Последние в очереди на суверенитет

22 октября 1990 года Верховные Советы Казахской и Киргизской ССР последними среди советских республик приняли декларации о суверенитете. Да и спустя год с небольшим эти среднеазиатские республики, в отличие от тех же прибалтийских или закавказских, вышли из Союза без восторга – просто в силу ликвидации СССР тремя беловежскими людьми. 

Дружба народов и в Казахстане, и в Киргизии поддерживалась и на уровне настроений в народе, и среди правящих верхов. На референдуме о сохранении СССР 17 марта 1991 года граждане обеих республик поддержали сохранение единой советской страны практически единогласно (94,1 и 96,6% голосов «за» соответственно). 
Однако было и другое. Было стремление местных нуворишей и части молодёжи стать «независимыми от Москвы». Именно в Алма-Ате в декабре 1986 года произошло первое в СССР массовое выступление националистически настроенных студентов столичных ВУЗов; чтобы сдержать это выступление, властям республики и Союза пришлось привлечь до 50 тысяч военнослужащих и дружинников. Поводом тогда было объявлено нежелание протестующих видеть на посту Первого секретаря ЦК компартии Казахстана русского Геннадия Колбина после ухода на пенсию Кунаева, чуваша по национальности, не местного уроженца и не работавшего в этих краях человека. Кстати, и ранее республикой успешно руководили и бывший лидер белорусских коммунистов, известный в годы Великой Отечественной войны руководитель партизанского движения Пантелеймон Пономаренко, и Леонид Брежнев, и другие не казахи. 
Уже более 30 лет бытует стойкое мнение, что за теми давними студенческими выступлениями стоял Нурсултан Назарбаев, в 1986 году занимавший пост главы правительства и через три года добившийся высшей власти в республике.
В Киргизии желающих править «без назойливой опеки Центра» тоже хватало. Даже с избытком: в 1990 году на выборах президента выдвигалось около десятка кандидатур. 

Однако стремившиеся к бОльшей самостоятельности руководители Казахстана и Киргизии не собирались доводить свою относительную самостоятельность до абсолютной независимости. Они предпочитали видеть свои республики в составе СССР, но с более значительной автономией в решении важных решений. А оборону, внешнюю политику, охрану государственной безопасности вполне были готовы оставить за Москвой. В отличие, скажем, от руководителей прибалтийских республик, Грузии и Армении.
Чем диктовалось это взвешенное поведение Алма-Аты и Бишкека? Не в последнюю очередь тем, что новые руководители этих республик, что Назарбаев, что Акаев, были не площадными горлопанами или «профессиональными правозащитниками», но опытными управленцами. А бесспорные статистические данные говорили, что в Союзе единственными донорами общесоюзного бюджета, обеспечивавшими в том числе дотациями другие союзные республики, были РСФСР и Белорусская ССР. Остальные больше потребляли (https://www.kp.ru/daily/26571.7/3586720/), чем производили.

Так что национализм в головах возбуждённых юнцов использовался в Бишкеке и Алма-Ате в их соперничестве с союзным Центром только как инструмент, а не как программная политическая цель. Кто будет резать курицу, несущую золотые яйца? Во всяком случае, не опытные восточные политики. 
Помимо этого экономического обстоятельства существовали и политические причины не слишком отдаляться, а тем более отделяться от Москвы. Для Казахстана с его полутора десятками миллионов населения такой причиной была близость Китая с его миллиардным населением и готовностью Пекина при случае расширить свою территорию за счет слабого соседа. В этом смысле надежные гарантии безопасности Казахстану могла дать лишь Москва и никто другой. 
Да и Киргизия была достаточно рыхлым в плане межклановых и этнических противоречий образованием. В мае-июне 1990 года в Ошской области произошли кровопролитные столкновения между киргизами и узбеками. Пролитая тогда кровь помнится до сих пор. А любимая киргизская национальная игра – соперничество северных и южных кланов – за последние 15 лет породила уже тори «революции» со свержением избранных президентов. При Советском Союзе соперничество северян и южан смягчалось не только господством интернационалистской государственной идеологии, но и умной расстановкой кадров на местах: никогда не допускалось чрезмерное усиление доли и влияния представителей одного клана по сравнению с другим.

Судя по затягиванию в 1990 году принятия деклараций о суверенитете (пока тянуть стало «неудобно» – 13 других советских республик эти свои декларации уже приняли) в Казахстане и Киргизии это понимали. И старались, насколько это было в их силах, сохранить Союз. 
Свою государственную независимость Казахстан провозгласил лишь 16 декабря 1991 года – последним из всех республик Советского Союза. Алма-Ата была поставлена перед фактом беловежского сговора. Аморфное СНГ стало потом пропагандистским прикрытием тех, кто предал в Беловежской пуще великую страну, доведенную до распада горбачёвской перестройкой. Обстоятельства тех драматических лет (1985-1991) надо помнить. Они несут важные исторические уроки, сохраняющие всё своё значение до сих пор.