Как советские войска взяли Данциг и освободили Гданьск

75 лет назад бойцы маршала Рокоссовского всего за неделю выбили из Данцига мощную немецкую группировку, потеряв при этом в два с лишним раза меньше людей, чем противник. Город с благодарностью «приняли в подарок», «польские товарищи» переименовали его в Гданьк, а спустя 45 лет сами переименовались в «панов», объявив советских воинов «оккупантами». 

Заслуга по взятию немецкого города, одной из самых мощных крепостей Восточной Пруссии, принадлежит войскам 2-го Белорусского фронта. Который, под командованием прославленного полководца маршала Рокоссовского, во многом был настоящей «палочкой-выручалочкой» для Ставки Верховного Главнокомандования даже в последние месяцы войны.
Например, когда, будем называть вещи своими именами, силы 3-го Прибалтийского фронта на несколько месяцев «увязли» в Восточной Пруссии, именно 2-й Белорусский решительным ударом позволил окружить эту провинцию Третьего Рейха, всего за 10 дней выйдя на побережье Балтики между Пруссией и более западной Померанией. Основными подразделениями, непосредственно дравшимися за Данциг, командовали генералы Федюнинский, Батов, Гришин, Романовский.  
Собственно говоря, к концу марта 45 года подчиненные маршала Рокоссовского больше «подчищали недоделки» на восточном участке зоны ответственности своего фронта. Готовясь бросить все силы для наступления на западном направлении с целью разгрома мощной Восточно-Померанской группировки врага под командованием самого рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, что как «дамоклов меч» нависала над позициями 1-го Белорусского фронта Жукова, угрозой флангового удара не давая тому нанести решающий удар на Берлин.  
Так что в этом смысле бои за Данциг несколько напоминали своего рода «дембельский аккорд» – обычай командования Советской Армии увольнять в запас отслуживших положенные два года солдат-срочников лишь после того, как те выполнят какое-то важное задание, только тогда они могли с чистой совестью уходить на гражданку.

***

Со своим «данцигским аккордом» бойцы «маршала Победы» справились, как и в большинстве случаев ранее, на отлично. Об этом говорят хотя бы чисто хронологические рамки боев за город – начались они 25 марта, а закончились 31-го. Всего неделя.
И это ведь при том, что в случае с Данцигом речь не шла о каком-то «выдавливании» немецкого гарнизона из города угрозой образования там «котла», благодаря успешному взятию того в «клещи» обходным маневром наших войск. Тем более что в конце войны такие угрозы на немецкие войска действовали далеко не всегда. Генералы Вермахта нередко шли на «выпрямление линии фронта» (что на геббельсовском «новоязе» означало очередное их отступление под угрозой окружения), пока война продолжалась на оккупированных территориях. 
Но когда она пришла на собственно немецкие земли, по требованию Гитлера ряд крупных городов был превращен в крепости с задачей вести круговую оборону, оттягивая на себя крупные советские соединения. Тот же Бреслау, например, сумел продержаться практически до самого дня Победы. Пусть больше благодаря тому, что командование РККА просто не захотело выделять на его захват адекватно превосходящие силы. Наоборот, численность осаждавшей ее армии была даже поменьше, чем у осажденного гарнизона – довольно редкий случай в истории войн.
Впрочем, с нашим преимуществом в силах под Данцигом формально было все в порядке. Почти 100 тысяч бойцов против 25 тысяч фрицев, 4-кратное преимущество в танках, 5-кратное в орудиях. 
Но ведь и наш противник был не лыком шит, да и защищался в городе, который Гитлер произвел в ранг «крепости» не только для лучшего звучания в пропагандистских радиопередачах вышеупомянутого доктора Геббельса. Нет, Данциг и вправду был настоящей крепостью, еще с тех времен, когда им владели крестоносцы, польские короли и прусские монархи. 
Что там стены фортов – там чуть ли не каждый дом (опять же, старинной постройки, предполагавшей очень солидную толщину стен) был превращен в мини-форт. Да и на подступах только первая линия вражеской обороны (всего их было две) состояла из 5 (пяти!) рядов окопов, не считая таких «мелочей», как минные поля и проволочные заграждения. 
Оборона Бреслау, выстроенная по сходному принципу, выдержала почти сто дней нашей осады и закончилась, в общем-то, по причине не окончательного военного поражения осажденных немцев, а в силу осознания ими бессмысленности дальнейшего сопротивления после смерти Гитлера и взятия Берлина, что и повлекло за собой капитуляцию гарнизона. 
Нет, если бы советское командование бросило на штурм Бреслау тысяч так 150 бойцов, вместо имевшегося втрое меньшего количества, несомненно, этот город тоже был бы взят в считанные дни. Другое дело – какой ценой…

