Экспедиция «Память»

Время жизни им отводилось всего две недели. Но они, построенные еще до Великой Отечественной войны, до сих пор находятся на своем боевом посту. Имя им – ДОТы, входившие в систему оборонительных укреплений «Линии Сталина». Нам удалось не только пройтись по местам ожесточенных боев, но и оказаться внутри ДОТов, над которыми время оказалось не властно. 

ВПЕРЕД, В ПРОШЛОЕ!

Строительство «Линии Сталина», протянувшейся от Ленинграда до Черного моря, началось в 1928 году. Она должна была стать надежным рубежом обороны в случае агрессии против СССР. Тогда супердержавы готовились к большой войне, и это была общая тенденция – перед началом Второй мировой войны строили множество оборонительных рубежей: известные линии Мажино и Маннергейма, а также менее знакомые линии Метаксаса, Арпада, Зигфрида.
В предыдущих войнах, включая Первую мировую, основой обороны крупных населенных пунктов, там, где это было возможно, становилась крепость – кольцо фортов, соединенных защитными линиями. Укрепления, защищенные рвами и земляными валами, покрытые мощными кирпичными и бетонными перекрытиями казармы, оборудованные огневые позиции, система долговременных огневых точек обеспечивали длительную оборону. Но, вместе с тем, опыт Первой мировой войны говорил о том, что полагаться только на крепости в новых условиях явно недостаточно – военные действия теперь разворачивались на большой протяженности, было необходимо организовать эффективную оборону значительных участков.

В 1927 году в качестве главного звена подготовки госграницы СССР к обороне были определены укрепленные районы – УРы. Предполагалось, что система ДОТов, усиленных комплексом других оборонительных сооружений, заграждений и инфраструктуры, при грамотных действиях личного состава позволит сдерживать наступление противника и даст командованию возможность провести в тылу перегруппировку войск и подготовить ответные удары.
Каждый укрепрайон должен был охватывать от 50 до 140 километров фронта. Система УРов в идеале должна была прикрыть всю западную границу СССР, Закавказье, а также Приморье, что составляло несколько десятков тысяч километров. Для сравнения: линия Мажино протянулась на 200 километров, а линия Маннергейма – всего на 80.
Первыми построенными укрепрайонами были Полоцкий и Карельский. За десять последующих лет на Западной границе СССР возвели Кингисеппский, Минский, Мозырский, Коростенский, Новоград-Волынский, Летичевский, Могилев-Ямпопьский, Рыбницкий, Тираспольский и Киевский. Всего на западной границе СССР протяженностью в две тысячи километров были построены 23 УРа, включавших в себя более 4 тысяч ДОТов.

НА МЕСТЕ БЫЛЫХ БОЕВ

Наша экспедиция под условным названием «Память» взяла на себя инициативу побывать на территории Мозырского УРа: он отличается от остальных укрепрайонов своей уникальностью – большой протяженностью подземных коммуникаций.

Справка
Мозырский укрепрайон, официально именовался УР №65. Он имел протяженность по фронту 90 км, глубину 1 – 2 км. По результатам немецкого обследования 1942 года, в нем имелись 6 орудийных казематов, 256 пулеметных казематов и 2 командных пункта.
Удаление от линии госграницы составляло до 70-80 км. Сооружения в основном размещены вдоль восточного берега реки Уборть, от Петриковского района на севере до деревни Калинино и далее до деревни Синицкое Поле в Лельчицком районе.
Здесь начинаются знаменитые Припятские болота, протянувшиеся вдоль Припяти почти на 200 километров, которые делают эту местность непригодной для ведения боевых действий. 
Германский Генштаб, разрабатывая план нападения на СССР, совершенно исключил из зоны боевых действий промежуток от Бреста до Коростеня Немцы были очень озабочены так называемой Припятской проблемой, которая разрывала фронт на две изолированные друг от друга части. Если группы армий "Север" и "Центр", наступавшие севернее Припятских болот, могли взаимодействовать друг с другом и обеспечивать фланги, то группа армий "Юг" из-за невозможности маневрировать на этих болотах оказывалась совершенно изолированной и оставалась один на один с самой сильной группировкой советских войск Юго-Западного фронта. 

