Кузнец своего счастья

Кузнецы – люди особенные: с одной стороны, они имеют дело с грубым материалом и увесистыми инструментами, а с другой – занимаются самой что ни на есть тонкой творческой работой. Вот, например, житель Даугавпилса Эдгар Вронский: с виду суровый и неразговорчивый, а начнешь с ним беседовать – душа-человек!
Едва услышав от знакомых о нем, я тут же разыскал номер его телефона и напросился в гости. Полчаса блужданий по окраинам города – и на пороге мастерской вижу настоящего богатыря.

– Да какой я богатырь! – с широкой улыбкой отмахивается Эдгар. – Обычный латгальский парень. У нас примета есть: если мужик весит меньше 100 кг – он не латгалец!
Эдгар взялся за резную дверную ручку, выкованную из железа в виде улитки, и распахнул дверь, приглашая меня в свою творческую обитель.

  Эдгар Вронский

«КОВАТЬ – НЕ КУВАЛДОЙ МАХАТЬ!»

Посередине кузницы – как печь в старинной деревенской избе – занимает горн. Рядом – наковальня, вдоль стены вытянулся огромный стеллаж с самыми разными орудиями труда: большими молотами и молотками поменьше, клещами, кувалдами. На почетном месте – пневмомолот – чудо техники, позволяющее значительно облегчить тяжелый труд кузнеца. 
Центральное место в кузнице принадлежит наковальне.
– Наковальня, – отмечает Эдгар, – это культ. На ней нельзя сидеть, ставить кружку, рюмку и многие другие предметы. Плохо говорить на наковальню тоже нельзя. Наковальня – это лицо кузницы, и она же – мой хлебушек. 
Есть и мистические кузнечные приметы, о которых мастер по секрету рассказал:
– Если на наковальне оставил молоток на ночь, то придут черти и будут ковать. Но по мне – пусть куют, я приду с утра и поправлю, если что-то не так, – смеется он. И добавляет: – Но у каждого кузнеца по-разному, каждый придумывает и верит в свои приметы или истории, больше схожие с байками. Вот горит огонь – в него нельзя кидать мусор, окурки. Плеваться и говорить плохие слова, ругаться – тоже. 
– Давайте-ка я вас сначала угощу чаем! Особым! – предложил хозяин. – Чай сам делаю – из кипрея, завариваю тоже по-своему – будет вкусно!
Он включил электрический чайник, расчистив от художественного беспорядка место на столе, поставил кружки, достал из кулька булочки, расстелил газетку, разложил на ней снедь.
– Обычно я на работе не ем, – по–братски разрезая выпечку, говорит Эдгар, – потому что на голодный желудок мозг лучше работает.
– Но кузнецу ведь силы нужны!
– Ага! – снова широко улыбнувшись, говорит он. – Как и светлая голова! А поешь – сразу хочется на топчанчик прилечь: какое уж там творчество? А так идеи «варятся» в голове. Каждую вещицу четко, в тончайших деталях, продумать надо: как выполнить, из чего выковать, чем соединить. Уж если что-то делать, так на совесть. Людям качество нужно. Ширпотребом нас уже накормили. Бывает, заказчики спрашивают: отчего в строительных магазинах вроде бы те же вещи стоят дешевле, чем у меня? Но когда мои испробуют да сравнят их с магазинными – вопросов больше не задают…
– С собственными идеями приходят?
– А как же. От некоторых идей иногда даже отговаривать приходится. Люди не очень в кузнечном деле разбираются – я, можно сказать, несу народу просвещение: объясняю, что красиво, что нет. Бывает и такое: «Хочу, чтобы вещь выглядела, как в Петродворце, а стоила, как в Латгалии!» Но за дизайн наши люди не готовы платить. Не понимают, что ковка – это вам не просто кувалдой махать. Я ведь не только гвозди и подковы кую, но и вещи поизящнее делаю: карнизы, дверные ручки, ножи, мебель, столовые приборы, предметы интерьера. Люблю в авральном режиме работать – тогда все сразу получается!

