Преданность

– Это где-то в посёлке Таирова? – спросила София, молоденькая женщина, брюнетка, лет двадцати семи, садясь в Тойоту на переднее сиденье, рядом с водителем. 
За рулём сидела её подруга, крашенная в рыжий цвет женщина лет тридцати пяти, с большим бюстом. На её пальцах блестели два золотых кольца с красным и зелёным камнями, которые сразу же бросились в глаза Софии. 
– София, привет! – раздался голос мужчины. 
Молодая женщина обернулась. 
– Миша, ты уже здесь?! – приятно удивившись, сказала София. – Как жена?
Машина поехала.
– Спасибо, отлично, – ответил Михаил, держа в руках какой-то небольшой предмет, запечатанный в плотный пластиковый кулёк.
– Надеюсь, это не очень далеко, – сказала София, разглядывая кольца на руке подруги, которая управляла машиной.
– Минут двадцать, если пробок не будет, – ответила Арина, останавливая машину на перекрёстке перед светофором. 
– Миша, а что это у тебя в руках, если не секрет? – спросила София, не оборачиваясь. 
– Не секрет, – ответил Михаил, – сегодня приобрёл в одном магазине. Для дочери. Точнее, для нашего спаниеля. Это ошейник с поводком. 
– Можно взглянуть?
– Да, прошу, – он передал брюнетке покупку. 
– Это что, кожа? – спросила молодая женщина, повертев запакованный товар. 
– Да, настоящая. Я давно собирался купить его. Старый оборвался. 
– Надеюсь, он удержит твоего спаниеля, и в руках будет удобен, – улыбаясь, София вернула запакованный пакет. – Сколько же ты за него отдал?
– Около тридцати долларов.
– Ого! – удивилась молодая женщина. 
– Ради любимца можно пойти и на такую скромную трату, – заметила Арина, нажимая на газ. – Во всяком случае, это ничто по сравнению со стоимостью Акита-ину.
– Не терпится мне посмотреть на неё, – сказала София. – Я у подруги узнала, что Акита-ину стоит около тысячи баксов. Это правда?
– Это очень редкая порода. Сейчас её цена в среднем достигает двух-трёх тысяч. 
– Арина, а как ты адрес узнала? Хозяева обратились? – спросил Михаил. 
– Нет, Владимир Петрович дал, но с хозяевами он не знаком. Щенку почти три месяца, – ответила Арина, совершая манёвр с одной полосы на другую, увеличивая скорость машины. – С его родителями он знаком. Говорит, отличные собаки, кобель с белой шерстью, а сука – рыжая, красная шубка.
– Интересно, какой получится малыш? – сказала София. 
– Скоро увидим.
– Я хотела бы его родословную почитать, ты говорила, что у него в роду есть японцы. 
– Почти все японцы, – ответила Арина, – дедушка из Кореи, но и он чистокровный Акита. 
– А что это за порода? – спросил Михаил. – Я лишь на фото видел. Но меня интересует характер этой собаки. Не злобная? Меня это интересует как психолога. 
– Хм, прежде всего, это служебная собака, – начала Арина, – это умная, сдержанная, мужественная, благородная и преданная хозяину собака.
– Ого! – удивился Михаил, – все эти качества хороши. Каждое в отдельности даже для человека редки, но в совокупности… 
– Её взгляд, осанка, походка – источают благородство, – продолжила Арина, – эта порода признана в Японии национальным достоянием. 
– Я тебя, Арина, слушаю, и уже сама захотела эту собаку, – сказала София. 

– А что-нибудь из истории ты можешь рассказать? – спросил Михаил. – Эта порода восточная? 
– Говорят, что родом она из Северной провинции острова Хонсю, – ответила Арина. – Причем Акита – это какая-то горная провинция, а ину – это по-японски означает собака. Она относится к четырнадцати самым древним породам мира. Говорят, что есть даже античные рисунки с её изображением. На раскопках в Японии был обнаружен скелет этой собаки. Специалисты утверждают, что его возраст около двух тысяч лет, представляете! 
