Поэзия и познание. Штрих – и основа, и деталь, и знак… (стихи Олега Агринского)

При чтении поэтической литературы всегда радуют стихи, в которых высвечиваются яркие строки, точные формулировки, изысканные рифмы, и словно просторный парашют плавно разворачивается и держит на весу созданное автором настроение. В книгах Олега Агринского много таких стихотворений. Отсюда желание высказаться похвально. Поэты всегда нуждаются в одобрении, но их так мало и редко хвалят. Всё больше ругают. Ругать всегда есть за что, хотя бы потому, что и читатель, и критик все видят по-своему и не всегда равнозначно с поэтом понимают отдельные строки, намёки, замыслы. И винят его за непохожесть, за индивидуальность, за то самое, что и есть самое главное в искусстве. 
Когда поэт – автор нескольких сборников, он в них неизбежно неодинаков. В каждом совершает новый шаг, отражает новый свет. Вот если в руках одна книга, то следует говорить об этой книге, как о произведении с определённой направленностью, акцентами, композицией, оформлением. В таком восприятии книга – система, выстроенная по своим законам. Но когда в руках хотя бы две книги, следует уже говорить о поэзии. Две книги и более – несколько точек опоры, разнесённых во времени, в настроении поэта, в обстоятельствах его окружения. Книги будут разные, стихи в них будут разные, но то, что найдётся в них общее – это и есть авторское лицо, это и есть поэзия – взгляд, приоритеты, приёмы, которые отличают данного поэта от всех других. Или же определяют сходство.
Нет смысла сравнивать Олега Агринского с другими поэтами. Его творчество самодостаточно и не нуждается в оценке методом описания «на отношениях», – приём в изобразительном искусстве, когда грань выявляется за счёт контраста между тоном соприкасающихся плоскостей. Поэтический характер Олега Агринского обрисовывается не отношениями, а чёткой линией. Она – в точности слов, в строгости ритма, в любви к сонету, в афористичности. 

…Штрих – и основа, и деталь, и знак…

Проведённая уверенной рукой линия, в виде ли авторской подписи, в виде ли авторских графических эмблем, рисунков, присутствует и в оформлении книг. По крайней мере, тех двух, с которыми я хорошо знакома: «Архипелаг моей души» (2012) и «Сердолик оставляю другим» (2017), что уже позволяет говорить не об отдельной книге, а о поэзии. 
Важной чертой, многое рассказывающей об авторе книг, является приверженность к датировкам – она сразу и честность, и ответственность, и уважение к потоку времени, шумящему в стихах. Она также показывает неровный пульс поэтической жизни – то тахикардию, то обморочные паузы. Время крайне много значит для этого автора.

…Секунды – стуком кастаньет.
Минуты – осыпью с карниза.
Веков сферические линзы
В оправе месяцев и лет. 
(09.03.2012 «Надёжных слов, похоже, нет…») 

В особенности в «Архипелаге моей души» представлен строгий хронологический ряд, точность датировок до дня, до времени суток. Первая дата 27.10.2011. Последняя дата 23.12.2012. Как в романсе: «Первая встреча, последняя встреча…» Охвачено 14 месяцев, в течение которых написано, вероятно, более сотни стихов, если иметь в виду, что в сборник отобраны 87. Иногда стихи писались по нескольку в день. Иногда с паузами в несколько дней. Но в любом случае, отражён период высокого творческого подъёма. 
Свойство автора разворачивать многие стихотворения как диалог или монолог, обращённый к некому лицу, доверительная интонация позволяют предположить, что хронологический ряд – протяжённый разговор между двумя людьми, то приходящими к согласию и единению, то вступающими в спор, иногда в конфликт. Но это диалог любящих, это вечная тема любви, и выстроившая книгу, и сохранившаяся в ней от начала и до завершения.

***

В пейзаже желтизна мазков,
Не слышен утром птичий щебет,
На голубом остывшем небе –
Сугробный холод облаков.

Смывая с реденьких лесков,
Дожди листву на землю лепят.
А дятел мир вот-вот расщепит,
Внеся в безмолвие раскол.