 Сердце кузницы                     Набор инструментов             На все случаи жизни

МЕЧТЫ МАТЕРИАЛИЗУЮТСЯ

– Эдгар, это необычное кольцо у вас на пальце – ваша работа?
– А-а! Так, баловство! Вообще-то изначально это серьга была – захотелось мне вдруг ухо проколоть. Смастерил сережку, попросил друзей, чтобы вдели. А серьга-то из титана – трудно разогнуть. Начали тогда ребята мне ее прямо на наковальне в ухо вбивать. Было очень больно! Наверное, поэтому ювелирные забавы пока отложил.
– Как получилось, что вы увлеклись именно кузнечным делом? 
– Это была мечта с детства: иметь свою мастерскую и работать с металлом или деревом. Эта страсть мне от папы передалась: он был на все руки мастер. Вот и я, на него глядя, мастерил всякие вещички: ножички, подсвечники, мормышки. А после школы зачем-то на физмат нашего пединститута поступил. Правда, бросил потом: понял, что не мое это. Пошел слесарем-инструментальщиком на локомотиворемонтный завод – вот это была шикарная школа! Тогда и начал свою мастерскую понемногу создавать – взял для этого помещение в аренду. Отец во всем меня поддерживал и всячески помогал: то печку натопит, то подержит что-то – я ведь кузнец однорукий, то есть предпочитаю без подмастерьев работать…
– Так ведь легче, наверно, с подмастерьями-то?
– В работе – да, легче. Но я люблю и в одиночестве побыть. Вот и брякну, бывает, в лоб своим ученикам (на данный момент их у Эдгара три. – Авт.): «Я думаю. Не мешайте!» Старшие изучили мои привычки и не обижаются, а вот новый, он недавно приехал, сразу нахохлился, как воробышек. Его спрашивают: «Чего это у тебя руки трясутся?» А он отвечает: «Да Эдгара боюсь, когда он в одиночество уходит!» Что касается учеников, то станет ли кто-то из них кузнецом – вижу сходу. Приходят ко мне наниматься в ученики – и человека, которого кузнечное дело зацепило за живое, сразу чувствую. Я уже по его первому гвоздю могу сказать – выйдет из него кузнец либо не выйдет. Если есть горение к нашему делу, то будет толк, а если нет, то никаким молотком не забьешь.
Ученики у меня славные! Один даже рижанин. Познакомились с ним на ярмарке в Риге, где я проводил мастер-класс: крутился парень рядом, любопытствовал. «Приезжай, – говорю ему, – научу!» Он неожиданно и приехал. Мастером хочет стать. Для этого, правда, 8 лет должен учиться. В данном случае – у меня. Это все официально оформляется через Гильдию ремесленников, экзамены тоже нужно сдавать: сначала на подмастерье, потом уже на мастера. Иными словами, это – высшее образование для кузнеца. Выпускник получает документ европейского образца, причем даже подмастерье, показав свою «корочку» в другой стране, будет расцениваться как настоящий профессионал. И зарплата ему будет полагаться соответствующая.
– Вы тоже сдавали на мастера?
– У меня был такой большой стаж, что на мои работы просто посмотрели и сказали: «Тебе, дорогой мастер, здесь уже нечему учиться». Ну, конечно, какие-то учителя у меня по жизни были, но учился я так: совета спрошу – и пошел свои шишки набивать. Уверен: самостоятельно выучиться можно всему. Вопрос лишь времени.
Эдгар снял с полки похожий на мольберт предмет. С металлической «картины» на меня смотрело соблазнительное яблочко: так и хотелось его укусить!
– Вот, недавно «вырастил». Люблю пофантазировать. Металл – он настолько податлив и пластичен, что из него можно лепить все, как из пластилина. Сделаешь один лишний удар и – опа! Тут или в брак, либо в шедевр превращается. Поэтому в работе нужен не просто тонкий, а тончайший расчет. Выставки своих работ иногда устраиваю, чтобы и люди фантазию проявляли: в Даугавпилсе, в Риге, Ливаны…

В начале рабочего дня                                                       Выездной мастер-класс                                          Тонкая работа                                                                                                                                                                                                         

