Мария Будберг

Можно соглашаться или не соглашаться с оценкой исторических личностей, вспомнив библейскую истину: «об умерших плохо не говорят», но трудно не согласиться с тем, что, если ты уж ложишься в постель с историей, оглянись на того, с кем ты оказался рядом. Известная писательница Нина Берберова посвятила баронессе Будберг целую книгу, ставшую в России бестселлером. Этот биографический роман впервые увидел свет в нью-йоркском издательстве «Russica» в 1981 году.

Писали об этой незаурядной женщине и многие другие. Ее богемная жизнь в окружении известных личностей, жизнь, полная страстей и приключений, словно магнитом притягивала к себе публицистов, историков, исследователей. Но никто так и не сумел разгадать загадку ее души, ответив на вопрос: «Кем была эта женщина?»

Мура, так называли ее домашние, а затем и все окружающие, родилась в 1892 году в семье сенатского чиновника и крупного помещика Игнатия Платоновича Закревского. В 1911 году родители послали ее в Англию под присмотром сводного брата, состоявшего в чине надворного советника в русском посольстве в Лондоне. Эта поездка в определенной степени стала путеводительной звездой ее дальнейшей судьбы, хотя в то время ни она сама, ни тем более кто-то другой, не мог это даже подозревать.

После этой поездки почти год Мура провела в Кембридже, и в конце 1911 года вышла замуж за Бенкендорфа, секретаря русского посольства в Англии, а позже в Германии. Был это брак по расчету или по любви сказать трудно, только очень скоро ее светская, размеренная жизнь испытала сильные потрясения. С началом Первой мировой войны русскому посольству пришлось покинуть Берлин, и семья Бенкендорфов вернулась в Россию. В 1917 году муж Муры был убит крестьянами в своем эстляндском поместье под Ревелем, где владел родовыми землями.

Она в это время находилась в Петрограде. От брака у нее осталось двое детей: сын Павел и дочь Таня. К тому времени судьба обучила ее редкому искусству выживания. При любых обстоятельствах и ударах судьбы. Второе замужество, принесшее ей титул баронессы Будберг, не замедлило себя ждать.

Эту фамилию она носила до конца жизни, хотя с самим бароном Будбергом, мотом и светским ловеласом, рассталась едва ли не через несколько дней после свадьбы. Барон был гражданином Эстонии, и этот брак понадобился ей исключительно по практическим соображениям, поскольку давал возможность уехать на Запад.

Еще продолжалась Первая мировая война, когда она вернулась в Петроград. Некоторое время работала медсестрой в великосветском госпитале, вступив в образовавшееся «Общество англо-русского сближения». Здесь она сумела завязать контакты в британском посольстве и познакомилась с британским послом Локкартом. Ее красота и привлекательность, природный ум и чувственность, производили на мужчин неотразимое впечатление. В них быстро возникло обоюдное чувство, перешедшее постепенно в настоящую страсть, и хотя вокруг шла война, они были по-настоящему счастливы.

Вместе с Локкартом она переехала в Москву. Здесь они жили до их ареста. В воспоминаниях коменданта Кремля Малькова, арестовавшего в сентябре 1918 года Локкарта по делу «заговора послов», М.И. Будберг названа «некой Мурой, сожительницей Локкарта, которую нашли в его спальне». Ее тоже арестовали, однако в отличие от него почти тут же… выпустили.

Почему? Из ЧК после обвинения в заговоре в то время так быстро никого не отпускали. Логичных объяснений этому могло быть два. Первое – ее завербовали. Второе – она вступила в любовную связь с Петерсом, который возглавлял ВЧК. Впрочем, одно не противоречило другому, хотя никаких доказательств таким выводам нет. Но, несмотря на это, биографы Будберг убеждены, что только чувство к Локкарту было единственной настоящей любовью в ее любвеобильной жизни. Дружеские отношения с ним она сохранила до конца своих дней.

«Ее жизнеспособность, быть может связанная с ее железным здоровьем, была невероятна и заражала всех, с кем она общалась. Ее жизнь, мир были там, где находились люди, ей дорогие, а жизненная философия делала ее хозяйкой собственной судьбы. Она была аристократкой. Она могла быть и коммунисткой. Она никогда бы не могла быть мещанкой», – так с теплотой вспоминал о ней бывший посол.

После освобождения из ЧК Локкарт покинул Россию. Их жизненные пути разошлись. Мура уехала в Петроград, где Корней Чуковский, знавший ее по русско-английскому обществу, достал ей работу по «Всемирной литературе», а чуть позже познакомил с А.М. Горьким.

Как только разговор заходит об Алексее Максимовиче Горьком, сразу начинается фальсификация истории. Почему – понятно. Имя писателя неразрывно связано с революцией, а для нашего искаженного «постсоветского» сознания, это как «для быка – красное». Добавляет «адреналина» поразительное дилетантство. За редким исключением, почти никто не знает, что Горький был самым оплачиваемым до революции писателем. Он первым стал писать «о босяках» – сословии, из которого вышел сам и о котором до него никто не писал. Писатель необыкновенно тонко чувствовал читательский интерес и был известен во всем мире. В силу этого Горький был нужен Советской власти ничуть не меньше, чем она ему.

