Шанс для матери

Как официальный помощник российской телевизионной передачи «Жди меня» получил вчера очередную партию заявок. Стал готовить их к публикации в газете «7 секретов» и неожиданно понял: одна из историй мне очень знакома, хотя сталкивался с ее героями более 20 лет назад. Состояние «дежавю» было настолько сильным и ярким, что в памяти всплыли все, даже мельчайшие, детали давней семейной драмы, потрясшей тогда не только весь Даугавпилс, но и всю Латвию. 

Семейная жизнь Валентины не сложилась, хотя вышла замуж, родила дочку, но однажды заявила своей матери – буду разводиться. Почему? Кто виноват? В чем проблема? На все эти вопросы ответа Валентина так и не дала. Просто стояла на своем: «Мы уже подали документы в суд!» И мама Валентины поняла – она ничего сделать уже не сможет, чтобы сохранить семью своей дочери. Да и надо ли, если уже все решено?
А Валентина, как только получила свидетельство о разводе, на следующий день привела в дом Михаила. И заявила: «Мы будем жить вместе!» Так у маленькой Ксюши появился отчим. Ситуация, конечно, не первая и не единственная в семейных отношениях, но вскоре мама Валентины заметила: новоиспеченный зять не слишком трепетно относится к девочке. И как чувствовала: однажды Валентина позвонила и сказала маме, что вызвала «скорую помощь» для дочки. Бабушка встревожилась: что случилось? Но Валентина не стала посвящать в детали. Просто сказала: «Наверное, что-то съела». Однако по интонации или по каким-то иным деталям бабушка поняла, что ей что-то недоговаривают. И ринулась в «скорую». Там узнала, что девочку отправили в Ригу, потому что в даугавпиллской городской больнице нет специалистов, способных сделать трепанацию черепа. 
Это еще больше встревожило бабушку. Она настояла, чтобы ей дали ознакомиться с диагнозом. И вот что она прочитала: «Многооскольчатый перелом черепа. Тяжкие, опасные для жизни травмы. Могли образоваться от многократных ударов о твердый предмет». Бабушка бросилась к дочери: объясни, что произошло! Но Валентина как мантру твердила: «Мы гуляли в лесопарке, катали Ксюшу в коляске, наехали на трамвайные рельсы. Коляска перевернулась, Ксюша упала головой на рельсы. И все! Больше ничего не было!» 
Но бабушка вспомнила, что недавно брала внучку на выходные и заметила синяки на спине. Спросила у Валентины – откуда? Та словно впервые заметила это и лишь фыркнула в ответ: «Что, дети растут и никогда не падают?» Однако и на следующие выходные, когда снова девочку дали бабушке, тоже было «открытие»: на ягодицах Ксюши заметила четкий отпечаток взрослой пятерни. И еще был случай: в промежности ребенка зиял ожог. Валентина опять нашла оправдание: «Ксюша неудачно прислонилась к печке». 
Бабушка долго думала, еще больше сомневалась – правильно ли она решила пойти в прокуратуру. Но все-таки пошла. И рассказала, что подозревает Михаила и Валентину в предумышленном причинении травм ребенку. Однако в прокуратуре отнеслись к такому заявлению без должного внимания и сказали: нет достаточных данных для возбуждения уголовного дела. Да и свидетелей хотя бы одному эпизоду тоже нет. 
А девочке тем временем сделали очень серьезную операцию, после которой требовался круглосуточный уход. Валентине предоставили место в больничном общежитии. И она находилась рядом с дочкой, правда, только первые трое суток. А потом Валентина исчезла, о чем сообщили из клиники. Пришлось бабушке оставить работу и ехать в Ригу, чтобы присматривать за ребенком. Спала она на полу возле кроватки – в общежитии не оказалось свободных мест. 