ПЛАНЕТА МАСТЕРОВ

– В Интернете «подсел» на кузнечный форум – там мастера со всего мира общаются, выкладывают свои работы, получают приглашения на разные фестивали, ярмарки, дни городов, тематические мероприятия, которые устраиваются в самых разных странах. Это круто: собираются мастера со всего света и показывают свои мастер-классы. Чехи и литовцы – просто лютые монстры в кузнечном деле. Молодцы!
На таких праздниках мастера обычно делают что-нибудь сообща. Например, в Клайпеде мы создали флюгер – 30 человек устанавливали его в порту. На том флюгере есть и моя выставочная работа – «Спираль жизни». Философская вещь!
В Беркенеле, где создан дом-музей Яна Райниса, мы для детей площадку сделали. Ветром там накануне навалило деревьев – из них мы сварганили всякие лазалки, песочницы, скульптуры. Народу на такие мероприятия собирается – не протолкнуться! Людям и поглазеть хочется, и купить что-нибудь экстравагантное или для хозяйства полезное.
На одной из таких «тусовок» меха кузнечные приобрел – им лет 100, не меньше! Давно о таких мечтал. Теперь даже в самом отдаленном поле могу остановиться, развернуть свою технику и ковать. Огонь добываю не спичками, не зажигалкой – кремнием. Так интереснее. Вообще, стараюсь быть ближе к природе. Мы, ремесленники, очень уважаем натуральный обмен: меняем гвозди на хлебушек, пиво – на крючочки, кочерги – на мясо. Один покормит, второй бензина нальет. А недавно себе домотканую одежду – по старинной технологии, заметьте! – выменял на ножик.
За деньги я тоже работаю. И заказы беру, но работу выбираю сам. Один мужик мне тут предложил сделать 100 открывашек, по еврику штука, а я отказался, ведь прикинул – себестоимость каждой в три раза больше. Лучше я что–нибудь другое сделаю. И подарю кому–нибудь. Зачем работать ради работы? Вот ради удовольствия – другое дело!
А фестивали и тому подобные мероприятия я по возможности стараюсь посещать. Иногда всей семьей на них ездим. Бывает, что по несколько недель и даже месяцев дома не бываем. Хорошо, что проживание и питание на праздниках для мастеров бесплатное: приезжаешь – и творишь. Вдобавок экскурсии для нас устраивают, семинары, лекции. Но на халяву туда не попадешь: очень жесткий отбор. 
Кузнец, как и спортсмен, постоянно должен держать себя в форме. Эдгар Вронский, как он признался, чемпион одного из литовских фестивалей по ковке гвоздей на скорость:
– Это своего рода междусобойчик на кузнечных фестивалях. Но это было давно – сейчас выковать гвоздь могу еще быстрее (смеется). Мы вообще любим путешествовать. Самолетами не летаем, на автомобиле едем. Путешествия напитывают энергией, наша любимая страна – Италия. Собирались туда как-то на фестиваль, но не сложилось. А так в ближайшем окружении фестивалим уже больше десяти лет – Литва, Украина, Белоруссия, Россия. В Латвии я в кузнечную тусовку не вхожу, что-то в Риге, слышу, происходит, но меня уда не зовут. Видимо, фамилия не та. Не титульная. В Литве же я для всех – друг, со всеми у меня хорошие отношения, и обычно к концу лета я начинаю свободно говорить на литовском языке. Вообще в Литве много интересных фестивалей и симпозиумов. Например, мы с женой Оксаной ездили на фестиваль, где вместе собирались художники-акварелисты и кузнецы. Это как попы и черти вместе. Кто есть кто? Кузнецы, конечно же, это черти! А художники – попы (смеется). На Украине, в Ивано-Франковске, тоже проходил международный кузнечный фестиваль, я там был. В минувшем году снова звали, но после майдана с его последствиями я туда не езжу. Есть и такие люди, которые нас не понимают и называют всех скопом: “Эти придурочные”. Мы не обижаемся, просто нам такая жизнь нравится! Пообщаемся, потрудимся на славу, пар выпустим – и домой: работать.

Уникальная латышская ковка        Сувенирные гвозди                                                                                     Свежий заказ для интерьера

