Чужие близкие

Лишь только Елена начала рассказ – ком подкатил к горлу, перехватило дыхание, навернулись слезы, и она замолчала, не в силах произнести ни слова. Девчонки с пониманием и сочувствием повернулись к мониторам компьютеров, изредка поглядывая на нее. 
С этим коллективом она проработала около десяти лет, за это время все практически породнились. Секретов не было, личные проблемы запросто выносились на всеобщее обсуждение. 
Елена недоумевала, как она, тетка сорока трех лет не справилась с эмоциями и не смогла рассказать о встрече с отцом? 
На следующий день ее попытка повествования так же не увенчалась успехом, и только спустя неделю ее отпустило. 
Пообедав, наколотив растворимый кофе, девчонки, распираемые любопытством, приготовились слушать. Сдавленным голосом Елена рассказала им, что поехала к отцу с мужем и Александром – ее средним братом, который всю дорогу вопрошал, как сестра могла его уговорить на эту поездку? Матери и старшему их брату Петру, они ничего не сказали. Петр пять лет ходит на диализ почек, многочасовая дорога не для него. Да и не уверены были, жив ли отец, ведь ему перевалило за восемьдесят. Когда отец уехал на север, на заработки, Петру было пятнадцать, Елене два года, а среднему девять лет, и когда бы сестра ни спрашивала об отце, Александр отмахивался, говорил, что нет желания вспоминать его.
– Ну, почему? – допытывалась она.
Ответ был неизменным: 
– Потому что он козел!
А Петр – старший брат, только однажды, не выдержав постоянных расспросов сестры, рассказал, что запомнил отца вечно кричащим и недовольным. Добрел отец только после прихода дружков, распив с ними бутылочку беленькой. Мать же молча обслуживала их, сама за стол никогда не садилась, вечно что-то делала по дому. А когда Елена, обрадовавшись откровению, захотела узнать больше, Петр молча ушел.

Больше часа они искали в частном секторе улицу и дом отца. На зов вышел высокий седой мужчина. Елена вглядывалась в незнакомое лицо, пытаясь понять, он ли это? Но ничего общего с молодым парнем на фотографиях не нашла. Вопрошая, посмотрела на брата, но прочла сомнение в его глазах. 
– Говоров Петр Иванович? – мужчина кивнул. – Я твой сын, Александр, – он протянул ему руку, тот, удивленно хмыкнув, молча, без энтузиазма пожал ее. – А это, – указал брат на сестру, – твоя дочь и ее муж Василий.
Они также удостоились рукопожатия.
– Ну, проходите!
Петр Иванович зашел во двор, гости пошли за ним не без колебания: фамилия, имя, отчество совпадало. Вроде бы их отец, но от его равнодушия, какого-то даже пофигизма, у обоих закралось сомнение, а вдруг это просто его полный тезка? 
– Я в примаках живу, – вдруг сообщил Петр Иванович. – Моего здесь ничего нет.
Опешив от такого заявления, брат с сестрой переглянулись, но ответить на реплику не успели. Видимо, заметив, что хозяин ведет в дом чужаков, порог им преградила полная женщина, в цветастом халате с платком на голове.
– Дети от первого брака приехали, – радостно пояснил Петр Иванович. – Стол накрывай.
Женщина представилась невнятно, а Елена переспрашивать постеснялась. Так и не впустив их в дом, хозяйка указала на стол и под навесом. Гости возражать не стали. На улице было по-весеннему тепло. Несмотря на полноту, женщина с легкостью оседлала велосипед, пояснив, что нужно съездить в магазин. 
Присев за стол, Елена украдкой разглядывала отца, пока тот расставлял стулья. «Интересный, видный мужчина. Дедом ну никак не назвать, выглядит максимум на шестьдесят. Выправка, как у военного, хотя никогда им не был. Легкая походка. Мама, по сравнению с ним, совсем старушка. Вот что значит, прожили жизнь по-разному».