– Ничего себе! – удивилась София. – Откуда ты всё это знаешь?
– От нашего босса, Владимира Петровича. Миша, ты же с ним в приятельских отношениях? 
– Да, он мой друг, но он мне ничего об этом не рассказывал. 
– Понятно, да я два дня назад узнала от него, в офисе.
– Ну, расскажи мне ещё что-нибудь об этой породе, – не выдержала София. – Ты меня заинтересовала, может, заведу и буду разводить эту породу. 
– София, ты же знаешь: к этому надо подходить серьёзно и ответственно, – сказала Арина. 
– А разве я несерьёзная молодая женщина, – улыбаясь, ответила София. 
– В Японии даже было создано общество сохранения Акита-ину. Они следят за чистотой этой породы, чтобы её не скрещивать с другими собаками. 
– Я так и буду делать, не сомневайся.
Арина бросила на подругу один из тех взглядов, который понятен лишь женщинам. В этой едва заметной улыбке и взгляду с прищуром можно было прочесть недоверие, иронию, чопорность и любовь к подруге.
Подруга выдержала взгляд, простодушно пожала плечами и сказала:
– Пожалуйста, что-нибудь ещё. 
– Её внешность сочетает в себе волка, медведя и лису … 
– Да… пожалуй, – сказал вдруг Михаил, – это видно по фотографиям. Но что известно о самой собаке? Как её такой воспитали?
– Ты, Миша, имеешь в виду её положительные качества? – спросила Арина.
– Да, мне интересно, кто её такой сотворил. Например, немецкие овчарки были созданы для службы, отсюда и характер и повадки этой породы, шотландские овчарки когда-то охраняли и пасли овец в горах, пудели – ловили рыб на мелководье, лайки – помогают людям в сложных погодных условиях севера. А для чего была создана эта порода – Акита-ину?
– Я поняла тебя, Миша, дорогой ты наш психолог. Ты, конечно, должен об этом узнать у твоего друга и нашего босса, Владимира Петровича. Но кое-что он мне рассказал об этой породе. 
– Мы слушаем с нетерпением, – сказала София, заглядывая в зеркальце, которое вынула из сумочки. 
– Их предпочитали отважные самураи. Как я вам уже сказала, эта порода была выведена и долгое время сохраняла свои корни в Японии. Собаки этой породы смелы, послушны, сдержаны. Их использовали для охраны императора.
– О! это уже интересно, – сказала София, закрывая зеркальце и пряча его в дамскую сумочку. 
– Эти собаки были домашними любимцами у государственных деятелей, знати и членов королевской семьи. В общем, это элитная собака. В Японии даже был издан закон: человек, обидевший или убивший эту собаку, подвергался суровому наказанию. 
– Как священное животное, – сказал тихо Михаил. 
– Что? – спросила София, не расслышав. 
– Да так, ничего. Арина, продолжай, пожалуйста. 
– Кормление такой собаки, как вы понимаете – это особая церемония, – продолжила Арина, сворачивая в густонаселенный микрорайон, где повсюду громоздились высотные дома. – У каждой такой собаки был личный слуга. Для Акита-ину изготавливался специальный ошейник. По этому ошейнику можно было определить ранг собаки и социальный статус человека. 

– Интересно… – произнесла, задумавшись София, – но мне лично, эта собака напоминает русскую лайку. 
– Глупости, – возразила Арина, поморщив симпатичный, курносый носик, – ничего общего они не имеют. Я знаю, что прародителем Акита-ину была китайская шпицеобразная собака, смешанная с кровью мастиффов. 
– Я так и чувствовала, что здесь не обошлось без благородных мастиффов, – с какой-то нескрываемой гордостью сказала София. – Теперь я ещё больше её хочу. Сегодня ночью я вряд ли усну, ты меня знаешь.
– Арина, а известны какие-нибудь легенды об этой собаке, коль её род такой древний? – спросил Михаил. 