В состав экспедиции вошли местные краеведы и поисковики директор Колковского сельского Дома культуры Петриковского района Николай Николаевич Грушко, выпускник Одесской мореходной школы Петр Васильевич Голота, проработавший много лет на речфлоте, автор, а также Вероника – моя дочь, студентка. Ее желание участвовать в этой экспедиции в значительной степени символично: в нем прослеживается интерес молодого поколения к прошлому, к истории, к реальной оценке результатов войны. 
Самым большим укрепрайоном на территории Белоруссии был Минский УР, протянувшийся на 110 км и насчитывавший 292 ДОТа, которые были расположены в различном порядке – шахматном, в виде подковы, цепочкой. Остатки сооружений Минского УРа уже в наше время послужили основой для создания мемориального комплекса «Линия Сталина», о котором скажем в конце повествования.
Строительство «Линии Сталина» сталкивалось со значительными трудностями. Вот что говорилось в докладной записке, направленной Наркомом внутренних дел Л. Берией в адрес наркома обороны К. Ворошилова: «НКО тов. Ворошилову. 5 января 1939 г. … По сообщению Особого отдела БВО строительство Слуцкого (соседнего с Мозырским УРом – автор) УР идет весьма неудовлетворительно… Из 91 объекта, намеченного к строительству по плану 1938 г., построено только 13… Работа была развернута со значительным опозданием, так как чертежи и планы объектов были высланы из Инженерного управления с опозданием в несколько месяцев… Л. Берия».
Похожая ситуация складывалась и с Киевским УРом. Замнаркома внутренних дел УССР Б. Кобулов докладывал 11 января 1939 года в ЦК КП(б) Украины: «Из 257 сооружений, имеющихся в районе, только 5 готовы к боевому действию… Левый и правый фланги не защищены и имеют свободный проход для противника. В центре зоны УР образован мешок (разрыв в 7 км), через который открыт свободный проход противнику непосредственно к Киеву. Передний край долговременной полосы удален от центра Киева лишь на 15 км, что дает возможность обстрела противником Киева, не вторгаясь в укрепрайон… Всего по укрепрайону необходимо снять не менее 300 000 кубометров земли и вырубить до 500 га леса и кустарника…». Такое положение было и во многих других укрепрайонах, что в первую очередь было связано с дефицитом вооружения, недостатком строительных материалов, техники, рабочих рук.

СУРОВЫЕ РЕАЛИИ

Все эти ошибки и провалы, безусловно, учитывались советским командованием, и потому шла спешная работа по строительству и приведению УРов в порядок. В 1938-1939 годах особый упор был сделан на возведение 34 артиллерийских ДОТов нового типа для отражения танковых атак. Артиллерийские ДОТы имели более сложное устройство – приходилось возводить целые фильтрующие батареи, устанавливать сложное газо– и теплообменное оборудование. Чаще всего они были двухэтажными и выдерживали огонь не только стрелкового оружия, но и тяжелой артиллерии. Однако эти ДОТы к началу войны оказались не готовыми ни к обороне, ни к боевым действиям.
– Если бы только эти проблемы повлияли на ход местных боев! – сокрушается Николай     Грушко. – Так ведь еще сказались устаревшие методы ведения войны: те же укрепрайоны строились по планам, разработанным еще Фрунзе и Ворошиловым, делавшими ставку чуть ли не на кавалерию и пехоту. Иначе говоря, новые технологии и модернизация армий врага в расчет не брались. И в результате «Линия Сталина» изначально не была рассчитана для отражения мощных танковых атак. По мнению многих специалистов, для завершения линий Сталина и Молотова, их усиления и модернизации не хватило одного года.
 
