22 июня – почему война началась с поражений РККА?

80 лет назад гитлеровская Германия напала на СССР. Уже на шестой день войны немецкие войска вошли в Минск. Кто виноват, что так произошло, и могло ли быть по-другому?

В подтверждение обвинений того рода, что «во всём виноват Сталин», нередко приводятся факты. К лету 1941 года Гитлер отмобилизовал вермахт, поставив под ружье больше 5 миллионов человек, и советские приграничные округа встретить такую армаду были не готовы. В войска поступали распоряжения «не поддаваться на провокации». А СССР и Германией, опираясь на договор о ненападении 1939 года, торговали чуть ли до 22 июня (торговля была взаимовыгодной). 

И однако же в Москве к войне готовились. Осенью 1940 года по всему Союзу была увеличена на час (до 8 часов) продолжительность рабочего дня на производстве. Фактически была проведена трудовая мобилизация. Военные расходы составляли в бюджете государства почти треть. Другое дело, что завершение программы подготовки к войне планировалось к 1943 году, советское руководство делало все, чтобы выиграть время, но план «Барбаросса» уже действовал . 

В Генштабе РККА регулярно проводились командно-штабные учения по отражению нападения условного противника с западного направления. В одной из таких игр в начале января 1941 года «западными» (противником) командовал будущий маршал Победы Жуков, которого «атаковал» командующий Западным особым военным округом в Белоруссии генерал Павлов. Жуков без труда «переиграл» на карте своего визави, но выводов из этого сделано не было. Спустя несколько месяцев это закончилось крупным поражением армий ЗапОВО уже не на карте, а в жизни… 

В Лондоне тем временем разрабатывали планы бомбардировки бакинских нефтепромыслов, а немцы, развернув искусную кампанию дезинформации Москвы, зондировали почву на предмет возможности предоставления им сухопутного коридора по территории СССР для выхода армий вермахта в Иран с целью противодействия британцам. 

Странно говорить, что Сталин «проспал» немецкую мобилизацию: в Европе с сентября 1939 года бушевала война, и немецкая мобилизация вполне объяснялась её нуждами. Фюрер, как считали все, готовился к высадке на Британские острова, и в Берлине всемерно поддерживали убежденность во вторжении вермахта на территорию «владычицы морей». 
Не было недостатка в донесениях разведки о возможных датах нападения на СССР, но донесения противоречили друг другу. Так, Рихард Зорге, работавший в Японии, сообщал 11 апреля 1941 года: «Германское посольство получило от Риббентропа телеграмму, в которой заявляется, что Германия не начнет войны против СССР, если она не будет спровоцирована Советским Союзом». 

Еще одна причина неудач Красной армии в начальный период Великой Отечественной заключалась в том, что «генералы всегда готовятся к прошедшей войне». Военного опыта у советских военачальников за исключением боев времен Гражданской войны практически не было. Была ещё служба в Китае и Испании в качестве военных советников. Были Хасан и Халкин-Гол, была финская кампания, но всё это не идёт ни в какое сравнение с тем, что обрушилось на советскую землю 22 июня 1941 года

Немецкие генералы, руководившие годом ранее неожиданным для французов и англичан прорывом через Бельгию в обход мощных укреплений линии Мажино, неожиданно для советского Генштаба бросили добрую половину сил вторжения на казавшееся второстепенным белорусское направление, обеспечив здесь почти двукратное преимущество сил. 

Сталин отдавал должное военным талантам вражеских полководцев, и год спустя после начала гитлеровского вторжения в ответ на жалобу своего представителя Мехлиса, обнаружившего, что командовавший советской группировкой войск в Крыму генерал Козлов, не на высоте, ответил: «Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов…». Советские «Гиндербурги» воспитывались войной.

***

22 июня войска Западного округа оказались в очень непростой ситуации. 18 июня в Минск пришла директива Генштаба о приведении военных частей в полную боевую готовность с отменой отпусков и увольнений, получением боеприпасов и снаряжения, с выводом в полевые районы сосредоточения. Однако приказ вовремя не передали из штаба округа в войска. Будущий маршал авиации Голованов писал в своих воспоминаниях:

«Через несколько минут он (генерал Павлов) уже разговаривал со Сталиным. По его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы. – Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией. – Он положил трубку. – Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе»… 

А указание о тщательной маскировке аэродромов было, подготовленное в Москве в 1940-м году, вообще не было выполнено командованием ВВС ЗапОВО. Командующий ВВС Западного округа генерал Копец после облета пожарищ, в которые люфтваффе превратила советские аэродромы в Белоруссии, в первый же день войны застрелился. 22 июля 1941 года «за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти» генерал Павлов был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и расстрелян… Однако ничто не могло компенсировать потерю более полутысячи боевых машин, сожженных немцам в первый день войны прямо на земле. К этому надо добавить, что строительство оборонительных сооружений в укрепрайонах Белоруссии не успели закончить (Западная Белоруссия вошла в состав СССР только осенью 1939 года), большинство укрепрайонов пришлось сразу сдать врагу… 

Почти четыре года понадобилось Красной армии и советскому народу, чтобы ценой миллионных жертв, неслыханных усилий и массового героизма выправить трагические ошибки нескольких месяцев, предшествовавших началу войны.

Художник: Л. Оседовский.