Через некоторое время после их знакомства Будберг стала его секретарем. Очень скоро между ними завязался служебный роман. Мужчине вообще трудно устоять от чар красивой, знающей себе цену помощницы, а известный писатель никогда не был монахом и не чурался женской красоты. Мура нашла в нем новую опору в жизни, ставшую пристанищем на долгие годы.

Об их взаимоотношениях ходили легенды, обрастая всевозможными немыслимыми домыслами. Существовало даже предположение, что по заданию Сталина она убила писателя, передав архив покойного «отцу всех народов». Предположение это было основано на том, что та часть архива, которая оставалась в Союзе, могла представлять опасность для Советской власти (не зря в смерти Горького обвинили врачей), та же часть, что оказалась за рубежом, имела немалую стоимость.

Эта гипотеза, при пристальном рассмотрении абсолютно лишенная здравого смысла, была растиражирована в целом ряде научных исследований и газетных публикаций, а также легла в основу сюжета 4-серийного художественного телефильма «Под знаком Скорпиона».
Однако мало кто из пишущих на эту тему задумывался, почему Горький посвятил Марии Игнатьевне свое последнее и самое значительное произведение – роман-завещание «Жизнь Клима Самгина». А вот что рассказывает об их взаимоотношениях директор архива А. М. Горького Владимир Барахов:

«…Мария Игнатьевна была прежде всего женщиной любящей и любимой. Она была аристократкой, оказавшейся после революции без крова и средств к существованию. С Горьким ее в 1919 году познакомил Корней Чуковский. Она была моложе писателя на 24 года. Он взял ее к себе литературным секретарем, и это спасло женщину от голода.
Горького сразу пленила красота Марии Игнатьевны, ее своенравный характер. Она никогда не отступала от своих жизненных принципов. Выше всего ставила личную свободу. Горький предлагал ей руку и сердце, но она отказала ему. На протяжении 16 лет Будберг оставалась гражданской женой Горького. Когда «великий пролетарский писатель» скитался по заграницам, именно она уговорила его вернуться в Россию…».

М.И. Будберг в качестве секретаря была для Горького необыкновенно важной и по-настоящему необходимой. Знание иностранных языков давало ей возможность оказывать писателю неоценимую помощь в расширении и углублении связей с иностранными литераторами, издателями, переводчиками и таким образом способствовать переводу и изданию его художественных произведений, их экранизации и постановке пьес в США, Англии, Франции, Германии, Венгрии, Чехословакии и др. (Она и сама переводила произведения Горького.)

Особую роль сыграла М.И. Будберг в поддержании эпистолярных диалогов Горького с Роменом Ролланом, Стефаном Цвейгом и Гербертом Уэллсом. Будучи от природы человеком разносторонним и талантливым, она уверенно чувствовала себя в издательском деле, обнаружив редкое умение находить общий язык с нужными людьми и понимание юридических тонкостей в договорных отношениях и авторских правах, чем очень помогала Горькому во время его жизни за рубежом.

Другое дело, есть основания предполагать, что живя заграницей, Мура могла работать на НКВД, а «по совместительству» сотрудничать с разведками других стран. Так, некоторое время назад Британское Министерство иностранных дел рассекретило документы, проливающие свет на жизнь русской графини Марии Бенкендорф, отсидевшей после революции три года в большевистской тюрьме.

Как следует из секретного письма посольства Великобритании в Москве в МИД, Мария Игнатьевна Будберг (графиня Бенкендорф) являлась агентом-нелегалом советской разведки и могла работать в странах Западной Европы. Данный отчет был составлен в 1936 г. по запросу МИД Великобритании агентами MI-5 в Москве. До последнего момента он считался секретным. Отчет был открыт для публики вместе с еще тремя сотнями документов МИД Великобритании.

Помимо обвинений в шпионаже, сотрудник MI-5, составивший данный отчет, опираясь на свои источники, утверждает, что Будберг была лесбиянкой и имела склонность к выпивке (особенно любила джин). Он также пишет в Лондон, что Будберг несколько раз лично встречалась со Сталиным и однажды даже преподнесла ему в подарок аккордеон. Автор отчета также не забывает упомянуть и о богатой личной жизни графини.

Между тем, если пристрастие Муры к джину действительно не было ни для кого секретом, /ее часто заставали в «эпистолярном» виде», то прямых доказательств, что она была «двойным агентом» или агентом НКВД, никаких нет. Есть только косвенные указания на это: свобода выезда из страны, в то время как Советский Союз уже тогда был за «железным занавесом», из него просто так никто никуда не уезжал, свобода передвижения по Европе, частые переезды из государства в государство, жизнь явно не по средствам.