Завершению работ помешало перенесение линии госграницы на запад после «освободительного похода» Красной армии в Западную Белоруссию и Западную Украину. Строившаяся 10 лет и потребовавшая гигантских расходов сил и средств "Линия Сталина" оказалась в глубоком тылу – за 200 и более километров от границы. Вначале было решено поддерживать УРы в боеспособном состоянии и не консервировать их. Однако дальнейшая судьба "Линии Сталина" была решена «Пактом Молотова – Риббентропа», заключенным 23 августа 1939 года, в результате которого все работы на уже почти готовой линии обороны были остановлены. А на новой границе СССР развернулось строительство укреплений, получивших неофициальное название «Линия Молотова». Вооружение с объектов «Линии Сталина» в основном было снято и переброшено на запад, а оставшееся вместе с другим оборудованием сдано на склады, чтобы при необходимости реанимировать оставшуюся в глубоком тылу линию обороны. Часть объектов была передана на баланс местным гражданским властям, что привело к разграблению оборудования и к использованию сооружений не по назначению – некоторые ДОТы стали использоваться как складские помещения колхозов и совхозов.

На завершение «Линии Сталина» уже не было ни сил, ни средств, ни времени. Ее модернизацию и усиление планировали начать осенью 1941 года, после проведения основных работ на «Линии Молотова». Не успели. 
Но даже в том состоянии, в каком «Линия Сталина» оказалась к началу войны, ее УРы смогли значительно попортить крови немцам. Хотя даже сейчас некоторые историки уверяют, что этот рубеж обороны не сыграл никакой роли в сдерживании немецкого наступления, это неправда.
Да, неукомплектованная, со снятым оборудованием и мизерными гарнизонами «Линия Сталина» в целом не стала серьезной преградой для фашистов. Например, в Минском УРе дислоцировался всего один батальон, который лишь охранял объекты. Большая растянутость обороны (по 50 км на дивизию вместо положенных 10-12) не позволяла организовать артиллерийскую поддержку ДОТов. Многие из ДОТов просто пустовали. Потому вместо целостной линии укрепрайона фашистов встречали лишь отдельные точки сопротивления. 
Созданные укрепления оказались устаревшими еще в момент постройки. УРы не имели достаточной глубины обороны, а расположение отдельных участков обороны не было завязано в узлы. Большинство ДОТов было вооружено пулеметами, и только некоторые сооружения имели орудия. Противотанковая артиллерия не использовалась вообще. Кроме того, ДОТы были предназначены исключительно для ведения фронтального огня, что могло привести к быстрому их уничтожению. К недостаткам УРов можно отнести примитивные виды броневой защиты, слабый уровень качества внутреннего оборудования. Сооружения вообще не имели средств противохимической защиты, часто не были оборудованы водными скважинами и канализацией. К достоинствам же можно отнести отличное приспособление их к местности и оригинальные формы маскировки. Мы нашли один из ДОТов, прозванный «Соломенной шляпкой»– деревянными щитами с прикрепленными к ним пучками соломы он маскировался под скирду, что отвлекало внимание разведки противника.