 Всю жизнь Любовь, их мама, работала без отпусков и отгулов. Муж уехал на заработки, на север, оставив ее с тремя детьми с рублем в кармане. Пять лет никакой помощи от него, только одно письмо с сообщением, что добрался, устроился на работу. За это время старший сын окончил школу, поступил в университет в Ашхабаде, а в конце первого курса, написал матери, что собирается бросить учебу – стипендии не хватает ни на съемное жилье, ни на питание. Женщина тут же обратилась за помощью к мужу, но тот прислал открытку, где сообщил, что скоро будет в Москве, и, если она хочет, то пусть приезжает прогуляться по столице. И все! Получив такую отписку, Любовь подала на развод и алименты. А чтобы сын продолжил учебу, после работы каждый день ходила к богатой соседке, за деньги готовила, убирала, стирала, а в те времена стирали руками, и при этом дом она содержала в чистоте, дети были сыты, всегда в чистом и наглаженном.
– Оно тебе нужно было?! – с раздражением обратился к сестре Александр, когда они остались наедине. Петр Иванович пошел за домашней самогонкой. Хотя гости привезли коньяк и коробку конфет.
– А это точно он?! – все еще надеялась Елена на ошибку.
Брат не успел ответить, из дома с бутылкой и альбомом в руках вышел Петр Иванович. 
– После пенсии год помыкался на севере и приехал сюда. Вот смотрите, – раскрыл он альбом. – Здесь вся моя жизнь. 
На первой странице было несколько женских снимков, среди которых было и фото их матери. Елене стало противно, что свою первую жену, мать его первенцев он разместил на одной странице с теми, на кого променял ее.
– Петр Иванович, – Елена решила называть отца только по имени-отчеству. – Мама рассказывала, что я похожа на вашу родную сестру, Лену, – она демонстративно отвернулась от альбома. – Где она сейчас?
– Умерла, – не отрываясь от просмотра фотографий пояснил отец тоном, как если бы сообщил, что идет в магазин. – А вот это…

Елена решила пройтись по двору, и муж охотно составил ей компанию. Александр нервно курил, изредка поглядывая в альбом. До возвращения хозяйки Петр Иванович продолжал комментировать фото из альбома, не замечая, что гостям это неинтересно. Елена вызвалась помочь жене отца накрыть стол. От нее она узнала, что живут они уже больше двадцати лет в браке, детей совместных нет, и уже за столом всем пришлось выслушать подробный рассказ, как она выхаживала после операции мужа. Только отец с гордостью разлил бутылку своего самогона, как во двор вошли женщина и мужчина, примерно ровесники Александра, и с ними девочка лет пяти. Решительно подошли к гостям, без улыбки поздоровались, по-хозяйски сели за стол. Глядя на их воинственные лица, Елена подумала, что это, наверное, соседи или знакомые, пришли ругаться с отцом или его женой. А оказалось, что это дочь хозяйки с мужем и внучкой. Елена с братом переглянулись и рассмеялись, поняв друг друга без слов. А Василий, не церемонясь, сообщил:
– Петр Иванович, ваши сын и дочь живут в достатке. Им всего хватает, так что расслабьтесь!
Александр взял рюмку, чокнулся с рюмкой сестры, и со словами: «За встречу!» залпом выпил ее. Василий усмехнулся.
– Понятно, за рулем, стало быть, я или …? – он посмотрел на жену. Елена молча выпила самогон. Хотя не пила вообще. Вести автомобиль ей совершенно не хотелось.
– Правильно, за встречу! – подхватили радостно остальные.

Вместо, казалось бы, естественного смущения хозяева буквально выдохнули, довольно заулыбались и, уже расслабившись, спокойно общались. Но разговор по душам так и не случился. Минут тридцать Петр Иванович с упоением рассказывал, как, вернувшись с севера, купил толстую золотую цепочку для дочери и долго носил ее, но так как их встреча не состоялась по различным причинам, то ему пришлось продать ее. И еще искренне сетовал, что дети поздно разыскали его. Оказывается, он лежал в их городе, в краевой больнице, и за ним не было кому ухаживать. А выпив еще стопочку, обратился к Василию как к водителю не с просьбой, а с пожеланием в форме приказа, чтобы тот приехал за ним и свозил к старшему сыну и обратно. Захмелевшая хозяйка спросила, смеясь:
– А не жирно будет?
– На то они и дети – пусть возят! – без стеснения прозвучал категоричный ответ, после которого гости, не сговариваясь, разом стали прощаться.
Александр молча пожал родителю руку, а Елена зачем-то обняла отца, но ничего не почувствовала. Это был совершенно чужой человек.
Как только машина тронулась, брат снисходительно поинтересовался: 
– Сбылась мечта, рада?
Елена молча отвернулась к окну, сделала вид, что решила вздремнуть. Разбудил ее муж у их дома, брата в машине уже не было. Видимо, она действительно заснула. На душе было скверно.
–Ты как? – поинтересовался муж. – Не жалеешь, что съездили?
В детстве она злилась, что никто не хотел ей рассказать об отце, а повзрослев, поняла, что и маме, и братьям было не просто об этом говорить, и отстала от них. И вот спустя четыре десятилетия почему-то решила раздобыть адрес отца и встретиться с ним. Но сейчас ей уже не хотелось не то что говорить об этой встрече, но даже и вспоминать…