***

А вот эта самая «цена» в боях за Данциг оказалась относительно небольшой. Да, к сожалению, Красная Армия потеряла убитыми около 10 тысяч наших героев. Но ведь гитлеровцев в ходе тех же боев было уничтожено целых 22 тысячи! Это не считая пленных. 
Но ведь враг защищался в хорошо оборудованных защитных сооружениях – от фортов и ДОТов до превращенных в фактические ДОТы домов. А при таком раскладе согласно общепринятым тактическим представлениям всех армий мира, потери атакующих обычно превосходят таковые у обороняющейся стороны минимум втрое. 
В реальности же наши потери были в 2,2 раза меньше. То есть были ниже «теоретически допустимых» в 6,6 раза! Если это не полководческий гений нашего командования и не умение Красной Армии воевать, что тогда вообще можно подразумевать под этими понятиями?!
Как были достигнуты столь внушительные результаты? Да просто наши бойцы воевали под командованием «кровожадных сталинских маршалов, заваливавших немецкие окопы трупами своих солдат», а не под началом, скажем, «великого полководца» времен «царя Бориса Пьяного» министра обороны Грачева. Погнавшего танки российской армии без полагающегося пехотного прикрытия в самоубийственную атаку на Грозный в новогоднюю ночь 1995 года. Что привело к тяжелейшим потерям и людей, и техники.
А вот «кровавый сталинский маршал» Рокоссовский в Данциге тоже танки применял. Даже с тем же калибром пушки, что и у одного из самых советских танков Т-72 – 122 мм, правда, она на ИС-2 и ИСУ была не гладкоствольной, а нарезной, с дальностью стрельбы под 20 км.
Только наши тяжелые танки и самоходки применялись не в качестве «ударного клина», без пехоты, чтобы облегчить задачу их выбивания немецким «фаустникам» и артиллеристам, а по одному в составе мобильных штурмовых групп. В которую входила четверка автоматчиков (заодно имевших «до отвала» и гранат), четверка огнеметчиков и четверка «фаустников» (с трофейными гранатометами). 
А уж это «усиленное отделение» и поддерживала огнем своей мощнейшей пушки, способной проломить стенку не то, что дома или даже ДОТа, но и форта, наша бронированная машина. Сжечь которую немецким противотанкистам эффективно мешали наши стрелки. 
Впрочем, наши потери в танках на улицах Данцига составили около 80 единиц. Однако враг потерял танков почти две сотни. 
Да, о целостности города при таком способе боев речь уже не шла – после их окончания там остались целыми хорошо, если хоть двадцатая часть зданий. Ну так мы воевали уже не на своей территории – церемониться с врагом не было никакого резона. Хотел бы он сохранить город, надо было сдаваться, как чуть позже сделал комендант Кенигсберга. Ну а на нет – и суда нет. Жизни своих бойцов всяко важнее, чем вражеская «недвижимость».
После успешного завершения боев за Данциг 2-й Белорусский, наконец, смог перенацелить большую часть своих войск для боевых действий на западном направлении. А Восточно-Прусскую группировку врага добивали уже части 3-го Прибалтийского, командующим которого после трагической гибели генерала армии Черняховского, стал сам начальник Генштаба РККА маршал Василевский.

***

Вместе с тем, изложенные выше факты – это только чисто «военное» измерение вопроса с Данцигом. При том, что имеется еще не менее (если не более) важное измерение – историко-политическое.
В самом деле, ныне ни на одной карте мира города с таким названием просто нет. Вместо него на привычном месте значится «польский город Гданьск». Ну да, ставший им аккурат после того, как взятый ценой жизней советских воинов Данциг был после окончания войны преподнесен «на блюдечке с голубой каемочкой» «польским товарищам». В том числе, якобы во исполнение некой «исторической справедливости».
Дескать, в конце XX века и до начала XIV этот город, носивший название Гданьск, принадлежал польской короне. А вот потом – вот беда! – был отобран у нее крестоносцами.
Правда, сторонники «исконно польского» владения Гданьском отчего-то не очень любят вспоминать, что эти самые крестоносцы появились в Польше не в силу победы по итогам кровавого вторжения, а потому, что … их туда пригласили сами поляки! Которые так прониклись «духом единой (тогда единой без иронии – в силу доминирующего там католицизма) Европы, что очень осерчали на соседей, пруссов, за то, что те не хотели принимать католицизм. А для борьбы с ними и пригласили «сумрачных тевтонов», дабы те помогли им уничтожить пусть не единоверных, но все же славян.
А после за такое предательство братского народа и получили ситуацию, когда «союзники» сели им на голову. Кстати сказать, в середине XV века город вновь перешел под номинальную власть польского короля. У которого, впрочем, хватило ума не навязывать местному, почти сплошь немецкому, населению «ускоренную полонизацию». Так что, пусть и переименованный из Данцига в Гданьск, этот крупный центр стал одним из ведущих участников Ганзейского торгового союза, на то время монополизировавшего торговлю на Балтике.
К сожалению, далеким потомкам поляков 15 века не хватило ума действовать с таким же тактом в 20 веке. Ведь Гданьск к тому времени уже больше века официально пребывал в составе Восточной Пруссии, после того как к ней, в ходе Третьего, последнего раздела Польши, перешла часть польских земель. Тем более что немцы в этом разделе не очень-то и виноваты, он случился в силу того, что польская шляхта и магнатерия довела свои узаконенные «рокоши»-мятежи до полной анархии в стране, которую в силу чего благополучно и потеряли.
Но даже после поражения Германии в Первой мировой Данциг, хоть и был формально выведен из состава Восточной Пруссии, но в состав Польши победители его так и не вернули. Они тоже были реалистами – ну какой из когда-то бывшего Гданьска «польский город», если немцев там живет под 95%?!