Однако все это, как говорилось выше, лишь косвенные указания на «агента», которые больше, чем на работу «спец курьера» никак не тянут. Хотя для женщины и это не мало. Остается лишь под вопросом, было ли таким же «спец заданием» вступление ею еще в одну любовную связь – с писателем–фантастом Генрихом Уэллсом, или это просто было очередным любовным похождением любвеобильной души. История их взаимоотношений такова.

В конце сентября 1920 года знаменитый английский писатель Герберт Уэллс приехал в Россию с двухнедельным визитом. Большую часть этого времени он провел в Петрограде, где остановился у своего давнего друга Горького. Каково же было удивление Уэллса, когда в большой питерской квартире Горького он застал молодую темноглазую женщину, в которой узнал Марию Бенкендорф, знакомую ему еще по первому визиту в Россию в 1914 году. Тогда он был представлен ей на одном из светских раутов, устроенном родственниками ее мужа-дипломата. Сейчас она выглядела много скромнее – без бриллиантов и богатого вечернего туалета, но от этого ни былой привлекательности, ни красоты ничуть не потеряла.

Горький и Уэллс проводили долгие вечера вместе, переводчицей, разумеется, была Мура. Днем она водила Уэллса по Петрограду, показывая достопримечательности северной столицы. Некоторые западные биографы Уэллса полагают, что впервые они тесно сблизились именно в это время.

Несколько лет Уэллс и Мура, которая вместе с Горьким жила в Италии, время от времени переписывались. Их короткая следующая встреча состоялась во время посещения Будберг Лондона в 1927 году. Затем они снова увиделись только в октябре 1930 года, когда она приехала в Лондон, чтобы повидать своих детей.

В конце двадцатых годов Горький принял решение вернуться в Россию. Мура не последовала за ним. По официальной версии она побоялась, что может «поставить его в неловкое положение». Что под этим подразумевалось, было не очень ясно, но возможно у нее появились другие «далеко идущие» планы. С 1933 года Мура окончательно перебирается в Лондон, где и начинается ее роман с Уэллсом. Оба к этому были готовы. Летом того же года она вместе с писателем едет в Югославию на конференцию Пен-клуба, президентом которого Уэллс вскоре стал.

Любовные похождения Уэллса давно стали «притчей во языцех». Он не только никогда не испытывал недостатка в женщинах, сексуальные отношения с ними были для него зарядом творческой энергии. «После того как утром вы напишете положенное количество страниц, затем днем ответите на все письма, вам больше нечем заняться. Наступает час скуки. Вот тогда и приходит время секса», – говорил он Чарли Чаплину.

Лишь к некоторым женщинам знаменитый писатель испытывал по-настоящему сильное чувство. Мария Игнатьевна оказалась среди них. В октябре 1934 года Джордж Бернард Шоу сообщил одной из приятельниц Уэллса, что тот «хандрит, нервничает … и явно попал под чары Муры».

Как и Горький, он предложил ей «руку и сердце», и вновь она отказалась. «Она проводит со мной время, ест со мной, спит со мной, но не хочет выходить за меня замуж», – жаловался Уэллс. Он утешал себя тем, что Будберг не выходит за него из-за сложностей с разводом, поскольку ее муж – барон, был еще жив.

Мура, по словам Шоу, знавшая о многочисленных амурных похождениях Уэллса, в действительности сама не хотела связывать себя узами и к тому же терять свой титул баронессы. Тем не менее символическую свадьбу они все-таки сыграли. На торжестве в ресторане Quo Vadis в лондонском Сохо присутствовали сыновья Уэллса с женами и близкие друзья.

Влюбленные по-прежнему жили отдельно, но очень много времени проводили вместе, посещая друзей, выставки, театры. Несмотря на возраст Уэллса, которому было тогда под семьдесят, его сексуальные отношения с Мурой носили достаточно активный характер. Это следует из опубликованной в середине восьмидесятых годов «тайной» части его автобиографии.

Муре было пятьдесят четыре, когда в 1946 году Уэллс скончался. Он назвал ее в числе своих наследников. Стареющая аристократка носила тяжелые бусы, ходила в длинных широких юбках, говорила басом, курила сигареты и пересыпала речь непечатными английскими словами. При этом обожала неприличные анекдоты.

Она по-прежнему имела многочисленный круг знакомых, много пила и не скрывала этого. Осенью 1974 года Мария Игнатьевна Будберг переехала в Италию к сыну и два месяца спустя умерла. Тело было перевезено в Лондон. В православной церкви на отпевании в первом ряду стояли французский посол в Лондоне господин Бомарше и его жена, за ними многочисленная английская знать, кое-кто из знати русской, а также собственные дети и внуки Муры. Некролог о ней был помещен в лондонской «Таймс».

Так закончилась жизнь этой удивительно умной, красивой, экстравагантной и загадочной женщины. Тайна ее умерла вместе с ней.