– Да, Миша, тебе повезло. Владимир Петрович мне как раз такую рассказал. Только это не легенда, а реальная история. 
– Арина, пожалуйста, расскажи нам, – взмолилась молодая девушка. 
– Ну, хорошо, слушайте. Это произошло в начале двадцатого века. Один японский профессор приобрёл двухмесячного щенка Акита-ину. К сожалению, я забыла, как он назвал собаку. 
– Да это неважно! Ну, и что дальше? – спросила София, вся горя желанием услышать живую историю. 
– Профессор ухаживал за любимцем, кормил его. А когда пёс подрос и ему исполнилось полтора года, начал брать его с собой до станции, где он садился на поезд, а собака возвращалась домой. Собака провожала хозяина на работу целый год. Но однажды хозяин не вернулся домой, потому что он умер. 
Собака же целые одиннадцать лет, каждый день приходила на станцию, и там ждала своего хозяина. Когда пёс умер от тоски по хозяину, жители, видя преданность этой собаки, собрали средства и построили собаке памятник. Вот такая печальная история.
Глаза Софии увлажнились, она вынула зеркальце и салфетку из сумочки, протёрла глаза и взглянула на себя, ‒ не растеклась ли тушь на ресницах. От переживаний, которые были вызваны этой историей, она ни слова не могла вымолвить. Вместо неё сказал Михаил:
‒ Да, интересный случай, ‒ только и всего заметил мужчина.
Машина свернула с главной дороги, проехала несколько кварталов по узкой полосе и остановилась у серого, невзрачного девятиэтажного дома.
‒ Мы приехали, ‒ сказала Арина, оборвав тишину в салоне, ‒ академика Глушко, дом двадцать шесть, девятый этаж.
Все трое вышли из машины, и подошли к открытому подъезду.
‒ Слава богу, что здесь нет кода, ‒ заметила Арина.
София, как будто только проснулась, какими-то сонными, удивлёнными глазами уставилась на потрёпанную деревянную дверь.
‒ Это же надо! ‒ произнесла она. ‒ Не может быть. Ты куда нас привезла?
‒ По указанному адресу, ‒ ответила Арина, понимая, что имеет в виду подруга. Она вынула из сумочки блокнот и ещё раз проверила запись. ‒ Да, всё верно. Но… ‒ она с каким-то подозрением, переплетённым недоверием, осматривала многоэтажку. ‒ Но, может это только внешне.
‒ Надеюсь.

Михаил ничего не сказал, он открыл дверь и пропустил вперёд дам.
‒ Удивительно, что лифт здесь работает, ‒ сказала София с отвращением перемешанным с брезгливостью. Она с ужасом осматривала стены подъезда, общего коридора, где местами полопалась краска, почтовые ящики висели под углом, словно они вот-вот отвалятся, а в воздухе был слышен терпкий запах мусорных отходов.
‒ В этих блочных домах, которые называют чешками, лифт почти всегда исправен, ‒ сказал Михаил, ‒ хотя лет десять назад в этом районе были проблемы с ними. У меня здесь знакомый живёт.
София бросила на Михаила какой-то недоверчивый взгляд, скривив розовые губки.
Мужчина нажал на кнопку, открылась дверь лифта. Троица вошла, внимательно рассматривая настенные надписи, сделанные, по-видимому, детворой.
‒ Ну и ну, ‒ только и вымолвила София. Она вся напряглась, в глазах витало волнение, когда лифт тронулся, издавая какой-то гул с подозрительным скрипом. Когда кабина остановилась и дверь медленно открылась, издавая тот же скрип и жужжание, София, которой десятисекундный подъём показался вечностью, выбежала на площадку первой.
‒ Фу, слава богу! Вы как хотите, но обратно я пойду по лестнице. 
Над их головой, очевидно, на чердаке, что-то загромыхало, застучало, и кабинка, закрывшись, стала опускаться.
‒ Не бойтесь, кто-то вызвал лифт снизу, ‒ успокаивал мужчина, видя, как волнуются женщины.