ДИСКУССИЯ ВОЗЛЕ ДОТА

– На Мозырское направление, – рассказывает Николай Грушко, – фашисты бросили четыре дивизии, в том числе знаменитую 45-ю, бравшую Париж и Брестскую крепость. Попробовав взять с наскока укрепления, среди которых был и этот ДОТ, где мы сейчас находимся, немцы поняли, что сопротивление будет оказано жесточайшее. Потеряв значительное количество живой силы и техники, они обошли укрепрайоны с флангов, взяв их в осаду, и продолжили вторжение вглубь СССР. А оставленные в ДОТах бойцы либо погибали, сражаясь до конца – фамилии многих из них нам удалось установить, – либо попали в плен или сумели пробиться к своим частям. 
В те первые трагические дни в хаосе и шоке некому было писать о подвигах, регистрировать их в сводках. И горький парадокс: если струсившие или сдавшиеся в плен красноармейцы оставили о себе хоть какой-то след, то многие герои, пытавшиеся разрозненными небольшими группками остановить фашистов и заживо сгоревшие в ДОТах на «Линии Сталина», так и остались безвестными для современников и потомков. Примером мужества и доблести останется оборона четырехорудийного капонира у деревни Мацки Октябрьского района, артиллеристы которого под командованием младших лейтенантов Рощина и Петрочука стояли насмерть, подбивая из орудия фашистские танки и бронемашины, кося из пулеметов вражескую пехоту. Серьезную оборону держали пулеметные ДОТы под Заславлем и у Ляховичей, героически сражался артиллерийский полукапонир у деревни Жуки.
 
Николай Грушко уверен: 
– На «Линии Сталина» не было таких масштабных сражений, как оборона Брестской крепости, как Сталинградская или Курская битвы. Но ее возводили сотни тысяч советских людей, страна отрывала от мирной жизни колоссальные средства и силы, и свою роль, пусть меньшую, чем на это рассчитывали, эта линия обороны сыграла. Погибавшие, сгоравшие заживо от немецких огнеметов в ДОТах красноармейцы стояли до конца, хотя и знали, что обречены на смерть.
О том, что на подступах к Мозырскому УРу, в довоенное время окруженному непроходимыми болотами, впоследствии осушенными, велись ожесточенные бои, можно судить по такому факту: увязшая в трясине техника и неразорвавшиеся боеприпасы до сих пор не дают возможности использовать эти угодья – во время пахоты торфяника в Петриковском районе на снаряде несколько лет назад подорвался трактор, а некоторые поля вообще невозможно было пахать – боеприпасов и человеческих костей на них было больше, чем выращенной картошки. 

После войны укрепления "Линии Сталина" оказались никому не нужными. Заброшенные ДОТы были взорваны, а входы в них завалены камнями и забетонированы. Пройдя и выдержав испытание боями, они во время уничтожения еще раз показали свою прочность. По рассказу Петра Голоты, для подрыва одного объекта были подвезены на двух подводах 200 килограммов взрывчатки. Увы – даже такого мощного заряда оказалось мало. Тогда подогнали гаубицу и с небольшого расстояния выстрелили кумулятивным зарядом в стену ДОТа. Однако и после этого объект устоял. По нему только пошли трещины. В таком состоянии он стоит до сих пор. 
Проверка временем тоже говорит о многом – самый маленький одноамбразурный монолитный ДОТ весом более 350 тонн со стенами толщиной в полтора метра и не менее укрепленной крышей, способной выдержать попадание авиабомбы или артиллерийского снаряда, под тяжестью собственного веса за многие годы просел в землю.

– Наивно думать, – размышляет вслух Николай Грушко, – что оборона – это главная задача укрепленных районов. Нет, они возводились для более надежной подготовки наступления. Они должны были надежно прикрыть развертывание ударных группировок, отразить любую попытку противника сорвать развертывание, а с переходом наших войск в наступление поддержать их всей мощью огня. Каждый укрепрайон по численности личного состава равнялся бригаде, но по огневой мощи не уступал корпусу.