КУЗНЕЧНЫЙ ДУХ

Эдгар принялся разжигать горн, а я после кружки чая, действительно вкусного, привыкнув к полумраку кузницы, стал оглядывать интерьер мастерской: резную вешалку, забавный половичок из металлических обрезков, самые настоящие мечи-кладенцы.
– Это, – перехватив мой взгляд, комментирует из-за горна Эдгар, – ученики мои сделали. А я свои вещи обычно раздариваю. А вот эти ножи – мои. Знаете, как определить, качественное ли изделие, например, ножик? Надо им постучать по металлу – если он звенит, то это хороший товар – в нем трещин нет. А вот эта штука – поющий штопор. Стукните им по железу: слышите, какая красивая мелодия? Был у меня и поющий подсвечник: когда зажигаешь свечи – звучит. Правда, музыку ту не все слышат. К слову, у меня в кузне и домовой живет, я его называю Кузнечным Духом. И «поддушники», его ученики, тоже обитают. Такие безобразники! 
Есть и мистические приметы, о которых Эдгар по секрету рассказал:
 – Если на наковальне оставить молоток на ночь, то придут черти и будут ковать. Но пусть куют, а я приду с утра и поправлю, если что-то не так, – смеется он. И добавляет: – Но у каждого кузнеца по-разному, каждый придумывает и верит в свою примету или историю. А если у меня с утра с первого раза не зажегся горн, то можно дальше не разжигать, – рассказывает кузнец. Но такое в его кузнице – большая редкость.
Перемывая косточки хулиганам-домовым, Эдгар выволок из груды металла железный прут, раскалил его до малинового цвета, положил на наковальню, и тук–тук! (молоточком с одной стороны), тюк-тюк! (с другой) – готов гвоздь! Прищурившись, кузнец осмотрел изделие со всех сторон, одним ударом отчеканил на шляпке фамильное руническое клеймо и протянул мне:
– На счастье!
– А говорят, что только подковы…
– Все, что от кузнеца, – все на счастье! За слова отвечаю. Нас, кузнецов, раньше побаивались, считали колдунами: думали, они на отшибе живут, чтобы с нечистой силой водиться. А на самом деле кузнецы умными были и селились на окраинах, чтобы деревню не спалить. Причем мастера были на все руки: и роды могли принять, и зуб вырвать…
– А если к вам с такими просьбами обратятся?
– Приму и вырву. 
В любое изделие, как отмечает Эдгар, нужно вкладывать душу, даже если ты его делаешь что-то не себе, а на заказ. И неважно, что это – простой гвоздь или большой металлический забор. Ведь в том, что в итоге вышло, живет душа кузнеца:
– Как чувствуешь себя внутри, такая и получится вещь, которую делаешь. Например, мне говорят – сделай нож на заказ, но я так не могу вот так – сходу, с пылу, с жару. Вот когда родится это внутри, вызреет, тогда получится отличная вещь. Любое изделие – оно идет из меня, из моего эскиза, который существует только в моей голове. И у меня должна быть полная взаимосвязь с инструментом и металлом. Это считаю вдохновением, которое приходит не всегда. 
– Сами-то вы счастливы?
– Я – счастливый. У меня жена – моя муза. Нашел я ее случайно. Однажды, сидя в кафе, обратил внимание на девушку: ее взгляд мне показался каким-то особенным. А я как раз из Италии вернулся: весь из себя такой «итальяно». Подошел, познакомились. Оказалось, она и дизайнер, и флорист, и вообще – так интересно с ней. А мне, как назло, надо было возвращаться в Венецию – там одно время работал. Но дела там не пошли, поэтому я с радостью решил вернуться домой. Денег оставалось мало, так что добираться до дому пришлось автостопом и пешком. Зато мир посмотрел, себя показал. Понял, что с людьми везде можно обо всем договориться, многому у них научиться и в любое место на Земле можно поехать и остаться там жить. Но… Прибыл в Даугавпилс – и сразу к Оксане. Сказал: будем жить вместе! И с тех пор я счастлив. На все сто! Счастье – это, прежде всего, когда найдешь себя. И каждый сам кузнец своего счастья. Есть народная сказка: «Как-то под Новый год собрались люди в деревне погадать. Лили в воду расплавленный свинец и по очертаниям отливки старались угадать, что их ждет в будущем. Не понравились местному кузнецу очертания, взял он кусок свинца и выковал из него себе сына – сильного и трудолюбивого помощника. Тот много добрых дел сделал и передал всем людям отцовский завет – куйте свое счастье»
– А что это за история с Италией?
– Несколько лет назад поехал туда работать. По строительству. Жил, как туз бубновый. Многое повидал, многому научился. Итальянский язык оказался очень простым – легко вспомнится, когда надо будет.
– А когда надо будет?
– Заказик один на Корсике зреет, вот и съезжу.
– И останетесь там навсегда?
– Нет, что вы! Я здесь родился и здесь хочу прожить всю жизнь. Да и семья у меня здешняя. А вот путешествовать – это с радостью…