После выписки внучки из больницы бабушка привезла ее к себе домой. И тут нашлась Валентина – примчалась к матери в сопровождении милиции: ты не имеешь права оставлять ребенка у себя! С тех пор бабушку стали ограничивать в контактах с внучкой, под самыми разными предлогами не позволять им видеться – чуть только эти правила были нарушены, сразу в сопровождении Валентины появлялась полиция. 
Через людей до бабушки доходили сведения, что внучке приходится несладко. Она, еще не оправившаяся от тяжелой операции, подолгу, часами, плакала, пока, обессиленная, не засыпала тяжелым сном. Если это был сон, а не провал в бессознательность. Окна в комнате, где спала Ксюша, день и ночь были зашторены. И помочь ей никто ничем не мог – на двери съемной квартиры в отсутствии квартирантов висел замок, хотя девочка находилась взаперти, а Валентина и ее сожитель отсутствовали. Когда хозяин жилья, инвалид, вдвое старше квартирантов, высказал свое мнение о происходящем в его доме и попросил быть серьезнее в воспитании девочки, Валентина внезапно влепила ему пощечину: не твое дело!
Бабушка не раз слышала, как ее дочь говорила своему бывшему законному мужу, отцу девочки: «Мне Ксюша не нужна! Забирай ее!» Но когда отец девочки, который к тому времени женился и помогал растить двоих детей своей жены, соглашался на предложение Валентины, та внезапно передумывала. Соседи не раз видели, как ее сожитель буквально швырял девочку в коляску, как он с разгону пускал ее под уклон. Вместо повышенного внимания к больному ребенку – мат-перемат. А весь рацион ребенка состоял из одного сухого творога. Неудивительно, что вдобавок к основному диагнозу добавился и рахит. Недостаточный уход, неправильное питание привели к тому, что в полтора года Ксюша имела вес всего 8 килограммов. В этом возрасте она еще не ходила. И самое страшное – у нее начались эпилептические припадки как следствие очень серьезной черепно-мозговой травмы. С этим диагнозом она однажды попала в больницу, куда была доставлена «скорой помощью».

Потом, на суде, Валентина так описывала ситуацию: 
– В приемном отделении девочку осмотрел врач. Ей уже стало лучше, предложили оставить Ксюшу в стационаре, чтобы начать непростое лечение. Но я подумала: если ей лучше, зачем нам ложиться? И мы уехали домой. Однако мой бывший муж решил, что Ксюшу надо вернуть в больницу, и снова вызвал «скорую». На тот момент нас дома не было, мы уехали в магазин. Там нас и нашли врачи. Со временем мы и сами хотели снова обратиться за помощью к медикам, но нас просто опередили. 
Эту ситуацию вспоминает заведующая детским отделением городской больницы: 
– Когда первый раз привезли Ксюшу, она корчилась в страшных судорогах, похожих на конвульсии. Девочка была в тяжелом состоянии, потому я пыталась настоять на госпитализации. Однако родители категорически отказались. При осмотре я обратила внимание, что девочка крайне истощена, у нее гипотрофия второй-третьей степени, сравнимая с той истощенностью, что была у жителей блокадного Ленинграда. Я это заявляю официально! И еще: на всем тельце ребенка были следы побоев – параллельные продолговатые синяки. Мать девочки сказала, что это потому, что Ксюша везде лазает, ударяется. Но я врач с большим стажем, и обмануть меня сложно: я прекрасно отличаю побои от случайных синяков.
Заведующий детским хирургическим отделением тоже помнит ту историю: 
– На ягодицах, на голове, на всем теле, даже на лице девочки были кровоподтеки разной формы, не совпадающие по времени с моментом судорог. Так биться в припадке девочка не могла. Объяснения матери, что она делала ребенку искусственное дыхание и разжимала стиснутые челюсти, отчего, мол, и появились синяки на лице, несостоятельны. Мне неоднократно за время работы в хирургическом отделении приходилось реанимировать тяжелобольных детей, но такого истощенного ребенка спасать довелось впервые.
И снова Ксюшу отправляют в Ригу на лечение. Ее состояние вызывало сильную тревогу медиков. Местная больница выделила машину. Валентина тоже поехала, но в пути оказалось, что она не взяла для ребенка ничего, кроме пачки печенья – эта деталь сильно поразила сопровождавшую ребенка медсестру. Когда машина прибыла в Ригу и нужно было оформить документы, Валентина сказала: «Я скоро вернусь». И исчезла. Словно не ее ребенок доставлен в республиканскую больницу в тяжелом состоянии. 
Вот выдержка из акта судебно-медицинской экспертизы: «Имеются телесные повреждения. Многочисленные кровоподтеки. Могли образоваться в результате внешнего воздействия за 4 – 5 дней. При падении исключаются». 
Спустя два месяца Ксюшу выписали. Забирала ее из больницы бабушка. Она добилась, чтобы Валентину лишили родительских прав, а ребенка передали на воспитание ей. И все бы хорошо, но долгая борьба за внучку подкосила ее силы, она умерла. И следы Ксюши затерялись. Говорят, девочку удочерили и увезли куда-то в Россию.

И вот она нашлась! Сомнений быть не может: слишком многие детали этой истории упомянуты в заявке на поиск. Правда, удивил тот факт, что Ксения, сама уже ставшая матерью, ищет свою маму. Ту самую, которая сыграла в судьбе дочери не самую лучшую роль. Впрочем, какой бы она ни была матерью, она матерью остается. Во всяком случае, для ребенка, которого она родила. И в этом парадокс детской души, которая в свое время не получила очень многого от мамы. И теперь, похоже, Ксения дает ей шанс раскаяться и еще раз почувствовать материнское счастье. Получится ли?

(Все имена изменены)

Художник Кэти Берггрен.