– Однако, Николай Николаевич, – задаю, как мне казалось, провокационный вопрос, – почему Сталин еще до начала войны приказал уничтожить «Линию Сталина»? Ведь она, по вашему уверению, должна была сыграть не только оборонительную роль, но и тактическую. 
– Хотя я нигде не видел официальной версии, побудившей Сталина пойти на этот шаг, я думаю, что его просто заставила необходимость. На новой линии обороны не хватало специального вооружения, да и материальных затрат накануне войны, а уже было известно, что ее не избежать, было внесено больше, чем можно себе представить. Вот и пришлось пойти на вынужденный шаг – разоружить и даже частично уничтожить объекты на "Линии Сталина". Правда, разоружение "Линии Сталина" началось осенью 1939 года, снятое оборудование оседало на складах. Другого применения для специального вооружения в тот момент придумать не могли, ибо на новой Западной границе фортификационное строительство, начатое 26 июня 1940 года, велось по новым планам и с новыми задачами. Вот и получается, что вначале "Линия Сталина" была разоружена, а спустя почти год возникла идея строительства нового оборонительного комплекса. Кроме того, "Линия Молотова" в сравнении с "Линией Сталина" была жидкой цепочкой относительно легких укреплений, которым не требовалось много вооружения. Но лично мне непонятно, почему строительство укрепрайонов на новых границах продвигалось очень медленно, а разрушение на старой линии шло удивительно быстро. На мой взгляд, не построив оборонительных полос на новой западной границе 1939 года, нельзя было принимать решение о ликвидации и разоружении «Линии Сталина». Пусть были бы две линии – лишних оборонительных сооружений не бывает!

– Похоже, строительство «Линии Молотова» – такая же загадка советской истории, как и разрушение «Линии Сталина»? 
– Да. Тем более, что «Линию Молотова» строили так, чтобы противник ее видел, в отличие от «Линии Сталина», о создании которой почти никто не знал. Строили ее почему-то на второстепенных направлениях, она не прикрывалась полосой обеспечения, минными полями и другими инженерными заграждениями, сами ДОТы не маскировались, строители не использовали многих возможностей усиления "Линии Молотова" и не торопились ее завершать. Маршал Жуков возмущался: "Укрепрайоны строятся слишком близко от границы и имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию». Половину всех средств, выделяемых на строительство "Линии Молотова", планировалось использовать... в Прибалтике, хотя это было второстепенное направление! Четверть средств планировалась для Белоруссии и всего 9 % – для Украины, где ожидался главный удар. И странно, что у "Линии Сталина" и у "Линии Молотова" один и тот же разработчик – генерал-лейтенант инженерных войск профессор Д. Карбышев. Не мог он, выполняя одну и ту же задачу на разных участках, по-разному оценивать ситуацию на местности. Тут, без сомнения, кроется какая-то загадка. 

 – Если бы УРы «Линии Сталина» были оснащены вооружением, имели гарнизоны, то какую роль они могли бы сыграть в ходе войны? 
– Наши войска цеплялись бы за них, что дало бы возможность отвлекать силы противника на борьбу с ДОТами, которым советской военной доктриной предписывалось держать оборону около двух недель. И хотя ценой больших потерь уцелевшие оборонительные сооружения держались, их участь была предрешена. Но в конечном итоге даже преднамеренно брошенные на погибель, УРы, вызывая на себя огонь врага, на своих участках подготовили перевес в военных действиях.
После таких слов мы смотрели на останки ДОТов уже другими глазами. Перед нами воочию вставали не развороченные взрывами железобетонные глыбы, а маленькие, но настоящие крепости. Пройдя по маршруту, предложенному нашими проводниками, мы видели разные типы ДОТов. Объединяло их одна судьба – всем им пришлось погибнуть. Одни были взорваны из-за чьей-то военной и политической недальновидности, другие, встретив несоизмеримые силы врага, сражались до последнего патрона. Однако они по-прежнему на своем посту.

ЛАБИРИНТЫ ПРЕИСПОДНЕЙ

Чаще всего на «Линии Сталина» строили одноэтажные ДОТы, насчитывающие от одной до трех амбразур для ведения огня. Вооружение – пулеметы «максим». Железобетонные стены толщиной около 130-150 см, а крыша – около 1 м. Этого было вполне достаточно, чтобы защитить гарнизон от обстрела 105-155-мм гаубицами. Внутри помещалось 10 – 12 человек. Даже такие простые ДОТы имели водопровод, электроснабжение, связь. Чтобы наблюдать за позициями, устанавливали перископы. Важным было устройство вентиляции – иначе от пороховых газов бойцы просто задохнулись бы.