‒ Это здесь, ‒ указала на коричневую, деревянную дверь Арина, глядя на номер квартиры.
Они подошли к двери, и Арина нажала на звонок ‒ маленькую зелёную кнопку.
‒ Ты уверена? ‒ спросила София, поглядывая на подругу.
‒ Да, София, успокойся, ‒ ответила ей Арина твёрдым голосом. ‒ Сейчас узнаем, ‒ добавила она, отходя на шаг к Софии. Михаил стоял позади дам.

Они ожидали чего-то страшного, но то, что они увидели, было для них полной неожиданностью. В двери щёлкнул замок, она отворилась, и перед ними возник молодой, щуплый мужчина в очках, среднего роста, лет тридцати с небольшим и пробивавшейся лысиной на темени.
‒ Здравствуйте, ‒ начала разговор Арина, ‒ это вы Пётр Анатольевич?
Два рассеянных карих глаза, увеличенных в стёклах, изучающе посмотрели на потревоживших мужчину людей.
‒ Пожалуйста, входите, ‒ любезно сказал мужчина, ‒ я совсем забыл, ‒ он отошёл в сторону, пропуская входивших. ‒ Вы Арина Вишневская? Это вы мне звонили дня два назад?
‒ Да, это была я, Пётр Анатольевич.
‒ Я помню, что к нам должна была прийти комиссия из клуба собак.
‒ Из общества домашних любимцев, ‒ поправила его София.
‒ Пожалуйста, проходите на кухню, ‒ предложил Пётр, почёсывая нос, и поправляя очки.
Дверь захлопнулась, последним вошёл Михаил, внимательно осматривая тесный коридор.
‒ Можете не снимать обуви, ‒ любезно предложил Пётр. Его внешность, голос и речь выдавали в нём интеллигентного человека.
В коридоре стояло несколько шкафов, забравших в нём несколько квадратных метров. Михаил заметил слетевшую с верхней петли, покосившуюся дверцу верхнего отделения шкафа, несколько тёмных пятен на дверцах, местами отошедшие от стен обои того же белого цвета, что и мебель. Дверца одного из узких шкафов, где было прикреплено зеркало, не была плотно закрыта, один ящик в шкафу, по-видимому, плотно не задвигался и, переполненный каким-то мелкими вещами, немного был перекошен. На полу лежал линолеум, потёртый. На его стыках виднелся цементный пол. В двери одной из комнат, где должно было быть прямоугольное стекло, неумело была прибита гвоздями фанера. Обстановка квартиры была убогой, везде требовался ремонт.
На кухне, куда вошли гости, на столе стояла чашка кофе и тарелка с яичницей, видимо, молодой человек не то завтракал, не то обедал. Здесь также были надорваны обои, местами свисали, а местами вздулись. Деревянная рама в окне была внизу засаленной, верхний угол стекла был с трещиной. Между мойкой и кухонным столом прошмыгнул коричневый таракан, и скрылся в глубинах кухонной утвари. Неумело постеленный на небольшой кухне ‒ метров семь, линолеум местами отставал, а местами отсутствовал.
Мужчина приветливо предложил дамам сесть на стулья без спинок, но женщины, поморщив симпатичными носиками, любезно отказались.
‒ А где собака?! ‒ почти задыхаясь не то от волнения, не то презрения, не то отвращения, спросила Арина.
‒ А, он здесь, ‒ простодушно произнёс Пётр, поглаживая висок, ‒ под столом. Обычно он спит в комнате сына, но сегодня…
‒ Где?! ‒ превозмогая крайнее удивление, вызванное в ней нелепой и нищей обстановкой квартиры, произнесла София, держась за грудь.

Женщины осторожно присели, склонив головы, чтобы заглянуть под стол. Там действительно в картонной коробке, очевидно, из-под обуви, на старом тряпье, бывшем когда-то не то юбкой, не то футболками, лежал на боку рыжего окраса с белыми пятнышками на мордочке и лапках очаровательный щенок и мирно спал.