Хорошее настроение                              Подкова на счастье

ПО СЕКРЕТУ ВСЕМУ СВЕТУ

– Первую вещь, которую выковали, помните?
– Стол и стулья. Сделал на мангале: пылесосом вместо горна раздувал огонь… А что вы смеетесь?
– Первая работа – и такая грандиозная!
– А чего мелочиться?
– А какая тогда самая большая работа?
– Громадные ворота, как для средневекового замка. Пришлось повозиться. Мне очень повезло, что жена мне досталась художница – вместе эскизы сочиняем. Идеи берем у природы. Каждый листик, цветочек, мотылек – все имеет просто шикарные формы! Вот недавно в передаче о животных видел, как знаменитую «лунную» походку Джексона резво отплясывает одна забавная птичка – может, Майкла это натолкнуло?
Люблю, когда мой сынок Глеб ко мне в мастерскую приходит. К слову, я для него сам игрушки всегда мастерил: китайские, одноразовые, меня ужасно раздражают! А сын однажды поделился со мной своей мечтой: «Хочу машинку из железа». Вот как бывает!
А в 4 годика, на празднике кузнецов в Литве, мой Глеб свой первый гвоздь выковал. Горжусь! Хотелось бы, чтобы сын пошел по моим стопам. 
Однако на вопрос, продолжит ли традицию Глеб, который в кузнице бывает уже с 2 лет, Эдгар ответил так:
– Кузнецом он на данный момент вряд ли хочет быть, но все умеет, научился у меня. Мы всегда вместе показываем на фестивалях и разных праздниках, как ковать монеты. Но станет ли он кузнецом – решать ему самому. Может, он будет ученым – читает книги днями и ночами, любит биологию, в этом году окончил 7-й класс.
Но династия, если она сложится, по мнению Эдгара – это круто: сохранятся семейные традиции, из поколения в поколение передадутся стиль, опыт, секреты.
– И много у вас секретов?
– Да не держу я их при себе! Всем делюсь с учениками.
– Со мной поделитесь каким-нибудь?
– Как журналисту и писателю скажу: время от времени надо остановиться и оглянуться на прожитое, посмеяться над собственными ошибками, извлечь опыт. Так оттачивается мастерство. Как мое, так и ваше. 
В компании Эдгара время пролетело незаметно. Признаться, не очень хотелось покидать уютную теплую от разожженного горна кузницу и ее радушного хозяина. Но долго грустить не пришлось: на прощание я получил от кузнеца приглашение.
– Одна из моих ближайших задач – собрать маститых кузнецов и устроить грандиозное шоу: пусть люди смотрят и дивятся. И вы приезжайте. А еще я собираюсь вступить в Ассоциацию художников, чтобы доказать всем, что кузнецы тоже могут создавать высокое искусство. В общем, планов – как у Наполеона! Поэтому я очень тороплюсь: мне многое надо успеть сделать в этой жизни…
– Когда объявили чрезвычайную ситуацию из-за коронавируса, я подумал: «Ну, всё, пипец!». Я люблю такие… неслабые эмоции. Если ветер, то чтобы очень сильный, почти ураган, если гроза – чтобы бушевала и грохотала на всю околицу. Думал, из-за чрезвычайной ситуации гуманитарная помощь будет с неба падать, бензин станет бесплатным. Но ничего не случилось. Наоборот – наступил застой. Мы собирались в Литву на фестиваль поехать. Не поехали. Жаль. Я продолжаю работать в своей мастерской, старая она, надо бы сменить обстановку, места мало. Надо масштабно выбросить весь хлам. Прихожу я сюда не каждый день, а лишь когда есть настроение. Бывает, всю ночь в голове «варю» идею, с утра бегу в кузницу. Иногда думаешь одно, а получается совсем другое.

«КУЙ ВАМ!»

На прощание Эдгар при мне несколькими ударами молотка выковал и подарил плоский металлический блинчик диаметром в 3 сантиметра, призванный приносить владельцу удачу и служить финансовым талисманом. И этот оберег от денежных неприятностей имеет не совсем обычное название – один куй!
– Куй, – все с той же обворожительной улыбкой сказал он, – это от старинного русского слова «кувать», а означает единицу кузнечных денег. Недаром в ходу такие выражения: «куй свое счастье», «куй железо, пока горячо». Ну, а если это слово напомнит кому-нибудь что-то другое, неприличное, но тоже родное для уха русского человека, то это, наверняка, поднимет ему настроение! Я уже много за свою жизнь выковал таких куев: из меди – под золото, из железа – под серебро. Они – как живая инструкция по выходу из финансового кризиса…

Фото автора.