, Майя не знала, да это её и не заботило. 
Кассеты с записями – это серьёзно. В привратницкой, что сразу рядом с входной дверью, слева, она нашла связку ключей и – о, удача! – пульт от ворот. Чистое везение, ей не придётся рыться в карманах покинувшего её навсегда Матиаса, да и подниматься наверх не придётся. 

Ключ к комнате секьюрити она подобрала быстро. Вначале вытащила кассеты из записывающих плееров и бросила в пакет, все до одной. Нет, не все. Есть ещё стеллаж с горками дисков – их она тоже присоединила к важному грузу. Будут интересоваться, идти по следу – дудки, она вывернется. Придумает версию, не подкопаешься. Потом. Она ведь ничего не присвоила, что ей не принадлежит. И никого не убила, она собиралась жить здесь и быть счастливой. Она искренне собиралась заботиться о Матиасе, ей было так хорошо с ним, и он так много успел ей рассказать!
Майя заплакала, не сдерживая рыданий, всё равно никто не мог её услышать. 

Завибрировал телефон, который из двух? Ах да, Матиас ей больше не позвонит. А с остальными она свяжется позже. Майя в последний раз посмотрела вверх, на фантастически прекрасную люстру, люстра-фейерверк, символ света и счастья! Она выхватила телефон, подняла обе руки вверх, нажала на zoom и щелкнула люстру, селфи на память. 
У неё в доме будет такая же. Чего бы это ни стоило. У неё в доме будет такая же. Задрала голову ещё раз – и ей показалась, что потолок пошёл снижаться, и люстра вот-вот упадёт на неё и раздавит. Просто лёгкое головокружение, подумала она. И есть очень хочется, доеду до первого кафе и закажу себе нормальный завтрак. 
Кофе с гренками, например. И апельсиновый сок.

Майя со всеми сумками спустилась в гараж, где стояла её арендованная машина. Ну извини, дорогой, что не «Мерседес»! 
Она выехала на поверхность, за ней с шумом опустился железный автоматический занавес, – тут же нажала кнопку пульта управления, подождала, пока раздвинутся створки главных ворот…
Не сдержалась, помахала частному владению на прощание, будто говоря «у меня срочное дело, я скоро вернусь!» – уехала в неизвестном направлении. И только опустевший дом огромными слепыми окнами смотрел ей вслед.