Доты другого типа были крупнее и обычно двух– и трехэтажные, имели помещения для размещения до 20 человек, были лучше вооружены, но в связи с большей дороговизной и значительными трудозатратами строились значительно реже. Нам удалось побывать на двух таких объектах, называемых «Минами» – такие возводились только в Мозырском УРе. 
Первый находится вблизи деревни Слободка. В длину он растянулся более чем на 200 метров, в ширину – 80. У него три этажа, первый, по предположению поисковиков, завален подобранным на полях сражений покореженным оружием, а вход в него забетонирован. Но самое удивительное – на его крыше размещено действующее до сих пор кладбище!

И мы, спускаясь в лабиринты «Мины», на время умолкли: не до шуток, если над нашими головами – настоящая преисподняя. Единственная мысль пульсирует в возбужденном сознании: лишь бы не погасли фонарики. Остроты ощущениям придавали сырость и холод: наверху – жаркий знойный день, а здесь изо рта идет пар.

Здесь была башня с орудием

Здесь была казарма

Узкие проходы кое-где завалены, на арках перекрытий перед некоторыми входами краской обозначены схемы помещений и направление передвижения. Крестики обозначают тупики. 
– Эти указатели, – поясняет Николай, – сделали наши поисковики. Они уже бывали здесь, проводили разведку, чтобы определить объем работ для восстановления объекта и создания здесь если не мемориала, то хотя бы памятного места. 
Кое-где в пулеметных амбразурах установлены маячки – крошечные светодиодные лампочки на батарейках: светят по несколько месяцев, выводя заблудившихся в лабиринтах разветвлений визитеров. Их установили поисковики. О том, что здесь бывают люди, свидетельствуют и надписи на стенах. Одна из них нас тронула: « Мой дед служил в 53-м дивизионе. Дошел до Берлина».
Здесь – по-настоящему сложное подземное сооружение, состоящее из многих ходов сообщения, капониров, отсеков, фильтрационных устройств. В нем находились оружейные склады, запас боеприпасов и продовольствия, казарма, санчасть, столовая, водопровод, красный уголок, наблюдательный и командный пункты. У каждого выхода, а их четыре в разных направлениях, находились ДОТы с пулеметами.

ПАМЯТНИК КРАСНОАРМЕЙЦУ… ОТ ФАШИСТОВ

Когда мы пробирались к очередному объекту, расположенному вблизи железнодорожной станции Птичь, Николай Грушко рассказал удивительную историю о красноармейце, погибшем во время попытки взорвать мост: 
– Этот мост охранялся особо тщательно: по нему немецкие составы везли танки, артиллерию и прочую технику, а также живую силу. И им нельзя было допустить, чтобы он оказался взорванным. Потому его охраняли 1200 солдат. После многих неудачных попыток красноармейцев и партизан заложить взрывчатку один из бойцов в звании младший лейтенант, к сожалению, установить его фамилию не удалось, обвязал себя взрывчаткой, сколько мог поднять. И пошел к мосту, надеясь подорвать если не сам мост, то хотя бы рельсы на подходах к нему. Но его заметили и стали стрелять из пулеметов. Расчет младшего лейтенанта, шедшего на верную гибель, не удался – он думал, что пули попадут во взрывчатку, от чего заряд сдетонирует. Когда фашисты поняли его замысел, они, потрясенные мужеством и самоотверженностью бойца, похоронили его с почестями и даже поставили памятник. Потом власти заменили его на более подходящий по символике. А мост потом удалось взорвать диверсионной группе. Правда, через 17 дней немцы построили новый, а опоры старого уцелели до наших дней.