***

Однако гордые потомки шляхтичей по-прежнему мнили свою  «вторую Речь Посполиту» «великой европейской державой» (как ныне некоторые еще более жалкие их последователи с берегов Днепра) и грезили «вельской Польской от можа до можа» (от моря до моря то бишь).  Для чего им очень хотелось отобрать у «вольного города» его почти полную независимость, введя его под юрисдикцию Варшавы.
Самое шокирующее, что эти «великодержавные» планы Варшава решила реализовать в самый неподходящий момент, когда на смену «беззубой» Веймарской республике в Германии стала восходить к зениту мощь власти Гитлера. Тем не менее, в 1936 году, воспользовавшись наличием в Данциге своего таможенного поста и нескольких почтовых отделений, спровоцировав на публику мнимое «утеснение гданьских поляков (где их только там нашли?) немецким большинством», польские генералы произвели молниеносную аннексию этого реально немецкого, а юридически «вольного» города.
Еще одна «премия Дарвина» (вручаемая символически и посмертно тем, кто ушел из жизни самым глупым способом) однозначно должна быть присуждена довоенной Варшаве за то, что там всерьез уверовали, что такую наглость в Берлине им спустят с рук! И уверовали настолько, что даже предлагали Гитлеру вступить с поляками в военный союз для совместного «похода на большевистскую Россию».
Фюрер, правда, не стал сразу ставить на место зарвавшихся ничтожеств, возомнивших себя кем-то влиятельным и значительным. И даже позволил Польше оттяпать осенью 1938 года весьма лакомый кусочек чехословацких земель – Тешинскую область с хорошо развитой промышленностью. За что сам Черчилль назвал этого хищного и наглого «карлика» «гиеной Европы»
Но потом, когда нужда в польском нейтралитете (который там считали союзничеством) отпала, Берлин сразу «предъявил к оплате» все прежние «векселя». Например, возвратить немецкий город Данциг, а в компенсацию еще и «открыть данцигский коридор» – сухопутный проход из Германии в Восточную Пруссию по прибалтийскому побережью Польши.   
Гордые панове, понадеявшись на помощь «западных союзников», выполнять это требование отказались. После чего очень быстро поняли, всего за один лишь первый месяц осени 1939 года, что «гиена тигру не только не товарищ», но тем более и не противник. 
А самые первые выстрелы в Первой мировой прозвучали как раз в Данциге, куда был направлен немецкий броненосец с судами десанта. Самое интересное, что сопротивлявшиеся в фортах прежнего таможенного поста польские военнослужащие, справедливо воспринимавшиеся проживавшим в городе немецким большинством в качестве оккупантов, позже были воспеты польской пропагандой в качестве «героев Вестерплатте» и, соответственно, «польского города Гданьска». 

***

Любопытно, но в 1945 году Данциг брали штурмом войска под командованием тоже этнического поляка – Константина Рокоссовского. Правда, при этом не только одного из самых талантливых полководцев, но и настоящего патриота СССР. А вот самих «польских героев» тут и не было.
Тем не менее, именно «польским товарищам» был после окончания войны передан, по сути, немецкий город, «взятый на шпагу» советскими войсками. Нет, то, что из него выселили немцев, так они сами заслужили – не надо было войну против нашей страны начинать, да еще с попранием всех мыслимых цивилизованных форм ее ведения. Но и всерьез верить в то, что недавние «гиены Европы» способны стать верными союзниками стране, освободившей их от гитлеровской оккупации, тоже представляется некоторой наивностью со стороны обычно не склонного к ней лидера Советского государства.
Неудивительно, что наследники «польских товарищей» спустя 45 лет после переименование Данцига в Гданьск сами обратно «переименовались» в «панов», а советских воинов, взявших и возвративших Польше когда-то бездарно «профуканный» город, «перекрестили» в «оккупантов». Впрочем, что возьмешь с «гиен», давно ставших в мировой культуре синонимом подлости, трусости и неблагодарности…