Женщины в ужасе и крайнем изумлении переглянулись. Возмущение, разогревавшееся внутри них, словно в печи обуглившийся картофель, застряло, не давая возможности им сказать что-либо. Справившись с собой, они встали, ещё раз посмотрели друг на друга, словно не верили, что они существуют или всё ещё находятся в реальном мире. 
Первой не сдержалась Арина, её дыхание участилось, в словах было заметно волнение, вызванное крайнем возмущением.
‒ Боже! Какой ужас! ‒ произнесла она, ‒ я не верю своим глазам. 
‒ А это действительно щенок Акита-ину? ‒ спросила София, никогда не видевшая вживую эту породу собак.
‒ Да, кажется, так сказал мой знакомый, у которого родилось четыре таких щенка, ‒ простодушно, не задумываясь над словами женщин и не обратив внимания на их покрасневшие лица, сказал молодой человек. Он лишь потёр лоб, поправил очки, и пододвинул стул к Арине. 
‒ Присаживайтесь, я угощу вас кофе или… ‒ сказал молодой человек.
‒ Нет уж, спасибо, ‒ отозвалась Арина, перебивая молодого человека. ‒ Он давно у вас?
‒ Кто?
‒ Щенок. 
‒ А, нет, относительно… ‒ молодой человек пытался вспомнить число, ‒ около трёх недель, кажется. Вы знаете, я каждый день хожу на работу… ‒ только теперь он разглядел бледные лица молодых женщин, ‒ щенок очень красивый. Мне сказали, что вы… ‒ продолжил он неуверенным голосом, ‒ хотите посмотреть его… Кушает он регулярно, гуляет…
‒ Откуда вы знаете, как он… ‒ не выдержала София, – вы же каждый день на работе?
‒ Ну, я возвращаюсь вечером, ‒ осторожно сказал Пётр, глядя на Софию каким-то виноватым взглядом нашалившего школьника.
Несколько капель воды выглянуло из крана и упало в раковину. Это заметила Арина.
‒ М-да, ‒ многозначительно и с нетерпением произнесла София. ‒ В Японии за ним лучше бы присматривали, ‒ она посмотрела за реакцией подруги. Та намёк поняла.
‒ В Японии? ‒ удивился Пётр. ‒ А вы будете чай или кофе? ‒ спросил он Михаила, который был внешне спокоен и ещё ни слова не проронил.
‒ С удовольствием, чай, если можно, ‒ неожиданно для женщин согласился Михаил.
‒ Моя жена и ребёнок с ней… ‒ сказал Пётр, поднимаясь и подходя к чайнику.
‒ А где они? ‒ спросила Арина, глядя на подругу, которая взглядом предлагала ей обследовать всю двухкомнатную квартиру.
‒ Должны скоро прийти, они у мамы, ‒ пояснил Пётр, наливая чай в чашку и ставя её перед Михаилом.
‒ Я смотрю, что у вас рамы неплотные, ‒ заметила Арина, ‒ зимой, наверное, сквозит?
‒ Да, бывает, немного, ‒ согласился Пётр.
Михаил сел за стол, словно его это не касалось, и стал совершенно спокойно похлёбывать из чашки.
‒ У щенка должен быть мягкий домик, с утеплённым полом, ‒ не выдержала София.
‒ Хм, по-моему, ему и так неплохо, ‒ ответил Пётр.
‒ Это вам неплохо, а щенку нужен особый уход. Вы его хоть выгуливаете? ‒ спросила Арина с иронией.
‒ Да, конечно, иногда он ходит на балкон, там у нас для него место для этого есть.
‒ Ужас, ‒ только и вымолвила София.
‒ А кормление? ‒ спросила Арина.
‒ Да он особо непривередлив, ‒ ответил Пётр.
‒ Непривередлив, ‒ как вам это? ‒ возмутилась София, не пытаясь сдерживаться от эмоций, переполнявших её чувствительное сердце. 
