Грюнвальдская битва: зачем праздновать победу исторического врага?

Сражение, состоявшееся у села Грюнвальд 610 лет назад, в советской историографии традиционно рассматривалось в качестве примера дружбы и общей борьбы братских польского, литовского и русского народов против Тевтонского ордена, «предтечи» будущего Третьего Рейха. Однако вот уже три десятилетия, как эта дружба канула в Лету, тем самым доказав свою неосновательность. Зато воспитанные с детства симпатии россиян к давней битве с успехом используется теми, кто, как и сотни лет назад, делает все, чтобы оторвать от Руси ее исконные земли с населяющими их братскими народами.

Темы знаменитого сражения недавно касался и наш журнал. Впрочем, надо отдать должное моему коллеге Павлу Жукову – его статья предельно взвешена в плане бесстрастной историографии. Что выгодно отличает ее от изложения, принятого в советских учебниках «Истории Средних Веков», где школьникам преподносились весьма прозрачные намеки на то, что это событие представляло собой «пример дружбы народов Польши, Литвы и Руси в общей отражении тевтонской (то бишь немецкой) агрессии». Обязательным пунктом тогда было упоминание об участии в битве «русских союзников» – трех смоленских полков, чье героическое сопротивление рыцарям-крестоносцам позволило польским и литовским подразделениям нанести решающий контрудар, позволивший одержать победу над войском Ордена.
Причины такого освещения в целом понятны. В годы СССР и Литва, и Белоруссия являлись союзными республиками нашей общей Родины, да и Польша тогда находилась на стороне Москвы, а не Вашингтона, как теперь. Опять же, еще совсем свежей была память о Великой Отечественной войне, где, согласно официальной версии слегка «отлакированной» истории, представители всех трех вышеуказанных народов сражались на одной стороне – против общего врага, фашистов. 
Ну а то, что те же польские националисты из «Армии Крайовой» воевали против Красной Армии с не меньшей ненавистью, чем гитлеровцы – об этом старались лишний раз не упоминать. На манер неофициального «табу» на факты о том, что непосредственными казнями евреев в Бабьем Яру занимались даже не эсэсовцы, а украинские полицаи из числа националистов; что трагедия Хатыни лежит на совести карателей батальона «Нахтигаль» под командованием гауптмана и будущего «героя» нацисткой Украины, командующего бандеровской УПА Романа Шухевича.
Действительно, зачем лишний раз бередить старые раны, нарушая идиллию «нерушимой дружбы народов»? Которая, на деле, тут же перестала быть таковой именно из-за того, что в свое время не были полностью выкорчеваны ядовитые семена буржуазного национализма, давшие свои разрушительные всходы с началом горбачевской перестройки. 

***

А ведь если не рассматривать Грюнвальскую битву через «розовые очки», увы, оказавшегося не слишком стойким тезиса о «нерушимой дружбе» народов Польши, Литвы и Руси, выяснится немало очень интересных и важных моментов. Которые в советские времена, в принципе, не опровергались, но и не афишировались.
Ну вот, скажем, взять те же «три смоленских полка», как символ участия в сражении и русской стороны. Но ведь город Смоленск, как и все Смоленское княжество с 1404 года уже находился под властью Великого Княжества Литовского! Называя вещи своими именами, были им «аннексирован» при попустительстве не слишком решительного, в отличии от своего великого отца – князя Дмитрия Донского, московского князя Василия Дмитриевича. 
То есть древний русский город просто «по обязанности» вассала литовского князя теперь был обязан выставлять тому определенную часть ратников. Разумеется, на Грюнвальдском поле все они действительно проявили массовый героизм, но весь вопрос в том, кто стал главным «выгодополучателем» и этого героизма, и достигнутой, в том числе благодаря ему, победы?
Ответ на этот вопрос не слишком утешителен. Павел Жуков недаром заканчивает свой материал словами: «Некогда великий и могущественный орден всё быстрее и быстрее стал погружаться на дно. В Восточной Европе появилась новая сила, которая затем превратится в единое государство – Речь Посполитую».
А скажем, оргкомитет белорусского фестиваля «Наш Грюнвальд», несмотря на формальное отмежевание от ультра-змагарских тенденций, отмежевываться от всего, связанного с Россией, в том числе и от русского языка, на своем сайте пишет без лишних «реверансов»: «Сложно переоценить значение Грюнвальдской битвы в истории Беларуси, Польши, да и всей Европы в целом. В результате одной из самых масштабных битв средневекового мира, полностью изменилась расстановка сил на мировой арене – Беларусь (в те времена – Великое Княжество Литовское) и Королевство Польское вышли на доминирующие позиции в Европе.
15 июля 1410 года объединенные силы Королевства польского и Великого княжества Литовского (современная Беларусь) наголову разбили главные силы Тевтонского ордена, тем самым положив конец более чем двухсотлетним военным конфликтам и остановив немецкую агрессию на много столетий вперед».
Кстати, и об участии в битве смоленских полков сайт хранит упорное молчание. Как и о самом слове «Русь», «русский» и т.д. Зато в финале кратного описания значения сражения без обиняков утверждается:
«Грюнвальдская битва была одной из крупнейших битв средневековой Европы и является одной из важнейших побед в истории Беларуси и Польши. Огромное влияние оказала битва и на формирование нашей нации. Историки говорят, что на битву шли Полотчане, Витебляне, Городенцы, а с битвы – Литвины».
Во как! Даже белорусам у якобы «белорусских патриотов» доброго слова не нашлось – потому как там издавна «литвины проживали». 