С ушедшим летом канул год.
В нём хмель любовного угара
И ссоры из-за пустяков.

Нет смысла становиться старым.
Жаль, время испокон веков
Дают авансом, а не даром.
(20.09.2012) 

В книгах Олега Агринского подкупает искренность, созвучность тихим раздумьям читающего. Ключевое слово – одиночество. Одиночеству, рассуждениям о смерти, согласию с тем уроном, который наносит человеку и его чувствам время, посвящено много стихов. Но замечательным их свойством является полное отсутствие нот уныния, причитания, сожаления. Грустные темы или завершаются мудрым философским выводом, или обыгрываются с юмором. Автор рисует картину потерь, грустных переживаний, но на выходе из стихотворения, мобилизует силу духа, а порой обнаруживает здоровый цинизм, свойственный врачам, к которым сам относится.

…Конечно же понятно,
Да время – как вода.
Но кто ответит внятно
Мне на вопрос когда?

Я нищий у дороги,
Ведущей в города.
И если должен многим –
Немногим не отдам…

Как хорошо, что время
Без нас не поспешит,
И я уйду со всеми,
Чужого не прожив…
(2016 «Я нищий у дороги…»)

Практически все стихи без названий, все поименованы по первой строке, что о многом говорит: название обычно направляет понимание, дополняет его важной отсылкой, создающей логические связи. Если названия нет, значит, оно не нужно, и все связующие нити находятся внутри стихотворения, понимание обеспечивается ими же. Но поэт отлично видит, где рукотворное соприкасается с нерукотворным. 

…Наивно ищешь правду в простоте,
Ведомый логикой – бесстыжей сводней.
Исповедимы поиски путей.
Непознаваемы пути Господни…
(28.01.2012 «Ведь я перед тобой душевно наг…») 

Интеллект, эрудиция, способность аналитически мыслить, по общему мнению, мало совместимы с поэтической мечтательностью, с бессознательным косноязычием, рассеянностью – признаками оторванности от будничной жизни. Но нет, всё это иллюзии, поэт умён и проницателен, поэтому его выстроенные и высчитанные стихи воспринимаются навеянными свыше, нерукотворными. Также афористичность – есть сугубо поэтический дар: быстро улавливать носящееся в воздухе и отделять зёрна от плевел, находя верные слова для облачения догадки в мысль. Отдельные строки звучат, как кредо.

Клянусь, что я всегда настолько прав,
Насколько остаюсь самим собою!
(31.08.2012 «Я остаюсь, как был, самим собой…») 

В книгу «Сердолик оставляю другим» вошли стихи 2011–2017 годов. Систематизация на основе хронологической последовательности отличает и её композицию. Начинается сборник разделом «Заплаты осени». Дальнейшие семь разделов обозначены годом написания включённых в них стихов. Но здесь датировка ограничивается годом, ей не придаётся столь большое значение, как в «Архипелаге…», показан пёстрый поток жизни со всеми её перипетиями, впечатлениями, раздумьями.

***

Мне перестало сниться детство,
Но так же в синих вечерах 
Ждёт подростковое наследство –
Грядущего животный страх, 
Неистребимый в человеке!
Жизнь коротка, а смерть – навеки...
(2016) 

В массиве стихов Олега Агринского значительную долю составляют сонеты, они иллюстрируют свободу в оперировании твёрдой формой, что характеризует поэта как натуру организованную, признающую в систематизации благо, а не досадное отягощение. Известно, «…Блок любил порядок во всём. …Частенько ему приходилось и самому убирать квартиру. Он тогда наводил в ней фантастический порядок. Блок говорил: “Этот порядок мне необходим, как сопротивление хаосу”» («Александр Блок: Павлович Надежда: Из «Воспоминаний об Александре Блоке»). При встрече с книгами Олега Агринского приятно и то, что открывая их на любой странице, не ошибёшься, непременно найдёшь хорошее стихотворение. Вот сонет, произвольно взятый из сборника «Сердолик оставляю другим», в каждой строфе какое-либо счастливое открытие, приводящее к итоговому акцентному смыслу. 