Арина, видя, что хозяин не понимает, решила внести ясность:
‒ Вы хоть понимаете, что это особая японская порода. Вам предстоит обучать её. Нужно прививать её: первая вакцина ‒ в десять дней от рождения, вторая ‒ в двадцать восемь, третья ‒ в год, и потом ежегодно.
‒ Её первый хозяин привил, ‒ ответил на это молодой человек, опускаясь на стул, и соображая, к чему клонят эти две женщины.
‒ А прогулки ‒ два раза, минимум по два часа, ‒ продолжила натиск Арина. ‒ Это для физических нагрузок, чтобы она не набрала лишнего веса и не стала ленивой. 
‒ Да я и сам не гуляю столько ежедневно, ‒ возразил молодой человек. ‒ А лень мне только на пользу идёт, ‒ сказал он, глядя в глаза Михаила, который его понял.

Но Арина не поняла иронию и продолжила:
‒ Собаке нужен сложный уход: вычёсывать шерсть два раза в неделю.
‒ Специальной щёткой и рукавичками, ‒ поддержала её подруга, с возмущением глядя на молодого человека и удивляясь его спокойствию и равнодушию.
‒ Купать лишь специальными моющими средствами, ‒ продолжила Арина, ‒ шерсть надо хорошо просушить феном. 
Пётр вспомнил, что у них нет фена, а старый, поломанный, где-то валяется на шкафу. Он уже забыл, когда жена им пользовалась.
‒ К его питанию надо отнестись особо, ‒ сказала Арина, пробуждая молодого человека от воспоминаний, ‒ ответственно и внимательно. Ни в коем случае не кормить собаку с вашего стола.
‒ Да? А я частенько ему даю кусочки со стола, и вы знаете, он не жаловался. Кстати, это единственное, чем можно его задобрить.
На последнюю фразу женщины не обратили внимания, но она не ускользнула от психолога, внимательно слушавшего и изучавшего.
‒ Кормить его нужно сухим сбалансированным кормом, ‒ продолжила Арина.
‒ Вы что, отравить его хотите?! ‒ возмутилась София.
Михаилу показалось, что если бы его и Арины здесь не было, то София набросилась бы на молодого человека, как проголодавшаяся тигрица.
‒ Ему ваша пища не подходит, вам же говорят! ‒ сказала София, поглядывая на подругу.
‒ Что же, по-вашему, он ест? ‒ спросил Пётр, поглядывая сквозь очки на Арину.
‒ Нежирный творог, кефир, постный кусок мяса, овощной бульон, чистая и свежая вода, ‒ сказала Арина, поглядывая в небольшое пустое блюдце, лежащее у ножки стола, рядом с коробкой, где спал щенок.
‒ Вы хоть воду меняете? ‒ спросила София, проследив взгляд подруги.
‒ Конечно, меняем, ‒ ответил Пётр, почёсывая нос.
‒ У него же нет воды в блюдце, ‒ заметила Арина.
‒ Да, в самом деле, наверное, выпил. Я налью. Ест он хорошо.
‒ Не сомневаюсь, ‒ сказала София тоном, который отражал сомнение.
‒ И корм у нас есть, он в шкафу.
‒ Надеюсь, он со специальными добавками.
‒ С добавками? ‒ удивился Пётр. ‒ Не знаю, корм для собак, какой продают в зоомагазинах.
‒ Эти добавки нужны для хорошего роста собаки и здоровой шерсти, ‒ пояснила Арина.
‒ Ясно.
‒ А мне не всё ясно, ‒ сказала София, уводя подругу в коридор. ‒ Вы позволите осмотреть всю квартиру, где обитает щенок?
‒ Да, пожалуйста, ‒ приветливо сказал молодой человек.

Женщины проследовали в коридор, открывая двери то в туалет, то в ванную, посекундно охая и ворчливо, негативно выражаясь. Осмотрев санузел, от которого парочка, привыкшая жить и видеть лишь комфорт и евроремонт, была в ужасе, дамы с опаской вернулись в коридор, откуда осторожно заглянули в комнату, приоткрыв дверь.
