Война и Чукотка

«Война Чукотку обошла. Солдаты Север заслонили. Но похоронки в женщин били, и стала мать как снег бела. Отец и братья, где ваш след, не торбасов – сапог солдатских? Молчат надгробья кладбищ братских, струя сквозь годы скорбный свет». Эти строки гениальной чукотской поэтессы Антонины Кымытваль передают пронзительную боль северных народов, выстраданную ими в годы Великой Отечественной войны.

Торбаса – это чукотские сапоги из оленьей кожи, которые жёны и матери шили своим мужьям и сыновьям. С тробасами уходили на войну чукчи, коряки, юкагиры и герои других малочисленных народов Крайнего Севера.

Классик чукотской литературы Юрий Рытхэу позже вспоминал о Великой Отечественной: «Она шла далеко от мыса Дежнёва, но люди всей советской страны зажили одной семьёй, и боль далёких соотечественников отзывалась в сердцах эскимосов и чукчей».

О нападении Гитлера на Советский Союз Чукотка узнала 23 июня. Время здесь на девять часов опережает московское. В посёлках и стойбищах люди обсуждали грозную весть. Пели гневные песни, клеймя немецких карателей, призывали к стойкости и мужеству.

«Книга памяти Чукотского автономного округа» приводит следующие данные: на собранные северянами средства можно было создать десятки танков, многие районы увеличили вылов рыбы и забой морского зверя на десятки процентов, рост оленьих стад составил более 150%. Существенно возросла добыча олова, золота, руды. На Чукотке был свой фронт – трудовой!

В заснеженной тундре тоже ковалась Великая Победа. Оленеводы сотнями голов сдавали оленей в помощь фронту, увеличили объёмы добытой пушнины. Старожилы помнили, как чукотский оленевод Олеле из колхоза «Турваургин» выручив от продажи оленей целый мешок денег, взял себе одну пачку со словами «Мне этого хватит», а остальное сдал в Фонд обороны. На деньги чукчей, эвенов, юкагиров и проживающих на Чукотке русских были сформированы танковая колонна «Чукотский колхозник» и эскадрилья «Комсомолец Чукотки».

Позже мужчин с трудового фронта Чукотки стали отправлять на фронт боевой. Сегодня на всей Чукотке проживает немногим более 50 тыс.человек, а в те годы было ещё меньше. Отток молодых здоровых мужчин «оголил» многие производственные направления. Ушедших стали заменять молодыми аборигенами. Юные чукчи и эскимосы трудились кочегарами, грузчиками, лоцманами в портах родного края, зачислялись в экипажи грузовых кораблей. На добычу нерпы и моржей, пастушками в тундру уходили даже местные девушки.

При этом сохранялась система обучения населения края. Чукотских студентов отсылали на учёбу в Сибирь, где разместились эвакуированные институты и университеты.

Чукотские горы и тундра стали местом упокоения многих лётчиков, перегонявших самолёты по ленд-лизу из Аляски в СССР. У посёлков Эгвекинот, Уэлькаль, Сеймчан, Марково разбились в 1942-1943 гг. произошло 22 авиакатастрофы! Эскимосы, чукчи и юкагиры всегда были готовы прийти на помощь пилотам, но, к сожалению, они редко выживали. Но тех, кто уцелел, тундровики подбирали, несли в яранги, отпаивали горячим питьём, откармливали олениной и рыбой, лечили народными средствами раны и ушибы.

Воздушный мост через Чукотку использовался как дипломатическая трасса для полётов наших министров на переговоры в Вашингтон. Чукотка превратилась в «окно в мир» для осаждённой Страны Советов. На Чукотке хранят имена местных жителей-бесстрашных воинов, павших смертью храбрых в схватке с европейским нацизмом. Таграй Елков, Дмитрий Тымнетагин – лётчики-чукчи. Таграй погиб на Карельском перешейке в 1944-м.

Из крошечного эскимосского посёлка Наукан на берегу Берингова пролива на фронт ушли три активиста – Акосек, Лайвокын и Кальскатегин. Вернулся живым только последний, с орденом Красной Звезды на груди. Он погиб в мирные дни, во время морской охоты суровой зимой.

Чукча Михали Вуквол был снайпером. В «Песне о Вукволе» на слова Т. Ачиргиой поётся: «Был в снайперский прицел надёжно взят враг, окруживший стены Ленинграда...». Отважный сын чукотского народа погиб в 1942 г.

Чукотские и эскимосские бойцы сравнивали фашистов с нерпами. Стреляли раньше нерпе в голову, теперь стреляем фашистам. У нерпы голова маленькая, попасть трудно, у человека большая, писали они с фронта родным. Пока одни воевали, другие обучались военному делу. В районах Чукотки организовали военные курсы для лиц от 16 до 50 лет. Навыками меткой стрельбы делились опытные тундровые охотники, помогая инструкторам, в роли которых часто выступали геологи-офицеры запаса.

Призывники с Чукотки сражались в составе 137-й отдельной стрелковой бригады 4-го гвардейского стрелкового корпуса 2-й ударной армии на Волховском фронте. Это подразделение участвовало в боях под Ленинградом, и в том, что город на Неве выстоял, есть заслуга и воинов Чукотки.