Кастусь Калиновский – убийца белорусов

Варшава не устаёт навязывать белорусам фальшивых героев, среди которых – польский шовинист Кастусь Калиновский, выдаваемый польской пропагандой за патриота Белоруссии. 

Калиновский был одним из главарей польского мятежа 1863 года. Как и мятежи 1794 и 1830 гг., у этого цель была та же – восстановление Речи Посполитой в границах 1772 г., т.е. с Белоруссией, Малоруссией и Литвой в её составе. Факт рождения Калиновского в Белоруссии преподносится как априорное доказательство его нравственно-духовного единства с этой землёй и её народом.На деле всё было наоборот: Калиновский был носителем шляхетско-католического мировоззрения со всем присущим ему неприятием православной культуры и православных.

«Православие – собачья вера, схизма, которую силой навязали [белорусам] российские власти» – в этой фразе Калиновского как-то не чувствуется любви к Белой Руси и белорусам. От рук польских бандитов гибли православные крестьяне и священники. Самый известный случай – повешение о. Даниила Конопасевича в дер. Богушевичи Минской губернии. В 1999 году место погребения о. Даниила было освящено. 

Для православных священников в отряде под предводительством Людвика Нарбутта печаталась листовка с текстом: «Это ты, поп, будешь так висеть, если не исправишься». Рядом – рисунок казнённого священника. Калиновский и Нарбутт – политические единомышленники, исповедовавшие общие моральные принципы Речи Посполитой «от моря до моря». О какой любви к Белоруссии тут может быть разговор?

Калиновский, как все мятежники 1863 года, давали следующую присягу: «Присягаем во имя Пресвятой Троицы и клянёмся на ранах Христа, что нашей Родине Польше будем служить верно...». Белоруссии он не присягал, потому что ни о каком равноправии народов в будущей Речи Посполитой а-ля Калиновский разговоры не велись. 

«Мы, что живём на земле польской и едим хлеб польский, мы поляки из веков вечных», – так обращался Калиновский к белорусским крестьянам через «Мужицкую правду» – пропагандистскую газетку, которую Калиновский издавал на белорусском наречии латинским шрифтом. Где здесь уважение к языку местного населения, использующего кириллический алфавит? 

Секретарь Национального правительства восставших Юзеф Яновский так характеризовал Калиновского: «Самой выдающейся личностью в Комитете был Константин Калиновский. Он был одним из самых интеллигентных в то время мужей Литвы, образованный, чистый, полный добродетелей, ума и энергии. Исходил пешком Литву и Беларусь, неся в народ пламя любви к Отечеству…».

Как совместить такое благочестивое описание Калиновского с крайне отрицательной его характеристикой российскими источниками того времени? Да очень просто! То, что Яновский, сам шляхтич и католик, считал добродетелью, для православного люда было преступлением – казни священников, насилия над белорусами, отказавшимися поддержать восстание, планы оккупации Белоруссии и полонизации её народа. В глазах Яновского Калиновский занимался добродетельным делом, в глазах белорусов – гнусными преступлениями. Во славу Речи Посполитой Калиновский со товарищи белорусских костей не жалели. 

Современные хвалители Калиновского избегают неудобных вопросов. Если Калиновский боролся за счастье белорусов, зачем призывал их называться поляками и отрекаться от православной веры? Почему в планах мятежников была Речь Посполитая «от Балтики до Чёрного моря», но не было Белоруссии как национально-административной единицы? Для чего он прикидывался мужиком-белорусом и издавал «Мужицкую правду» на белорусском наречии? Почему не признавался прямо, что он – поляк, а не белорус? Не оттого ли, что белорусы в массе своей не воспринимали политические проповеди из уст их угнетателей – польских панов? И, наконец, зачем Калиновский издавал, кроме «Мужицкой правды», другие газеты, но уже по-польски, и с совсем другими текстами, без фальшивого образа обездоленного крестьянина? 

Слова Калиновского о том, что «я не противник России, если она добра желает» и «Люблю Беларусь!» – это агитационно-пропагандистская мишура, ничего общего с истинными взглядами нашего псевдо-героя не имевшая. 

Для Варшавы Калиновский важен как идеологическая фигура для продолжения русофобского дискурса на белорусском направлении. Польская историография упрямо твердит, что идеи Калиновского пережили века и эволюционировали в идеи белорусской государственности под бело-красно-белыми флагами. Эти флаги – символ националистической руссоненавистнической Белоруссии, которую Варшаве и купленным ею белорусским националистам построить до сих пор не удалось. 

В годы гитлеровской оккупации бело-красно-белые флаги активно использовались белорусскими националистами на службе у немцев. Если использование власовцами российского триколора было провокацией (власовцы взяли российский флаг, который родился многие века назад), то бело-красно-белый флаг никогда не был флагом цивилизованного белорусского государства, но с самого своего появления был символом ненависти к православию и белорусам как наследникам единой Руси.

Раз Калиновский пользуется почётом у современных белорусских радикалов и ассоциируется с бело-красно-белым флагом, а флаг этот родился как символ коллаборационизма, что и проявилось в годы Великой Отечественной войны, значит, перед нами единая логическая цепочка: Калиновский – белорусские наци на службе у Гитлера – современная белорусская национал-идея о Белоруссии как гнезде русофобии у западных границ Русского мира. 

Калиновский делал то, что пыталась сделать фашистская Германия, а в наши дни – польское государство, профинансировавшее попытку госпереворота в Белоруссии в 2020 году. Это один смысловой ряд, а его элементы гармонично совмещаются друг с другом.