Мужчины остались одни и невозмутимо наслаждались чаем. Первым заговорил Михаил, выводя хозяина квартиры из раздумий.
‒ Скажите, Пётр…
‒ Анатольевич.
‒ Пётр Анатольевич, вы где работаете?
‒ В школе, преподаю географию, девятый и десятые классы, ‒ ответил Пётр.
‒ Вы школьный учитель.
‒ Да, совершенно верно.
‒ Скажите, а как к вам попал этот щенок?
‒ У меня есть ученик из десятого. Я готовил его по своему предмету. А он мне предложил щенка, сказал, что он очень красивый.
‒ Вы знаете, что это необычная собака?
‒ Вы имеете в виду, что она дорогая, породистая?
‒ Да, это редкая японская порода. Таких собак в городе очень мало.
‒ Кажется, он что-то говорил такое, но, сами понимаете, дарёному коню в зубы не смотрят, ‒ ответил Пётр. Моему сынишке недавно исполнилось девять лет. Я и решил ему подарить его.
‒ Что ж, отличный подарок, ‒ улыбнулся Михаил.
‒ Да, я тоже так думаю, и вы знаете…
В этот момент вошли женщины, у которых на лицах Михаил прочитал какое-то сложившееся решение, которое они вывели для себя, делая осмотр квартиры.
‒ Ты ещё балкон не видел, Миша, ‒ выпалила Арина.
‒ Там какие-то доски, ржавые инструменты, ‒ добавила София, почти задыхаясь от волнения.
‒ Да, понимаете, там я держу… ‒ решил оправдаться Пётр, но в этот момент едва послышалась какая-то возня под столом и слабый визг.
Арина жестом прервала пояснения молодого человека. Женщины осторожно и с любопытством подошли к столу и присели на корточки. Щенок чёрными глазками уставился на женщин, потом завизжал и сел в своей коробке, не сводя взгляда с новых лиц.
‒ Привет, маленький, ‒ ласково сказала София, протягивая щенку руку.
Но вместо взаимного добродушного интереса к незнакомому существу, так нежно глядевшему на него, он опустил голову, не сводя своего внимательного взгляда, а потом внезапно залаял, чем напугал наивное сердце молодой женщины. София быстро отняла руку, вспоминая слова Арины о сторожевых возможностях и необычности характера этой породы собак.
‒ Она что, хотела меня укусить?! ‒ удивлённо, всё ещё улыбаясь, сказала женщина.
‒ Не думаю, он просто вас вежливо предупредил, ‒ сказал Пётр.
‒ Ты сейчас необдуманно поступила, ‒ заметила Арина.
‒ Но мне так хотелось к нему прикоснуться.
‒ Я и сам подхожу к нему лишь с каким-нибудь кусочком еды, ‒ сказал Пётр.
‒ Он у вас какой-то недружелюбный, ‒ заметила София. ‒ Вы его бьёте, если он не слушается?
‒ Нет, ну что вы.
‒ Тогда почему же он такой…
‒ Неприветливый? ‒ спросил Пётр. ‒ Он довольно добродушный и весёлый, когда играет с моим мальчиком.
‒ С ребёнком?! ‒ как-то странно, недоверчиво удивилась София.
‒ Да, с моим Сашей, мальчику недавно исполнилось девять, вот мы ему и сделали такой подарок.
‒ М-да, лучше бы какую-то игрушку ребёнку купили, а не живую собаку, ‒ пробубнила София.
‒ Ну что ж, ‒ сказала Арина, ‒ мы всё у вас осмотрели, нам всё ясно…
‒ Как, вы уже уходите?
‒ Да, о своём решении мы сообщим председателю общества.

Мужчины поднялись, и все четверо проследовали один за другим по узкому коридору к входной двери.