Памятник безымянному младшему лейтенанту

И вот перед нами – очередной объект системы МоУР. Он был рассчитан на батальон с численностью личного состава до 120 человек, поражает нас своими размерами еще больше, чем «Мина» возле Слободки: два подземных этажа, ширина – больше трехсот метров, ширина – сто. В него для разгрузки заезжали машины, доставлявшие боеприпасы.
Проникнуть на оба этажа не получилось: вокруг болотистая местность, из-за чего нижний оказался затопленным. Зато мы нашли следы деятельности «черных копателей» – повсюду свежие ямы, вытащенные на поверхность детали металлических конструкций, принятые копателями за военную амуницию. Видели и следы газовых резаков на бронированных колпаках – кто-то пытался добыть металл для сдачи на лом.

Обойти все казармы и отсеки второго этажа этого объекта тоже не удалось – сквозь трещины в перекрытиях просыпается песок, заваливая и без того узкие ходы. Зато нашли помещение конюшни на четыре стойла.
Вероника заинтересовалась: 
– А зачем было держать в подземелье лошадей? 
На что Николай Грушко ответил:
– Если во время обстрела или диверсии немцев линия связи могла оказаться поврежденной, то солдат верхом на коне мог доставить донесение от своего командира высшему командованию. Тогда ведь не было мобильной связи, а рация тоже могла отказать. Хотя в факте применения вестовых лошадей тоже можно усмотреть несоответствие системы оборудования укрепрайонов – и вестовой солдат, и лошадь под ним ведь тоже могли погибнуть при попытке доставить донесение.

Здесь сохранились металлические и деревянные детали пулеметных амбразур, опоры дизель-генераторов, обеспечивавших помещения электричеством. В одном из капониров Петр Голота нашел стреляные винтовочные гильзы: они за многие годы хотя и покрылись ржавчиной, но сохранили не только форму – от них словно веет огнем выстрелов, жаром ожесточенной перестрелки.

  
Остатки подушек дизель-генераторов

Возле одного из входов висит фанерная табличка с надписью: «ДОТ N 232. Входил в систему укрепрайона Западной границы «Линии Сталина». Построен в 1931 году. Тяжелый бой в августе 1941 года. МоУР не был прорван противником. Бойцы гарнизона подорвали сооружения и отошли, соединившись с регулярными частями РККА. Вечная слава героям! Берегите память!» 
– Эту табличку установили мои помощники, – с гордостью сообщил Николай Грушко. – Жаль только, что больше никто не интересуется такими объектами, и мы сами пытаемся сохранить то, что еще сохранилось. Устанавливаем имена погибших бойцов, связываемся с их родственниками.

ИНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Несколько лет назад на обочине автомобильной трассы «Минск–Молодечно» появился дорожный указатель с надписью: «Линия Сталина», не совсем понятной для большинства водителей. И потому они с интересом заруливают на объект, оказавшийся историко-культурным комплексом, по сути – музеем под открытым небом. 
По замыслу создателей, комплекс должен стать не только памятником системе оборонительных сооружений, возведенных на довоенной границе СССР, но и символом борьбы с фашизмом.
В сооружении музея приняли участие самые разные люди и организации, но основные работы были проведены подразделениями инженерных войск. В этом заключена и символическая преемственность: одно дело, когда солдаты во время службы возводят безликие и подчас бесполезные сооружения, и совсем другое, когда они сооружают музей, посвященный военной истории. 
Несмотря на злопыхательство местных и закордонных недоброжелателей, регулярно критикующих власти за якобы «реабилитацию и пропаганду сталинского наследия», «Линия Сталина» стала одним из популярных мест туризма в Беларуси. За четыре года существования музея его посетили почти один миллион посетителей, или около 700 человек в день. Оказалось, что интерес к советскому прошлому со временем не только не ослабевает, но даже усиливается.
Правда, возвращаясь в Латвию и проезжая мимо указателя, мы с дочкой лишь переглянулись и решили не утруждать себя посещением этого музея – мы были переполнены впечатлениями от увиденной суровой реальности, не покрытой музейным лаком.

Все фото автора.