***

Земля сменила свой наряд 
И постепенно остывает. 
Холодный дождь листву смывает         просто и неожиданно 
День напролёт и дни подряд.            кратко обозначена протяженность

Лютует ветер почём зря             ценное слово и яркое словосочетание
И в подворотнях завывает. 
Ненастью ни конца, ни края
Почти с начала сентября.

Погожий час как самородок         точный образ к общему настроению
Блистает, бликами слепя, – 
Сулит нам ясную погоду.

Так можно долго, хмарь терпя, 
Ждать лето на исходе года. 
И я терплю. А жду тебя.         центр тяжести с изысканным поворотом
(2016 )

А вот стихотворение о разлуке, оно входит и в книгу «Архипелаг моей души». Рассказывает о расхождении не только душевном, физическом, но и пространственном, где непреодолимость дистанции обретает реальный размер. И уже не ясно, что является большим препятствием – обстоятельства географии или угасание чувств. И всё умещается в небольшом объёме стихотворения, смыслов которого хватит на современный роман.

***

Всем телом ощутил, что я сажусь на мель,    образ проигранной гонки
В косе песчаной увязая килем…
В гравюре ночи сумерек пастель            понижение видимости
Туманом скрыла наши дни и мили.             тема былого единства

Твой пёс черешню ест за тридевять земель.    точная деталь, ёмкая вся строка
Стальная дверь и кованый порожек
Эмилей отделили от Емель.                остроумно показана граница
Ты улыбаешься… И я невольно тоже…         центр тяжести – мягкая грусть
(07.06.2012 )

Разлука поддержана словами, говорящими о расстоянии, о порыве навстречу, но не осуществимом, этому служат слова: сажусь на мель, увязая килем, туманом, дни и мили – тут и препятствия, и длительности времён и расстояний, и замутнение видимости. Далее даны несколько штрихов, косвенно показывающих разницу в местонахождении героев: Эмили и Емели, пёс черешню ест, которыми обозначены преграды. Далее, но уже буквально показывающих то же: за тридевять земель, стальная дверь. Всё завершает примиряющий итог без реальных перспектив, но с тёплым чувством взаимопонимания. В стихотворении множество нюансов, картина нарисована разнообразно и многогранно. Читатель выходит из стихотворения погрустневший, но с убеждением, что прежде близкие люди и на таком расстоянии не забывают друг о друге. Утешает присутствие неназванной надежды. 
Завершает книгу «Сердолик оставляю другим» большой раздел «Афоризмы, междомыслия, очевидности», содержащий авторские цитаты, двустишья, моностихи. По-английски изысканные, остроумные. Неторопливое продвижение по ним – истинный праздник для ума и сердца. 

Всю жизнь – то на мушке, то под мухой.

Не успеешь обосновать, как приходится констатировать.

Когда сердце в пятках, мозоли не беспокоят.

Перемены к лучшему не приносят ничего хорошего.

Можно притвориться мёртвым, а живым нельзя.

Поэзия Олега Агринского отличается уверенностью, отчётливостью, эрудицией, техническим качеством. Приоритет в ней отдан системе, а не аморфной воздушности; конкретным величинам, а не безмерности пространства. Её оригинальность берёт начало в обыденном, очевидном. Словарь поэта благородно чист от жаргона, от слов, понижающих эстетику речи, и при этом разнообразен, богат и сложен. В стихах свободно используются понятия из мира науки, искусства, истории. Сейчас мало мастеров, способных так писать. Поэзия Олега Агринского не ограничивается возможностями чувственного восприятия, а требует усилий понимания. Однако это не значит, что если читатель не достиг нужного уровня, он не получит впечатления от стихов, – получит, но будет лишён удовольствия участвовать в беглом раскодировании смыслов, в игре чисто интеллектуальной. 

…Так виртуоз, играющий с листа,
Прощает неумение невежде. 
(05.11.2011 «Спешим согреть дыханием слова…»)