***

С чем действительно не поспоришь, так это с тем, что в том числе и Грюнвальдская победа здорово поспособствовала дальнейшему усилению и Великого Княжества Литовского, и его союзника Польши, позже ставшей однозначным «гегемоном» в созданной в 1569 году Речи Посполитой.
Вопрос в другом – а чему радоваться в вышеизложенной ситуации нам, гражданам бывшего СССР, а ныне России и постсоветских республик, считающих развал своего великого государства геополитической трагедией? Та же Литва ведь еще в XIII веке, аккурат после разгрома Киевской Руси Батыевым нашествием, стала с нарастающей скоростью «прихватизировать» Юго-Западные русские княжества. Так что к середине XIV века и Киев, «мать городов русских» уже стал вполне себе «литвинским» воеводством. А в начале XV века наступила уже очередь и Смоленска – вернувшегося в русское государство лишь 110 лет спустя, в 1514 году. А «братья-славяне» при поддержке литовских князей предотвратили угрозу немецкого нашествия на тогда еще пока лишь строящуюся Московскую Русь? Да полноте, крестоносцев на льду Чудского озера еще Александр Невский успешно разгромил. А так, в пограничных столкновениях с ними отличались и новгородские, и псковские, и другие пограничные дружины. 
Да и кто сказал, что потерпи польско-литовское войско под Грюнвальдом поражение от тевтонских рыцарей, земли Польши и Литвы тут же бы стали орденскими? Будь это так просто, произошло бы еще в XIII веке, когда польский князь Конрад Мазовецкий на свою голову пригласил крестоносцев помочь ему в борьбе с непокорными пруссами, тогда еще язычниками. Ни разу не поляками, кстати, чьи земли, опять же, польскими никогда не были. 
И литовские земли крестоносцы не раз пытались потихоньку «оттяпать», но, опять же, наталкивались на серьезное сопротивление местного населения и аристократии, и отступали. Так что никакого «Апокалипсиса», «завоеванной Восточной Европы а-ля Третий Рейх» в случае победы Тевтонского ордена на Грюнвальдском поле не произошло бы. Да, Польша и Литва могли бы потерять часть земель, портов на побережье Балтики и, конечно, немалую долю прежнего влияния. 
Но вот чтобы немцы в XV веке смогли организовать подобие объединения разрозненных и часто воюющих между собой германских княжеств в единое мощное государство, способное к опасной экспансии на Восток – в это верится с трудом. Достаточно сказать, что еще в веке XVII вместо объединения эти княжества в ходе «Тридцатилетней войны» между католиками и протестантами истребили друг дружку почти на 80% – «переплюнули» их в этом лишь гетманы Правобережной Украины, после смерти Богдана Хмельницкого умудрившиеся уменьшить число своих подданных в 10 раз.

***

Зато уменьшение могущества что Литвы, что Польши однозначно положительно сказалось бы на перспективах объединения разрозненных княжеств Юго-Западной Руси. Если Вильно и Варшава перестали быть сильным «сюзереном», отчего бы им не выбрать в этом качестве все более усиливающуюся Москву?
Вместо этого позитивного сценария для полного объединения и возрождения мощи нашей страны, начиная еще с XV века, произошло то, что мы наблюдаем в реальной истории. Когда польский писатель-националист Генрик Сенкевич с умилением писал о «прекрасной природе Литвы», при этом имея в виду современную Украину (Белоруссия у него в этом смысле – и так Литва by default), где происходили события его романа «Огнем и мечом», повествующего о восстании Богдана Хмельницкого.
А ведь за считанные десятилетия до тех событий поляки с литовцами чуть было не установили свое владычество и над Московским царством, ослабленным гражданским противостоянием времен Смуты. И только героизм ополчения Минина и Пожарского позволил сломать этот сценарий. 
 И что, очень большая разница между благословляемым римскими Папами «крестовыми походами на схизматиков» времен Александра Невского и экспансией такой же фанатично-католической Речи Посполитой на православную Русь с теми же целями? Между тем, потерпи польско-литовское войско поражение под Грюнвальдом, эти страны вовсе бы не исчезли, но вместо средневековой «сверхдержавы» играли бы роль всего лишь удобного «буфера» между набирающей силу Русью и Западом. А то и, глядишь, даже сами искали бы союза с Москвой – для борьбы с западной угрозой. 
В общем, как гласит одна из пословиц Востока: «Если тигр съел твоего врага, от этого он не стал твоим другом». В силу этого, думается, стоит «снять розовые очки» в отношении Грюнвальдской битвы, доставшиеся нам от советской исторической традиции, и перестать лить воду на мельницу прежних и современных геополитических противников нашей страны, только и мечтающих о воссоздании новой «Речи Посполитой» с обязательным включением туда исконных русских земель.