‒ Я чувствую, что вы негативно настроены, ‒ тихо, нерешительно сказал Пётр. ‒ Обстановка, может, уход вас смущает, но поверьте, что мы его любим и ему у нас нравится. Он привык к нам, хоть и так мало времени прошло. Это удивительно…
‒ Да, нравится, ‒ с какой-то иронией повторила София, ‒ я не сомневаюсь.
‒ Понимаете, он так привык к нему, ‒ сказал молодой человек, чувствуя в разговоре с молодой женщиной её недовольство и какое-то раздражение.
‒ Спасибо за чай, всего вам доброго, ‒ сказал напоследок Михаил.
Из-за Софии, не терпевшей странное жужжание и скрип в лифте, они стали спускаться по ступенькам.
‒ Я просто возмущена, ‒ сказала Арина. ‒ Такое содержание, обстановка, это кошмар, как в фильмах ужасов, ты ещё не видел их комнаты.
‒ Ничего удивительного, ‒ ответил Михаил, который, казалось, был невозмутим и спокоен. ‒ Здесь, на Таирова многие живут в таких скромных условиях.
‒ Да это их дело, как жить, ‒ возмутилась София. ‒ Но при чём тут собака?!
На это Михаил ничего не ответил.
‒ Арина, а ты уверена, что получится? ‒ вдруг спросила София, когда они подходили ко второму этажу.
‒ Немного надавим, кое-что прижмём, есть ведь законы, и они на нашей стороне, ‒ ответила подруга.
‒ На стороне несчастного щенка, ‒ добавила София.
‒ Да, ты права.
‒ Боже, мне даже не верится, ‒ её глаза просияли каким-то ожидаемым счастьем, ‒ он такой славный. А вы видели, как играет его красный пушок на спинке и мордочке? Просто очаровашка, так и зацеловала бы его.
В этот момент, когда они спустились на первый этаж, в подъезд вошла молодая женщина и ребёнок. Пропуская двух дам, молодая женщина и мальчик, лет девяти, прислонились к стене.
Михаил подождал на площадке, когда его знакомые выйдут на улицу. Он пропустил женщину и мальчика к лифту, а сам стал медленно спускаться к входной двери. Позади себя он услышал восторженный голос мальчика, который, по-видимому, был чему-то несказанно рад. От детского счастья, которое, несомненно, переполняло мальчика, он становился на носочки и даже подпрыгивал от радости, говоря матери:
‒ Мама, мама, давай скорее… он же соскучился, он ждёт меня… ‒ говорил мальчик, прыгая вокруг неё от нетерпения.
‒ Подожди, Сашенька, будь терпеливее, твой друг никуда без тебя не уйдёт.
Михаил проводил до машины дам, а сам сказал, что у него в этом районе есть дела.
‒ Надеюсь, Миша, вы тоже составите отчёт для Владимира Петровича, ‒ сказала Арина, садясь в машину.
‒ Не сомневайтесь, как психолог я обязан сделать отчёт и дать его председателю, ‒ ответил Михаил.
‒ Ты не откладывай это, всё надо завершить в три дня, не более, ‒ сказала Арина, заводя мотор.

Машина укатила, скрывшись за поворотом, а Михаил остался стоять, он как будто чего-то ожидал. И действительно, не прошло и пяти минут, как из подъезда выбежал мальчик, держа в руках красно-белого щенка. Мальчик опустил его на травку и стал с ним играть. Михаил внимательно наблюдал за мальчиком, лицо которого сияло от счастья, и щенком, который резвился вокруг мальчика, то бегая между его ног, то принюхиваясь к траве, то забавно лая, то облизывая мальчику руки.
Спустя полчаса Михаил стоял на остановке в ожидании маршрутки, а маленький Саша со своим юным другом влетели в комнату, где сидел отец за столом, работая с книгами.
‒ Пап, пап! Погляди, что мне дал дядя, ‒ мальчик держал в руках кожаный ошейник и поводок. Щенок не отставал от своего девятилетнего хозяина, к которому он так крепко привязался, и которого полюбил всем своим собачьим сердцем, навечно преданным лишь ему.